На книжных полях - Киньяр

Паскаль Киньяр (род. 1948) – один из любимых авторов, хотя по жизни вряд ли он мне близок. Более всего привлекает у писателя «стильность». А также тончайший эротизм, внимание к деталям и веяниям души, без прустовской «микробности», вживание в описываемую эпоху, без «фотографирования» ее.
Это автор, книги которого покупаю без раздумий. Разочарований еще не было. От каждого романа получаешь удовольствие, но по-разному.
Книги Киньяра чрезвычайно музыкальны. Недаром сам писатель изучал философию и музыку, руководил фестивалем барочной музыки. Недаром его тексты так нравятся питерскому композитору Юрию Касьянику. Но – у меня другие ассоциации.

Секс и страх
 Паскаль Киньяр

Паскаль Киньяр - очень стильный, оригинальный и эрудированный автор. Изысканность его текстов приносит подлинное интеллектуальное наслаждение.
Чувство страха и сексуальный призыв тесно связаны. Это подтверждают и брачные позы животных, и дошедшие до нас античные артефакты. Любовь может очень сильно напугать…
 Хорошо читается, если поставить "Триумф Афродиты" Орфа.
 
 Терраса в Риме

Изысканная и трагическая история. (Первое определение относится к форме, второе - к содержанию). П.Киньяр пишет, как всегда, на "высоком эстетическом уровне" (то за выражение - ужас!). Хотя "Терраса..." и не лучшее его произведение, но затронуть-вывернуть может.

 
Записки на табличках Апронении Авиции

 Изящнейшая стилизация! Сладость гниения умирающего Рима.
 
 
Альбуций

Очень хорошо. Книга примыкает к другим «римским» вещам П.К.: знаменитому эссе «Секс и страх», «Авиции». Две с лишним тысячи лет придают сюжетам Гая Альбуция Силы изысканность,; комментарии Киньяра как всегда изящны.
 Однако – а был ли Альбуций?
… Киньяра я ценю его именно за стиль. Для того, чтобы составить представление об Античности лучше читать сохранившихся древних авторов. Увы, для тех, кто не владеет «мертвыми» языками, приближение к тем временам сильно ограничено. Еще можно читать (псевдо) исторические романы. Они рассчитаны на уровень 5 класса, когда проходят историю Древнего мира (для взрослых разве что секса прибавят). В большинстве своем – это совсем недостоверно: в хламиды и тоги одевают современных людей и переписывают какой-нибудь фрагмент из Полибия или Плутарха.
 Паскаль Киньяр выбрал весьма оригинальную стратегию. Он «идет» от языка (в «Альбуции») и/или сохранившихся фресок (в «сексе и страхе»), и пытается имитировать стиль классики. Этим он, по-моему, обеспечивает более высокую степень аутентичности, приближения к временам Цезаря-Августа и т.д.
 Возможно, удовольствию от чтения Киньяра поспособствуют и музыкальные стилизации К.Орфа – кроме «Триумфа Афродиты»  еще и «Кармина Катулла».   
 
 

Все утра мира
 
Как изящно! И как грустно. Прекрасная и печальная вещь подобна пьесе для той самой старинной виолончели, на которой мастерски импровизировал Сен-Коломб. Сто страниц литературного мастерства, просто и с огромным вкусом. Коротенькие главы – как пьесы для виолы.
 Относительно ранняя повесть П.Киньяна содержит уже основные темы его последующих произведений: творчество, музыка, одиночество, несчастная и/или обманутая любовь, трудный выбор между партнерами, жалость к детям и т.д. Все узнаваемо в «Вюртемберге», «Амалии» и др. Но – не наскучит! Утра мира начинаются с творчества, с музыки, что помогает терпеть и жестокое окружение дня и неизбежный конец вечера.
 «Все утра мира уходят безвозвратно». Но музыка остается...   
 

 
Салон в Вюртемберге

 Прозу Паскаля Киньяра можно сравнить с хорошим дорогим вином – разрываешься перед желанием приберечь к празднику или поскорее попробовать. Открыл – и устроил себе праздник.
 О чем роман, сделавший Киньяра знаменитым на родине? Сюжет, в общем-то, банальный. Двое подружились. Потом главный герой уводит жену друга, (она так напоминает ему мать, любви которой он не получал в детстве). Вскоре и этот союз распадается. Жизнь идет не так, несмотря на успешную музыкальную карьеру. Переживания замучили героя. Потом отношения восстанавливаются. Но былого уже не вернуть. После гибели старого друга наш музыкант окончательно замыкается в одиночестве и воспоминаниях. Старость у персонажей наступает необычайно рано – в сорок с небольшим.
 Главное, конечно, не что, а как. КАК пишет Киньяр – это чудо. С таким изяществом все выписано. Сначала может отпугнуть некоторая манерность, сверхчувствительность, но этого автора я уже знал, да и что можно ожидать от героев – натур артистических и сверхчувствительных. «Мы занялись любовью между двумя клавесинами» - прелесть.
 Переживания по поводу смерти матерей и близких – как узнаваемо. Киньяр также хорошо, красиво, просто и не пошло пишет о любви, хотя и утверждает, что любовь неописуема. Наслаждаешься почти всеми этими страницами.
 Его часто сравнивают с другим знаменитым французом – М.Прустом. Конечно, автор «Салона» использует многие прустовские художественные открытия (внимание к мельчайшим деталям, структуре «утраченного времени»), но, на мой вкус, он гораздо лучше. Детали не довлеют над замыслом общей картины – печальной и изящно выписанной. Вкус конфеток и пирожных передает тоску героя, а не заглушает её.
 И еще одно. Проза Киньяра, по-моему, просит музыкального сопровождения. Знаменитое эссе «Секс и страх» я читал, поставив диск с «Триумфом Афродиты» Орфа. В случае с этим романом напрашивается что-то барочное, поскольку главный герой играет на старинных музыкальных инструментах (эстафета с господином Сент Коломбом из романа «Все утра мира»). Поискать что-нибудь из произведений 16-18 века…   

Лестницы Шамбора

Их спроектировал великий Леонардо. На этих лестницах человек не встречает другого.
Как герой книги, занимающийся бизнесом на редких куклах. Со своими женщинами он обращается тоже как с куклами. Но почему же, Лоранс и Роза позволяют злому кукольнику мучить себя, изживая  детскую травму. Может быть, эти француженки у Киньяра наделяют мужчину некими королевскими свойствами – коль уж позволили заняться с ними сексом?
«Лестницы» - чтение для смутных периодов в жизни. Из киньяровского ряда оно, на мой взгляд, несколько выбивается, и не только издательским оформлением русского перевода. Хотя, казалось бы, те же основные приемы…
Или это время так повлияло на восприятие?

Вилла Амалия

 
В «Вилле» женщина жестоко мстит предавшему ее мужчине.
«Вилла «Амалия» -  имеет значительный параллелизм с «Салоном в Вюртемберге»: насыщенность культурным антуражем, музыка, душевные терзания, муки творчества и одиночества, поиски прибежища, покупка домов, в которых некого нет, кроме воспоминаний.
 Завидный характер. «Это был очень странный характер – невероятно пассивный. Почти созерцательный. Однако под этой инертностью таилась кристально чистая энергия. Ею владело глубокое спокойствие, далекое от безмятежности, - спокойствие неустанной, упорной сосредоточенности, не отпускавшей её ни на миг»
 Написано иногда прямолинейно, но это соответствует характеру главное героини.
 «Амалия» еще более камерна, еще более разряжена.
 Тоска разлита на каждой странице этого небольшого романа. Выпадающий из медальона молочный зуб погибшей девочки - что может быть горше! Саундтрек к роману, конечно, Пёрселл. Но - сыгранный на пределе напряжения.
 Как обычно у Киньяра, стыки между частями книги "не подогнаны". Но, если жизнь идет в разнос, то какая гармония.
 Эстетически все замечательно, но, не боясь вульгаризировать предмет, позволим все же социологическую интерпретацию романов Киньяра. Очень европейский писатель, пишет о Европе, которая перенасыщена культурой-цивилизацией. Ныне - умирающей. Да. Роман, конечно, об одиночестве, да. Но - кто же виноват. Герои часто не имеют детей. Разрыв между поколениями. Обязательно кто-то кого-то ненавидит из детей или родителей. Не о ком заботиться и эгоизм разрушает чувства. Больное общество – раненые души.
 Хороший переводчик - Ирина Волевич. Мне даже однажды написал по поводу предыдущей рецензии. Что я не упомянул переводчика (ту же Волевич). И в самом деле, например, кем бы считался в России Умберто Эко без И.Костюкович и читался бы?
 Браво, Ирина! Будем ждать новых переводов.   
 
 
 
Американская оккупация

 Упоительное чтение. Хотя казалось бы все так просто. Киньяр пишет короткими отрывками – штрихами. Любой из них банален – общая картина выходит восхитительной. Хотя в книге немало и шокирующих моментов
Повесть – грустная, драматичная, трагичная история. Мальчик с девочкой дружил… Их чувство подвергается испытанию временем и «американской оккупацией». Хотя, строго говоря, никакой оккупации Америкой Франции не было. Там находились военные базы, которые потом де Голль выгнал из страны вместе с НАТО. Но главное – это оккупация культурная. Масскульт общества потребления, воплощенный в образе Штатов, страшно заразителен. Примечательно, что артефакты американской цивилизации герои находят буквально на помойке, роясь в мусорных контейнерах у американской военной базы. Богатая Америка соблазняла своими символами пострадавшую от войны Европу. Что уж говорить о нищем СССР, который в конце концов этой атаки не выдержал…
Чтобы лучше почувствовать дух того времени, посмотрел записи Бадди Холли, которого обожала юная американочка, с которой герой познакомился. Вопящий очкарик, рано погибший – самое то, чтобы стать кумиром пигалиц своего времени.   
    "Тогда мир ещё был другим"

Carus, или Тот, кто дорог своим друзьям

Культурка во Франции совсем истончилась и истощилась, что тексты Киньяра великолепно и отражают. Что, например, могут противопоставить депрессивные плаксы, вроде героев романа, погрязшие в своих мелочных страстях и глупых проблемах, ордам мюсликов, захватывающих Европу. Сколько будет еще поколений, доступных утонченному культур-мультуру: одно? два?

«Книги выполняют роль щита, предохраняющего  от грязи».

Тайная жизнь

Из серии «Азбука-Премиум» нужно было читать только эту книгу Киньяра, а не мучить себя потугами беллетристов. В этом романе-эссе французский автор демонстрирует свои лучшие свойства: парадоксальность, афористичность, острый стиль, историческую глубину и страстную увлеченность предметом.
После нелегкой недели провести воскресенье с «Тайной жизнью» - истинная радость и удовольствие. Ценность этого в его НЕутилитарности. Конечно, у Киньяра есть немало ценных советов, скажем, по обучению музыке, но если ты ей не учишься, то читать подобное просто чистое наслаждение.
Ну, и «витринный эффект», конечно. В книге есть и обращение к прото-формам, прафеноменам западной культуры, и опасная сладость декаданса. Некоторые европейцы после войны еще знали, как ПОЖИТЬ, как взять от жизни побольше, причем сделать это без вульгарного материализма массы. Масса – везде масса, хотя западная, конечно, кормилась несравненно сытнее. Но можно радоваться многообразию жизни и, не будучи очень богатым (хотя, обеспеченность, конечно, требуется), благодаря не переизбытку денег, а через многообразие культуры. И, правда в том, что для человеческой жизни хорошо подходит Средиземноморье, но никак  не наши ледяные пустыни (во всех смыслах!). Что поделаешь!
Ну, и сравниваешь. При упоминании сочетания «роман-эссе» вспоминается оклеветанная «Память» В.Чивилихина. Автор там пытался войти в космос нашей исторической трагедии после нашествия монстров-монголов. Киньяр же открывает космос любви, Женщины. Женщин немного, больше всего он пишет о любви лирического героя к несравненной учительнице музыки, но сюжеты здесь неисчерпаемы. Лучшие страницы «Тайной жизни» заставляют вспомнить другое киньяровское эссе «Секс и страх», также написанное с несравненным мастерством.
Текст целиком хочется взять в качестве одной большой цитаты.
*
Любовь или вынырнет из страсти, или не родится никогда.