Скользящая назад

Какая-то невидимая грань стояла между ней и внешним миром. Она – это внутренние потоки жизни, сознания, нити логических связей между предметами, тугое или извилистое скольжение мысли и частое витание в облаках. Некий проводник был сломан, разошедшийся контакт не давал освещение миру. Но, возможно, дело было вовсе не в трубных засорах, а в том, что живительной влаги, которой Она хотела облагодетельствовать бренную серость, не было. Бренная серость с мире создается, правильнее, состоит, формируется из совокупности оных прямоходящих разумных и не очень людей. И уж каждый в себе уверен, что именно он носитель ярких, радужных тонов, стоит только приложить капельку усердия и фонтанирующие потоки продукта заставят мир задохнуться от восторга перед гениальностью автора. Вряд ли дело здесь в желании осчастливить хоть кого-нибудь. Банальное тщеславие точит Ее, покрикивает во внутренние стенки уха, а часто колется и щиплется, что от уныния, которое неизбежно следует сзади, Она получает какое-то удовольствие. И сладость его не как от сладости спелого фрукта, а как от гнили, которая проедает любое гадостную страсть.
Возможно, при изрядной доли усердия и трудолюбия, можно из кучи руды добыть пылинки золота, но Она слишком не любила работать. Заваленная грудами тряпок, бумаг, лекарств, косметики, грязной посуды, даже музыкальным инструментом комната нуждалась в твердой  руке и уюте. В том же самом нуждалась и Она, каждый раз мечтая навести порядок, преобразить пространство, но каждый раз как заведенный и однажды наученный механизм преодолевала  привычную траекторию от полупрозрачной двери до дивана. Рука сама тянулась к привычной кнопке ноутбука и в момент касания она прочно попадала в липкую паутину, обреченно понимая неизбежность последующих действий, хотя в дальнем уголке мозга происходила агония, вселенская битва, так что даже весь мир, уместившись на кончике иглы, был бы тесен для развернувшихся баталий. Но они проходили недолго, потому что, зная о поражении, проигравшая сторона поскорее стремилась забыть о своем существовании.
Итак, большая часть существования Ее была направления на то, чтобы о нем забыть. Обычно, человеку это удается лучше всего, а Она к тому же была мастером обмана себя. «Я его люблю, я с ним не ради выгоды, деньги ничего не значат для меня, все в мире суета и тлен, успех не важен,  я все еще христианка, я люблю черный шоколад, я люблю кофе без сахара». Трудно сказать, что из вживленных имплантантов являлось ими на самом деле на сегодняшний момент. Некоторые растворились настолько, что только память об операции могла подсказать «здесь была пересадка». Впрочем, со временем Она полюбила некоторые из них.
Бездумные блуждания, глупое раздирание времени и выбрасывание его на просторы интернета, обман – вот типичное наполнение вечеров. Но что-то должно было измениться! Даже по закону жанра! Но.. нет, пока только статичное, монотонное движение вперед на какой-то резиновой ленте то ли времени, то ли жизни. Иногда Ей казалось, что она абсолютно неподвижно идет из одного дня в другой, не меняя скорости, даже голова чуть откинута на бок и глаза полузакрыты. Может поэтому Она любила свою работу? Она заставляла двигаться, иногда, настолько бурное движение выводила Ее из неподвижности, но заставляло ли просыпаться, будило ли?
Порой Она видела, что идет не вперед, а вниз, резиновая лента уходит все ниже и ниже, она так устроена, Он смотрела на свое скованное, монотонное движение вниз, парализованное тело ничем не могло помочь. Даже страшно не  было, только констатирующие наблюдение и фиксация фактов.
Каждый человек – это вихрь листвы, фантиков, наклеек, которые поднимает ветер и несет вокруг орбиты. При общении с людьми на Ней оставалась их пыль, а при более продолжительном контакте разные желтая листва с других планет, налетая и кружась, оседала на одежде и лице.
(продолжение следует)