Сказка про ежика

               

 На большом огороде, под  кучей бревен, с мамой-ежихой  жили три ежонка.   Родились ежата   недавно, поэтому серые иголочки на их спинках  почти совсем  не кололись. Шкурки у ежат были светленькие и шелковые, а глазки маленькие и блестящие, как бусинки.

     Днем ежата слушали мамины сказки и дремали, а ночью все вместе выходили на прогулку.  Два ежонка  бежали следом за мамой-ежихой, не отставая,  а третий  то и дело пропадал в высокой траве. Ведь кругом было столько всего интересного и так замечательно пахло! Пробегали мышки, шуршали жучки и ящерки, попадались опавшие ягоды малины и смородины, такие сладкие и вкусные.

    Однажды ежонок так увлекся, что и не заметил, как совсем отстал и  потерялся.  Бежал, бежал и выскочил на дорогу. Тут вдруг земля задрожала, что-то загудело, заревело, загорелись два страшных желтых глаза и чудовище понеслось прямо на ежонка.  Он бежал от него на коротеньких лапках изо всех своих маленьких силенок и скоро совсем перестал понимать, где находится.

    Было уже почти светло, ежонок устал, и ему  очень хотелось домой, на свой огород, к маме-ежихе,  к братику и сестренке.  И ежонок решил идти. Шел, шел и наткнулся на зверя, который спал, свернувшись, в траве. Зверь вскочил, рявкнул, кинулся к ежонку и ткнул его носом. Инстинкт заставил ежонка моментально свернуться в клубочек, но иголочки были совсем мягкими и не спасли его. Зверь схватил ежонка зубами, но тут же выпустил, покатал лапой, потом вдруг громко залаял и умчался прочь.. Ежонку было очень – очень больно, но он нашел силы отползти  под кустик.  От усталости и пережитого страха там задремал.

   Когда проснулся, солнце  уже взошло. Шкурка болела, сердечко колотилось, сильно хотелось попить хоть немного водички. И тут ежонок увидел странное существо, которое стояло почти рядом на задних лапах, что-то бормотало, а передними  лапами рвало и бросало траву. Какое-то внутреннее чувство подсказало ежонку, что ему непременно нужно бежать к этому существу. Было страшно, но он побежал и потыкал существо в заднюю лапу носиком.

…Сколько же этой  травы, как со всем этим справиться, ворчала я вполголоса, пытаясь выдрать куст молочая. Легкое прикосновение чего-то нежного заставило меня обернуться. Господи, ежонок! Совсем маленький, да еще днем! Взяла его на руки и ахнула. С трех сторон шкурка была прокушена, сочилась кровь. Наверняка нашему Петрушке на зуб попался. Бегом отнесла ежонка  в летнюю кухню, принесла вату, обработала раны и намазала креолином.

    Бедняга от боли потерял сознание и лежал у меня на ладошке на животике неподвижно, свесив лапки и уткнувшись носиком.  Неужели умер, расстроилась я. Но нет, ежонок зашевелился и открыл свои черные бусинки-глазенки. Принесла ему молочка, напоила и устроила в уголке в старой шапке.

   Ежонок прожил у нас больше недели, все это время я лечила ему шкурку. Он быстро освоился, повеселел, с удовольствием ел яйцо и хлеб с молоком, бегал по деревянному полу летней кухни, стуча маленькими лапками. Совсем меня не боялся и не сворачивался в клубок. Ранки поджили, пришла пора расставаться.  Очень хотелось его оставить, но я понимала, что вольному маленькому зверенышу лучше жить на свободе.

    И однажды вечером взяла его и отнесла на соседский огород через дорогу, к куче бревен, к маме-ежихе.  Расти,  да не попадайся больше на зубы ни нашим, ни соседским собакам.