Guests

“People say it could never happen here,

But this is a strange frontier.”
(«Говорят, что это никогда бы не могло здесь произойти,

Но это странный рубеж.»)
Роджер Тэйлор,сольный диск,барабанщик группы “Queen”

***

Они выглядят, будто притворяются. Нарочно. Принимают любой образ или форму, которые им подходят по месту и времени. Могут принимать вид растения, камня или горы. Реки, водопада, колодца. Лодки, лифта или моста. Еды, лекарства, одежды.

В обществе людей ведут себя как люди. В обществе животных они животные. Звери обычно их чуют их, раздувают ноздри, бегут прочь, люди не замечают. Так как наши глаза могут узреть только те вещи, которые хотят.

Это значит, что некоторые из людей, которых мы видим на улице — в Москве, в Китае — на самом деле не они. Ими не являются. Я понимаю, что это звучит как научно-фантастический рассказ. О пришельцах с других планет. Но это меня не беспокоит. Пусть беспокоит других. В тайных отделах полиции многих стран их так и называют. Гости.

***

Почему мы должны думать, что каждое лицо в биомассе, пульсирующей азиатской толпе является человеческим существом?! А?! Часто, невольно наблюдая в оживленных местах в Пекине скопления людей, он мог видеть среди массы всевозможных живых существ только одного-двух, которые выглядели как люди. Очень приятно было заниматься этим, пока они не начали собираться вокруг его подъезда в общежитии пекинского университета. Невидимые для остальных. Он любил смотреть на них из окна. Любил сидеть в парках и на автостанциях и тоже – наблюдать. Иногда он мог сразу заметить эти «личности», в другое время он видел только «хомо сапиенс».

***

Однажды он увидел двух немолодых этих «не-людей», сидящих в автобусе бок о бок с людьми, с «другими». Они говорили о чем-то, смеялись, потом обняли друг друга. Закурили одну на двоих сигарету. Поцеловались взасос. Только раз в жизни он видел их (таких!)сидящих вместе, и это было так хорошо! Любовь, хоть и голубая. Это имело для него особое значение, конечно. Все, что он делал, всегда имело для него значение! Потом он в особом видении нашел трех в Сиане, древней столице, а ныне центре развития северо-запада КНР, в hi-tech районе Западный Гаосинь, где купил квартиру: стекло, бетон, модерн, на 22-м этаже; ему повезло. Какой великолепный урок! Два из них, видимо, были мужчинами, а одна женщиной — от них не убежать.

Желая их задобрить, выкупить у них свою жизнь, насовсем, он купил в ближайшей деревне корову, забил ее, сам, подвесил за ноги – как веселились дети, лаяли собаки! — неумело содрал с нее шкуру. Порубил туристическим топориком, быстро, труп, скорее четвертовал, сложил на шкуру плоть и кости. Жир кусками — отдельно, мясо — отдельно. Потом задрал к небу голову, крикнул вверх:

— Эй!

Вдали уныло завывал динамик, модная лет двадцать назад, умершая от астмы в расцвете сил в собственной ванной тайваньская певица Дэн Ли Дзюнь. Откуда ни возьмись появился небольшой, призрачный и прозрачный воздушный вихрь, как в книге про Волшебника страны Оз, все сложенное вмиг испарилось дымящимся комом, исчезло. Было только слышно, как они лязгали зубами:

— Клац! Клац! Дзза!

Это его не удивило, он воевал. И по опыту сержанта разведроты десантного полка в Кандагаре, Баграме знал — входить в контакт с таким противником опасно, такие встречи — они могут вывести наружу самое худшее, что есть в военном. Так и произошло!

После коровы от него ушла жена, он рассорился с китайскими партнерами, потерял друзей, отношения в Китае — это все, у него развалился бизнес, за долги банковские бандиты забрали на родине «майбах», дачу, насильно заставляли его мать, издеваясь, по его же компьютеру смотреть копро и порно; он начал пить. Вернее: пить по-черному. Домой по понятным причинам вернуться он не мог. Оставалось прожигать жизнь здесь. И он прожигал.

***

Сегодня утром он встал поздно, почти в полдень, голова гудела со вчерашнего дня, словно колокол. В который одновременно били тысячи, тысячи будд. Так и будешь все время ходить по кругу вокруг центра жизни своей, говорил этот звук. И в конце упадешь без сил, устанешь. Он устал — сначала была водка в небольшом казахском ресторане, где официантки жили на втором этаже, сочетая первую работу с той самой, древнейшей, потом манты вместо кетчупа почему-то сопроводили ананасом в шампанском, а после этого с каким-то америкосом, разгуливающим возле Барабанной башни в неглиже, делили на двоих большую бутылку «Ред Лэйбл», виски. Потом — он забыл.

Бывший десантник-китаист прохрипел сам себе: «Подъем! Подъем! Смотри вниз!Смотри, бля!»; не обнаружил тапок, нашарил дверь в ванную, не найдя щетку под рукой — наверное, завалилась за стиральную машину, почистил зубы пальцем, сдирая с десен кожу, нехотя протер лоб мокрым полотенцем, и лицо, так делают все китайцы, никто не знает, почему, потом вернулся в спальню, поискав пульт, тоже пальцем воткнул телевизор. CCTV, новости, много каналов – что, где, когда. Дикторы говорили быстро по-китайски, он не все понимал. Да и бог с ним. Вернее, черт.

Как он и ждал каждый день, снаружи в коридоре раздались шаги, разумеется, ведущие к его двери. Наконец!(Дом хороший, новый, дорогой, а стены тонкие, все слышно. Трахаешь девушку, веселится весь этаж. Быстро и мощно.)

Три голоса, один женский и два — мужских. Они говорили что-то фальцетом, почти кричали.

— Дзза! Дзза!

Потом один из них позвонил в дверь. Негромко.

Ни слова не говоря, он подошел к двери, босиком, в трусах, зажав в руке револьвер, «кольт», остался еще с 90-х, когда Москва была совсем другим городом. Она была настоящей! Затем он поднес его к виску и нажал курок. Надо же когда-то взрослеть.Вдуматься, он ведь всю жизнь и был таким охотником на оленей, как герой, которого в одноименном фильме играл Де Ниро: вьетнамская война давно прошла, его перестали пытать русской рулеткой в яме-клетке вьетконговцы, а он все подносит и подносит, оставаясь один, по выходным дням револьвер к своему виску.Надо же что-то решать! «Увидеть Сиань и умереть.»

…Красная жидкость брызнула в глазок изнутри. И стало -хорошо.

Сиань, КНР, конец зимы 2012 года пасмурно