Батюшка Дон кн. 4 гл. 18

Почти десять лет после приезда в Ленинград Григорий Шелехов прожил как во сне. Хотя после смерти окончательно спившегося инвалида Митенкова он пьянствовать перестал. Отношения с молодой женой Юлией наладились, он привык к шумному городу.
- Только одно меня беспокоит теперь, - признался он супруге. - Жива ли моя дочка Саша!
- Если жива, - заверила она, - подаст весточку обязательно!
На работу Шелехов ездил на трамвае. Однажды в переднюю дверь зашла собака, прошла по салону и устроилась под свободным сиденьем. Когда объявили нужную остановку, собака вышла. Люди стали переговариваться:
- Какая умная собачка...
Кондуктор весело ответила:
- Она каждую пятницу ездит этим маршрутом. На этой остановке находится мясокомбинат и по пятницам там кости выкидывают…
- Собаки и лошади после человека самые умные на Земле! - подумал Шелехов. - Даже умней некоторых людей…
На шестидесятилетний юбилей Григорий Пантелеевич получил неожиданный подарок. В августе 1954 года пришло письмо от давно пропавшей дочери Александры.
- А я-то думал, што Сашка сгинула на работах в Германии! - поделился он с женой радостью. - После войны она в Сталино не появилась…
- Я так рада Гриша! - обрадовалась супруга Юлия и прижалась к мужу.
- Никакой связи с ней не было, а тут вдруг письмо… 
Александра написала, что после возвращения в СССР она несколько лет прожила у подруги в глухой брянской деревне. А недавно переехала на родной Донбасс и там от соседки Натальи Павиной узнала, что отец писал из Ленинграда и искал её.
- Одна она у меня осталась! - чуть не заплакал Григорий. - Все мои сыны погибли: Мишка в Сталинграде, Петя в Берлине, а Сергей здеся.
Юлия принимала деятельное участие в поисках младшего сына Григория, и сама принесла ему весть, что Сергей пропал без вести под городом Пушкин, в боях за так называемый «аппендицит».
- Давай пригласим её в гости! - предложила она супругу.
- Верно, - обрадовался старший Шелехов, нежно разглаживая письмо, - тогда и пообщаемся вдоволь!
Встретились они только через год. Александра поначалу отказывалась, главным образом из-за неосознанной ревности к молодой жене отца.
- Приезжай в Ленинград, погостишь, - настаивал он в письмах к ней.
 Только после неоднократных настойчивых приглашений в гости она приехала. На шумном Витебском вокзале они встретились.
- Тебя совсем не узнать… - сказал отец, крепко обняв Александру. 
- Так семнадцать лет не виделись… - ответила смущённая она. - Поехали домой, а то встречные засматриваются! 
- А нам нечего скрывать…
Юлия работала, поэтому на вокзал не поехала. Она подрабатывала на полставки в детской поликлинике.
- У нас какая-то эпидемия… - предупредила её медсестра.
У кабинета врача сидело десяток мам с детьми. Шелехова велела медсестре поставить градусники всем ребятишкам. Она произвела над ними необходимую операцию, и последним установила градусник маленькому мальчику, по пылающему личику которого без труда можно было угадать большую температуру. Потом удалилась в кабинет, велев мамочкам:
- Сдадите оборудование через несколько минут.
В кабинет послушно потянулись мамы с градусниками наперевес.
- Нет только мамы больного малыша, - уточнила медсестра.
Юлия стала расспрашивать о ней, женщины заявили, что она ушла.
- Просто украла градусник! - Шелехова рассказала этот случай домашним, когда вернулась домой и познакомилась с Александрой.
Григорий был рад, что женщины мило беседовали. Он не узнавал в молодой, уверенной женщине десятилетнюю девочку.
- Ведь женщина лишила медицинской помощи больного сына ради кражи копеечного градусника! - ужаснулась Саша. 
Разговор теперь продолжался сумбурно. Гостья не успевала отвечать на вопросы растроганного хозяина:
- Как живёте?.. Как там наш посёлок в Сталино? Жив ли Лисинчук?
- Война сильно порушила город, - обстоятельно рассказывала дочь. - Много развалин, особенно в центре... Пашка жив и весел!
- Вся страна почитай была в руинах! Рад за него…
- Но живём! - заразительно засмеялась Александра. - Теперь можно жить... Подсолнечник жарим и лузгаем...
- Не скучно? - поинтересовалась Юлия.
- В клубе на эфирном заводе показывают «Тарзана»! 
- А где работаешь?
- Я работаю в артели «Кожсапог», недавно окончила вечернюю школу.
Саша вся засветилась от гордости. Отец знал, что до угона в Германию она не успела окончить восьмилетку.
- Чем больше узнаёшь, тем меньше понимаешь - зачем тебе все эти знания! - вздохнула сочувственно Юлия. - Пойдёмте пить чай.
Григорию было приятно слушать плавную степную речь.
- Жених есть? - спросил он, когда они остались наедине.
- А тебе то что? - вспыхнула дочка, для которой это был больной вопрос.
- Хочу дождаться внуков…
- Мой мужчина должен быть как дорогой коньяк, недоступный для всех. - Александра сверкнула тёмными глазами. - Его крепость и вкус должны знать единицы, если знают его на вкус многие, то это пиво разливное.
- После войны с мужиками у нас туго…
- Детей у меня не будет! - отрезала она. - Прошлое подобно разбитому зеркалу - пытаясь собрать осколки воедино, можно порезаться. 
Дочь неоднократно приезжала в культурную столицу. Между ней и отцом установились тёплые взаимоотношения. Они рассказывали друг другу о своих военных приключениях, делились планами на будущее.
- Хочу переехать жить поближе к Николаю в Новочеркасск, - сообщила она в свой очередной приезд, через пару лет после воссоединения семьи.
- А почему к нему, а не к нам? - с затаённой обидой спросил отец.
- На Севере жить не хочу! - ответила Александра. - Тянет меня на Дон.
Григорий хотел рассказать дочери правду, но сдержался.
- Не время ишо! - подумал он и принялся расспрашивать дочь о планах.
- Меня в Донецке ничего не держит, - призналась Александра.
- А чем будешь заниматься?
- Пойду учиться в местное медучилище. Хочу стать медсестрой.
- Так ты будешь жить у него в станице?
- Не спасибочко! - засмеялась женщина, - я больше к сельскому хозяйству отношение иметь не хочу… Хватило колхоза в Криницах. Буду жить в Новочеркасске, после учёбы буду работать в городской больнице.
- Как он там? - заинтересованно спросил Григорий Пантелеевич.
Он знал о чувствах дочери к боевому товарищу своего среднего сына Петра, погибшего на глазах у Николая.
- Хорошо, - оживилась Александра, и лёгкая дрожь в голосе выдала её, - в прошлом году женился на Валентине, недавно родился сын.
У отца от жалости к единственной дочери заблестели глаза.
- Ты плачешь? - спросила она.
- Мужчины плачут не потому, што они слабые, - загадочно пояснил он, - а потому, што были сильными слишком долго.
- Я знаю таких мужчин… - кивнула Саша.
- А как у тебя с личной жизнью? - перевёл разговор отец.
- Никак! - отмахнулась дочка и пошутила: - Буду бегать в девках…
Она гостила в Ленинграде пять дней, Юлия сводила её в Эрмитаж и Русский музей. Они погуляли по Невскому проспекту и съездили в Пушкин, бывшее Царское село, увидели Лицей, где учился Пушкин и восстанавливающийся Екатерининский дворец.
- К сожалению дворец полностью был разрушен и пропала легендарная Янтарная комната! - сообщила Юлия.
Накануне отъезда она увидела молодую мамочку. Не успела врач вымолвить слова, как она сказала:
- Вы знаете, то лекарство, которое вы поставили моему мальчику в прошлый раз, прекрасно подействовало. У него пропала температура, и до сегодняшнего дня не появлялась. Сейчас, наверное, всё лекарство там кончилось, так я пришла попросить - не могли бы дать ещё один прибор?
Юлия рассказала это гостье. Они захохотали одновременно. 
- Больше всего мне жаль бедного ребёнка, - захлёбываясь смехом, сказала Юля. - Он целых пять дней был привязан к градуснику. И заметь, не разбился! Иногда больной принимает под видом лекарства пустышку, но выздоравливает. Потому что верит, что принял лекарство и оно поможет…
***
После окончания техникума Дмитрия Сафонова призвали в Советскую армию. Ему повезло, он попал служить в авиационную обслугу. 
- Хоть в армии вволю наемся! - обрадовался Митя, когда в первый раз попал в столовую лётной части.
Кормили четыре раза в день. За стол садились вчетвером: лётчик, штурман, стрелок-радист, техник. Меню: первое и второе блюда. На третье какао в обед, шоколад; масло, сыр на третье блюдо в ужин.
- Даже полдник на аэродром вывозят... - не верил он своему счастью.
Кроме сытной кормёжки Сафонову сильно понравились лётные казармы. В помещении охраны авиационного полка стояли двухъярусные кровати.
- Казармы плохие, для лагерников построенные, - делились опытом старослужащие и кривили лица.
- Зато кровати хорошие…
В метель в них было холодно, хотя топили беспрерывно. Аэродром Талаг, в шестидесяти верстах от Архангельска был построен на болоте, где на сцепленные бетонные плиты приземлялись ЛИ-2.
- Клюквы поем за службу вволю! - радовался рядовой Сафонов, но однажды попал в переделку.
Командир его батальона охраны майор Жабко оказался очень злющий. Особенно он любил проверять часовых на постах и, если находил спящих, сразу отправлял солдатиков в лагеря, строить плотины. В сталинские времена за сон на посту, как врагу народа давали много. Очень его боялись все, но физиология брала своё, и солдаты засыпали на посту.
- Благо, стоять надо с винтовкой, - делились секретами караульные, - опёршись спиной о стенку, а подбородком о винтовку… Можно покемарить.
Подкрался как-то ночью комбат к посту, где рядовой Сафонов спал стоя. У винтовки Мосина есть одна особенность, затвор открывается если медленно, то бесшумно, и в заднем положении при нажатии на курок вываливается совсем. Майор тихонько вынул затвор у его винтовки, и пошёл проверять другие посты.
- Вот влип… - через минуту Митя проснулся, и понял, что каюк.
Он быстро сообразил, что делать, побежал на соседний пост, и попросил у товарища затвор. Вернулся на пост, зарядил винтовку и ждёт комбата. По Уставу караульной службы, часовой должен окрикнуть любого идущего по территории поста.
- Стой, кто идёт?! - строго как учили, крикнул рядовой Сафонов.
Комбат только ухмыльнулся и спокойно шагал дальше.
- Стой стрелять буду! - предупредил бдительный часовой.
Жабко шёл, легкомысленно поигрывая затвором. Воспользовавшись шансом, Митя сделал предупредительный выстрел в воздух, и тут же влепив пулю остолбеневшему комбату прямо между глаз.
- Слишком усердно нести службу, - подумал он в эту секунду, - бывает опасно для здоровья.
Потом забрал свой затвор и вернул его соседу. Вызвал караул на происшествие. За задержание нарушителя ему вынесли благодарность, и посты более никто втихаря не проверял...
- Нарвёшься ещё на пулю! - правомерно подумали офицеры.
Через полгода Дмитрий впервые в жизни напился пьяным. Он стоял днём на посту и увидел идущего человека. Рядовой Сафонов окрикнул его.
- Свои! - весело ответил тот.
По голосу часовой понял, что идёт знакомый лётчик, который заявил:
- Знаешь, у нас у техника день рождения. Будешь?
- Давай.
Лётчик прошёл в самолёт, вынес двадцатилитровую канистру спирта, замёрзший батон и косок колбасы. На поясном ремне болталась фляга.
- Держи! - он открутил пробку с фляжки и налил часовому спирту.
Первый колпачок часовой запил из лужи. Остальные четыре, грамм по двадцать каждый, закусывал ледяшками.
- Пойду на КП - возьму чайник для ребят. - Митя зашёл в какой-то склад. - Но тут нету чайников…
В тёплой экипировке, в унтах и меховой куртке Сафонов залез в чехлы для самолёта и мертвецки заснул. Хватились в караульном помещении:
- Нет часового.
До выяснения обстоятельств поставили нового, татарина Хабибулина. Тот сильно напугался, когда Митя проспался и вылез из чехлов. Но татарин поступил по-товарищески, отправил его досыпать в казарму.
- Влетит тебе! - сочувственно сказал он в след пошатывающемуся сослуживцу.
- Служба скоро закончится… - отмахнулся пьяный.
Однако в человеческой жизни не всё подчинено логике. Рядового Сафонова не наказали, а даже рекомендовали для поступления в лётное военное училище, расположенное в пригороде Москвы.
- Стану лётчиком, - Митя наметил перспективу, - спирта будет завались…
После успешной сдачи вступительных экзаменов в лётное училище, Дмитрий Сафонов долго шагал счастливый и радостный по ярким улицам столицы Советского Союза. Когда опомнился, принялся искать ночлег. Стёр ноги в кровь, пока на окраине города не нашёл копну сена. Утром Дмитрия разбудил какой-то дремучий дед:
- Вставай, внучок!
- Чего тебе дедушка? - спросил он спросонья.
- Я тебе чуть вилами не заколол, - бурчал москвич, - когда хотел подцепить охапку сена!
- И чем Москва от нашей деревни отличается?! - опешил Сафонов.
Учёба Мите давалась легко. Года училища пролетели, как реактивный вёрткий «МиГ». На последнем курсе курсант Сафонов приехал домой не в форме, а в модных ботинках и шикарном драповом пальто. Мать удивилась:
- Откуда такое добро?
- Решал задачи богатеньким сынкам генералов, а они насильно деньги давали! - засмеялся сын. - Вот и приоделся.
- Ну, ты как Булганин! - восхитился кто-то из односельчан.
Дмитрия только так и стали называть во время его редких посещений родных Криниц. Он попал в истребительный полк. Через несколько лет их тайно направили на Ближнем Востоке.
- Официально нас там нет! - предупредил лётчиков командир полка перед отправкой в Египет. - Но нам поставлена задача не дать израильским самолётам получить господство в воздухе!
- А я и не слышал, - признался Сафонов, - чтобы наши войска там воевали…
- Так тебе по радио об этом и сообщат! - засмеялся командир.
Их эскадрилья ВВС базировалась в центре пустыне, до ближайшего жилья много километров. Единственное развлечение - боевые вылеты.
- Вода строго лимитирована, - предупредили лётчиков.
Они руки не мыли, а очищали специальной пастой из тюбика.
- Зато идёт двойная зарплата… - успокаивал себя Дмитрий. - Здесь «чеками» и в Союзе на «книжку»!
Во время большого арабского праздника объявили:
- Сегодня не воюем.
Пилоты решили расслабиться и хорошо выпили. Внезапно поступил приказ из штаба на срочный вылет на перехват.
- Оказалось, что евреи придерживаются другого мнения относительно графика выходных! - пошутил Сафонов.
 Те, кто ещё держался на ногах, помогли загрузить в кабину самого трезвого пилота. Где-то через минуты пять они вдруг поняли, что наделали и в момент протрезвели:
- Улетевший был Герой Советского Союза, лучший ас полка.
- Если он не вернётся, - схватился за голову командир эскадрильи, - мне точно голову вместе с погонами снимут!
Но через некоторое время самолёт показался над аэродромом и даже благополучно сел. Все бросились к машине. Фонарь открылся и на руки друзьям со счастливой улыбкой выпал Герой, победно поднимая вверх два пальца.
- Сбил два «Миража»… - сказал он и отключился.
- А в чём фокус? - спросил Дмитрий, когда героя перенесли спать в казарму. 
- На современных самолётах любое дрожание рук приводит к броскам машины из стороны в сторону… - терпеливо объяснил он. - Поэтому состояние нашего пилота привело к тому, что «МиГ» вёл себя в воздухе так, как это было характерно для малоопытного арабского летчика.
- На что и попались израильтяне! - догадался Сафронов.
  После десяти лет безупречной службы в Военно-воздушных войсках СССР и жесточайшего отбора его зачислили в привилегированный отряд советских космонавтов.
***
4 июля 1960 года Председатель Совета Министров СССР и, Первый Секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв приехал в маленький городок Донаха, спрятавшийся в Брянских лесах.
- Товарищ Сталин, - обсуждали шёпотом в секретариате ЦК, - как глава правительства, партии и государства такой чести не оказывал многим городам и даже государствам. А здесь небольшой городок…
Причиной рабочей поездки стало обещание руководителя Советского Союза посмотреть, как в местном колхозе выращивают любимую им кукурузу. Пригласил его Николай Ильич Сафонов, ставший председателем колхоза в 1959 году.
- Жить стало легче! - радовались крестьяне.
В председательствование Николая в колхозе появились свои агрономы и ветеринары. После расформирования районной МТС технику передали в колхозы. Теперь председателям колхозов не нужно было «выбивать» дефицитные трактора для посевной и комбайны для уборочной.
- Стали, что называется, сами себе хозяева! - вздохнул Сафонов.
- Нам бы свою электростанцию… - намекал глава сельского совета.
- Скоро будет, - запальчиво пообещал Николай.
В деревню Криницы электричество шло от водяных мельниц, где после войны установили трофейные генераторы. В ближайших от мельницы домах, электрический свет горел хорошо, в дальних тускло. Через пять лет после избрания нового председателя, электрический свет стали вырабатывать две маломощные дизельные электростанции.
- Николай о народе думает! - оценили односельчане председателя.
- При Сафонове стали платить аж цельных двадцать копеек на трудодень… - радовались труженики села. - Голова!
Вскоре был построен радиоузел и наряды на работу, подведение итогов передавались по радио. Радиоузел начинал работу с шести утра. Находился он в сельсовете, и Сафонов часто сам вёл передачу.
- Наш Синявский в эфир вышел! - шутили доморощенные острословы.
Работу Николая заметили в области и направили Всесоюзное сельскохозяйственное совещание, как руководитель колхоза, добившегося хороших урожаев кукурузы.
- Заслужил! - его направил Брянский обком партии.
В конце работы совещания приехал Никита Сергеевич Хрущёв. Он заинтересовался результатами работы молодого председателя, так как после недавней поездки в США, усиленно пропагандировал и внедрял спасительную кукурузу на необъятных полях советской Родины.
- Я приеду к тебе в колхоз, - пообещал ему Никита Сергеевич.
- Завсегда рады! - вытянулся во фронт Николай.
Он сам не верил, что первый руководитель страны приедет к ним, пока к нему не приехал нервный представитель обкома партии.
- Нужно срочно готовить встречу! - суетился он.
Все чиновники области работали, чтобы произвести на Хрущёва хорошее впечатление. Но во время поездки возникли непредвиденные затруднения. По пути кортеж притормозил напротив военной братской могилы, расположенной возле дороги.
- Обратно пекёть! - сказал Хрущёв и помахал перед мясистым лицом фетровой шляпой. - Я намедни возвернулся из Индии, там духота страшная...
- Жара небывалая! - бодро согласились сопровождающие лица.
Главного начальника страны уже поджидал заинтересованный народ. Неожиданно сквозь оцепление к нему юркнула женщина с конвертом в вытянутой руке. Охранники перехватили просительницу, но Никита Сергеевич властным жестом остановил их и приказал:
- Передайте мне конверт.
Женщина просила главу государства о дефицитном шифере для хаты.
- Дай ей шифера! - велел он первому секретарю обкома партии.
Дед Савва, живший напротив братской могилы, на Хрущёва посмотреть не вышел. Как потом он объяснил односельчанам, боялся, что тот его узнает.
- Никита никакой ни шахтёр, - сказал он односельчанам, - а сын барина из Курской губернии, у которого я по молодости работал в батраках.
- Брешешь дед! - крикнул кто-то.
К приезду высокого гостя в авральном режиме насыпали и заасфальтировали дорогу Дмитровск-Криницы. Хрущёв объехал поля, по пути, встречая колхозников, беседовал с ними:
- Как живёте?
- Благодарствуйте! - хором отвечали подготовленные люди.
- Легче стало товарищ-батюшка…
Перед правлением колхоза собралась гудящая толпа народа. Хрущёв с важными сопровождающими вышел на крыльцо конторы и поприветствовал людей поднятой рукой. Затем вся правительственная делегация пошла на обед в дом председателя Сафонова.
- Налей-ка хозяин водочки! - попросил он и кивнул на запотевшую бутылочку из ледника.
- С превеликим удовольствием…
- Лёгкое пьянство гораздо полезней, чем беспробудная трезвость, - пошутил главный коммунист.
Первый тост, как водится, подняли за здоровье.
- Пить водку с тостами за здоровье, всё равно, что бороться за мир! - попробовал сострить Николай.
Из свиты никто не улыбнулся, пока не рассмеялся Никита Сергеевич. Он выпил водки из гранёного стакана и, пребывая в настроении, сказал:
- Порядок у тебя в хозяйстве! Не хочешь свой опыт передать другим?
- Как это?
- У нас на Дону с кукурузой полный завал… - помрачнел Хрущёв и погрозил пальцем. - Я дам тебе крупный колхоз под Новочеркасском. Технику, удобрения и лучший посевной материал, что хочешь…
- Я же там никого не знаю!
- Узнаешь, - нажимал на Николая энергичный руководитель страны, - по всему видно парень ты толковый.
- Тяжело решать так сразу…
- Почему сразу, - засмеялся Никита Сергеевич и развёл руки, - до завтра подумай… Посоветуйся с женой и готовься к переезду.   
При поездке в Донаху Хрущёва сопровождали Секретарь ЦК КПСС Подгорный и Секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Полянский. 
- Всё сделаем. - Полянский заверил руководителя страны. - Через месяц товарищ Сафонов приступит к новым обязанностям.
- Почему через месяц? - заметил он. - Максимум через две недели…
Обильно выпив и закусив, Никита Сергеевич удобно развалился на стуле и рассказал присутствующим о своей недавней встрече с президентом США:
- Эйзенхауэр мне и говорит: «У нас достаточно ракет, чтобы тридцать раз уничтожить вас».
- Вот империалист проклятый! - не выдержал Подгорный.
- А я ему так ответил: «У нас хватит только для одного раза, но вам этого будет достаточно!»
- Правильно ответили, товарищ первый секретарь…
- Политики везде одинаковы: они обещают построить мост там, где и реки-то нет. - Хрущёв засмеялся и дал команду заканчивать обед.
- Цели ясны, задачи определены! - сказал он. - За работу, товарищи!
Отобедав, делегация направилась в соседнее село Малые Щербиничи. Когда высокие гости уехали из Донаху, жителей допустили к магазину, в который накануне завезли колбасу, водку, селёдку и невиданные яства.
- Отметим визит, как следует... - радовались заядлые выпивохи.
- Хоть не зря приезжал Никита!
В конторе соседнего колхоза генсек долго разговаривал с кукурузоводом Масловым Фёдором Григорьевичем.
- Толковый хозяин! - громко сказал Хрущёв услужливой свите.
- Дело идёт к медали за выращенный рекордный урожай кукурузы. - Маслов даже покраснел от похвалы. - Или даже ордену…
Он был участником Великой Отечественной войны и брал Берлин, но побывал в кратковременном плену у немцев. Пятнышко в биографии героя труда было нежелательно, поэтому награду Маслов не получил.
- Дадим лучше Сафронову, - решили в обкоме.
Николай до поздней ночи советовался с женой Валентиной как поступить. Переезжать ли им на новое место работы?
- Чего думать? - решила она. - Хрущёв обещал устроить на новом месте.
Жена вечером укладывала четырёхлетнюю дочурку спать, та спросила:
- Мама, Ленин был хорошим?
- Да, детка, - задумчиво ответила Сафонова. - Спи, уже поздно.
- А Сталин был хорошим?
- Нет, Сталин был плохим.
- А Хрущёв хороший? - настаивала девочка.
- Когда умрёт, узнаем…
 

продолжение http://proza.ru/2013/01/30/2283