Это - последнее воскресенье... июля. Мечта...

                Это - последнее воскресенье… июля               

                Часть 1
                Мечта
 
Глава 1

… и только раз мечта с мечтой встречаются…

  Солнце никогда не ошибалось и не заставляло Филипа ждать. Каждый день, в положенное время, оно восходило над Вествудским лесом и дарило мальчику отличное настроение. Ему нравилось вставать с рассветом, разглядывать позолоченный горизонт, наблюдать пробуждение лучшего друга. 
   “Я лишь прошу, – молил паренек Бога перед сном, – хотя бы разок увидится с НИМИ. Нуу….ты понимаешь о ком я!? Не верю, что Земляне одиноки! Позволь мне взглянуть, хоть глазкоооом!!! Я буду молчать как папин стул, если Ты, поможешь мне… Я дОлжен знать!”.
   Космические приключения завораживали Филипа с тех пор, как отец стал брать его с собой в походы на Срединный холм. Оттуда открывался прекрасный вид на окрестности.
  Многовековой Вествудский лес окружал путников. Величественный. Непокоренный.  Шумная река Пайпер шумела на востоке. Порог за порогом она текла к бетонным стенам Вествудской плотины. Недалеко от нее, серое бельмо космодрома  Нила Армстронга отвлекало глаза.
   Ракеты взмывали в небо раз в три месяца, и день запуска становился для Филипа праздником. 
  Он представлял себя пилотом исследовательского летающего корабля: новейшие двигатели пространственного ускорения, неограниченный запас энергии, неиссякаемый выбор целей - планета за планетой, система за системой, галактика за галактикой. Он мечтал, отбрасывая сомнения.  И даже когда глупые мальчишки вопили, что космос никому не нужен и, что даже пустая банка из-под сардин куда полезнее, чем черное пространство над их головами, Фил создавал образы внутри себя. И в его мире, мальчишки скользили среди ярких красок Вселенной и улыбались, понимая, что сомневались понапрасну.
   Филип мечтал встретить ИХ, стать миротворцем, пожать скользкую руку, клешню, щупальце, пересечься с НИМИ разумом и объяснить, что человечеством движет лишь любопытство и жажда знаний. По крайней мере, уж Филипом точно…
   Такая наивная мечта, и так близко подошедший к ней ребенок.
   
26  апреля 2026.

  Замечательное было утро. Солнце стремилось к зениту, отбрасывая долгожданные теплые лучи. Одинокие перистые облака разбросало в милях от земли, словно после недоигранной шахматной партии.
  Филип - белобрысый паренек тринадцати лет, пробирался сквозь могучие, плотно стоящие стволы сосен. Редкие лучи добирались до поверхности земли, раз от раза протискиваясь сквозь толстые ветви. Утренняя прохлада висела в воздухе сырым туманом, рассеявшимся ближе к девяти утра. Филип знал, что сегодня последний испытательный запуск, перед САМЫМ главным в его жизни. Он должен хорошенько продумать весь план, перед тем, как броситься в путь, а Срединный холм - лучшее место, чтобы думать и решать важные вопросы.
  Мальчик, с присущей ему твердостью в шаге, вытаптывал влажную землю Вествуда. Следы тридцать восьмого размера, тянулись от  реки Пайпер до самой опушки леса, и по ним с легкостью можно было проследить половину пути мальчика. Он направлялся на восточный пригорок, что местные жители назвали Срединным холмом, возвышающемся на обширной поляне, окруженный столетними соснами. К востоку, лес уходил в низину, представая перед путником во всей красе.
  Пыхтя, Филип преодолел крутой, заросший тимофеевкой и ромашками подъем и оказался на вершине. Куда не глянь, раскинулось огромное зеленое полотно соснового леса ни на метр не отпускающее землю. В пятидесяти милях к востоку, там, где Вестмин опускался во владения соседнего штата, человеком была начертана тонкая полоска белоснежной взлетно-посадочной полосы космодрома Нила Армстронга. Тоненькая ленточка дороги вела к космодрому с запада, со стороны Денвера, откуда скоро съедется куча журналистов. Хотя, стоит признать, что журналисты прибудут не только из Денвера, но и из самых дальних городов штатов и Мира.
  Глаза мальчика горели как два Солнца в самый жаркий из дней. Фил поднял голову к небу и прошептал:
  - Человечество будет наблюдать за первым в истории пилотируемым полетом на Марс по телевизору, а у меня…  у меня – место в первом ряду…

Глава 2
28 июля 2026.

  Филип проснулся задолго до звонка будильника. Спал он, от силы, часов шесть, но усталости не чувствовал, лишь легкий возбуждающий ветерок скользил по коже, при мысли  о скором путешествии. Мальчик собирал вещи со вторника и сейчас исследовал рюкзак с надеждой все-таки чего-нибудь не найти, что бы героически спасти миссию, перед ее началом. Но все было на месте.
  Делать нечего, придется ждать. До выхода еще есть время, и руки его легли на пояс. Он встал посреди комнаты, закрыл глаза и подставил лицо восходящему солнцу. Молодые лучи  робко ползли по стенам, набирая силу и обретая мужество, присущее всем солнечным созданиям. Они перепрыгивали с одного плаката - с драконом, на другой - со “Звездой смерти” перед ее гибелью, далее,  на массивные, еще пахнущие лаком полки, сделанные на прошлой недели, вместе с отцом. Здесь красовались модели шаттлов “Эндеверел” и “Блю Плэнет”, книги в твердых и мягких обложках. Все, от Кларка до Берроуза - на верхней полке, научные журналы и энциклопедии - на нижних двух. “Когда-нибудь, я тоже напишу приключенческую книгу, но только все приключения будут взаправдашние. И начнутся они сегодня” -   мальчик улыбнулся и зажмурился сильнее.
   Через минуту Филип почувствовал жар. Сомкнутые глаза погружали мозг в дрему, и невероятная картина заволокла его сознание.
   Вокруг, несметное количество песка - огромнейшая, бесконечная пустыня. Он стоит на хребте высокой дюны, с которой открывается невероятная панорама. Тысячи птиц скопились в небе, по левую руку Филипа. На земле, в тени от бешеной стаи крылатых созданий, полуразрушенный, томился авианосец. В боку его зияла дыра размером с двухэтажный дом, откуда выползали люди, грязные, в рваном, непристойном одеянии. Тьма стояла за ними, и некоторых, уже вырвавшихся, казалось, на свободу, втягивали обратно черные как смоль руки. Они впивались в спины людей острыми когтями. Люди толкались, с ужасом озираясь назад, будто за ними гналось нечто, мучавшее их всю жизнь. Живая человеческая река растекалась по песку перед кораблем и некоторые, особо ловкие, проскакивали через кордон из колючей проволоки, окружавшей авианосец. Большинство застревали в ней и продолжали висеть, истекая кровью, озираясь вокруг и беспомощно крича, взывая о помощи,  запрокидывая руки к небу. Но никто не приходил, напротив, на счастливчиков, перелезших через ограждение, начиналась охота. Те, что казались в неразборчивой высоте птицами, снижаясь, устрашающе увеличивались в размерах. И видно было, что это вовсе не птицы, а  люди, подвергшиеся чудовищным деформациям. Конечности их, подобно ветвям столетних осин: тонкие, в сухой сморщенной корке, кончающиеся пальцами-прутьями с безжалостной костью когтей.  Пикируя и вопя как дикие звери, они впивались в спины, плечи, головы и уносили жертв в серое небо.
  Словно ожившие иглы мелькали они вверх и вниз, забирая очередного мученика.  А люди…бежали от неизбежности, крича и умирая.
   Творилось это, кажется, бесконечно и Филип мечтал отвернуться, не смотреть на резню, но не получалась – невидимая сила держала голову и не позволяла отвернуться, веки, не слушались, обнажив белки глаз. “СМОТРИ!!!!” - приказывало нечто – “ СМОТРИ!!!! И ТЕБЯ ЭТО ЖДЕТ, ЕСЛИ НЕ ПРЕКРАТИШЬ НАМ МЕШАТЬ, СУЧОНОК!!!!!!!!!!”…
   … его вытолкнуло в реальность. Он очнулся у себя в комнате. Часы показывал 6.30 - время последних приготовлений.
     Но… сон? Будто случился с ним наяву. Руки била слабая дрожь, лоб покрылся испариной. Он улыбнулся, но получилось как-то вымученно и неестественно, будто он услышал пошлую шутку, и, все засмеялись, а ему, противно, но обстоятельства диктовали свое.
   Филип огляделся. Солнце никуда не исчезло, рюкзак все так же томился в углу, а свежие лучи утра отступили из комнаты в кухню. Филип стоя проспал целый час. Повод задуматься и испугаться, но, такая мелочь не должна сорвать планы. Его мечта!!!..... она придавала ему смелости или, возможно, глупости. Но она рядом…
 
“ И ТЕБЯ ЭТО ЖДЕТ, ЕСЛИ НЕ ПРЕКРАТИШЬ НАМ МЕШАТЬ, СУЧОНОК!!!!! “ - мелькало в голове Филиппа.

  В следующий  миг, он уже расхаживал по кухне, заваривая кофе и жуя бутерброд. Родителей дома уже не было, хотя час назад, перед тем как задремать, Филип отчетливо слышал их голоса. На холодильнике была записка. “Будем во вторник вечером. Маргери придет сегодня к шести, будь умницей и не хулигань. До скорого. Целуем. Папа и Мама”.
  Маргери не придет. Было нелегко уговорить ее, но теперь помех не было и можно смело отправляться в путь. Вот только… он не успел попрощаться с родителями и это его беспокоило.
“Торопись! - подгонял себя Филип, - проехать придется километров пятьдесят, а если учесть, что не весь путь я буду сидеть в седле, то времени остается и того меньше. Не стоит понапрасну беспокоиться. Скоро ты их увидишь”.

 … - Смотри, сын, - позвал Филипа отец, - это полярная звезда, - он указал на яркую точку в центре небесного свода,  - она во все времена выводила путников из  сложных ситуаций. Волшебная, – глаза великого мечтатель озарило светом души, - Если ты знаешь, как с ней обращаться, она покажет дорогу, сын. Я расскажу тебе. Слушай внимательно и задавай вопросы. Возможно когда-нибудь, это пригодиться тебе и сквозь тьму, ты разглядишь ее над головой, - отец выдержал паузу, не отрываясь от, казалось, лучшего друга, рассказывающего захватывающую историю. - Она поможет тебе – я покажу, как….

  Это воспоминание всплыло непроизвольно, как и все те, забывшиеся, но бережно хранящиеся в складах нашей памяти. Под сантиметровым слоем пыли, вытаскивая их, мы осознаем, что спустя годы, они не стали другими, не стали хуже, а только приукрасились, наполнились, до этого невидимым смыслом, расцвели. Прекрасное чувство, вспоминать нечто столь давнее, родное и нужное именно сейчас.
   Филип в последние годы вспоминал многое из прошлого, но всплывали и вещи, которых, как ему казалось, с ним никогда не происходило.
   Однажды, ему приснился сон. Взрослый мужчина в лесу, в утреннем тумане, ползущий, немощный. Борода его цеплялась за опавшие листья, и сухие ветви, муравьи наползали на измученное тело и больно жгли, не понимая, что не он их катастрофа, а человек, стоящий позади, человек, в руках которого канистра. Несчастный, полз, загребая руками  влажную землю, кое-где зарываясь в нее носом и откашливая грязные комья. Мужчина с канистрой подходил все ближе, его лицо в тени круглой шляпы озарялось пламенем зажигалки подносимой к концу сигареты.  Едкий дым щипал глаза ползущего, а за спиной раздался тонкий мужской голос: “За вами пришли мистер Никсон. За вами пришел мистер Икс. Разве так встречают гостей?” – он заливался диким смехом и сон уходил, оставляя Фила наедине с мыслями.
   Были и другие воспоминания, хуже, похожие на то, что привиделось с утра, но мальчик не хотел портить настроение и, закинув рюкзак за спину, вышел из дома.   
  “У тебя три дня Фил, если ты не опередишь родителей, и они не обнаружат любимого сына дома - как минимум поднимется нешуточная тревога”. Глаза Филипа в последний раз скользнули по родной двери.
   На улице разыгрался бойкий день. Солнце веселилось на полную катушку. Плотные шторы не пропускали и половины света, здесь же чаша переполнена, и глаза Филипа не скоро привыкли к неосторожному другу.
  Бейсболка натянута по самые уши, козырек сдвинут на лоб, ключ от дома привычно покоится под ковриком. 
  Велосипед, который в ближайшие пару дней должен стать вторым лучшим другом Филипа, выведен из душного гаража в прохладу утра.
 - Не подведи меня, - обратился он к красному Вояджеру, купленному в прошлом году на летние сбережения. Все лето он горбатился на Сюзанну Фой и прочих старушек, помогая выносить мусор и косить лужайки. Но это того стоило. Теперь он осознал это в полной мере.
  Спускаясь с горки Броун-стрит, Фил инстинктивно оглянулся, в надежде увидеть родное крыльцо, но находился он уже на другой улице, и дом унесся в далекое прошлое, вместе с родителями и прежней жизнью.
               
 2018. июль.
- Ну как тебе, Фил? - спросил отец с вершины холма.
   Филип, пыхтя и еле поспевая за папой, наконец, оказался рядом. Он не понимал куда смотреть, где, то чудо, которое обещал показать ему отец? Недоуменные глаза мальчишки поднялись к хмурому, не по годам морщинистому лицу.
 - Смотри туда, - указал отец в восточный горизонт, - там, не только восходит Солнце, юный Никсон, оттуда, в небо, взмывают корабли.
- Корабли? - переспросил пятилетний Филип, для которого, слово корабль ассоциировалось только с водой.
- Корабли, сын, летающие корабли. Мама запретила мне говорить с тобой об этом… пока ты не вырастишь… Так что? Ты уже взрослый дядька? – отец смотрел  на сына с таким уважением, что нельзя было его подводить.
 - Да, пап. Я взрослый…дъядька.
  Мужчина улыбнулся и перевел взгляд на восток.
 - Эти корабли, ну… могут летать…
 - Как птицы? – перебил Филип.
 - Нет, не совсем так. Это механизм, сын, машина. Ставиться вертикально, - он присел и для наглядности взял палочку, - вот так. Здесь у них двигатели, по три, четыре. Скоро, когда закончатся опыты с  обием, можно будет ставить один. Но это будет… - папа выдохнул. – Не так скоро.
  Посмотри вверх, что ты видишь?
 - Небо. 
 - Все видят небо, но только не я. Там, за облаками и тучами, за напускной лазурью, спрятан чудесный, безграничный мир фантазий и загадок, увидеть который не так просто. Самое невероятное место. Все то, что ты когда либо выдумывал, все, что когда либо тебе снилось, может быть там, в КОСМОСЕ. – мужчина выделил слово не случайно. Он знал, что рядом родственная душа. Слово врезалось в слух сына и он с отвисшей челюстью, всматривался в, прежде - такое безразличное небо, и не видел его - перед ним теперь КОСМОС, и фантазии Фила сразу же заселили его пространство. Мальчик улавливал каждое отцовское слово, ввинчивая  в память, пропуская через все нервные окончания и фильтры восприятия, наполняя разум новыми мыслями и идеями. Филип, в один миг, получил от отца то, что многие не получают от своих родителей за целую жизнь.
  Отец видел пылающие глаза сына и радовался вместе с ним. Сквозь нахлынувшие чувства он продолжил.
  - Твой папа – сильный парень, но слепой как крот. Он мог бы взлететь туда, и привести, что не исключено, новый выпуск “Космической четверки”. Ммм…? – он  нежно обнял сына и посадил себе на колени.
  Он до сих пор не мог вымолвить ни слова, но за него сегодня говорил отец. И его рука вновь взметнулась на восток, в долину, где Пайпер ривер блестела утренним светом.
  - Твой папа, мог быть там…
  Яркое, перекрывающее десятки солнц зарево, занялось на востоке. Маленькая точка, помещающаяся в кружке из двух сомкнутых пальцев Филипа,  поползла вверх, через силу, сквозь тяжесть, давившую на нее. Деревья под ней заволокло дымовой завесой, непроглядной, погребающей под собой окрестности. Черная точка создавала собственное Солнце, выплескивая языки оранжевого пламени.
  - Твой папа, мог быть там, - повторил отец, роняя на плечо сына тяжелую слезу.
   Фил слишком увлекся зрелищем,  чтобы заметить минутную слабость отца. В то время, молочный столб дыма, расчерчивал восточный горизонт.