мой друг Анатолий Титов

                Мой друг   Анатолий  Титов








                Сегодня  минуло девять дней твоей кончины…
                Встречи, выступления, гастроли театра, юбилеи, презентации, концерты. Да, просто наши дружеские пирушки. Записи передач на радио и телевидении.
                Всё ушло, растворилось в твоём небытии.
                Как странно,  применительно к тебе,  звучит это  слово. К сожалению, мы все обречены вслед за тобою пройти тот же путь  «По следам,  по твоим, по горячим…»
                Всё в жизни нужно делать во время. Несколько последних лет я откладывал встречу с тобой фактически безо всякой на то серьёзной причины.
                В популяризации  романса ты был совершеннейшим энтузиастом  и абсолютным  безсеребряником.
       Теперь мне никогда  уже не встретить тебя, спешащим в метро в обнимку с неразлучной гитарой, когда ты опаздывал на очередное  выступление.
          И написанный мой новый романс уже никогда не станет твоим.
              Мне с превеликим трудом удалось найти текст того давнишнего  буклета выпущенного с моим участием ко дню твоего очередного юбилея.
                Вот он.
                Когда в единое целое сливаются поэзия и музыка, текущие в русле бурного эмоционального потока, появляется личность, своей неординарной единственностью осознающая дарованное ей судьбой  предназначение – несение тепла и любви людям.
                Не требуя и не надеясь при этом на какую – либо материальную, моральную компенсацию, одновременно совершая вполне определенное морально – материальное действо. По которому, нужно торопиться успеть сделать то, что кроме него не под силу никому.
                Его имя Анатолий Титов и он мой друг.
           Москва. Арбат.  ВТО. Клуб любителей романса «Белая хризантема».
               Это именно то место, где он живет заоблачной духовностью,  к которой стремится всю жизнь. Природа знает,  для чего создает каждого, место давным-давно предопределено.
             И Титов не входит в иные миры. Ему достаточно этого, очень маленького,  но вполне явного в своих границах.   Без него не сможет прожить человек умный, чувствительный, ощущающий звуки и переливы божественных обертонов голоса.
           В стране трансформируется культура, меняется  в жизни общества её роль.  Уменьшается истинная, возвеличивается мнимая.  Требование к  песне,  её качеству, форме, содержанию, музыкальной основе искусственно занижаются. 
           Но что до того  Титову? Проблемы – уйдёт ли романс в небытие – для него не существует.
           До отказа заполненный зал, в котором очень немного молодежи. В основном бабушки с внучками. Сегодняшний мир не располагает к сантиментам. А глаза  Анатолия искрятся верой в будущее романса.
                Что это? Своего рода обреченность?
             Любое подвижничество в своей основе – обреченность.  Человек обречен на вечное несение своего креста. Таких людей немного. Со стороны можно отметить  некую странность поведения. Такая странность скорее  из разряда отрешенности.  Им во многом неуютно в окружающем мире, поскольку  их собственный во сто крат прекрасней, сказочно - удивительней.
             Их задача – раскрыть у людей глаза на него. Привести туда, как можно больше их число,  чтобы  стало легче, спокойнее. Это и есть путь Анатолия Титова.
                Ресторан. Цыганский хор. Юная цыганка призывно извивается передо мной, соблазняя и, одновременно, предлагая себя. Руки с длинными пальцами, волнующая линия бедер, овал плеч, мелькание смуглых стройных ног, учащенное биение упругих грудей – всё являет неутолимую страстность молодого наэлектризованного  зажигательным танцем тела. Устоять просто невозможно.
                Вспоминается  Земфира, Пушкин с его цыганскими кострами.
              И я  принимаю этот вызов, впервые ощутив всю  мистическую силу гипноза цыганских танцев и песен.
                Вот она  уже  рядом. Она для тебя, она твоя. Хотя в душе понимаешь, что это не так. Это игра, это мираж. Она твоя, но и всех.
           Цыганское начало в творчестве Титова лишь одна из составляющих, но вполне определенная – ведущая.
           Он стоит на сцене высокий подтянутый, в своем великолепно сшитом белоснежном костюме. Руководит таинственно-средневековым, почти алхимическим  процессом представления романса. Сам ли он его исполняет, или приглашает на сцену других артистов – это всегда галантно, грациозно, изящно, красиво.
           Такое действо публике импонирует, она его любит. Притягивают его внешность, его манеры.
           Цыганский темперамент вкупе с природной одаренностью и очевидной  воспитанностью, а отсюда явной  интеллигентностью так необходимой зрителю. Особенно зрительницам, как недосягаемый идеал.
                Разделять его чувства.  Сопереживать.
           Как  правило, сюжет романса  традиционен – он  и она. Если что сюда и вмешивается – жизненные обстоятельства – это всегда третий лишний. Мужчина вполне может быть очарован красотой свободной независимой женщины, понимая, что верность к  одному определенному, единственному  не её стезя. Всё равно, из-за этого он не станет сторониться. Страсть выше его рассудка, хотя досада остается.
                Да, она шлюха, она неверна. Но как ею хочется обладать, несмотря  ни на что! А  как  же любовь? На то она и любовь,  чтобы страдать, мучиться, переживать, вспоминать  до самой смерти.
          Однажды, я написал для него.
     Радостно преподнес листочек текста  с  клавиром. Ожидая.  Но, случился холодный душ.
     « Это не романс,  а  песня»
          Вам всё понятно? Но, как тонко, –
           «…это не романс, а песня».
     Вгорячах, я переписал  посвящение    Пастернаку. Хотя, огорченный не меньше моего, Анатолий, очевидно чувствуя себя неловко, в скором времени привел ко мне своего друга – молодого талантливого артиста театра Ромэн.
                Сделали запись на студии. Не то.
                Тогда  я записал его сам – получилось лучше. Но всё одно – не  то. Вот что значит – отец отказался от своего дитя. Ребенок одинок, как песня, песня, как ребенок.  До тех пор  пока не обретут своего родителя.
                Я смотрю сбоку на Титова. Иногда на его лице появляется едва заметная тень. Что это?  Переживания своего внутреннего состояния, или же боль за будущее романса? Но, возможно и нечто иное.
               Знаю, есть у него заветная мечта – исполнить один  весьма хитрый по музыкальному строю романс. И я уверен – она свершится.
               Прекрасный голос Толи ведёт  рассказ обо всех этих бесконечных и конечных, как сама жизнь любовных историях.          
                Теплится в ночи лампадка – огонек человечности, звучат гитарные переборы русско-цыганской  души. И  пока ещё с нами остается любовь, рука об руку с ней идет  надежда.
              Этим мы во многом обязаны моему сердечному другу  Анатолию Титову.