Ночные кошмарики

12.04.2011

Страшно ночью. Правда, очень страшно. Вы вот не знаете. А я про эту самую ночь всё знаю. До чёртиков страшно. Бывает идёшь по Васильевскому острову, как я шёл тогда, а вокруг только страшно и ничего больше. Почему страшно? - да бог весть, почему. Рационального в страхе вообще мало. Кто-то вот пауков боится до одури, а что в них страшного? И чего их бояться, тем более, если знаешь, что в наших болотах опасности они для человека не представляют. А я вот ночи боюсь. Может, потому что улицы пустые. Помню, бежал я тогда через Васильевский чтобы на мосты успеть. Сильно торопился, думал, что не успею. Хоть я и знаю хорошо все эти улочки, а вот блуждать начал. Страшно там. Даже на Петроградской страшно, но не так, как на Васильевском. А там дальше ещё острова: сначала Крестовский, потом Каменный. Это вообще вечный лабиринт. Будто кто-то за нос водит. Да ещё идёшь, как я в другой раз шёл, было дело, и дождь льёт, как из ведра, и машина окатила с ног до головы, ничего сухого не осталось, и таксист дорогу неправильно подсказал - пришлось ещё круг намотать. Так и кружил. Иду, думаю: "Здесь я, кажется, ещё не ходил". А потом смотрю - да нет же, здесь то ты и ходил как раз. И уже третий раз мимо этого дома проходишь. И хоть бы одна живая душа рядом. Машины и те редко встречаются. И хрен ты сыщешь эту Крестовку. Днём, кстати, всё там понятно: и куда идти, и как выйти. И не плутаешь, как дурак, в трёх соснах. А вот ночью... страшно, одним словом. А если и встретится кто из прохожих, так ты сразу нервно сигарету достаёшь, чтоб волнение как-то скрыть. Чтобы страх хоть чем-то перебить. А до дома ещё идти и идти, пачки может и не хватить. 
Как-то на Каменном острове, я уже подходил тогда по одной из аллей к проспекту, вывалился из темноты человек. Как с неба упал. Никого не было, а тут вдруг он: идёт мне на встречу. "Дай закурить", - говорит. А у самого лицо тоже страшное. То есть не то, что оно пугает, на нём на самом испуг. И синяк под глазом ещё. Вообще, думаю, красота. Прикуривает и говорит: "Ты туда не ходи, - показывая в сторону проспекта, - там люди злые ходят. Я, говорит, это, бля, не суеверный ващета, но люди там злые ходят". А у самого руки трясутся. Место, говорит, там проклятое. А я уже и бояться то устал. Хотя страшно, конечно. А он ещё говорит, что, мол, не зря там люди дохнут как кошки испокон веков. Вот занесло же меня сюда, думаю. Но иду дальше. Лучше отвлечься и подумать о чём-нибудь приятном.
Помню, мне Стас рассказывал о каком-то доме на Васильевском острове. Есть там дом такой. Невзрачный, даже мрачноватый. Говорит, там бомжи раньше жили, но и те сбежали: не выдержали. Страшно там жить. Там и один раз побывать страшно. Это, говорит, дом на костях просто стоит. И вот Стас там побывал. Говорит, долго искал этот дом - много прежде про него слышал. Вроде всё есть: адрес дан точный, а найти никак не может. Всю линию прочесал, потом нашёл какую-то арку, долго бродил по дворам, выходил несколько раз на другую линию, пока не нашёл этот чёртов дом. А он стоит такой небольшой, как будто насмехается. Стас его сразу узнал по описанию. Зашёл внутрь, ходит, смотрит. Ничего вроде, жить можно. Нормальный вроде дом. А потом как повело у него голову, он чуть с ног не свалился. К стене прижался и ни в сторону. Ни ногой ни рукой пошевелить не мог. Думал, что всё, не выбраться ему оттуда. Негнущейся рукой достал из кармана телефон, еле набрал там чей-то номер. Приехала за ним одногруппница, которая про этот дом рассказывала, со своим бойфрендом. Сама входить не стала, Витька своего послала, у него, говорит, аура светлая, его никакие тёмные силы не тронут. Витёк Стаса и вытащил наружу. Стас долго ещё в себя приходил, жадно воздух глотал, а сам бледный как поганка. Долго ещё говорит, силы потом восстанавливал. Ужас, говорит, а не дом. Уж как я у него адрес просил, он мне так и не сказал. Это он обо мне позаботился так. Я, говорит, и врагу своему адрес этого дома не скажу. Вот так. И всё тут. 
Страшно, блин, ночью. Страшно. На проспект я всё-таки выбрался. Огляделся: никого нет. Но тут хоть машин побольше, но всё равно немного. Иду в сторону моста через Невку. Через Большую вроде. Там, за мостом, Приморский проспект вроде. Иду в сторону моста, выходит на дорогу бабка старая, одета чёрти как: драное пальто поверх затёртого халата, на голове платок какой-то невнятный. И выходит, главное, на проезжую часть прямо. Машин то немного, но ездят. И если уж и ездят, то быстро. А она как ни в чём не бывало прёт к середине дороги. Встала там и стоит. Кричу ей, чтоб ушла. Она не слышит. Ну делать нечего, подошёл к ней, отвёл с дороги за руку, так она давай на меня материться, дура старая. Чтоб тебя, говорит, черти взяли. И ушла в темноту. 
Страшно ночью. Иду я дальше и боюсь: ведь возьмут черти то, вдруг она ведьма, кто её знает. Насилу до дома дошёл, вот как страшно было. Особенно около железной дороги за Чёрной речкой, там ещё станция, Новая деревня вроде. Там ещё парк, где погиб этот, невольник чести который. И в парке ходит человек с диким обвисшим лицом, во всё чёрное одет, одежда на нём старая, лет двадцать он, наверно, гардероб не менял, сразу видно. И шепчет себе под нос заклинания какие-то. Прохожу мимо, прислушиваюсь, неразборчиво слишком шепчет. А тут ещё как глянет на меня исподлобья. Ну и взгляд. Вы бы увидели, точно бы рехнулись. Я от этого взгляда сначала остановился как вкопанный. Хотел спросить, чего ему надо, да рот не открывается. Потом резко дёрнул головой, пришёл в себя, скинул морок и быстро-быстро зашагал. А там уже Пионерская недалеко. А там и до дома близко. Не помню, как дошёл. Помню, как бахнулся в кровать совершенно без сил и сразу заснул. Целые сутки потом проспал.