Макс Грин

Я никогда не задумывался о смерти. Ну, то есть были какие-то абстрактные мысли о романтическом уходе из жизни, но так, чтобы всерьез – никогда.
 
В машине нас было трое: Я, Салли и Тони. Салли была девушкой с которой я спал, Тони был влюблен в нее, поэтому всегда таскался за нами. Я был не против. В конце концов, надо же мне с кем-то разговаривать. Салли для этого однозначно не годилась. А вечно балаболящий Тони заглушал её нытье, плюс умел водить машину. В общем, я был не против.

- Так вот, про этот дом, там под ним что-то вроде старого индейского кладбища!

- Тони, в этом полушарии отродясь не водилось индейцев! – Салли усмехнулась.

- Ну или там призрак живет. Какого-то пленного еврея!

- Все знают, что призраков – евреев не бывает. Кто угодно, только не они, – мы все захохотали.

- Ну, не знаю, короче, там уже столько людей пропало, об этом даже в местных новостях рассказывали!

- Это байка, чтобы поднять аренду, выходные в соседнем коттедже обошлись бы нам раза в полтора дешевле, – я начинал уставать от его болтовни.

- Кретин, ты что, ужастики не смотрел?  По сценарию, ты сдохнешь первым!

- Окей, после моей смерти можешь забирать её. – Я скосил взгляд на Салли.

- Дурак!

И чего это она обиделась? Шуток что ли не понимает?

Мы подъехали к старому дому, увитому виноградником. Это, вроде, считается красивым. Взглянул на лицо Салли, оно просто светилось от восторга. «Значит, красиво» - понял я для себя.       

- Смотрите-ка, а тут и почтовый ящик есть! – Тони, казалось, удивлялся любому предмету, – и ограда, прямо как в американских фильмах!
 
Проржавевший почтовый ящик торчал на не менее ржавой строительной арматурине. Сбоку на ящике было нацарапано, видимо, таким же ржавым, как вся эта конструкция, гвоздем имя одного из бывших владельцев. А, может быть, кто-то из арендаторов решил оставить память о себе таким вот нехитрым образом.

- «Макс Грин» - прочла вслух Салли.

- Смотри-ка, она читать научилась! – мы с Тони согнулись от  хохота.

Шутки про Салли всегда смешные. Только вот она их не понимает.  

Я взял сумки, Тони полез в машину за ключами от дома, Салли пошла налегке. Поднявшись на крыльцо, я, не задумываясь, толкнул дверь ногой. Дверь открылась. Мы вошли, Тони все копошился в машине.

Домик был что надо. Длинный коридор, направо кухня, налево – лестница на второй этаж. Прямо – большая комната с камином, её мы с Салли облюбовали сразу.

- А нахрена нам ключи? – Тони появился, наконец, в дверном проеме со связкой ключей в руках и с досадой бросил их на кухонный стол, заваленный всякой кухонной же утварью.
Солнце быстро скрывалось за горизонтом. Странно даже, казалось, слишком быстро. Я разжег камин, мы втроем уселись перед огнем, откупорили бутылку джина. Вечер начинал приносить радость.

- Все-таки женщины любят все усложнять, - начал Тони, - это же надо, постоянно размышлять об отношениях, искать в них слабые места и, черт возьми, винить во всем нас!

- Просто мы посвящаем себя вам, а вы, неблагодарные, так и норовите посмотреть налево, – это Салли.

- Ой, да брось ты, никто никуда не смотрит, у тебя паранойя, - это я.
Салли припоминала мне пьянку полугодовалой давности, где я, изрядно набравшись, заперся в комнате с не менее пьяной девчонкой. Её звали то ли Джилл, то ли чертова Марси, я не помню. У меня тогда ничего не вышло, я просто заснул рядом с ней. Но этот факт не мешает Салли считать меня кобелем и изменщиком.

Потом Тони стал задвигать про писательское дело и про то, как нынче трудно пробиться. На его счету был один незаконченный роман и полтора десятка неопубликованных рассказов. Тоже мне, писатель.
 
- Так, мальчики, мне надо пи-пи, - Салли вышла из комнаты.

- А ведь туалет здесь на улице, и не страшно ей? – я проводил её взглядом.

- Ага, я вот член боюсь из штанов вытащить, когда темнота вокруг, вдруг кто откусит?

- Ну ей-то никто ничего не откусит, наверное поэтому и не боится.

Мы с Тони захохотали. Шутки про Салли всегда смешные.
Бутылка джина подошла к концу и Салли вернулась из своего похода. Я встал с пола, обнял её.

- Так, Тони, похоже, тебе пора.

- Да бросьте вы, что, уже?

- Тебя там звали, - я показал пальцем в потолок и полез целовать Салли.

- Да ну вас, уроды, - Тони вышел прочь.

Я закрыл дверь в коридор, быстро разделся. Салли тоже успела скинуть одежду. В этом плане она молодец, никаких прелюдий и долбаных танцев. Дело есть дело. Я повалил её на пол, стал целовать её губы, грудь. Потом посмотрел ей в глаза и резко вошел в неё. Я успел дернуться раз пять. Взгляд Салли вдруг изменился. В нем был испуг.

Она резко вскочила, сбросив меня. Её рот был неестественно распахнут. «Да она же кричит», - понял я. Вот только до моих ушей не доносилось ни звука. Словно из её легких выкачали весь воздух. Салли согнулась пополам, схватившись за живот. Я не мог пошевелиться, меня словно пригвоздило к полу. Я поднялся на локтях и смотрел на извивающуюся в агонии девушку. Похоже, она обделалась.

Единственным источником света было пламя в камине. Этот свет создавал зрелище, похожее на картину, написанную душевнобольным.

Она не обделалась, её просто выворачивало изнутри. Её прямая кишка свисала между ног. Салли подошла ко мне, подняла с пола пустую бутылку джина и со всего размаху опустила её мне на голову. Я отключился.

Прейдя в себя я, казалось, попал в ад. Салли сидела у стены с широко раздвинутыми ногами и била себя по лицу бутылкой. Её рот превратился в кровавое месиво, половины зубов не было на месте. Увидев, что я очнулся, она разбила бутылку о стену. Сжав большой осколок в кулаке, она начала резать себе грудь. Отбросив кусок стекла, Салли запустила ногти в разрезы и стала разрывать кожу. Когда она покончила с этим, её грудь была похожа на два распущенных цветка. Тело Салли застыло, её взгляд остановился на мне.

Не в силах больше смотреть на то, что несколько минут назад было моей девушкой, я на четвереньках выполз из комнаты. Подняв глаза, я увидел Тони.

Он с ожесточением раздирал лицо о стену, он прижался к ней и терся щекой о шершавую панель. Я нашел в себе силы встать, подбежал к Тони, схватил его за плечи.

- Что ты делаешь?! – я кричал. Я кричал, но крик показался мне тихим, словно шепот в толпе.

- Он живет здесь, – его голос был полностью лишен эмоций.

- Кто? Что, черт возьми, ты делаешь?!

-Ты не понимаешь. Ты не поймешь. Он живет здесь.

Тони оттолкнул меня, я не удержался на ногах, от падения меня спасла только запертая дверь за спиной. Запертая дверь? Тони продолжал тереться лицом о стену.
Я не в силах. Я не в силах изменить этого. И даже тогда я не задумался о смерти, ведь это происходило не со мной, это не могло быть правдой. Кусок истерзанной плоти в соседней комнате – не моя девушка. Человек, уродующий свое лицо – не мой друг. Я прошел мимо Тони, снял с крючка у двери пальто, вышел из дома.

Встал на крыльце, дверь захлопнулась за моей спиной. Укутавшись в пальто, я достал из кармана сигареты, закурил. Босиком вышел за ограду, посмотрел на почтовый ящик. Так и думал. На нем, все тем же почерком, было нацарапано «Тони и Салли».

Дом был все так же увит виноградником. А ведь и правда, красиво. Я развернулся и пошел по проселочной дороге. Интересно, кем был бедолага, приехавший сюда до нас? Я не знаю, но похоже, что он, точно так же, как и эти двое остался там навсегда. А, быть может, жертва пары молодых тел освободила его из заточения.
 
Получается, ты больше не живешь в том доме, Макс Грин?