Казнь

Пьедестал, возвышается эшафот,
Словно скопище кровавых нот смертельный оплот,
Там палач протирает свой топор,
Точильный камень рисует свой финальный узор.
С детства выросший в неволе, стал вестником горя.
Без разбора, всех, по приказу,
Под одну долю, под один суд, под один всеобщий зор.
Виновен или нет - он и есть приговор.
Это позор его, его же честь,
Но в этот раз своего отца родного должен казнить напоказ.
Толпа беснуется, священнику последнее слово
Напоследок перед тем, как выведут вора.
Но увидя старика, которого вели под стражей
У палача онемели руки, пробудился разум.
Впервые блеск в его глазах сменил хищный взгляд,
Он первый раз за всю свою карьеру сделал шаг назад.
В тоже время королевские подвалы давят пленника сознание,
Изнеможены стали глазницы впадшие.
Глаза его лишь изредка сияют,
А слезы горькие стекают по груди костлявой.
Он бедный знает, что жить ему осталось не долго
И сердце старое с душой в унисон воет волком.
Если сейчас, то с толком значит нужно умирать,
А память не уймется - колет как иголка.
Вспомнил старик как был женат и был сынишка,
Как на руках его носил.
С очередной охоты возвращаясь, встретил едкий дым,
Сгоревший дом, жена мертва, малого след простыл.
Живя в лесу один, с горя помешался.
Давно искал он встречи с Богом, но так и не решался.
За полем чистым красовалась заря,
Толкнули к эшафоту хромого старика.
Палач второй раз пошатнулся, задрожали руки,
Задышался он, был лучший он и в своей науке.
Родные очертания в воспоминаниях,
Наружу всю свою душу и детство раннее:
Сильные руки, которые носили своего сына,
А глаза родные, которые сейчас смотрели мимо,
До боли голос знакомый, шепчущий молитву.
Мысли разбросаны, память режет словно бритва,
Словно пытка - это я или ты палач.
Опять видения: отец, любовь и детский плач.
Словно в тумане, их мать зовет на ужин.
Не в силах больше выдержать - он закрыл руками уши.
Движением резким поднял и опустил топор...
Крик старика заглушил шумный королевский двор.
Но второй удар стирает все воспоминания.
Его топор, его судьба, его изгнание.
Минутой ранее.
Старик ложится, взгляд карателя мимо,
А перед его глазами все та же картина.
Вспомнил, как хотел научить всему сына,
Значит не судьба, видимо, где же ты теперь сына..
Столько лет прошло, столько зим, ты наверное взрослый.
Помню тебя, ты сорванцом еще был,
Думаю, что живой ты, чувствую, что ты где-то рядом.
Хотя нет, если бы был ты где-то рядом,
То защитил бы старого папу.
Я не безумец, нет, я просто потерял вкус к жизни.
Горе в тот день поразило разум мой и мои мысли.
Ты живи себе, найди жену, расти детей, веселись сынок.
Как я учил, люби людей,
Если как-то вспомнишь - не поминай злым словом.
Разум пеленою взят подобно, поплыло все:
"Будь же проклят ты и твой поганый рот, палач.
Руби!" И взмах последний:
"Сынок, помоги!"