Последний император

                ПОСЛЕДНИЙ ИМПЕРАТОР 
 
               







                Посвящается его императорскому  высочеству
                Великому князю Владимиру Кирилловичу Романову


                Попугай, переваливаясь с ноги на ногу и гордо выпячивая вперед грудь, шагал  по тропинке прямо на меня. А за ним, явно собираясь лишить  свободы, его преследовала парочка - лысоватый молодой человек с золотой серьгой в ухе  и красивая русоволосая девушка. Крыльями для бегства он почему-то не спешил воспользоваться.
                Так мы и познакомились. Пьер, попугай и я.
                А девушка? А что девушка. Через два дня она укатила к себе в Ригу. И ее имени я даже и не запомнил. Но попугай поселился в моем доме…
                Пьер - настоящий парижанин, наполовину русский.  С   женщинами разбирался быстро и решительно, меняя их часто, благо в Союзе нашлось немало желающих воспользоваться его долларами.
              Шел последний год коммунистического  правления.
                В Париже Пьер работал  диск - жокеем в модном дансинге. В Москву попал впервые. Сюда его привез отец - Олег Дмитриевич Попов…
                1920 год. Крым.
            Серым ноябрьским утром последний миноносец Добровольческой армии под Андреевским флагом контр-адмирала Дмитрия Попова покидал захваченный неприятелем Севастополь. Олег был рядом с отцом в рубке корабля,  когда с  мола ударили пулеметы красных.  Впрочем, стреляли судя по всему для острастки. Корабль был вне досягаемости.
                Потом Константинополь, Бизерта. «Крест русских военных моряков». Аргентина. Парагвай. Затем Франция, Лазурное побережье, Ницца…
                Начало 90-х годов.
              Мы с Олегом Дмитриевичем  ходим по развалам Измайловской толкучки, между бойких прилавков и лотков  Птичьего рынка. Ищем и покупаем русскую дореволюционную военную атрибутику для его музея Истории Белой Армии в Ницце. Музей создал сам Олег Дмитриевич на свои деньги.
                … Почти до обожания смерти шло в психические атаки  на пулемёты красных доблестное русское офицерство. Тем самым,  доведя до чистейшего  абсурда  идею борьбы с варварством и вандализмом большевиков. 
                Уничтожая самих себя,  последователи Владимира Каппеля - носители культурного слоя,  тем самым обрекали Россию на  безрадостное будущее. Необходимо признать, что в  реальной жизни мало, просто быть выше чего-то…
                А,  не обременённые никакими долгами ни перед Отечеством, ни перед Историей, ни перед собственной совестью большевики,  лишь наживавшиеся на  сложившейся ситуации,  ещё семьдесят пять лет доили  в свою пользу корову российской  истории и культуры…               
                За рубежом, где бы ни жили эмигранты первой волны, они создавали музеи Славы (Памяти) русской Белой армии. Памяти, которая уйдет вместе с ними.
                Вместе с их чистой, не замусоренной, прозрачной русской речью. Вместе с их прекрасными, несколько церемонными манерами держаться, переданными по крови многочисленных поколений аристократии. Вместе с их вечными жизненными принципами и божественными идеалами.
                Олег Дмитриевич, пожилой человек. Уже несколько лет он не приезжает в Россию. Последнее письмо от него я получил в прошлом году.
                А тогда - в 1991-м мои песни оказались в Сен - Бриаке. У его Императорского Высочества, Великого Князя Владимира Кирилловича Романова. Впоследствии Олег Дмитриевич рассказывал о слезах на глазах слушавших и переживавших вновь те грозовые годы.
                Тупость, убожество, глупость, лицемерие, объединенные одним общим показателем ничтожности, едва ли не малая толика тех определений, которые заслуживают руководители всех больших и малых рангов нашей многострадальной Отчизны в последние десятилетия.
                Дикий коллективистский эксперимент, поставленный над огромной страной немногочисленной кучкой  недоучек, принес свои плоды.
                Но виновны ли в этом только одни большевики во главе с Лениным?
                С таким же успехом можно считать виновными волков, грызущих овечье стадо. Ведь именно так распорядилась природа жизнесуществования  России.
         Коммунизм – выплеск, квинтэссенция русского многовекового менталитета. Еще Достоевский это  предвидел, предсказывал и определил своим творчеством.
                Все коммунистические людские коллективы, на каком бы производстве, в какой бы сфере не были собраны, были не что иное, как свора хищников.  Где всегда сильный грыз слабого, прорываясь к одной заветной цели - захвату власти над,  как можно большим количеством своих соплеменников.
                Все эти повадки переняли на вооружение и представители властных структур нынешнего  пост коммунистического общества.
                Еще очень долго переболеть России, прежде чем удастся духовно освободиться от такого векового наследия. А удастся, или же нет,  это еще вопрос. Но всегда хочется верить в лучшее.      
                Со времен революции коренным образом изменился и генотип русского человека. Возможно,  ли создать что-нибудь путное под этим серым небом? Или же все бесполезно.
                К сожалению,  сегодня людское сообщество идет, бежит, несется прямиком от истинных ценностей, основанных на многовековой культуре.  Накопленных  и созданных за века человечеством.
                Увлеченных борьбой за власть бывших коммунистов,  неважно,  как они себя нынче кличут демократами,  или государственниками, волнует лишь одно - сколачивание любым путем состояний, в какой бы криминальный оттенок это не окрашивалось. И вот тогда, возможно уже  нажравшись...
                И  все же. Фотографии начала двадцатого века. Подтянутые стройные люди, с открытым, прямым взором умных думающих глаз. Они стали не нужны России. Их уничтожили, засадили, за колючую проволоку или выслали из страны…
                За несколько месяцев до кончины Владимир Кириллович пишет.
               «Сердечно поздравляю Вас с Рождеством Христовым и желаю здоровья, счастья и успехов в трудах на благо нашей великой  Родины в 1992 году»…
                Сухощавый, высокий. Взгляд открыт и прям. Суждения ясны. Совокупность этих и иных качеств его характера  заставляют говорить о благородстве натуры Великого Князя.
                Тот, которого любящий отец, еще в утробе матери, Великой княгини, перенес через ледяной Финский залив, чтобы дать ему жизнь, спасая от неминуемого - растерзания большевиками, не мог стать другим.
                Рафинированность аристократа, его безусловная порядочность, искренность во всем. Полное отсутствие какого-либо лицемерия, фальши, равно как и высокомерия.
                К сожалению, судьба распорядилась так, чтобы знакомство наше было заочным. Ему нравились мои песни, стихи. Он обещал помочь. Хотя чем бы мог помочь мне человек, сам еле сводящий концы с концами, обремененный множеством моральных и материальных обязательств.
                Он не признавал новую орфографию, всегда подписываясь «Владимиръ».
                Последнее при жизни посещение  Санкт - Петербурга, судя по всему, принесло ему боль. Сжатые губы. Непроницаемая маска внутренних переживаний…
                У меня в семье хранятся доставшиеся по наследству вещи, истинных владельцев которых я не знаю. Хранится орден Святого Станислава с мечами - офицерская награда. Предположительно, того поручика в эполетах, запечатленного на одном из старых снимков.
                Но, что точно относится к моей семье, так это кокарда императорской армии, принадлежавшая   моему деду – артиллеристу первой мировой.  Носил ли он её во время гражданской войны, я так  и не узнал. В те времена о таких вещах предпочитали, от греха, помалкивать.
                Мой папа, фронтовой полковник и, так же артиллерист, был членом коммунистической партии.  И до конца своих дней придерживался ее постулатов…
                «Не покинуть вам вашего поста…
                Защити  Россию, воинство Христа!»
     Восемь больших белых роз на могилу в Великокняжеской усыпальнице  предела собора Петропавловской крепости  во время моего последнего  посещения Питера – это всё,  чем я смог ответить  на  внимание  к себе  Великого князя.
                В России многое оказалось переплетенным историей  в тугой узел, но есть одно незыблемое - это
             «…служение  через несение своего креста во благо нашей великой Родины»…   

Владимиръ
               
 Он этим жил.
Он в это свято верил.