Расщелина Всех Богов продолжение

   Местные спасатели выражают начальству свое негодование по поводу устройства бесполезных ловушек для призраков? – засмеялся Шварц, стараясь скрыть неловкость от моей мертвенной бледности. -  Кстати, тебе не мешало бы  приобрести уже и нормальный цвет лица.
- Пойдем, Саня! – предложение Рычкаля «раскинуть мозгами» вызвало у меня приступ тошноты и я сделал несколько шагов в сторону по подтаивающему фирну, пытаясь скрыть, что меня снова мутит..

- Все в порядке, мужики. Я, сейчас уже приду в себя. Просто переутомился немного.

Спустя пару секунд, мы помахали на прощание ледорубами, копошившимся внизу спасателям, мы  выкатились в марево сусального золота горного солнца, искристого снега и сапфировой бесконечности неба.

  За час до заката, ребята уже основательно устали и нездоровое внимание к моему вестибулярному аппарату совсем утихло.

   Снова  стоянка, прочная палатка разбита прямо на жестком снегу и вновь, изнуряющая вахта бесполезной охраны от возможного появления призрака.

Глубокие трещины в девственной толще многометрового снега и каменные осыпи вечно неприступных скальных стен, по всему периметру надежно перекрыли со всех сторон, подходы к высокогорной лыжной базе. Оставленной на произвол судьбы, еще во времена СССР

   Там и было решено устроить наш первый выносной пункт наблюдения за неуловимым призраком.

Однако, как мы и предполагали, Черный альпинист имел интеллект совсем  не традиционной горной ориентации.

В эту ночь, ни он сам, ни его друзья так и не предстали  перед нашими внимательными взорами.

Несмотря на это, жертв в нашей группе, вернее одной очень жуткой потери, избежать нам не удалось.
За три минуты до радиомаяка лыжной базы, Рычкаль отстегнулся от связки и сделал несколько широких шагов в сторону от тропы по казалось бы  монолиту горного снега.

 На ходу, он несколько раз подпрыгнул разминая ноги и взмахнул широко руками.
Нам всем тоже надоело изображать цепочку тараканов, связанных одной веревкой  и мы принялись усиленно размахивать руками и  выкручивать замысловатые кульбиты тяжелыми «триконями» закованными в двенадцатизубые «кошки».

 И вдруг неожиданно для всех раздался звук похожий на выстрел китайской петарды.
Не обращая внимания на резкую колику в ногах, я и Шварц бросились к Рычкалю,  но было уже поздно.
Нелепо взмахнув сильными руками, Саня  громко ойкнул и мгновенно исчез.


Не обращая внимания на реальную опасность, мы подбежали к самому краю черной дыра и заглянули внутрь…
«Мать-природа, за что нам все это!»
Утренние кошмары обретали реальные очертания.
Только сейчас, я начал медленно соображать.


                3.



 Самоубийство, вольное или нечаянное, но лишило всю нашу группу «ангела-хранителя».
В эти минуты, мне захотелось завыть от горя и беспомощности.

 - Сука!  -  неизвестно на кого заорал Липок и заскрежетал зубами.
Взгляд его уперся в черную дыру на белой простыне высокогорного снега и надрывный кашель, сотряс шапки снега на далекой вершине непреступной горы – Где бы, ты не был, ты не знаешь сердца настоящего Русского альпиниста.

Несмотря на эту трагедию, мы не отказались от устройства пункта наблюдения на лыжной базе.
В эту долгую ночь, пришлось спать только погибшему.
 
В эту ночь, мы оставались на базе в качестве гостей, консультантов, пленников или черт знает кого.
Я, признался Шварцу в своих кошмарных видениях. Однако Сергей посоветовал мне помалкивать об этом до поры до времени. И не тревожить понапрасну всю группу.

  - Они и так с ума уже трогаться начали и могут воспринять твое молчание неправильно. Потом расскажешь, когда вернемся в Воронеж.
Да и толку, что сейчас с твоего признания?
Вначале бы не поверили , сказали, что пугаешь, а сейчас обвинят и скажут, что – это. Ты накаркал.

К сожалению, слова моего друга сбылись и сбылись буквально.
Но. Это было немного позднее.

                4.



   На следующий день Липок остался в лагере проводить Рычкаля в последний путь, а я и Шварц ушли в горы под одобрительный свист ледяного  ветра срывающегося с самой «Крыши мира».
Все мелочи этого похода, давно уже стерлись из моей памяти, но тяжесть этого приключения до сей поры, лежит тяжелым грузом на моих плечах и не дает полной грудью вдыхать ароматы беспечной жизни городской суеты………………………………