Глава 3. До поросячьего визга

 На опушке леса жили-были три
поросенка, ухитрившиеся копытами построить три домика…

          
Я распахнула глаза. Да с такой силой, что веки едва ли не с грохотом ударились о дужку бровей.  Сразу же в сетчатку  ударила гамма впечатляюще ярких красок. Представший моему и без того опечаленному недавним шоком взору пейзаж не спешил радовать, ибо местность я совершенно не узнавала. Мой маленький провинциальный городишко либо скрывался за зловещей полосой темнеющего неподалеку леса, либо моя психика твердо решила отправить свою хозяйку под опеку мягких стен, таблеток счастья и дружелюбных санитаров.
Ранееупомянутый лес был  здесь единственным угрюмым пятном. Все остальное пестрело и переливалось. Ярко-зеленая трава, разноцветные крупные ромашки, торчащие из нее в потрясающем одиночестве, а не пучком по десятку, как им полагается оп статусу сорняка. Ярко-голубое небо, плывущие по нему аккуратными кучками облака, желтенькое солнышко, на диске которого – я могла бы поклясться – на секунду мелькнули глаза и улыбка. Вся эта картинка, словно сошедшая с альбома талантливого восьмилетнего ребенка и направленная на то, чтобы умилившаяся от разноцветности, яркости и пестроты учительница поставила пятерку и радостно сообщила родителям, что их чадо совершенно здорово, в  психиатре не нуждается, а вчерашнее изображенное им убийство с четырьмя покойниками на переднем плане было проделкой соседа по парте коварного Лешеньки, конкретно мне говорила о том, что к психиатру сходить все-таки нужно.
Мимо с хохотом пролетела синяя бабочка.
- Крыша, пока… - буркнула я, почувствовав выступившую испарину на лбу.
Проступила она не столько от волнения, сколько от жары – ведь в отличие от моей реальной реальности и сопутствующей ей морозной весны, здесь вовсю жарило лето и в буквальном смысле улыбалось солнышко. Я сняла свою куртку и повязала ее вокруг талии, затянув рукава узлом над ремнем джинс.
Память, еще не переварившая вид того замечательного летучего монстра, понемногу начала напоминать мне его образ, затмевая им сию неземную красоту.
- Монстры, шок, сказочный мир. Клево. Я псих, - констатировала я, и, сощурившись, окинула уже придирчивым взглядом мирок, в котором мне, законченной шизофреничке, придется жить до конца мозговой деятельности, когда добрый доктор добавит в него немножечко уюта при помощи лоботомии.
Мой взор упал на три домика. И что-то при их виде напомнило мне детство. Один, сделанный из сухой травы, второй напоминал сельскую избу, а третий – нехилый двухэтажный коттедж с бассейном и шезлонгом на берегу.
Может быть стоит задрать голову в небу, громко захихикать и покружиться на месте? Обстоятельства обязывают…
- Я же говорил, что не стоило сегодня выходить из дома, - вдруг раздался над моим ухом ставший уже родным голос.
- Ага, это ты, мой персональный глюк, - угрюмо пробормотала я, оборачиваясь и обнаруживая Михаэля, задумчиво разглядывающего бьющуюся в его пальцах стрекозу.
- Не мучай животину! – рявкнула я, сама от себя того не ожидая.
Михаэль резко разжал пальцы. При этом его лицо было непроницаемым. А крылатая букашка, долго судьбу за хвост не тягая, тут же взмыла  в воздух. Пролетев над моей головой, она бросила отчетливое «мерси, куколка» и пропала из виду.
- И тебе не хворать, - в тон услышанному отозвалась я и уставилась на беззаботно щурившегося на солнце собеседника.
- Жанна, тут не так безопасно, как тебе кажется, - начал Михаэль.
- Так, раз уж, помимо ржущих и ругающихся насекомых,  ты здесь один человекоподобный, значит отдувайся по-полной, - стальным голосом произнесла я, решительно скрестив руки на груди, - ты кто и где я? Глупо, конечно, спрашивать об этом собственный глюк, но я уж как-нибудь переживу.
- Я твой ангел-хранитель, - повторил уже прошедшую информацию Михаэль.
- Ладно, проверка на вшивость: где ты бродишь, когда  так нужен?
- Я нужен сейчас, и я здесь! – обиженно заметил Михаэль, и  это была его первая эмоция, которую мне довелось увидеть на его милом лице.
- А тот монстрик? Твоими перьями поблизости даже не пахло! Поясняй!
- Это все проделки феи, - обосновал тот, заинтересовано изучая облако, собравшееся в виде овечки.
- Феи…у нее дивный вкус и чудные формы, - иронично фыркнула я, вспомнив образ существа, вовсе не напоминающего прекрасную женщину с крылышками за спиной. Хотя крылышки все же были…
- Она не из нашего мира. Из этого. И она  что-то задумала. Это существо имеет недюжинную силу и не позволило мне быть рядом с тобой в этот момент. Если бы только ты догадалась меня позвать, ее власть надо мной развеялась бы…
- Так… феи, ангелы, миры…знакомый сюжетец…Ты чувака по имени Кастиэль не знаешь? – мои мысли мало занимали способы защиты от гнусных проделок коварной колдуньи. Меня не покидало ощущение, что где-то в адекватной реальности мое пускающее слюни тело валяется на клавиатуре компьютера, на мониторе которого сражаются с нечистью дорогие моей фанатской душе братья Винчестеры.
Жаль, что чокнулась я так неожиданно, ведь я столько не успела сделать в своей жизни, например воткнуть вилку в пах Гротову за все свои горькие обиды.
- Конечно, я  его знаю, - меланхолично сообщил Михаэль, и я приподняла брови, готовясь убедиться в том, что это все происходящее - всего лишь моя бредовая  фантазии, но ангел продолжил, - это персонаж из сериала. Я потому и представился тебе созвучным с ним именем. Мы немного похожи…
- Креативный ангел… - оценила я.
- Спасибо. Я знал, что тебе понравится. Так вот: фея вас давно заприметила, во время вашей прогулки по этому миру. Твоей и  твоих подруг…
- Я отродясь здесь не бывала! – возмутилась я, - не знаю, конечно, как моя славная сЕстрия, но я точно нет!
- Все люди бывали здесь, - возразил Михаэль, - вы посещаете этот мир, когда спите. Часто ваши ученые умы даже делают открытия, побывав здесь и беря идеи для того, чтобы воплотить их в жизнь.
- Мы в мире сновидений что ли? – не знаю как вам, а мне сразу вспомнился господин Менделеев и его таблица, приснившаяся ему однажды, - но в своих снах я никогда не видела ничего подобного, - и  я окинула взглядом яркую поляну.
- Ну, конкретно на этой поляне ты, возможно, и не была. И то не факт – ты могла забыть то, что была здесь. Ваши сновидения делятся на те, которые являются результатом мозговой деятельности, и на те, которые вы реально видите, попадая за дверь вашей действительности. То есть сюда.
- Это что значит? Что почти все, кого   мы видим во снах – это твари параллельного мира?
- Именно. Почти все.
Михаэль вдруг застыл, глядя мне за спину. Взгляд его был настороженным и взволнованным, поэтому я резко обернулась. Это мгновение навсегда запомнится мне, ибо оно знаменательно таким обилием мыслей, картинок, видеоинформации с долей нездорового домысливания, что у меня задрожали колени.
Дело в том, что я, как и миллионы других людей, вижу кошмары. Не знаю как для остальных,  но лично для меня они – не самая приятная часть жизни. Слова ангела, который хоть и являлся составляющей моей несостоявшейся устойчивой психики, все-таки обладали какой-то логикой, и они смутили меня до потери адекватного мышления. Перспектива встретить в этом райском уголке всю гадкую шушеру, которую довелось повидать за время пребывания в объятиях Морфея, мне совсем не нравилась. Особенно та часть с трупиками, норовящими съесть что-нибудь дрыгающееся, сырое и кровоточащее. В моем мозгу в один малюсенький момент пролетели сотни самых страшных и оттого горячих воспоминаний о тех жутких снах, которым  удалось оставить свой след в памяти хозяйки. Естественно, фантазия быстро дорисовала несколько дополнительных штрихов: водрузила парочку  зомби на цветастую поляну, где так чудесно в густой листве маленьких деревьев, кроны которых образовывали форму куба, щебетали перламутровые жуки.
И с этой картиной, вставшей перед округлившимися от ужаса глазами, я уставилась на то, что так привлекло внимание Михаэля.
И увидела я…всего лишь Женю. Что-то странное  сразу бросилось мне  в глаза. И это совсем не тот факт, что этот человек-металл  в рваных джинсах,  косухе и берцах находился на полянке-мечте ребенка, размышляя о том, кривила ли душой мама, заверяя, что в соусе не было ни капли  ЛСД. Нет, тут дело было в другом, а точнее в ее внешности, которая, как я убедилась, когда она подошла ближе, претерпела некоторые метаморфозы.
На что я сразу обратила внимание – это значительно увеличившаяся на ее голове копна черных волос. Они струились волнами и спускались ниже пояса, хотя раньше их длина была значительно меньше. И без того светлая кожа на  лице подруги  стала совсем бледной, а форма его – заострившейся в  подбородке.  Почему-то сейчас Голубкова напомнила мне больше гота, чем  металлиста.
Женя, сразу как только заметила, что заметила ее я, помахала мне рукой и ускорила шаг. Нарочито или нет, но она упрямо наступала на все цветы, попадавшиеся на ее пути, деловито сложив руки за спиной.
- А что с… - быстро спросила я, повернувшись к Михаэлю.
Только его уже и след простыл.
- Понахватался дурных привычек… - проворчала я и направилась навстречу Жене.
- Вот это плющит! – восторженно вскричала подруга, - гляди, это же самый фортовый семицветик в моей жизни!
И она выудила из-за спины руку, в которую была зажата странная и очень крупная ромашка. Девушка держала растение за стебель, чтобы не повредить лепестки. Было их ровно семь, а расцветка просто поразила. Первый: черный в белый горошек, второй: красный в белую клетку, третий: желтый в оранжевую полоску, четвертый состоял из спектра, пятый: белый в красное сердечко, шестой: синий в зеленых завитушках, и, наконец, седьмой: зеркальный, отражающий все вокруг и блестевший, как алмаз, когда на него падал солнечный свет.
Меня даже цветок не столько удивил, сколько Женя, азартно смотрящая на меня…желтыми глазами. Губы подруги были бледно-розовыми, а падающие на все это великолепие черные волосы приплюсовывали образу готической зловещности.
- Слушай, сударыня, а ты чего сегодня такая красивая? – поинтересовалась вдруг она, сощурившись и оглядев меня с таким пристальным вниманием, с каким обычно смеривает задачи с интегралами.
- Ээээ…значит то, где мы находимся тебя интересует меньше, чем то как я выгляжу? – осведомилась я, будучи не в силах оторваться от этих горящих огнем глаз, - и вообще себя  ты видела?
- А что со мной? Я прекрасна, как летний день угрюмой осенью. А ты, судя по всему, опять ролевиков местных до слез троллила, а потом  решила наглядно показать, кто в этом городе истинный Леголас?
- В смысле? – я так и не поняла суть этого предположения.
Основания для этого, несомненно, были. Я когда-то  любила от души посмеяться над малышней, именующей себя толкиенистами и рьяно борющейся под моими окнами за право нести в Мордор Кольцо Всевластия. Но при этом ребята так отчаянно лупили друг друга сухими палками, что душа болела, а уши начинали верить во все, что эти шевелящиеся кучки зеленых плащей пытались лопотать на выдуманном эльфийском. И однажды я-таки прониклась к ним уважением.
- Короче, ты, дорогая, сегодня необычайно эльфяста и костюмчик тебе идет, - улыбнулась Женя, - я, конечно, подозревала, что мой внутренний мир крайне неадекватен, но я думала, что он будет под завязку забит байками, рокерами и стратокастерами, а не всем этим сопливым позитивом. Тем более тебя я надеялась увидеть в образе скорее Мэнсона, чем остроухого эльфика.
Я схватилась за свои уши. Потрясающе! У меня заостренные  уши! Интересно, почему мой пернатый телохранитель ничего об этом не сказал?
- Постой! Ты считаешь, что все это – твой внутренний мир?  – спросила я беззаботно улыбающуюся Женю, -  он больше на мой похож. Но  тебя я, в таком случае, надеялась увидеть кем угодно, только не вампирюгой!
- Кто вампир? Я что ли? – Женя поняла кого я имела в виду, ведь я энергично ткнула в нее пальцем, назвав вампиром.
- Как Дракула… только самочка…- кивнула я.
- Круто! Зеркало бы! А то мой рюкзак остался за пределами этого шедеврального глюка.
Мне тоже дико захотелось увидеть свою тюннингованную внешность, однако, как уже заметила Женя, наши пожитки, с которыми мы двинулись в «Бугурт», так и остались сиротливо валяться на дороге,  брошенные истеричными хозяйками.
Страсть увидеть саму себя была так велика, что мозг начал судорожно искать выходы из ситуации, и быстро дал сигнал глазам впериться в ромашку, которую стискивала Женя .
- Рви лепесток! – посоветовала я.
- О! Точно! – Женя – девочка сообразительная и намеков лишних ей было не нужно. Она потянула за зеркальный лепесток ромашки и залопотала, - ты лети-лети, лепесток, через Запад на Восток…
- Я тебе его отпущу! – возмутилась я.
- Нe гуди, Громыч, я провожу эксперимент, - пробурчала Женя, и, поскольку ничего волшебного не произошло, она вперилась взглядом в отражение в импровизированном зеркале размером с  CD-диск, - обалдеть как готишно!
- Отдай мне! – сгорая от нетерпения, я отобрала у вампирюги лепесток.
На меня уставилась я, но в то же время вовсе и не я. Волосы у отражения были светлее моих – из темно-русых они стали пшеничными. Я убедилась, что длина их осталась прежней – четь ниже плеч, а вот сложены они были в знакомую любому ролевику прическу: две пряди падали на лицо с двух сторон, а все остальное было зачесано назад, обнажая два заостренных кверху уха. Цвет моего смуглого лица уже был не смуглый, а какой-то мило-розоватый.
- Очешуеть… - пробормотала я.
- Ладно, пошли разглядим этот галлюцинационный мир, пока не проснулись, - хищно осклабилась Женя – и это не было метафорой, ибо подруга на мгновение обнажила два острых клыка. Она схватила меня за руку и повела в сторону домиков.
Не обратить внимание на длинные когти Голубковой я уже была не в силах.
- А вдруг это не глюк? – предположила я.
- Ну, тогда мы обе заболели чем-то неприятным – нарушение цвето- и слуховосприятия просто так не происходит. Может быть страны-недоброжелатели просто запустили психотропное оружие. Американцы - еще те жуки, - рассуждала Женя, настойчиво наступая на цветастые венчики ромашек.
Рассказывать ей то, что донес до меня мой личный информатор, я пока не стала. С женькиной подачи все казалось более удобоваримым, а в  факт существования параллельных миров  верить совсем не хотелось.
Шагая к домикам, мы вдруг услышали знакомый цивилизованному уху звук. Он раздался из-за полосы леса и эхом разнесся по округе, спугнув красных птичек, до сего момента страстно вздыхавших в зарослях пушистых круглых  кустарников. Звук этот придал нам надежду на то, что пробраться к реальности не так уж невозможно как кажется  на первый взгляд.
- Ты это слышала? – спросила я.
- Как же я могла не услышать эту колыбельную? Это же песня байка! – воскликнула Женя и глаза ее блаженно сверкнули.
- Похоже, мы где-то за городом.
К этому времени мы приблизились к соломенному шалашу. Вход в него был завешен какой-то тряпкой, остроконечную крышу украшал флюгер в виде поросенка. Изнутри доносился шепот, сдобренный слабым похрюкиванием.
- Тук-тук! – недолго думая, громко сказала Женя.
- Девки! – тут же донесся громогласный клич, и из-за тряпичной двери вынырнула Лиля, а вслед за ней и Ксюша.
Мы кинулись обниматься, и только по окончании этих славных проявлений братских чувств, принялись разглядывать друг друга и едва ли не хором охнули.
Сразу поразила своим преображением Лиля. Ее светлые волосы стали настоящей гривой, некогда голубые глаза сейчас отливали краснотой, пунцовые губы, казалось, немного распухли – это было заметно, потому как столь чувственными размерами они у Романовой ранее не отмечались. Подруги, как и мы, сбросили свои теплые одежды, и сейчас Лиля предстала перед нами в джинсах и розовой маечке, обнажившей бывшие некогда нежно покатыми плечи, но  теперь обросшие достойными мускулами. Руки Романовой  заканчивались, как и  у Жени, заостренными когтями. В целом Лиля выглядела весьма диковатой и…чересчур суетливой.
А вот Ксюша заворожила. Осматривая ее, мы буквально вперились в ее яркие зеленые глаза, и, не знаю точно сколько времени, стояли, ни слова не говоря.
- Прикольный эффект, да? – улыбнулась Лиля, оскалив ряд белых зубов, из которых четыре были немного увеличены и заострены.
Глаза Ксюши были дивного цвета, безумно красивыми. И без того милые черты лица стали еще более милыми, хотя что именно в них изменилось, сказать было трудно. Были только восхитительные  зеленые глаза. В ушах заиграла чудесная мелодия и захотелось сделать все, что угодно, лишь бы смотреть в эти глаза, не отрываясь. Это было самое прекрасное, что мне только доводилось видеть.
- Ксюх, завязывай издеваться над подругами, - заявила Лиля, и голос ее прозвучал словно издалека.
Ксюша резко закрыла глаза и тут же наваждение исчезло. Я, поняв, что перестала дышать, жадно глотнула порядочную порцию воздуха. То же самое, обратила я внимание, сделала и Женя.
- Что это была за фигня?! – возмутилась Голубкова, - у меня в голове какая-то попса слюнявая пиликала!
- Это получается само собой! – оправдывалась Ксюша, - меня Романыч с  минуту разглядывала, улыбаясь, как дебилка и похохатывая.
- Покажи им еще как ты говорить умеешь! - Лиля была настолько возбуждена, что единственная из всех не обращала внимания на бледнолицую рокершу и галадриэлеподобную меня.  Романова сейчас напоминала вилявшего хвостом щенка.
Ксюша, мило моргавшая, уставилась вдруг куда-то вдаль и заговорила. Нет, запела…или все-таки заговорила. А в голове снова полилась музыка. И дико захотелось поцеловать Ксюхе руку.
И так же неожиданно, как и началось,  все прекратилось. Раздались три дружных вздоха. Мы с Женей и Лилей стояли перед Ксюшей на коленях и протягивали руки к ее правой руке.
- Видели? Видели? – вскрикнула Лиля, вскочив на ноги и запрыгав на месте.
- Я сказала вслух, чтобы вы встали на колени и поцеловали мне руку, - смущенно пояснила Ксюша.
- Если бы ты дождалась, когда я поцелую твою руку и только потом прекратила свою гипнотическую ерундень,  я бы выдавила тебе глаза, - сообщила возмущенная Женя.
- Это просто первое, что пришло мне в голову! – оправдывалась Ксюша.
- Это не отмазка, - угрожающе изрекла Женя.
- Да вы на Лилю посмотрите! Она сама не своя!
- Я заметила… - протянула я, глядя как Романова, хохоча от счастья, бегала по поляне за визжащим от ужаса махаоном, - а что с ней?
- Похоже на синдром собачки, - сказала Ксюша, - а с вами что?
- Сдается мне, что у каждого из нас обострились присущие нам черты, - задумчиво пробормотала Женя.
- А ведь действительно, - рассуждала она, наблюдая за сходящей с ума Лилей, - Ксю у нас, сколько ее помню, всегда, аки колдунья, тюкала всех своими флюидами, я в последнее время стала с хэви пересаживаться на готику – и этим объясняется мой внешний вид, Громыч толкиенопришибленной уже родилась, а Лилька с ее любовью подраться, приправленной эмоциональной нестабильностью,  здесь стала очаровательным волчонком. По-моему, все логично…
- Так ты уже не думаешь, что все это глюк? – уточнила я.
- Мы тоже так думали, пока не познакомились кое с кем, - изрекла Ксюша, кивнув головой в сторону домика, и мы обратили внимание, что хрюканье, доносившееся оттуда, все это время не смолкало.
- Я теперь боюсь спросить кто там у вас, - осведомилась я, не слыша никаких более членораздельных звуков.
- Нафус, Нифус, Нуфус, выходите! Мы их подготовили, - позвала Ксюша.
- Подготовили к чему? – спросила Женя, предупредив мой вопрос. Ответ на него поступил незамедлительно, причем в наглядной форме.
Из-за занавеса появились три свиньи. Да, да, именно свиньи. Они довольно ловко управлялись с равновесием, стоя на двух ногах. Высотой хрюшки были чуть выше наших колен и вели себя как люди, даже одеты были в бриджи и жилетки, оголявшие толстые брюшки. А в целом это – типичные молодые свинюшки: пятачки, копытца, даже хвостики, как водится, завиты в спиральки.
- Приветствую, дамы, - гнусаво сказал один из них, одетый в красный жилет,  и галантно поклонился.
- Здрасьте, - растерявшись от вида и  манер собеседника, поздоровалась я.
- Меня зовут Нафус, - продолжил он, - а это мои братья: Нифус, - и указал копытцем на того, что был одет в синий жилет, - и Нуфус, - третий свиненок красовался в желтом жилете и держал в зубах трубку, из которой клубился сизоватый дым. Показалось ли мне, в связи с последним атрибутом, что именно Нуфус издавал это частое нервное похрюкивание, или он просто тихо ржал при виде нас, но факт остается фактом – Нуфус с завидной частотой хрюкал в то время, как его братья вежливо улыбались.
- Ребята, это Жанна и Женя, - представила нас Ксюша, - девчонки, не удивляйтесь. Короче, мы тут попали в параллельный мир.
- На каком месте не удивляться? – уточнила я, некультурно пялясь на некультурно пялящихся на нас поросят.
- Да, дамы, судя по всему вы прибыли к нам с другой стороны реальности, - продолжил Нафус (видимо, он был самым старшим), - только почему вы до сих пор здесь – нам непонятно.
- Ну, как почему? Мы, вон, Лильку выгуливаем… - усмехнулась Женя.
Я только раскрыла рот, чтобы поделиться с народом своими знаниями об этом мире и о фее, как снова услышала все тот же мотоциклетный рев. Поросята начали торопливо перехрюкиваться, а Женя тут же возжелала удовлетворить свое любопытство информацией от аборигенов:
- Это что там?
- Это ВОЛК! – пискнул Нуфус и испуганно сел на землю, попыхивая трубкой.
- А чего он орет, как байк? – удивилась Женя.
- Бежим! – вскрикнул Нифус, и хозяева дружно потянули нас троих внутрь шалаша.
Я вдруг вспомнила старую сказку и поняла, что убежище принесет нам мало пользы, особенно если Волк обладает хорошими легкими.
- Лиля! – Ксюша воспротивилась спасательской миссии поросят и потянулась к выходу, чтобы позвать подругу.
А Лиля, судя по всему, обращала на окружающие звуки ровно столько внимания, сколько ледокол на отдыхающего на льдине тюленя.
- Лиля! А ну сюда, быстро! – заорала Ксюша.
- Тише, тише! ОН же услышит! – зашипел Нифус.
Нуфус, давясь, грыз трубку с удвоенной силой. Но уголек погас и свин похрустывал мундштуком  вхолостую.
- Уверен, что услышит? Молитву байка мало кто способен перекричать, - выступила Женя.
Рев мотора становился все громче, а хихиканье Лили все тише. Может, она сама догадалась о грядущей опасности и притаилась? Животное чутье же покрепче человеческого…
Мы сидели на небольшой смятой постели, неподалеку стоял стол с тремя стульями. В целом здесь царила атмосфера ремонта.  Что же, если вспомнить сказку, то это немудрено.
- Лилечка… - всхлипнула Ксюша, пытаясь найти хоть какую-то щель в соломенной стене.
А вот мне посчастливилось найти таковую. Девочки, смекнув о моей удаче, начали пихаться, желая взглянуть на происходящие снаружи события.
К домику подкатил…байк. Самый настоящий, черный, сверкающий на солнце так, что Женя громко выдохнула, захлебываясь от зависти. Всадник, оседлавший этого великолепного жеребца, остановил ход и, сойдя на землю, неспешно выставил подножку. Повернувшись к шалашу, он снял с головы шлем в форме волчьей морды.  О да, это – лучшее творение в сфере шлемопроизводства, несомненно! Так вот какой он – Волк…
Под шлемом была вполне человеческая голова. Это – мужчина с хмурыми широкими черными  бровями, прямым острым носом и выдающимися скулами. Сощуренные глаза его были слегка безумными, рот застыл в довольной ухмылке. Многодневная щетина небрежно покрывала его щеки и подбородок, плавно, через густые бакенбарды, переходя в длинные спутанные черные волосы, падающие на широкие плечи.
- Вот это волчара! – не могла не восхититься оттолкнувшая меня от просмотровой локации Женя, явно увидевшая в нем воплощение всех своих грез
- Это само исчадье ада! – прошептал Нафус, - я поэтому и стал строить каменный дом, чтобы он никогда не смог до нас добраться!
- Сдувает, да? – осведомилась я.
Мне действительно было интересно: этому красавчику действительно до такой степени нечем заняться, что ему приходит в голову бессмысленная идея дуть на дерево и солому, проверяя силу дыхания и доводя до инфаркта свой слабонервный ужин?
- Нет, он врывается  в наши дома и грозится нас съесть!
Нуфус истерично хрюкнул.
- Я б не отказалась, - мечтательно вздохнула Женя, - вы же только посмотрите на его косуху…
- Мы делаем откуп. Заставляем ему стол всякими вкусностями, чтоб он после ужина даже думать не мог о том, чтобы нас съесть. Обычно он уходит сытый и довольный..но его последние слова перед уходом… - Нафус с конце фразы вздрогнул, видимо  вспоминая этот момент.
- … «я в следующий раз приду и съем вас!», - пискнул Нуфус и судорожно всосался в трубку.
- А у нас уже еды не хватает, чтоб прокормить его! – пожаловался Нафус, - однажды он придет, а  у нас еды будет недостаточно, и  он съест нас!
- Скорее всего, все не так трагично, как вы думаете, - сказала Ксюша.
Похоже, она была солидарна со мной в том, что наглый Волк просто издевается над несчастными свинятами, устроив себе в их домиках халявную харчевню.
- Надо с ним поговорить, - добавила Женя.
- Может, не надо. Мы как раз переезжаем в домик брата, - сказал Нифус, имея в виду нескромный коттедж, который отгрохал на окраине леса Нафус. При этом он оглядел убогий интерьер свой хибары. Понятно тогда – это вовсе не ремонт, а переезд такой.
Снаружи послышался совсем не страшный, а довольно приятный баритон, от которого поросята едва не напрудили в бриджи:
- Эй, розовые вкусняшки, встречайте гостя, а не то он вас съест!
- А рожа не треснет? – вдруг раздался другой голос – женский. Это к Волку подошла Лиля.
- Э! Я его первая увидела! Вот наглая блондинистая псина! – возмущенно вскрикнула Женя и вылетел из шалаша.
От подобной безбашенности нашей подруги поросята пооткрывали свои рты. Но в  данный момент нам было не до их трепетных чувств, мы не могли оставить в беде девчонок. Переглянувшись, мы молнией метнулись следом за Женей на улицу.
Лиля и Волк стояли друг напротив друга и перестреливались взглядами.
- Ты кто? – спрашивал ее Волк.
- На «ты» еще не переходили, - огрызнулась Лиля.
- Такая дерзкая не боится получить по хорошенькой головке? – осклабился Волк.
- Для сведения: я обладаю десятком способов увернуться и перебить весь набор «фаберже» в штанах соперника, - фыркнула Лиля.
Я могла поклясться, что в этот момент волосы на ее затылке от ярости слегка приподнялись.
- О! Да ты с подружками! Поросятки, видимо, готовили мне сюрприз! – Волк заметил нас, - добрый день, девушки.
- У нас к тебе сразу вопрос, - вышла вперед Женя, - какого лешего, ты парням тут жизни не даешь?
- Вы, сударыня, я так полагаю, лидер всей этой дамской банды, - Волк шагнул по направлению к нам. В то же время глаза его не оставляли без внимания Лилю – он бросал на нее настороженные взгляды, видимо, весьма трепетно относясь к своим «фаберже».
- Будем считать, что да, - ответила Женя, - так что наводи разборки со мной.
- Воу, воу, детка, я разборок с дамами не навожу. Вы такие хрупкие цветочки, что…может мы просто все дружно побеседуем? Расскажите о сути вашей проблемы? Волк попытался улыбнуться самой наисладчайшей улыбкой из своего арсенала сладких улыбок.
- Девчонки, пока он вас не «обайнул» своим обаяльником, может я ему двину пару раз? – осведомилась Лиля.
- Я так понимаю, вас беспокоит положение поросят? – спросил Волк, - так они меня кормят на чистом энтузиазме. Ей-богу, я  их не заставлял, - оправдывался перед нами он явно с картинным испугом. Было очевидно, что ему ни капельки не страшно. Знаменьем сверкавшую в глазах воинственно настроенной Жени фразу «вау, какой мужчина!» было тяжело не увидеть.
- Ты им угрожал, - заметила Лиля, похрустывая суставами пальцев.
Волк рассмеялся.
- Эй, ростбифы! – крикнул он, - я вас хоть когтем когда-нибудь тронул?
- Еще тронешь, мы уверены! – дрожащим голосом отозвался Нуфус из глубины хижины.
- Давайте без этой бабской драматургии! – фыркнул Волк, - трогал или нет?
- Нет пока, - ответил Нафус, вместе с братьями так негостеприимно трясясь где-то под кроватью. По крайней мере голоса их звучали достаточно глухо.
- Вот видите, дамы, никакого вредительства от меня не было. А от халявного угощения в наши дни отказываются только те, кто по трагической нелепости родился без рта. Ну, я  же  не виноват в том, что хрюшечки так близко к сердцу принимают каждое слово своих гостей, - Волк задумчиво почесал длинным острым когтем нос. Мотоциклетные кожаные перчатки без пальцев при этом жесте звучно хрустели.
- Так ты не думал их съесть? – уточнила Ксюша.
- Свинина – не мое, - кивнул Волк, - может быть, мы поболтаем, а наши хозяева смотаются за закуской?
- Опять зарываешься? – рявкнула Лиля.
- Ну что вы! Спонсирую исключительно я! Господа Нафус, Нифус и Нуфус, покажитесь гостям! – позвал Волк и из-за занавеси робко вылезли три печальных рыльца, - будьте добры: столик на пятерых. И, учтите, сегодня  у нас обедают дамы, - и он бросил поросятам пухлый полотняный мешочек. По характерному позвякиванию нетрудно было догадаться об его содержимом. Надо было видеть с какой скоростью все три братца кинулись ловить ценное подношение. Нуфус даже выплюнул трубку, стараясь получить мешочек первым.
- Беда с этими парнями, - с фальшивым сочувствием вздохнул Волк и, повернувшись к Лиле, протянул ей руку, - приятно познакомиться – Волк.
- Это настоящее имя? – поинтересовалась Лиля, пожав его ладонь.
- Меня так друзья называют. А вообще родители прозвали меня Никонором. Но можно и короче – Никон, - и Волк подмигнул Жене.
- Прозвище нормальное. Имя – обалденное. По-любому, у него с фамилией полная лажа. Не может быть все так идеально брутально, - прошептала Женя.
- Фамилия моя Лунов. А отчество Трэшевич, - видимо, обалденным у Волка был еще и слух.
- Твоего отца звали Трэш? – удивилась я.
- Вряд ли. Просто моя мать знала его только под этим именем, - пожал плечами Волк, - думаю, он был клевым мужиком. Подумайте только: его называли Трэш!
- Просим вас на лучшие места, - любезно пригласил нас Нафус, указывая в сторону особняка.
- Кстати, я  не познакомился с вами как следует, - спохватился Волк, - вы, я  так понял, Лилия, - он взял Лилю за руку и прижал ее пальцы к своим губам. Та едва заметно скривилась – Лиля не любила церемоний.
- Женя, - представилась Голубкова и протянула ему  руку,  затянутую  в такую же кожаную перчатку , как у него.
- Польщен, - Волк понял знак девушки и поприветствовал ее так, как это принято в их узкопрофильной среде: схватившись  за руки и ударившись плечом о плечо. По ходу, это какая-то секта…
- Ксюша, - сказала подруга, не отрывая взгляда от Волка. А тот смотрел в ее глаза, как очарованный.
- Во-во-волк, - произнес он и тут же тряхнул головой, - не, не, не, на меня чаровничьи  примочки не действуют, у меня иммунитет, - и он спешно поклонился ей и подошел ко мне.
- Жанна, - без интонации произнесла я, засмотревшись на деревце за спиной Волка Никона, плодоносящее носовыми платками в  клеточку.
- Для эльфа странное имя, но ты, я так понимаю, не местная, - Волк поцеловал мою руку и жестом пригласил следовать к особняку.
- Как ты догадался, что я не местная, - спрашивала я, пока мы шли.
- У тебя ангел-хранитель за плечами, а мы здесь таким счастьем не обладаем. Ты ведь правда из другого мира?
- Но и мы тоже! У нас что, ангелов нету? – удивилась Ксюша.
- Я не вижу у вас троих никого… - задумчиво произнес Волк, - и это довольно странно, особенно если вы все из одного мира…
От серьезного разговора нас отвлекло лицезрение шикарных апартаментов Нафуса.
Большой зал сиял белизной, зеркальным паркетом и роскошными люстрами. Посреди этого великолепия стоял внушительных размеров стол, около которого бегала суетливая чушечка в  белом с розовыми цветочками переднике. Она составляла на стол блюда с чем-то, пахнущим довольно аппетитно, хотя, если учесть, что мы с вечера ничего не ели, аппетитным запахом наши носы могли бы наделить и  пару носков, неделю ношенных  усердным в своем искусстве боксером.
- Прошу, мои дорогие, присаживайтесь. Я, правда, не ждала гостей, поэтому приготовить изыском не успела. Так, закусочки, закусочки... -  залопотала чушечка и приглашающими жестами позвала нас к столу.
Все ясно, пока мы болтали на поляне, кто-то из поросят предупредил шуструю хозяйку, а по совместительству (учитывая, каким нежным перехрюкиванием обменялись они с Нафусом) и супругу хозяина о гостях, а она, в свою очередь, сработала очень даже оперативно.
На еду мы накинулись с жадностью все без исключения, хотя до этого я терзалась мыслью, что Женя больше будет жаждать «сожрения» кого-то из участников застолья - вампирша же все-таки. Но подруга вполне смачно покусывала куриную ногу и подлить в бокал крови не просила. Что до Волка и Лили  то они отличались поистине волчьим аппетитом, поедая все, что им только встречалось на тарелках.  Ксюша, скромно потупив колдовские глазки, жевала бутерброд. Я же от голода даже не заметила, что проглотила, но помню, что это было очень вкусно.
- Очень вкусно, - сказала я.
- Может, добавочки?  спросила меня хозяйка, - летучие мыши сегодня получились просто объеденье.
- Нннет, спасибо, - натянуто улыбнулась я, почувствовав как по лбу стекает нервный пот.
Оззи бы мной гордился...*

(*Имеется в виду событие 20 января 1982 года, когда музыкант Оззи Осборн на одном из концертов укусил летучую мышь, хотя ходят слухи, что он и вовсе откусил ей голову)

- Итак, а теперь поговорим, - начала я, вдоволь насладившись послевкусием деликатеса, - ты говоришь, что видишь моего ангела-хранителя и знаешь, что существует другой мир?
- Ну, вообще-то, он не один, - ответил Волк, сыто и довольно откинувшись на спинку стула, - их куча. И проникнуть в них можно разными способами. Из вашего в наш можно попасть во время сна, и то лишь душа может здесь побывать, когда она из тела выпрыгивает. Но как вы сюда попали целиком  я не знаю. Вон, ты даже хранителя своего сюда притащила, а им сюда вообще вход заказан.
- А почему  у нас никого нет? -  задумалась Ксюша, - и где он, твой хранитель? Почему мы его не видим?
- А он не хочет, чтобы его видели, - сказал Волк и, выковыряв что-то когтем из своего зуба, запустил им в пустоту за моей спиной.
- Эй, ты Михаэля не обижай!  гаркнула я.
- Да не попал я в него, - усмехнулся Волк.
- Интересный никнэйм  у твоего ангела, - улыбнулась Женя, - а он также хорош как и имя?
- Уйди в лес! -  отмахнулась я.
- Так это тот,  о ком ты мне говорила? - осведомилась Ксюша.
- А нам не говорила, - обиженно протянула Лиля.
- Я вчера вечером не успела просто... фея видите ли… - попыталась оправдаться я и осеклась, поняв что проговорилась.
- Фея?! -  хором спросили  присутствующие... и Волк громче всех.
Пришлось рассказывать о том, что мне поведал Михаэль, при всем честном народе.
- Фея...  - покачал головой Волк и нахмурился, - та еще заноза... Если она что-то замудрила, то  ответы  можно найти только у нее.
- Рискну предположить, что она живет в местечке под названием «Черте где»? -  поинтересовалась Женя.
- И в этом «Черте где» стоит действующий вулкан и огненное око следит за каждым, кто попытается войти на земли феи Сурон. Несдобровать храбрецам...
- Ты сейчас шутишь что ли?! -  подавилась смехом  я.
Но серьезная мина Волка говорила о том, что все, им сказанное, было совершенно не смешным.
- Сурон -  наша беда, - пояснил он, -  а теперь еще и ваша. Ведь, чтобы втащить вас  в наш мир, ей нужно было войти в ваш. А это невозможно. Что она задумала  не знаю.
- А как узнать? -  спросила Женя.
- Возможно, Бабушка знает, - задумался Волк, - она в лесу живет. Мудрая женщина.
- А Красной Шапочки у нее во внучках нет? -   тут же спросила я. Сказки Гримм -  то еще чтиво, но я честно освоила этот зловещий сборник от корки до корки.
- Не вдавался в подробности ее генеалогического древа, - отмахнулся Никон, - вам надо к ней, и я отведу вас.
- Ты очень добр, - улыбнулась Ксюша.
- Только благодари меня лучше с закрытыми глазами, чаровница, - сощурился тот.
  Мой свернутый толкиеновской трилогией мозг сразу же нарисовал жестокие мордорские пейзажи. Если даже когда-то Джон Рональд Роуэл и познакомился в этом  мире с феей Сурон, честь и хвала ему как писателю -    он прикрыл ее личность липовым именем. Даже сделал ее в своем фэнтезийном романе мужчиной. Саурон внушал ужас всему Средиземью, интересно, эта фея настолько же сурова?