Back to black

Однокомнатная квартира была насквозь пропитана табачным дымом. Джесс подошла к окну и закурила очередную сигарету. Там, за окном, – ярко-синее небо и облака, ослепляющие своей белизной. Здесь же всё было до безумия депрессивным: самые мрачные обои из всех, какие только были в магазинах города; разбросанные по квартире вещи, которые были преимущественно черного цвета; сама Джесс, в свои семнадцать не верившая абсолютно ни во что. После того, как ее мать лишили родительских прав за беспробудное пьянство, девушка изменила свое отношение к людям. К каждому из семи миллиардов жителей Земли она испытывала лютую ненависть, причины которой были неизвестны даже самой Джесс. Она ненавидела, и точка. Возможно, именно эта ненависть давала ей силы жить: если кого-то ненавидишь, стараешься быть во сто крат лучше. А доказывать свое превосходство, вскрывая вены, – не лучший выход.

Джессика выбросила тлеющий окурок в форточку, в три глотка выпила кружку дрянного растворимого кофе, надела куртку и, преодолевая саму себя, переступила порог квартиры. Быстрым шагом спустившись с третьего этажа, девушка толкнула тяжелую железную дверь и сразу же закрыла лицо рукой – в глаза ударил яркий солнечный свет. Накинув капюшон, Джессика пошла по маршруту, каждый метр которого она знала как свои пять пальцев. Пятьсот семьдесят три шага вперед, поворот направо. Двести сорок вперед, перейти дорогу, шестьдесят восемь шагов, поворот налево, еще тысяча триста пятьдесят пять, и она на месте – на кладбище города Донкастер.

Поначалу Джесс не могла привыкнуть к постоянному холоду и угнетающему виду тысяч могил, слезам и истерикам тех, кто провожал родных и не очень людей в последний путь. Сейчас же Джессика с невозмутимым видом бродила между рядами могильных плит, количество которых с каждым днем неуклонно возрастало, и рано или поздно приходила туда, куда хотела, - к могиле Найджела. Протерев рукавом плиту, она молча садилась на землю. Медленно выкуривая одну сигарету за другой, девушка не отрывала взгляд от надгробия, иногда вытирая тыльной стороной ладони слезы, сдержать которые даже не пыталась.
***
Их называли «некоролевской двойней». Болтливый Найджел и нелюдимая Джессика никогда не были похожи как характерами, так и внешне, но только они сами могли найти правильный подход друг к другу. С самого детства они были очень близки. Найджел защищал сестру от нападок сверстников, Джессика часто добровольно отвечала за провинности неугомонного брата. А по ночам они делились самыми-самыми сокровенными тайнами – вплоть до раскрытия имени первой любви.

Когда Джесс и Найджел пошли в школу, они решили распределить выполнение домашних заданий: пока Найджел за двоих писал сочинения, Джесс решала задачи и примеры. Устные задания они тоже делали вместе, повторяя каждую строчку друг за другом. С наступлением ночи Джессика садилась рядом с братом на его кровати и тихо плакала. Ее всегда считали странной, она быстро стала изгоем. Прозвища с каждым днем становились все обиднее, неприязнь одноклассников медленно перерастала в жестокую детскую ненависть. А Найджел обнимал сестру и говорил ей, что все будет хорошо и она еще покажет всем этим дуракам, кто круче.

Время шло, а ситуация только ухудшалась. Однажды Найджел серьезно заболел, и Джессике пришлось идти в школу одной. Домой девочка вернулась в порванной одежде, со сломанным носом, разбитой губой, и гематомами на всем теле. Две недели Найджел с температурой под сорок и больным горлом ухаживал за сестрой, а после выздоровления пришел в школу и заявил, что теперь одноклассники для него – пустое место, а после уроков подрался с главным «плохим парнем» класса. С того дня никто не произносил ни единого слова в адрес Джессики, а одноклассники ходили возле Найджела в буквальном смысле на цыпочках. Это решение устраивало и двойняшек, и их одноклассников.

Смерть Найджела была нелепой и по сути своей невероятно жуткой. За два дня до начала новогодних каникул Найджел и Джесс проснулись позже обычного. Наспех собравшись и перекусив, дети выбежали из дома и увидели, что школьный автобус только что отъехал от остановки. Взявшись за руки, двойняшки побежали за автобусом, который сквозь туман и срывающийся крупными хлопьями снег казался большим желтым пятном. Спустя пару минут цель была достигнута. Джесс ловко запрыгнула на подножку и вошла в автобус, двери которого уже не закрывались. Машина продолжала набирать скорость. Найджел прыгнул вслед за сестрой, но его рука соскользнула с обледенелого поручня. Мальчик потерял равновесие и сорвался. В автобусе началась паника. Водитель вдавил в пол педаль тормоза и побежал к телу Найджела. Ярко-алое пятно расплывалось из-под головы мальчика по только что выпавшему снегу. Джессика выскочила из автобуса и бросилась к брату, не видя ничего из-за слез. Больше она ничего не помнила.

После смерти Найджела Джесс жила словно в тумане. В пятнадцать лет оставшись без моральной поддержки, она окончательно замкнулась в себе. Бросила школу, неделями не выходила из дома и слушала, как в соседней комнате плачет мать. Она очень редко проявляла любовь к детям, предпочитая им посиделки с подругами, а после гибели сына – бутылку виски. Джесс дожидалась, пока мать уснет, и выходила из своей комнаты, чтобы убрать со стола пустые бутылки, помыть грязную посуду, приготовить что-нибудь поесть. Потом она укрывала мать теплым клетчатым пледом и возвращалась в свою комнату.

Жизнь в этом замкнутом круге продолжалась почти год, пока кто-то из соседей не сообщил о сложившейся ситуации в городской Комитет защиты прав ребенка. Разбирательство по этому делу длилось четыре с половиной месяца. В результате мать Джессики была лишена родительских прав, а сама Джесс, которой на тот момент исполнилось шестнадцать, получила от государства однокомнатную квартиру. Ежемесячного пособия по потере кормильца вполне хватало на жизнь, девушка уже полгода жила одна. После суда она ни разу не виделась с матерью. Джесс училась жить с чистого листа. Она несла по жизни слова брата о том, что она лучше тех, кто питает к ней негативные чувства. Джессика жила этими словами. Ей не хотелось разочаровывать Найджела, такого родного, но далекого.
***
Солнце медленно закатывалось за горизонт. Смяв опустевшую пачку из-под сигарет, Джессика вновь подошла к надгробию и прижалась к нему ладонью. Ей казалось, что так она напоминала Найджелу о своей любви к нему. Вдруг девушка почувствовала тепло, словно ток пробежавшее по руке и разлившееся по всему телу. Она поняла: Найджел с ней. Все будет хорошо.

Джесс вышла с кладбища и неспеша пошла домой. Тысяча триста пятьдесят шагов вперед, поворот налево. Шестьдесят восемь шагов вперед, перейти дорогу, двести сорок вперед. Еще пятьсот семьдесят три шага. Достать ключ, потянуть на себя дверь. Бегом на третий этаж, не привлекая к себе внимания и избегая встреч взглядами с соседями. И вот Джесс дома. Она вернулась в свою пустоту, ставшую на полгода привычной, родной. Город за окном сиял огнями фонарей, витрин, домов. А тут – нависающая над душой темнота, рассеять которую не могло даже тусклое свечение монитора ноутбука. С компьютером Джесс делилась всем, что было у нее на душе. Строчки складывались в стихи, которые девушка рассылала в редакции молодежных газет и журналов, а иногда и в небольшие издательства. Она обещала Найджелу быть сильнее. Она докажет всем, что она лучше многих, хотя и не идеальна. Она сделает все, чтобы брат гордился ею. Она сможет рассеять темноту, которая обволакивает ее жизнь.