Витражи

           В одном из маленьких городов Италии мне поведали одну печальную историю, несущую в себе терпкий аромат виноградников и южного палящего солнца.

           Молодой неаполитанец Паоло Грава был учеником маэстро Анжело Росси, но его имя уже знали многие. Витражи, созданные Паоло, украшали не только церковь Святого Франциска, но и палаццо самого графа Стефано Джиордано, принадлежащего к древнему и знатному роду.
           Паоло был польщен предложением графа, изготовить серию витражей, и все же не это влекло его каждый день в Палаццо дель Сторья. Прекрасные глаза дочери графа Лауры Джиордано завораживали мастера своей красотой.

           Нет, он и не смел надеяться, что Она…

           Быть может…

           Однажды…

           Ах, ему виделось, что не было несчастнее человека на всей Земле.

           И сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда Паоло узнал, что его чувства взаимны.

           Он любим! Любим!

           «О небо, разве может быть счастье полнее? О звезды, разве вы сияете ярче, чем очи любимой? О, мама, ты видишь? Я счастлив! Счастлив, как ты и говорила, благословляя, на смертном одре.

           О, мама…»

           Граф Джиордано однажды прибыл в мастерскую к Паоло: «Ты станешь Великим Мастером, я верю в это. Но пройдет много времени, а я не хочу видеть, как моя прекрасная и нежная дочь, зачахнет здесь, с тобой, пока ты будешь стараться изо всех сил обеспечить ей достойное положение».

           И Паоло испугался: «О, мадонна. Она заслуживает лучшего».

           Напрасно Лаура молила возлюбленного. Он был тверд в своем «благородном» намерении. «Я не заслуживаю тебя», - повторял он сквозь слезы, целую в исступлении руки любимой. – «Я беден, и ты умрешь от тоски, проклиная тот час, когда с твоих губ слетело согласие стать моей женой». Паоло никогда не забудет, как умирала у него на руках его матушка, донна Аделина. Глава семейства Грава, досточтимый Помпео, скончался, когда юноше не исполнилось и года. И вот, по прошествии пятнадцати лет, в маленькой коморке на площади Дуомо, тихим осенним днем почила донна Аделина Грава. Паоло помнил, как от бессилия проклятьями осыпал Небеса. И пожелать той же участи Лауре? Нет! Никогда! Еще одной утраты сердце не выдержит. Нет-нет.

           Спустя месяц Лаура Джиордано удалилась в монастырь Святой Анны, и, приняв постриг, взяла себе новое имя. Тереза. Сестра Тереза. Доброта и любовь кроткой монахини спасли многих, и, когда подошел её срок, сердца тысячи людей разрывались от боли. Нежно-алые розы укрыли усыпальницу сестры Терезы, и пламя свечей той ночью видели Небеса.

           Паоло не раз пожалел о той, минутной слабости. О том, что так и не решился создать новый мир, и, цепляясь за старый, потерял Любовь. Да, он стал знаменитым, но жил в той же каморке, что и прежде, раздавая деньги нуждающимся.
           Когда не стало Лауры, Паоло сделал последний витраж. Его поместили в семейном склепе Джиордано, где и была похоронена со всеми почестями сестра Тереза.
           Говорят, что после этого Паоло перестал выходить на улицу. Он распахнул окно своей мансарды, придвинул стул поближе и стал ждать, когда вместе с южным чарующим ветром в его дом, сквозь легкие занавески войдет Она. И тогда он никуда её не отпустит. Он сделал это уже один раз, и это послужило ему горьким уроком.

           Если будете в маленьком городе, на юге Италии, то загляните непременно в уютную церковь Святого Франциска, а выйдя оттуда,  сделав десять шагов направо и пять налево, найдите фамильный склеп семьи Джиордано. Поговаривают, что в полдень, когда солнечные лучи проникают сквозь стекло, витраж оживает. Прекрасная Лаура вновь молода, и где-то там с букетом нежно-алых роз её ожидает возлюбленный Паоло.