Тбилисские 90-ые Документальная повесть

                ПРЕДАТЕЛЬСТВО И ПРАВДА
   (Тбилисские девяностые. Воспоминания)
                Ч.1
Муж и жена стояли на незастекленном балконе своей новой квартиры. Леонид радовался этому балкону, как ребенок. Его не смущало, что из центра города им пришлось переселиться с тремя детьми на окраину, которую местные жители лаконично прозвали «Африка». Это значило, что перебои с водой, что вокруг новостроек, лишенных всякой растительности, плавящиеся на солнце барханы мусорных свалок. Что единственный транспорт, добирающийся до десятка их восьмиэтажек, как-будто чьей-то рукой заброшенных аж за линию железной дороги, огибающей весь город, - тесные, битком набитые редкие маршрутные такси. Последним городским районом считался «Конго» - тоже с десяток одиноких, в полном бездорожье, но уже пятиэтажек. Публика в «Африке» была разношерстной: обедневшая коренная интеллигенция, в результате реконструкций города насильно отправленная новыми властями, как в резервацию, почти за его черту. И спустившиеся из горных селений или приехавшие из районных центров новые жители столицы  Грузии, ранее снимавшие квартиры, а теперь получившие единственный шанс приобрести городскую прописку. «Конго» заселили, в основном, курды и армяне. «Африку» - осетины, мингрелы, абхазы и русские. Здесь были уже две действующие школы. Они и стали конкретными слепками межнациональных отношений, обострившихся в республике. Культура и бескультурье, материальная несостоятельность и  достаток в этих новых районах составлял и основу конфронтации. Звеном, служившим буфером в этой борьбе идеологий, была прослойка русских детей из рабочих семей и семей железнодорожников.
             Светлана и Леонид работали в школе. Светлана Евгеньевна вела театральный кружок. Леонид Георгиевич организовал спортивный класс. Зарплата была маленькой, но отдача все равно вдохновляла их. Дети, вне зависимости от национальности, лишенные здесь, на окраине, основных культурных развлечений, тянулись ко всему новому и активно реагировали на то творческое, что всегда было в программе преподавания.
       Старший их сын – Андрей, с детства поражал родителей и учителей своим чувством ответственности. Младший – Сашок, еще лежал в пеленках, а вот Георгий – Гошик, и своим именем, и характером, весь пошел в деда – неспокойный, мятущийся защитник справедливости.
        У Леонида в руках была подзорная труба, предмет его особой гордости, выдающий в нем неистребимую романтическую натуру.
   -Смотри, Лана! Там что-то происходит, - сказал Леонид, ласково зовущий жену этим сокращенным  именем. – Что-то похожее на ссору.
         Он передал трубу Светлане. На почтительном расстоянии от дома, на пустыре стояла группа ребят разного возраста. Лицом к ним в агрессивной, но сдержанной позе стоял их старший сын Андрей. Чувствовалось, как он весь напряжен, держа обе руки в карманах, подавшись вперед. Маленький Гошик был рядом, чуть-чуть впереди, и в отличие от брата яростно жестикулировал. Пару раз Андрейка пытался его задвинуть за себя, но Гошка вырывался вперед, пока вдруг (Светлана аж охнула и тут же передала трубу мужу) не получил увесистый тумак в грудь от переднего пацана. Дальнейшее прокомментировал Лёня, а потом дорассказали и сами дети, когда пришли домой. Молчаливый Андрей почему-то часто оказывался объектом примитивных нападок и подкалываний. Видимо, многих раздражало его нежелание участвовать в обычных мальчишеских развлечениях. Он свысока смотрел на тех, кто пытался дешевыми приемами установить свое превосходство. И это вызывало ответную реакцию. Так случилось и на этот раз. Не объясняя и тем более, не оправдываясь, он демонстративно отказался поджигать и взрывать очередные кучи мусора с местными  ребятами. В ответ посыпались насмешки. Андрей никак не реагировал, молча слушая и всем своим видом выказывая презрение. Рядом переминающийся с ноги на ногу Гошка отчаянно переживал ситуацию. При новом оскорблении он решил сам ответить за брата и нарвался на хороший тумак. Никто не понял, как это случилось, но через секунду лидер компании безуспешно пытался вырваться из цепких и сильных рук Андрейки, который, развернув его, обхватил за шею и даже слегка приподнял над землей. Андрей в своей молчаливой ярости был страшен. Пацан старше него на два-три года безуспешно пытался вырваться, дергая руками и ногами. Наконец, отбросив его, как спустившую воздух надувную куклу, Андрей спокойно развернулся и пошел прочь. Гошка побежал за братом, оборачиваясь и в душе удивляясь, что их никто не преследует. Такова была сила старшего брата. Он и дома мог одним взглядом заставить умолкнуть  не в меру разговорившуюся мать. У Гошика от этого случая осталось чувство гордости: он все-таки вступился за старшего брата! Но все же свои проблемы впредь старался решать сам, отчасти из желания быть достойным такого защитника, отчасти не желая испытывать в очередной раз его неуправляемую ярость. А доставалось маленькому Гошику уже основательно. В республике обострились межнациональные распри. На улицах появились демонстрации «черноколготочниц» - женщин в черном. Среди них были женщины в трауре по погибшим в Афгане сыновьям, но их горе просто ловко использовалось политиканами. На этих демонстрациях появились плакаты: «Грузия – для грузин!». А Гоша, в отличие от старшего брата, черноволосого и темноглазого коренастого крепыша, больше походил на русского: со светло-каштановыми волосами и золотисто-медовыми глазами. Его грузинская фамилия только усугубляла недоверие. «Какой ты грузин? Езжай в свою Россию!» - этого было достаточно, чтобы Гошка тут же лез в драку не теряя времени на размышления и не пытаясь оценить обстановку. К Гошке тянулись такие же русскоязычные ребята и, видя в нем лидера, не боящегося кулачного боя, часто даже провоцировали его на  выяснение отношений с «грузинами». Эти детские уличные бои разгорались не на шутку. Ходили уже «школа на школу» - русская на грузинскую и наоборот. Светлана и Леонид, слишком похожие друг на друга в своей оторванности от реальной жизни, продолжали жить, радуясь каждому дню, своим мальчикам, спортивным и творческим успехам учеников и то, что происходило  вокруг них, считали временным недоразумением. К тому же оба выросли в интернациональных старых тбилисских дворах, где рядом дружно жили армяне и курды, русские и азербайджанцы, татары и грузины. Где обязательно находилась семья, которая одной из первых купив телевизор, собирала ребятишек со всего двора на «общее кино». Где маленький Вахтанг или Сосо выносили вкусные сырные хачапури во двор и угощали всех своих друзей. А тетя Нинико или Медея раз в неделю приглашали соседок на гадание на кофе. И совсем не страшно, если Асмик или Таня не имели возможности организовать ответное приглашение из-за отсутствия этого самого кофе и соответствующего к нему угощения. Все, что делалось, делалось от души и от чистого сердца. Грузины – очень эмоциональный и гостеприимный народ. Им просто необходимо делиться своей радостью и хлебосольством. Может, поэтому Тбилиси, столицу Грузии называли маленьким Парижем – из-за ее стремления к яркому и веселому жизнерадостному образу жизни. Что перевернуло весь этот мир? Откуда появились эти косые злые взгляды и зависть, эти разговоры о русском шовинизме и чистоте грузинской нации? Один из лучших вокальных ансамблей «Орэра» и его солисты Нани Брегвадзе и Вахтанг Кикабидзе на всю страну замечательно пели русские романсы и народные песни, а в магазинах язвительные кассирши и продавцы уже обливали презрением русскоязычных покупателей…
       Однажды Светлана встретила на центральном проспекте Руставели – гордости Тбилиси, своего давнего знакомого – журналиста-международника Котика Енгоян. Проспект был на удивление малолюдным. Раньше всей семьей по воскресеньям они приходили сюда и занимали очередь в аджарскую хачапурную. Тут же, из магазина «Воды Лагидзе» - заказывали графин тархуновой, шоколадной или сливочной воды. Здесь же дети научились пользоваться вилкой и ножом. Аджарские хачапури похожи на лодочку из горячего пышного теста с высокими румяными краями-бортами, а в середине расплавленный сыр сулугуни и желтый глаз яйца. Нужно было, придерживая вилкой «лодку», проколоть ножом желток и, изнутри подрезая «борта лодки», распределить вкусную начинку из сыра и яйца по всему хачапури. А потом, отрезая по кусочку, макать его в самую сочную середину. В кафе, куда приходили целыми семьями, всегда было шумно и интересно. Обслуживали здесь быстро и профессионально, поэтому никто не боялся занимать очередь, даже если она тянулась вдоль стены по всей винтом закручивающейся лестнице к самому выходу из подвального помещения, со вкусом оборудованного под кафе.  Иногда вместо прогулки по проспекту Руставели, которой из-за музеев и колоритных национальных магазинов хватало на культурную программу одного дня, семья отправлялась в сказочный Ботанический сад, протянувшийся от подножия горы до самого подъема на скалы, где, если повезет, можно было увидеть тренировки настоящих скалолазов. Вначале, поднявшись по кривой узкой улочке под многочисленными навесными балконами, ты оказывался перед просторным длинным туннелем, который одинаково действовал на всех ребятишек: они убегали от родителей, пока те задерживались у билетной кассы, и начинали бегать под высокими овальными сводами бывшего, как говорили, бомбоубежища, прислушиваясь к эху от собственных голосов. Кричать здесь не разрешалось, но эхо все равно не молчало, вторя голосам и беготне ребятишек и даже просто шагам. Проход был таким длинным, что при выходе, в первые минуты все щурились от света, а дети тут же подбегали к небольшому пруду, где среди лилий можно было наблюдать за греющимися на широких круглых листьях-плотах лягушками. Если  кто-то, изловчившись, украдкой от родителей бросал камешек, возмущенные хозяйки этого пруда тут же устраивали оглушительный лягушачий концерт. Следующим чудом природы была небольшая бамбуковая роща, которая поражала воображение толщиной и высотой бамбука. Далее следовали целые заросли экзотических деревьев и растений. То тут, то там  встречались самые невероятные разновидности кактусов, ягоды некоторых из них можно было есть, предварительно сняв чешуйчатую и волосистую шкурку. Однажды, предложив Гошику попробовать сладкие ягоды, Светлана сама долго не могла избавиться от мелких волосков, прилипших к слизистой оболочке рта и гортани…
         На старом деревянном мостике все обязательно фотографировались. А в жаркую погоду детям разрешалось поплескаться в запруде под высоким, но не сильным водопадом. На скамеечках устраивали привал; перекусив, шли дальше – к оранжереям и, наконец выходили на большую просторную площадку у подножия скалы со множеством заросших прудов и зеленых беседок. Гошик, не сдерживаемый родителями, хорошо понимавшими его увлеченную натуру, бежал к отвесной скале. Едва успев подрасти, он обязательно поднимался по нелегкой узкой тропе на самый верх и оттуда счастливо приветствовал родителей и старшего брата. Возвращались чаще всего  через горы, выходя на Комсомольскую аллею к крепости Нарикала, где стояла высоченная фигура Матери Грузии с чашей в одной руке и мечом в другой: кто придет с миром – того встретят чашей, кто с мечом - от меча погибнет.
       Отсюда был виден весь старый город, который в последнее время все больше становился похожим на киношный Тифлис с его духанами, множеством мелких старинных магазинчиков, караван-сараем, красочными вывесками мастерских художников и ремесленников, и узкими витиеватыми улочками с неизменным старинным  булыжником на мостовых. Впрочем, булыжник вскоре заменили на разноцветную тротуарную плитку. Здесь тоже было много различных соблазнов для детей  и взрослых. Кафе-мороженое, сувенирные киоски с неповторимой грузинской чеканкой и даже мини-музей в самом караван-сарае, где можно было увидеть старинную обстановку княжеского дома с особым национальным колоритом, неизменной тахтой с длинными круглыми подушками по краям – «мутаками», толстыми темными коврами, старинными портретами и национальной посудой и одеждой. Одна из витрин-комнат была целиком составлена из дара музею Юрия Зарецкого – солиста Тбилисского театра оперы и балета. Он преподавал и в театральном институте, где когда-то училась Светлана, и она хорошо помнила этого худого болезненного, очень ранимого танцора. Теперь она со смешанным чувством печали и восхищения смотрела на завещание человека, который был потомком старинной грузинско-русской аристократии  и под конец жизни остался совсем один, без семьи и наследников. В последние годы в институте некоторые студенты стали открыто насмехаться над его нетрадиционной ориентацией…
        Больше всего дети любили прогулки в зоопарк с выходом в детский городок «Мзиури» - удивительную сказку для ребят, созданную по завещанию чудесного человека, писателя, память о котором хранят и в России, и в Грузии – Нодара Думбадзе. Говорили, что его сердце не выдержало очередного похода-заступничества по коридорам высшей грузинской власти…
       Светлана старалась быстрее пройти через зоопарк с отощавшими несчастными животными, пустыми клетками и тяжелым запахом из вольеров. Погиб слон, подаренный тбилисскому зоопарку какой-то экзотической страной: кто-то накормил его батоном с лезвием внутри… Неопрятный белый медведь с отвисшим задом и спутанной длинной шерстью мог поспорить ее цветом с бурыми медведями. Ленивый тигр с впавшими боками почти никак не реагировал на задиравших его посетителей. Льву далеко было до гордого звания царя зверей, гораздо больше он походил то ли на хиппи, то ли на панка. Только бегемот, у клетки которого Андрейка впервые произнес слово «мама», (странная ассоциация, тем более, что через три года Гошик также почему-то назвал того же бегемота мамой – еще более странное совпадение), все также открывал свою огромную розовую пасть, то ли зевая, то ли в ожидании булок… Неприятный осадок от посещения зоопарка компенсировал детский городок, в который, минуя контролеров, Светлана с детьми пробирались вдоль небольшой речки по имени Вера, поднимаясь затем как заправские альпинисты, по крутой горке и переходя реку по перекинутому бревну – небольшой островок дикой природы в самом центре города…  В «Мзиури» развлечения были платные, но и без аттракционов можно было получить большое удовольствие от сказочных полянок, домиков и даже мини-фуникулера – небольших трамвайчиков, поднимавшихся и спускавшихся по рельсам вдоль крутого склона. То тут, то там стояли каменные и деревянные изображения любимых сказочных героев, при одном взгляде на которых хотелось улыбаться и вновь стать ребенком.
          Однако вернемся к той судьбоносной встрече. Константина Енгоян Светлана встретила на непривычно безлюдном проспекте Шота Руставели. Встречи с ним и тем более беседы всегда были интересными и содержательными. К его мнению, как она не раз убеждалась, стоило прислушаться. На этот раз эмоциональный Котик (как его все по привычке звали) громко, на всю улицу стал возмущаться малоутешительными новостями.
            -Что делается? – громко вопрошал он. – Куда мы катимся в этой бьющей через край погоне за национальной грузинской гордостью? И кто кричит об этой самой гордости?! Они?!» - широко жестикулировал он, показывая в сторону проезжавших иномарок. – Спустились с пастбищ…молодые…бросили дело своих  отцов, дедов…набили карманы деньгами от проданных отар овец… накупили дипломы, квартиры в центре города. Взятками заняли должности в райисполкомах, влезли в распределение квартир; под видом реконструкции выселили почти всю грузинскую интеллигенцию на окраины… Вот уже многие вообще переехали от них в Москву…
           Светлана растерянно слушала и в глубине души соглашалась с Котиком.
          -Представь, - продолжал он, - инженеры, врачи, учителя с купленными дипломами. Без знаний, без культуры. Перечеркнувшие многовековые культурные связи с Россией, в свое время не раз спасавшей их от турок, - куда приведут они нас, республику?
         - Слушай и запоминай, прервал он вдруг сам себя тихим и печальным голосом. – Это все, как минимум, на пятьдесят лет! Пока это новое поколение само не осознает своей несостоятельности. А у тебя – трое сыновей! Увози их отсюда! Не сомневайся. Увози их в Россию, за границу, куда сможешь. Потому что здесь скоро будет межнациональная война. Ты – русская, муж – обрусевший грузин. Вы – русскоязычные, вам не простят этого. Уезжайте от греха подальше!
           Через несколько дней после этой встречи президентом Грузии стал Гамсахурдиа со своим знаменитым лозунгом «Грузия  - для грузин!». Рассказывали, что его отец, писатель-историк Константин Гамсахурдиа так будил по утрам своего наследника:»Вставай, царь, твой белый конь ждет тебя!»
           Дальше все оказалось, как предсказывал Котик. Русские школы стали закрываться. Распался спортивный класс, который два года подряд в качестве победителя детских соревнований ездил в Артек. Талантливые ребята вместе со своими родителями спешно покидали родной город… Леонид еще долго получал письма от своих воспитанников, которых, безусловно, ждало хорошее спортивное будущее, если бы не сложившаяся нетерпимая обстановка на их родине…  Через много лет, когда Светлана, все еще не отошедшая от неожиданной потери мужа, по совету младшего сына, чтобы хоть как-то отвлечься, откроет страничку в «Одноклассниках», на нее посыпятся эсэмэски уже взрослых бывших учеников из Голландии, Новой Зеландии, Греции, Москвы, Ставрополя, Волгограда, Воронежа… Виртуальное шефство ребят, в память о своем любимом тренере  поможет ей хотя бы через шесть лет прийти немного в себя…
О             Старший сын Андрей готовился поступать в физкультурный институт. Тренер по спортивной ходьбе жил в небольшом городе Рустави, примерно за   20-30  километров от Тбилиси. Андрей часто ходил туда на тренировки пешком, воспитывал волю и выносливость.
           Мать записала его на заочные подготовительные курсы по объявлению в «Комсомольской правде». Благодаря этому и своему чувству ответственности Андрей хорошо подготовился к экзаменам по математике и биологии. К тому же за три месяца ему удалось добиться высоких спортивных результатов и попасть в десятку лучших спортсменов года. На экзамены Андрей ходил один. Отец, несмотря на то, что его хорошо знали в физкультурном институте как второго тройника республики(номером один по тройному прыжку был Виктор Санеев), счел неудобным да и ненужным ходатайствовать за сына. Третий экзамен был по биологии. В центре стола сидела маленькая сухонькая женщина в черном. Она неприветливо посмотрела на Андрея.
    -Фамилия грузинская, а говоришь по-русски – недовольно проговорила она и поджала тонкие губы. Андрей четко ответил на первый вопрос, заданный ему седовласым экзаменатором. Но тут вновь вмешалась женщина в черном.
     -Может, поговорим с тобой на твоем родном языке?- раздраженно вновь обратилась она к Андрею по-грузински. Андрей смешался, не столько затрудняясь ответить ей, сколько из-за ненависти, сквозившей во всем облике женщины.
    -Ах, ты просто не желаешь говорить со мной по-грузински? – глаза за стеклами больших роговых очков, казалось, сверлили его насквозь…Тогда ты вообще свободен!
    Андрей растерянно посмотрел на других экзаменаторов и увидел равнодушные  пустые взгляды.
          Слишком поздно Светлана и Леонид признали свое упущение: знать язык республики, в которой  живешь, действительно нужно. А Андрей, донельзя оскорбленный, с юношеским максимализмом заявил, что больше поступать  в институт не станет! И даже не пошел забирать свои документы, предоставив это сделать отцу. Только тут ректор, старый знакомый отца по спортивной молодости, пообещал, что на следующий год обязательно поможет сыну коллеги.
    - И все же пусть он за это время выучит грузинский язык!
    Андрей очень переживал происшедшее. Ежедневные часовые тренировки сказались и на его здоровье: у парня на четыре сантиметра увеличилась печень. Вылечила Андрея настойками трав старая грузинка, ярая националистка, к которой пришлось искать особый подход: ей сказали, что Андрей из старинной грузинской аристократической фамилии. У семьи со стороны отца действительно были когда-то знаменитые родственники. Только все они сгинули в сталинские времена. Отец и сын предприняли еще одну попытку наладить жизнь в родном городе. В университете по инициативе деканата были открыты бесплатные языковые курсы. И дома теперь стали распевать мужским дуэтом старинную песню «Сулико».
      Но наступило 9 апреля – страшная незаживающая рана для всех, кто стоял по обе стороны баррикад. Русские солдаты с саперными лопатками, пытавшиеся разогнать почти обезумевшую толпу националистически настроенной грузинской молодежи, стали символом насилия. Эмоциональная нация в едином порыве призывала: «Русский Иван, бери шинель, иди домой!». В этот день были первые погибшие. Их похороны вылились в демонстрацию открытой ненависти к русским. Не спас положения и приглашенный для расследования известный своей честностью и принципиальностью Собчак. По всей видимости, он не оправдал надежд ни одной из сторон, а главное, не возмущался также громко и эмоционально… Теперь русские уже фактически бежали из республики. За ними потянулись талантливые и мудрые армянские ремесленники. По утрам не стало видно дворников-курдов. Закрылся большой авиационный завод имени Димитрова, где основная масса рабочих и инженеров были русские. Самоликвидировались многие другие организации и учреждения, закрылись оставшиеся русские детские сады и школы.
          Леонид в молодости защитил звание мастера спорта в Краснодаре. Его  там помнили и уважали. Семья стала готовиться к переезду на Кубань. Старший брат Леонида – Георгий, в прошлом ватерполист, женился на одесситке и сейчас был директором Одесского водно-спортивного комплекса. Он предложил Андрею приехать поступать к ним. На вступительных экзаменах в Одесский физкультурный институт Андрей получил одни пятерки, и по биологии тоже.
      Так сначала уехал Андрей, а потом со слезами  и тяжелым сердцем, прощаясь с друзьями и родственниками, продав свою трехкомнатную квартиру, уехала и вся семья. Впереди их ожидало нелегкое привыкание к новой, пока еще необустроенной жизни. В громадной волне переселенцев 90-ых годов и Леониду и Светлане пришлось еще много лет доказывать, что они не иждивенцы на чужой земле, что русские корни для них не пустой звук. А еще мучила тоска по родному городу, по общению с друзьями, по легкому и почти беззаботному тбилисскому образу жизни. Быстро забылись нелегкие последние годы и, казалось, что уехали они от радости и веселья, понимания и помощи испытанных друзей. Только землетрясения последних прощальных месяцев, словно отместка природы за человеческие грехи, долго еще снились по ночам… Некоторые из тех, у кого оставались родные в Тбилиси, рассказывали, что город перестал быть беззаботным, улыбчивым и приветливым.
        - Ты можешь себе представить, на улице, в метро люди ходят с опущенными глазами, и никому ни до кого нет дела! – восклицала одна тбилисская старожилка, приехавшая через год после них. А Светлана вспомнила, как недавно одна из методистов отдела культуры, где она работала, с удивлением вопрошала:
       - Почему вы всегда при встрече улыбаетесь?
       Легче всех привык младший сын – Сашок. Его возраст, легкий характер, улыбчивость и открытость помогли ему быстро найти друзей. У подростка Гошика появились первые проблемы, к ужасу родителей, сходные с проблемами в Грузии. Нашлись те, кто стал насмехаться над его грузинской фамилией. Однажды, еще в Грузии, Светлана устроила девятилетнего Гошика к себе на работу: на новогодней елке  он должен был играть Зайца. В тот год всю театральную труппу пригласили в Бакуриани, грузинский зимний курорт, где они должны были провести и новогоднюю ночь.
          Светлане к тому времени уже  пришлось уйти из театра. Школа, где она вела драмкружок, тоже закрылась, и она подрабатывала актрисой в филармонии в концертной бригаде. Руководителем гастрольной бригады стал заслуженный артист Грузинской ССР, давно уже вышедший на пенсию – Павлэ Амашукели. Это был маленького роста, тщедушный на первый взгляд старичок – типаж грузинских национальных сказок о Нацаркекии, что по-русски означало Золодув. Нацаркекия был любимым героем детей – этакий грузинский остроумный Емеля, почти всю жизнь просидевший у печи, разгребая золу, а потом отправившийся на поиски многочисленных приключений. Амплуа характерного героя «батоно» Павлэ (уважительное обращение к старшим в Грузии), точно подходило к образу Нацаркекии и имело большой успех у зрителей всех возрастов на новогодних праздниках. Он легко подружился с маленьким Гошиком, общаясь с ним почти на равных, и сразу же приобрел себе в лице мальчика преданного друга.
        Перед гастрольной поездкой в присутствии Гошика обсуждался вопрос: что брать с собой из еды, так как Новый Год предполагалось отмечать на новом месте. Когда Светлана попробовала внести свои предложения, батоно Павлэ прервал ее: «Да ну! Вы – русские, что Вы можете приготовить? Разве что свой любимый борщ!».
        Светлана скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся от этой фразы Гошик, а про себя подумала: «Надо обязательно придумать что-то необыкновенное, чтобы не ударить лицом в грязь». С деньгами тогда уже в семье были напряги, но это уже был вопрос принципа.
            Неожиданное оскорбление всегда ставило Светлану в тупик, буквально лишая дара речи. Зато потом она долго выбирала варианты, как удачно или остроумно могла ответить. Но в следующий раз вновь терялась, оказываясь безоружной перед очередной беспардонностью. От Павлэ, очень доброго, умного и талантливого актера, уже вышедшего на пенсию, но подрабатывавшего на антрепризах и новогодних елках в интернациональных коллективах, Светлана никак не ожидала такого проявления дискриминации. Раньше никогда ничего подобного не было  в его поведении, а к самой Светлане старый артист относился тепло и уважительно.
       Всю актерскую труппу, в числе которой были жена батоно Павлэ и его дочь Манана, которой предстояло сыграть Снегурочку, разместили в детском санатории – старом, но просторном деревянном здании. Светлане с Гошиком досталась комната со старинной недействующей печью. Несмотря на это Гошик сразу же умудрился поджарить в ней кусочки колбасы и помчался всех угощать ими. На праздничный стол Света выставила сладкое «бланманже» – экзотическое для тех лет блюдо - цветное желе, в состав которого входят желатин, яйца, сметана, сахар.  И вновь Павлэ не оправдал ожидания Светланы, никак не оценив необычность блюда. Зато усиленно угощал Гошу грузинскими закусками:
       - Ешь, как настоящий грузин! Пусть мама сама ест свое «бомарше»!
И снова Светлана увидела, как нахмурился ее маленький Георгий.
         Новогодние утренники шли с огромным успехом. Особенно детям нравился Зайчик, который все никак не давался в лапы неудачливому Волку, спасаясь за спиной доброго и храброго Нацаркекии. В день играли по шесть-восемь сеансов,  и на третий день выступлений батоно Павлэ торжественно вручил Гошику первую зарплату со словами: :Самому лучшему новогоднему зайцу!» На следующее утро Гошик встал раньше всех и куда-то умчался. Через полчаса он, довольный и таинственный  предложил матери спуститься в бар при гостинице для интуристов. Войдя в бар, Светлана увидела накрытый столик, за которым уже сидела вся их актерская труппа. Все свои 60 рублей Гошик потратил на коктейли, мороженое и кофе для своих взрослых коллег. Мальчик весь лучился от гордости и счастья. Светлана гордилась своим сыном, а батоно Павлэ в конце концов заявил:
       - Ты настоящий Георгий, недаром в тебе течет грузинская кровь!
       Света поняла, что Павлэ не так уж прост, как казался, в общении. Через год, когда нужно было снова собирать новогоднюю бригаду, она уже совсем не узнавала старого артиста. В его поведении стали проявляться явные националистские замашки. Как-то в ее присутствии он цинично высказался о русских женщинах, которые «неспособны быть послушными и верными женами». В то же время он всегда старался хоть чем-то помочь ее семье, передавая то подарки для детей, то дефицитные  продукты. Однажды он принес огромный рулон марли и ваты, строго заявив опешившей Светлане, что в семье это всегда пригодится, а  у них дома этого добра много…  Тот сезон был последним для их общения. Гоша тоже уже не рвался дружить с веселым грузинским Нацаркекией, хотя и вновь очень органично и задорно играл забияку Зайца, убегавшего от неудачливого Волка. Несмотря на все, Павлэ остался в памяти Светы  добрым и сердечным человеком, видимо просто поддавшимся начинавшейся истерии против русских…
          Это было за два года до их окончательного отъезда из Тбилиси.
         Сейчас, живя в небольшом кубанском городке, где у Георгия вновь появились проблемы из-за его национальности, Светлана часто вспоминала этот случай и боялась…боялась из-за его гордого негнущегося характера и особенной детской впечатлительности.
           Русский язык и литературу в …ской школе преподавала молодая влюбленная в свой предмет учительница. Однажды Георгий пришел домой из школы необычно серьезный и озабоченный.
     -Нам задали подобрать и выучить стихотворение о Родине…
 Какое стихотворение мне искать – о Грузии или России? – спросил он у матери.
       - Ты имеешь полное право выбрать стихотворение о Грузии, ведь ты родился там и прожил до шестого класса, - посоветовала мать сыну.
      - Ну да, еще подумают, что я специально…что задаюсь, потому что грузин…
      - А можешь и о России, это Родина твоей бабушки, и вообще, она приняла и приютила нас.
      - Тогда подумают, что я подлизываюсь, - вздохнул Гоша
      - В общем так,- не выдержала Светлана, - вот тебе вся поэтическая полка! Здесь и русские авторы и грузинские, выбирай просто - что понравится!
 У Светланы защемило сердце, когда она услышала, что выбрал сын. Это был Велимир Хлебников.
        «Отравлен хлеб, и воздух выпит…» - заучивал сын.
        «Иосиф, проданный в Египет, не мог сильнее тосковать!»- Георгий, пожалуй, впервые читал наизусть с таким чувством и выражением! Мать посоветовала ему лишь, чтобы он прочел вступительную статью о биографии поэта. А на следующий день с волнением ждала из школы сына. Но Гоша пришел расстроенный:
         - И зачем мне эти стихи? Все равно их никто не понимает, - прокомментировал он полученную  четверку.
        - А Марина Анатольевна?- спросила мать.
        - Она поругала меня, что я ничего не знаю об авторе…
        - Так она ж права, - вздохнула мать.
        - А я хотел, чтоб ей понравилось  к а к  я читал!
       Марина Анатольевна строго подтвердила Светлане, что, хотя мальчик и прочел стихотворение на пять, но не удосужился объяснить, кто такой Хлебников!
        -Но Вы хоть поняли, что за стихотворение он выбрал! О тоске по Родине!- пыталась достучаться до сердца педагога расстроенная Светлана. Не достучалась…
       У Гоши явно не складывались отношения с местными педагогами.
       - Если ему грустно, то весь класс грустит.- А если весело, то всем вокруг так весело, что они меня, свою классную руководительницу, вообще не воспринимают! Это подрывает мой авторитет! – Злилась Наталья Степановна.   
       Однажды кто-то из класса написал на доске нецензурное слово. Начались  допросы с пристрастием, то есть вызывали каждого и требовали, чтобы тот при всем классе назвал автора или же сознался сам. Когда пятым по списку дошли до Георгия, он взял вину на себя. Даже мать так и не узнала – было ли это дело рук ее сына, или он кого-то защищал, или просто возмутился способом дознания, что вполне было в его духе… Но больше всего ее потрясли слова педагога, сказанные родителям: «Что вы всё суетитесь? Дети – как тараканы, пытаются всё разбежаться, а мы их должны прикнопить к стене, чтобы они не разбегались. В конце концов, классная явно дала понять, что не позволит Георгию остаться в школе после девятого класса. 
        Мать и сын решили, что Георгий перейдет в вечернюю школу и устроится на работу, чтобы зарабатывать и помогать семье, ютящейся в старой заваливающейся хатенке. Лишь один необычный случай остался в их памяти светлым пятном за три года учебы в этой школе.
         Светлана шла по школьному коридору, склонив голову еще больше обычного, словно под грузом всего того, что ей сейчас наговорила про ее сына Георгия классная руководительница. При выходе из класса она столкнулась с «англичанкой», которая тоже  высказала ей свои нелестные замечания. Теперь навстречу шла улыбающаяся Ольга Владимировна, педагог начальных классов с явным желанием о чем-то побеседовать. Светлана была в недоумении: ни один из ее сыновей у нее не учится, что же это может быть? Ничего хорошего, несмотря на улыбку учительницы она не ждала…
        На школьном  дворе, на зеленой лужайке, привязанный веревкой к основанию одной из высоких железных стоек длинного П-образного строения из полосы препятствий для занятий по физкультуре, мирно пасся белый, косматый и очень смышленый козел. Гоша, выставленный с уроков труда за свое сегодняшнее особо смешливое настроение,  сразу же почувствовал в этом козле достойного противника, и с видимым удовольствием вызвал его на равный бой. То есть – Гоша дразнил и убегал, а козел должен был догнать, и, естественно, попробовать боднуть самонадеянного противника. Козел принял вызов не сразу. Вначале он настороженно следил за медленно и осторожно приближающимся мальчишкой. При этом он продолжал жевать, опустив голову и касаясь своей белой острой бородой самой травы. Но Гоша всем своим существом чувствовал, что козел настороже и, крадучись, терпеливо нарезал круги, не рискуя слишком приближаться…  Козел тоже не терял терпения и ждал…  Первым допустил ошибку любитель острых ощущений: сделав резкое движение, он тут же убедился в отличной реакции бородатого противника. И только натянувшаяся веревка спасла мальчика от хорошего удара острыми рожками. Спасаясь от настигающего его козла, Гоша то семенил в сторону, отчаянно размахивая руками, то совершал длинные прыжки на полусогнутых ногах и, казалось, что его конечности не поспевают за длинным подвижным телом и самостоятельно летят в разные стороны. Теперь Гоша решил изменить тактику, ведь противник заслужил уважение, а веревка, хоть и длинная, но унижала его достоинство. Вот тут и началось то увлекательное зрелище, которое вызвало неподдельный восторг всего первого класса, вместе со своей молодой учительницей прямо во время урока прильнувшего к большим окнам, выходящим на школьный двор. Некоторое время противники, по всем правилам участников ринга, внимательно изучая друг друга, кружили, делая всевозможные обманные движения: Гоша пытался зайти со спины, и ему пару раз даже удалось лягнуть воздух в непосредственной близости от невозмутимого бородача. Но вот, у козла явно кончилось терпение, и он вдруг сделав резкий выпад к мальчику, не останавливаясь, помчался за ним и, почти настигнув, боднул воздух у самой противоположной стойки. Гоша стрелой взлетел наверх железного столба. Козел, как ни в чем не бывало, стал мирно пощипывать траву, отрезая  мальчику обратный спуск. Сидя на высокой перекладине, Гоша некоторое время обдумывал свои последующие действия. Козел, казалось, ни на что не обращал внимания, и даже не поднял головы, когда Гоша стал стучать по железу и кричать ему сверху какие-то явно обидные междометия. Тогда Гоша стал медленно передвигаться по перекладине на другую сторону, но козел, выждав положенное время, переместился туда же по земле. Теперь зрители следили за этой сценой с еще большим азартом, гадая, как же удастся мальчику спуститься и  избежать удара рогами… Несколько обманных передвижений в направлении то к одному столбу, то к другому не дали никакого результата. Козел бдительно сторожил любое движение мальчика и встав на задние лапы и упираясь передними в столб, на этот раз высоко задрав голову, со злорадством ожидал его там, где тот собирался спуститься. Но не сидеть же весь день наверху: скоро прозвенит звонок на перемену и очень не хочется спасаться от этого седобородого черта на глазах у всех! – Последнее обманное движение в сторону, рывок обратно, и стремительный спуск на землю, а затем – прочь, отчаянно разбрасывая в стороны руками и ногами! С козла тут же слетела вся его медлительность, важность и невозмутимость. Как спущенная стрела, или точнее, снаряд, он настиг мальчика и напоследок, натянув всю свою веревку до предела, боднул его упрямой головой, почти мазнув по сверкающим  пяткам. Нет, уходить почти побежденным не в правилах Георгия! – И в голове мальчика появилась новая идея: Гоша резко развернулся и, широко расставив ноги, в упор посмотрел на своего умного старого противника. Странное дело: козел, несколько секунд выдержав взгляд мальчика, как будто вдруг потерял к нему всякий интерес и, опустив голову, стал мирно пощипывать травку. Выбежавшие на школьный звонок одноклассники увидели следующую картину: мальчик и козел, казалось, мирно беседовали. К тому же, сидя на траве, Гоша крепко обнимал своего недавнего седобородого врага за шею и что-то нашептывал ему – важное и даже  приятное.
           Подобных веселых историй у Гоши  со временем накапливалось немало. Казалось, он не может жить без них. Его авантюрную натуру хорошо поняли опытные и благожелательные педагоги вечерней школы. Не отказывая ему в обыкновенном человеческом уважении они старались пробудить в нем интерес к своему предмету. Так например, Гоша очень гордился своей пятеркой по физике, которую ему поставил учитель за собранный радиоприемник… И все-таки  часто неоправданная  веселость подростка органично переходила в его взрослую жизнь, мешая в серьезном и ответственном восприятии  действительности. Светлана видела, что Гоша упорно не желает взрослеть, «разукрашивая» монотонные и трудные будни… Если старшему брату доставляло видимое удовольствие строить свою карьеру «по кирпичику», то Гоша явно нуждался в сиюминутном успехе, забывая, к сожалению, даже о субординации. Да и какому начальству понравится листок наподобие стенгазеты с сатирической картинкой (Гоша к тому же еще и неплохо рисовал!) и остроумной подписью в свой адрес?! Естественно, Гоша был обречен на постоянные поиски новой работы…
               «Я от солнышка сыночка родила…» - любила говорить словами известной песни Светлана о своем младшеньком.  Сашок не был похож на своих братьев. Мать гордилась, что он родился самым крупным  из всех троих – почти четыре с половиной килограмма! Головка у него была кругленькая. Наблюдающая ее врач даже напугала беременную мать, что у ребенка очень большая голова и роды будут трудные. Но все обошлось.  Сашок действительно был похож на солнышко: беленький, со светлыми волосиками, круглолицый и вечно улыбающийся. Он очень любил покушать, и к тому же ему нравилось садиться вместе со всеми за стол и  принимать  участие  в общей кампании…Однажды он даже заснул, уронив головку в тарелку… Несмотря на общительность, казалось, он не требовал к себе ни какого внимания, а просто радовался жизни и всем окружающим. Бабушка Нина – Светкина свекровь – гордилась, что Сашок был почти точной ее копией. А Светлана не переставала удивляться, какие разные ее сыновья! Старший – Андрейка – с черными, почти смоляными волосами, темноглазый, серьезный и выдержанный. Средний – с медовыми светло-карими глазами, выдумщик и проказник. Младшенький – типичный русский Иванушка, открытый, ласковый, но и с небольшой хитрецой, присущей этому народному герою. И у младшего,  и у старшего оказалось врожденное чувство ответственности, которое им очень поможет в жизни. А вот среднему предстояло воспитать в себе это качество…
          Светлана не обижалась, когда свекровь, обладающая чувством юмора, шутила: «Три квартиры сменили, везде – разные соседи, вот и детки разные получились!». Но, глядя на Андрейку, понимала, что именно ему передались черты неизвестной ей родни Ширяевых…
              «Может, это поможет мне хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь узнать о своих настоящих родителях!» – иногда думала она, не теряя надежды.
               Обаятельный, улыбчивый и приветливый Сашок ладил с учителями, обоял всех соседей. Его так и называли: «Солнышко». Он единственный из сыновей безоговорочно принял материнскую актерскую профессию и даже впоследствии попытался продолжить её.  Андрей возненавидел профессию матери, так как на его долю больше всего пришлось трудностей, связанных с таким родом деятельности матери, когда ребенку приходилось подолгу ждать окончания длинных репетиций; в гастрольных поездках оказываться предоставленным самому себе…К тому же он трезво оценивал мизерность зарплаты, которую платили актерам… 
                Георгий вообще не считал профессию матери серьезным стоящим делом. Будучи сам невероятным выдумщиком и шалуном, он воспринимал ее на уровне развлечений.
           Новая жизнь на новом месте приносила свои проблемы. Муж Леонид, тренер от Бога, никак не мог привыкнуть к неоправданным на его взгляд, требованиям: работать на количество, а не на качество. В Тбилиси, где у него уже были имя  и авторитет, его не заставляли соблюдать строгие требования и рамки расписания, зная, что именно он даст спорту новые талантливые имена. Но ведь это было в Грузии, а грузины, как известно, не очень любят работать, о чем часто рассказывалось  в популярных анекдотах о «магарыче»… В общем, Леониду приходилось здесь завоевывать авторитет с чистого листа и прежде всего в определенном смысле доказывать, что  он - «не грузин»!
         Курьезный случай произошел, когда старший сын отслужил положенный ему год в армии (после окончания института). Андрея просто не отпускали на дембель, требуя от него то копию, то оригинал диплома. В конце концов отец сам поехал за ним. Благо их воинская часть была недалеко – под Ростовом. В кабинете командира части ему пришлось показать привезенный диплом.
       - Да, - тяжело вздохнул довольно молодой подполковник. – Грузины такие: могут за три дня получить любой необходимый документ!
        Андрей не стал жить с родителями. Окончив Краснодарскую академию физической культуры (он перевелся туда после второго курса, сдав разницу в двенадцать предметов!) Андрей не захотел жить в маленьком городке. Но родители особенно не тревожились: чувство ответственности проявляемое им с самого детства, очень помогало ему в самостоятельной жизни, и в конце концов Андрей стал начальником вневедомственной охраны в Краснодаре, а затем и заместителем руководителя престижной фирмы большого сибирского города. Очень помог ему его русский друг, с которым они вместе учились в институте.
        Светлана вела кружковую работу в отделе культуры и местном Доме творчества детей. Когда младший, Сашок, поступил в театральный колледж, она позволила себе размечтаться о его будущей актерской карьере. Тем более, что учась с большим удовольствием, Сашок был там на хорошем счету. Но судьба распорядилась иначе. В институт Сашок все же не поступил  -после второго тура отказался платить «спонсорский взнос» (не хватило денег).
         Разочарованный также,  как когда-то старший брат, Сашок решил отказаться от дальнейшей учебы. И тут его подстерегла и помогла ему большая любовь. Олеся тоже не так давно переехала на Кубань вместе с родителями, только из Крыма.  Вскоре у молодой семьи родился первенец. Глядя на детей, Светлана и Леонид вспоминали свою молодость, когда необыкновенная любовь могла украсить им любые будни. Сын строил свою семью по их подобию, Немного огорчало то, что молодые твердо решили жить отдельно, ограничивая строгими рамками вмешательство в свою семейную жизнь даже собственных родителей… Мечтая об актерской карьере Сашка, внешне чисто русского, Светлана как-то предложила ему взять фамилию бабушки – Солнце. Ему, всегда улыбающемуся и обаятельному, и правда подходила эта фамилия, хотя в душе мать признавалась себе, что хочет уберечь сына от возможных проблем, связанных с его национальностью по отцу. Вот почему ей удалось одновременно уговорить и Гошу взять другую фамилию – прадеда, немца по национальности. «Оба мальчика светловолосые, типично русские…Зачем им лишние трудности?»- уговаривала она  и себя, и мужа.
       - Пусть Андрейка, старший, он уже твердо стоит на ногах, и на внешность более темненький, продолжает фамилию твоего отца, который достоин уважения. Да и новые фамилии для мальчишек не чужие. Сашок даже внешне похожий на бабушку и ее родного брата-москвича, естественно продолжит династию Солнце. А Гоша восстановит справедливость, сохранив для потомков немецкую фамилию своего прадеда, талантливого архитектора, строителя мостов и тоннелей, репрессированного в Грузии еще в тридцать  пятом, - так рассуждала Светлана. Леонид согласился явно скрепя сердце. Спустя какое-то время Гоша тоже позволит себе пару раз упрекнуть мать за такое решение. Молчаливый Андрей никогда на поддержит разговора на эту тему, не желая скорее всего, открыто корить мать за инициативу, похожую на предательство…
       Светлане же казалось, что ее волевой поступок на этот раз был абсолютно верным. Вон как людям нравится, когда светленький Сашок представляется своей новой фамилией! Он ведь действительно оправдывает ее. Может, и Гоше тоже повезет, и он остепенится и сумеет со временем воплотить прадедушкины таланты…Сумеют ли ее сыновья начать новую жизнь?.. Не упрекнут ли когда-нибудь в будущем?
         Но сейчас ей очень хотелось верить, что часть проблемы она решила и ее детям в этой новой жизни, на новой земле и с новыми фамилиями теперь обязательно улыбнется счастье!