Принцессы

 
        У них, у этих, в семье девок всех называли королевскими именами, да так и говорили, нисколько, ну нисколечки-то не стыдясь: наши принцессы. Всё-то у них Екатерины, Елизаветы, Анны. А парни, те наоборот – то Егоры, то Семены, Гришки да Васьки. Прям как в деревне у нашей родни: козел Семён, кабан Гришка, корова Сонька и кот Васька.

        Зато - Екатерина Егоровна, куда там! У них так завЕдено!

        Сын как фотографию принес, так и брякнул чуть не с порога:
        - Мам-пап, знакомьтесь, это Софья Семёновна. Мы сегодня подали заявление, через два месяца свадьба.
        Вот и нате вам-с!

        Гляжу: на фото девицка вполоборота, чуть не спиной, а лицо почти целиком упрятано в А-агромный букетище роз. (Не иначе, сын и дарил!) Фотография - ну прям студийная. Сделано, конечно, с понятием: все чего надо видать, чего не надо – нет.

        Ну, я и говорю: а у нее ноги-то есть?
        Сын так и обомлел, смотрит:
        - Мам, ты чего?  Фото же в полный рост, вон и каблуки поместились!
        А я ему:
        - Ну, если ноги при месте, что ж она сама не пришла, своими-то ногами? С родителями разве что познакомиться?

        Сын, конечно, смехом заливается, мол, я всегда знал, что ты, мам, с богатым юмором. Да я б, говорит, ее на руках принес, но она завтра на месяц уезжает на практику. Вот приедет, и познакомитесь.
        Мне-то вовсе не до смеха, отец тоже, вижу, багровым наливается, но тут я сдержалась, ничего, думаю, пока не буду говорить, за  месяц еще много воды утечет, все сто раз переиграется. Отцу знак делаю, дальше, мол, я сама. А сына отвожу в стороночку, и тихонько так выспрашиваю: «Сыночка, Герочка, у вас там ничего не намечается, ну прибытка никакого?» И так, и эдак пытала, ну, вижу, вроде не врет, можно пока не волноваться.

        Месяц, он обычно быстро пролетает, но этот, я вам скажу, для кого как. Мы с отцом, конечно, чего только не перемололи. Но я ему сразу наказала: делаем вид, что ничего не происходит. Сама киплю, конечно, а вида стараюсь не подавать, держу мину, вроде я всем не то что довольна, но и не шибко озабочена. Типа: моё дело сторона, это всё ещё то-ли будет, то-ли нет. Но себе постановила: я – не я буду, если не перебью.

        Ну, дожили, нас зовут. То ли смотрины, то ли сватать идти, в общем, чорти что. Муж расхорохорился: надо взять бутылку хорошего коньяка, цветы там, ещё чего полагается в таких случаях. А я ему:
        - В каких-таких случаях? Ещё ни коня, ни возу. Подумаешь, в гости пригласили! Я ещё ничего не решила, ты, Коля, так и знай! И поперёд не совайся!

        А я, надо сказать, весь месяц терпела, и сЫночку ну ни о чём не расспрашивала: ни кто, ни что. Будто мне и не любопытно, меня и не касается. Стороной справочки-то, конечно, наводила, и узнала кое-что, но ему ни-ни и даже больше: делала вид, что забываю о «предстоящем событии», планы какие-то выдумываю совсем «не в тую». То есть всем видом показываю, что всерьёз это всё не восприняла. Сын уже был, конечно, озадачен, сначала чуть не на взводе, а к концу месяца расслабился, подуспокоился; мне того и надо.

         Кой-какие идейки я, конечно, просовывала: мол, денег нет, машина сыплется, отец сто лет в отпуске не был, ему бы в санаторий путёвочку организовать, а то… Ну, и т.д., и т.п. Доходило, по-моему, слабо.

        Вот в назначенный день, (а суббота, между прочим, нам бы самое на даче быть), попёрлись мы в эти гости.
        Ехать не то чтобы далеко, но я сказала мужу: бери машину, поедем как белые люди. Он, было, заартачился: это что ж, и не выпить, что ли за знакомство, но я ему быстро укорот дала. Какое такое знакомство – ещё неизвестно, может, и удобно будет машиной отговориться. А то, глядишь, развернёмся, и на дачу. В общем, уговорила.

        Сын раньше нас ускакал, вот они   вдвоём с «невестой» нам дверь и открывают. Я как глянула: господи ты, боже мой! Тощая, длинная, на голове две косицы жидкообразные, чисто пакля! А главное – нос, нос! Софья Семёновна. Куда я раньше думала, какие справки наводила? Ну точно не из нашенских! И куда наш Герочка, красавец писаный, смотрел? Как меня удар не хватил, уж не знаю.

        Тут - лучше того! – выплывает пава; в вечернем платье, то ли парча, то ли маскарад, декольте и золото с серебром. А на голове – как у Пушкинской жены причёска, не иначе. (А я, надо сказать, и специально не стала выпендриваться – во-первых, нечего, не тот случай, а во-вторых, если дойдёт речь до свадебных расходов, то нелишне показать, что мы на большие траты не способны.) А это диво дивное, оказывается, наша мамочка, только что не с таким носом. Екатерина Егоровна.

        Муж мой, откуда ни возьмись, прям чуть не из рукава вытаскивает длиннющую розу и с этой мадам расшаркивается. Она: ах-ах! Да как это энтиллигентно, а как диликатно, да эзысканно! Да мой любимый цвет - бордо, да под цвет моих глаз! Ах, вы не смотрите, это у меня сегодня линзы голубые, а так мой природный цвет карий. Да ещё с зелёной чертовщинкой!
        Я аж этой чертовщинкой чуть не поперхнулась! Линзы у ей голубые! Принюхиваюсь: уже выпила что ли?

        А энто декольте нас в комнату проталкивает, супруга моего приобнимает:
        - У нас по-свойски сегодня, по-домашнему, будет простой фуршет, уж не взыщите!
        Да уж, фуршет ещё тот! Мы-то думали: пришли знакомиться чисто в рабочем порядке, ну, трое на трое, может, там деды какие, куда ни шло. Как же! Считайте за мной. А то боюсь сбиться.

        Нас трое с Герой, да и то он уже почитай на их стороне. А там – целая баррикада.
        Мама-папа-дылда. Это уже как бы обязательный набор.
        Дылдина старшая сестра: нос – не ошибёшься.
        Дед.  Дед ещё какой-то.
        Папин брат. С носом. И с женой. Дочки ейные, то есть ихние, уже запутаешься.
        Чей-то дядя, голова трясётся, не соображает уже ничего, ему-то чего здесь надо? А главное – от нас? И этот старпер ещё и начинает: ну вот, говорит, наконец, мы увидим, за кого выдаём нашу девочку, нашу принцессочку. Нет, подумать, а? они уже выдают!

        И вот всё это стадо, чуть не однолицое, расселось, в комнате негде ступить. И нам говорят, проходите, гости дорогие, мы вас так ждали! Так долго ждали! А у самих обои все засаленные.

        Втиснулись кое-как в углу. А наискосок, в другом уголку – столик журнальный, и на нём фуршет самый и есть: канапешечек каких-то с десяток, помидорки фаршированные, тортик покупной… шампанское несут… Праздник у них, понятно, такую носатую-то…

        И начинается: да наша дочечка, да наша Софочка, да на археологической практике, д-да искала архефакты. (Истфак пединститута, я узнавала. Много ума не надо, чтоб потом в школе истории учить всяких придурков.)

        Муж мой в ситуэйшен не врубается, гляжу, уже прицеливается на марш-бросок к бутербродам. Будто дома некормленый! А эта мама вся парчовая ловко так бутылочку: «пшик», налила себе значит, и вдруг ни с того, ни с сего как завопит: «Заздравную чашу до краю нальём!» Я аж вздрогнула, нервы-то все на взводе. Вот ведь и не хотела это показать, а она поняла, петь сразу перестала и говорит:
        - В смысле, за знакомство!

        Я и говорю: ну, знакомство это такое: Герочку вы нашего знаете, истфак это тоже понятно, а вы-то кто будете?
       (Ну это я прибеднилась малость: давно уж все мосты наведены, биографии перетряхнуты, все подруги расстарались – должна же я знать, как себя вести, и на какой козе подъехать!)

       Маман декольтированная кудельками средневековыми так тряхнула горделиво и говорит: папа у нас, в смысле Семен Григорьич, – работник областного архива, не начальник, конечно, но вы знаете, столько лет, столько лет, так что со дня на день надеемся на повышение. (Я, наверно, уже мину сделала: там археолог, здесь архевариус, всё ясно с ними, не удивлюсь, если следующий будет архетектор!)
       Маман, уж не знаю, как расценила, но решила свою «зеленую чертовщинку» прямо через линзы пропустить. А я, говорит, солистка нашего музыкального театра, вы, конечно, слышали!!! Вот, кстати, в следующую субботу у нас премьера, так что добро пожаловать, я вам сделаю контрамарочку.

       Вот уж куда меня никогда не тянуло, так это ходить на их фальшивые букли смотреть. Нет, говорю так вежливо,  мы, извините, больше тяготеем к изобразительному искусству. Вот приезжала выставка Никаса Софронова, так мы даже думали, может, семейное древо ему заказать. В общем, уделала ее!

       А папа наш, говорю, Георгия Николаевича в смысле отец и глава семьи тоже уважаемый человек, всю жизнь на производстве, никуда не бегал, начальник цеха, между прочим. У меня тоже первое высшее педагогическое, но я ещё по молодости поняла, что с педом далеко не уедешь. Так всю  жизнь учусь, и работаю, и семью везу, и дачу, и сыночке своей говорю: учись, только так далеко пойдёшь. А если сейчас их сбить с пути, да отвлечь, на всю жизнь толку не будет.

        Во как удачно подвела, аж самой понравилось! И смотрю: поняли? А то кинулись шампусик разливать!

        Маман, наверно, подрастерялась, глазками своими облинзенными шмырк, видать, на подмогу звала, и правда, эта вступила, братова жена:
        - Я, - говорит, - тётя Сонечкина, мы её все так любим, она наша надежда, может, даже у неё будет красный диплом, у нашей умнички, она своей историей такая увлеченная. Грех просто будет не помочь, не доучить! А они с Жорой вашим такая красивая пара, мы им и ресторан уже приглядели. Всё у них будет хорошо. 

       Носатые загалдели, закивали, опять чокаться лезут. А меня прям раздирает съязвить: ресторан приглядели в подарок, что ли? А сама чувствую: нет, не понимают, придётся дожать. Тут уж надо напрямую. И делаю вид, что не вижу, кто тянется чокаться. (А сама Колю вроде так незаметно направляю: не забывай, ты за рулём. А то не уследи, так он с этими и брататься вот-вот станет.)

        - Что значит: помочь, доучить? Дети наши и сами умные, выучатся, лишь бы не отвлекались на глупости. Пусть пока дружат, лучше узнают друг дружечку, а о совместной жизни им ещё рано думать. Я же Георгию только добра желаю, как и вы, своей Соне. А представить только, не дай бог, конечно, вот сейчас навалятся семейные проблемы, а при любой нашей помощи они неизбежны, да вдруг ещё пелёнки с чепчиками… Выдержат ли, я не знаю.

       Чувствую: призадумались. Даже милиционер родился, какая пауза повисла… Тут ни с того ни с сего поднимается молодайка носатая, вся красными пятнами, это та, какую Лизой, родной сестрой представляли:
       - Я понимаю, о чём вы. Зря ты, Сонька, простодыра, так всё сразу о нашей семье растрепала. Д-да, я бы сейчас, если бы не пелёнки, уже д-доучилась бы, может, была бы успешным архитектором.

       (Опять мой черёд взрагивать.   Да что за разговор у них, всё куда- не поймёшь заворачивают! А эта ещё и заика у них к тому же!)

       - Но С-сонька у нас девка умная, не станет как я: вены резать, семью позорить. Нам же внушали с д-детства: вы у нас принцессы, у вас всё по-особенному. А принцев  на горизонте не обеспечили. И как эту м-марку д-держать?!?
       (На этих словах, надо сказать, Сонька (ей так больше идёт, уж точно!) выскочила не хуже тех пятен лицом пылая и дверью хлопая. Мой сыночка, конечно, за ней было подался, но тут, что удивительно, парчовая его придержала.)

      - Лизанька, детка, что ты? Окстись, дорогая, да о каких принцах ты речь ведёшь? Ну, попался тебе подлец, бросил, как только узнал, что ребёнок будет, ну институт пришлось тебе оставить, так всё у тебя ещё впереди, доучим, будешь там работать, где захочешь. А молодые люди не все же такие, вот Жора, я уверена, ни за что бы с нашей Сонечкой так не поступил! Вы ведь не так своего сына воспитывали?!?
       - Д-да я, мама, конечно, против ничего не имею, это д-для С-соньки лучшая партия, какую можно представить, и с-семья с д-достатком, видно, и сам уже зарабатывает, хоть и студент… Но я ж говорила, вы меня лучше б не п-показывали, так что всем п-привет, а я пошла!

       Удалилась, как будто кто плакать по ней собирался. Концерт,  да и только. Но и мой Гера за ней выскочил, носулю свою догонять.

       Все сидят, делают вид, мол, ничего не происходит, и даже высказываются в том смысле, что деловую часть лучше без детей обсуждать.
      Но им-то всем хорошо, а мне надо теперь Герочку разыскивать, как бы бед не натворил. Звоню мальчику, а он не отвечает, потом и вовсе отключился. У нас такого вообще нет в заводе. Геронька знает, что маму нельзя волновать.

       Я, конечно, поднимаюсь, откланиваюсь, мужа тяну за рукав, а они меня не то, что удерживают, но резонно так говорят, что дети всё равно сделают по-своему, так что лучше уж нам полюбовно договориться. Меня от их всяких слов аж корежит, стараюсь делать вид, что уходить собралась только из-за их внутренних разборок, мол, деликатность проявила.
       Ну, они снова песню заводят. Мы, говорят, даже не решили, где дети будут жить, да какой праздник мы им сделаем.

      - Вы, к примеру, сколько гостей планируете позвать? – это прима-балерина линзастая опять встревает.
      - Ну, вот опять! Да какие гости? Я ж говорю: рано им ещё! Это в теории так всё хорошо, мол, доучатся. А там, как у всех – не удержатся, и вот они, детки, на подходе. А у нас, между прочим, в роду нередки двойни!

       (Ну, подковырнула, пусть-ка потрепещут!) И что вы думаете на это? Старый пердун, извините за выражение, который свой песок уже из-под дивана выгребать должен, вдруг оживел, руки потирает и шамкает:
       - Какая прелесть, какая прелесть! У моей бабушки тоже три двойни и две тройни! Или наоборот?.. Что там в архиве на эту тему?

       Не, они ещё шутковать будут. Нервы у меня, конечно, на взводе, но мне поддаваться нельзя. Если сейчас уступлю поле боя, правильно они говорят, всё равно всё случится, только уже без нас. А сама, чувствую, меня аж распирает, поднимает какой-то грозной волной. Ну, знаю себя, я им сейчас всем выдам – мало не покажется. И за их принцесс, и за наших Не-принцев, за всю их интеллигентскую завиральню, за маневры обходные, когда им прямым текстом говорят, чисто по-деревенски: вас не хочут, а они упираются. О-о! Я, если разойдусь, всё им разложу по полочкам.
      Неповадно будет соваться. Забудут, что были знакомы, а улицу нашу будут через другой район объезжать! Мальчика им нашего захотелось!
      Но, знаю, если меня понесет, тут уж я за себя не отвечаю. Перебить их мне тут запросто, живым никто не уползет. А вот детскую блажь перебью ли – ох, не знаю… А вдруг, и вправду, дети наши возьмут и по-своему сделают!

      Нет, нельзя мне сейчас силу свою показывать, мне она ещё сгодится. Надо наоборот, все, как и раньше задумала, оттягивать до последнего, а там, глядишь, рассосется, да, может, случится что-нибудь.

      Эти, конечно, мой внутренний мир не понимают, опять своё трындят:
      -Да-да! Вот главный вопрос: где детей поселим? А у вас много гостей планируется?
(Снова  эта, бойкая, братова жена встревает.)

       Ну, ясно, придется по полочкам.
       Значит, говорю, жилищный вопрос у нас такой. Подкачал, конечно. Муж на меня как вылупился, а я гну своё. Двухкомнатная квартира, это, по нынешним временам, - просто тьфу. Ничто. Но будем работать на перспективу. Если не размениваться по мелочам, в смысле не тратить денег на съемное жилье, да не влезать в грабительскую ипотеку, то, с учетом кой-каких перспектив на наследство, думаю, совместными усилиями можно будет детям о-чень уютное гнездышко выделить. Не срочно, конечно, но со временем вполне реально.
       Что касается гостей, то хотелось бы, что бы вы поняли нас правильно. Если вы, конечно, за девочку свою ручаетесь (а сама краем глаза ловлю ропот в носатых рядах), то всё же повторюсь: с гулянкой желательно повременить. Пусть подружат еще, узнают получше друг-дружечку, а там видно будет – получится семья или нет.
       - Да подружили, узнали уже!!! – прям таки вопит мамаша! – Пора и за свадебку!
       -А  что, лучше будет, свадьбу отгулять, а потом врозь надолго оказаться? (Это меня уже понесло, пускаю в ход даже не заготовленный заранее козырь.)
      - Вы что имеете в виду? Нам непонятно!
      - Ну, не хотелось говорить, вопрос ещё до конца не решён, поэтому очень вас всех прошу, пусть пока останется между нами, чтобы до Герочки не дошло…
      В общем, сейчас такая возможность будет у нашего Геры получить стажировку в Америке (сама под столом мужу ногой сигналы подаю: мол, не знаешь, так не лезь и помалкивай!). А что такое попасть в Америку?!? Да это же толчок на всю жизнь! Себе не прощу лишить его такого старта! Вот вы бы своей зарубили такую поездку? А если поженятся – наверняка ничего не состоится! И документы могут не пройти, и они разлучаться не захотят, да мало ли ещё чего – вы же понимаете!..
       И замолкла, руки к лицу, всю себя упрятала, вроде выговорилась и переживаю. А сама уж струхнула: а ну как не проймёт? Что дальше-то?
      Первым, как ни странно, ихний забитый папаша опомнился:
     - А я всегда говорил: какой Герка молодец! Да разве можно такому палки в колеса! Да я первый Соньке хвоста натрепаю, если беременеть задумает! Конечно, пусть наш будущий зятек едет, куёт семье перспективу!
       -Надо же, какой умный мальчик! – это старикан встрял. В Америку убежать! Это ухитриться надо!
       От сволочь! Чуть мне всю малину не запортил. Спасибо, эти все зарокотали, заохали, приняли мой аргумент на ура.
        На том, считай, и порешили. Детям объявим: со свадьбой повременить. Дружить, и чтоб ни-ни! А Гере и Соне клялись про Америку не проболтаться. Даже старые пердуны. А своего благоверного уж я дома обработаю. На худой конец, в лепёшку разобьюсь, я не я буду: лучше в Америку сыночку отправлю, уж найду возможность, а свадьбу эту расстрою. Не бывать ему у носатой принцессы под каблуком!