Магистры не плачут глава последняя 32

Мне ли бояться смерти….
Приятно ощущать себя неведомой прежде мощью и обретать над ней власть. Кристаллы пещеры прокачали моё тело силой, и оно пело чистой энергией.
Я шёл и мечтал, думал о чём-то своём и чувствовал, что всё вокруг не так.
Затем на моём пути встали стеной восемь всадников, им показалось, что я должен уме-реть. Больше я не шёл пешком, боевые кони лучше.
Я ехал и мечтал, мечтал о равенстве для всех, мире без тьмы, добра и зла, мире равных начал. Мечтал и понимал, что ни одна мечта не станет явью, ни одна не сбудется. Но я верил, магам как и людям свойственно верить в несбыточное, свойственно верить и побеждать, делая сказку реальностью. Я верил, верил и надеялся.
Мы, магистры не боимся трудностей, тво-рить заклинания легче на пределе сил, только так почувствуешь себя настоящим магом, магом – творцом. Вы думаете, любой маг пользуется стандартным заклинанием, тупо заучивая его и повторяя? Нет!
Мы разные. Мы творим, как малевальщики жизни кистью, как плотники, одним и тем же набором инструментов, создают разные вещи в зависимости от таланта и умения.
Одно и тоже выученное когда-то базовое заклинание, у каждого мага трансформируется по-разному, приобретая свой, неповторимый, колоритный оттенок. Мы разные, мы не штам-пуем магию, мы творцы.
Настоящего мастера можно опознать по заклинанию. За многие годы учёбы и совершенствования, каждый стоящий маг приобретает свой неповторимый почерк. Это как автограф, подпись, удостоверяющая школу, тип, происхождение и автора.
Остатки магии держатся на месте примене-ния заклинания дольше, чем откат, ломающий тело мага болью, ровно столько, сколько требуется ему, чтобы восстановить растраченные силы.
Так и здесь, так и сейчас. Я чувствовал ма-гию, но не мог понять. Холодная, ледяная смерть. Но сегодня, в первый раз я не могу определить даже школу. Кто? Что? Дуновение тьмы. Другие мысли просто не приходят на ум.
Не бывает таких сильных магистров, спо-собных испепелять город за городом, без пере-дышки, без остановки, подчистую. Не оставляя ничего, ни людей, ни строений, ни самой земли, лишь пятно, чёрное и неровное словно клякса.
Выжженная, безжизненная земля. Я стоял и смотрел, пытаясь постичь. Нет магов способ-ных на такое, нет, и не будет никогда. Я гладил кончиками пальцев поверхность кляксы и по-нимал, здесь не будет жизни, никогда больше.
Конец мечтам и думам о чём-то своём. Вот что было не так. Я чувствовал смерть….
Ни одно заклинание не оставляет такой след, даже самое ужасное, самое жестокое. Это не магия, это энтропия в чистом виде. Так идёт тьма.
Затем я услышал вой, услышал и ощутил каждой клеточкой своего тела, студящий душу вой. Я не трус, но душа провалилась в пятки. Так говорят, и так бывает, иногда.
Мне впервые было по настоящему страшно. Страшно не за себя, за наш мир.
Рано, никогда ещё так рано тьма не спуска-ла с цепи своих адских псов. Многие читали древние придания, пожелтевшие манускрипты, надписи на сохранивших прежний блеск и цвет библиотечных плитах. Так не было никогда.
Рано. Вначале идёт пехота, всегда разная, затем в полный голос заявляют о себе маги, вставшие под её стяг и лишь потом, если тьма не побеждена, возникают адские псы.
Сейчас не их время, но два из них идут по моим следам. Тьма отступит, если найдётся ге-рой способный остановить её. Раньше так и было, я помню тексты трёх сказаний, вряд ли они лгут. Найдётся ли сегодня герой?
Уже идут Ндранхенголы, сжигая и убивая всё на своём пути, встают под её знамёна, поднимаясь из могил, маги прошлого, но не пришёл ещё чёрёд адских псов. А они здесь….
Я не вижу оскаленной собачьей морды, там, высоко в небе, но слышу леденящий душу и низвергающий волю вой. Адские псы идут по следам, рано или поздно они настигнут, догонят любого, и тогда я перестану бежать.
Хрипя и разбрызгивая слюну, падают за-гнанные кони, наступает на пятки страх, разбе-гаются в ужасе встречные.
Тьма идёт, она близко и мало кто рискнёт встать у неё на пути.
Я рискнул, сделал выбор против своей во-ли, и не жалею. Я имел неосторожность встать на её пути, но я не боюсь. Маги не меняют цве-та знамён, не меняют, даже если очень хотят жить.
Я не трус, но отчего так потеют ладони, и холодеет душа, слыша вой, вой идущих по следу адских псов. Маги не предают то, во что верят. Но отчего здесь и сейчас в душу вползает липкий холодок сомнения.
Отчего. А они близко, настолько близко, что хрипят в испуге, боевые, привыкшие ко всему кони и страх запускает свои корявые когти под черепную коробку.
Я не боюсь, маги не отступают в страхе пе-ред смертью, лишь хочется как в детстве, за-биться в тёмный угол и скулить от бессилия. Но тьма не мой друг, она враг и детство не вернуть.
Смерть? Смерть не страшна, когда знаешь, знаешь так много о жизни как я. Смерть не та-кая жуть как думают многие, достаточно один раз встретить её лицом к лицу. Встретить и не отступить, тогда, может быть, отступит она.
*   *   *
Я бегу, бегу, хоть и не трус. Адские псы натасканы на магов, они завтракают, обедают и ужинают магистрами, и ни один не поперхнул-ся. Если по твоему следу идут псы, ты обречён, тебя больше нет.
Мне не известны случаи, когда хоть один магистр выжил. Адские псы слуги смерти, они энтропия в чистом виде, от них нет ни спасения, ни защиты. Их боялись даже низвергнутые боги. Боги?! Я победил одного, но мне не стоит искать встречи с псами, пока не стоит.
Кристаллы и зёрна что они дают рыцарям храма – моя надежда и защита. Мне нужны зёрна, а псам я. Сам ад идёт по следу, воя и брызгая ядовитой слюной.
Два пса, но они везде, они всюду. Адские псы тьмы…, глупо думать, что они служат лишь ей, нет, псы просто предвестники смерти, близкой смерти. Тьма берёт их в аренду, на ма-лый срок, взаймы у самой смерти, взаймы.
Псы…, как они воют…, по мою душу…. От их воя леденеет кровь, хочется спрятаться в нору, зарыться по уши в землю и дрожать, дрожать от страха. Я не трус, но я не стану их ждать.
Там, высоко в небесах слышен лишь их вой и лучше не видеть их морд.
Я не знаю способа противиться их адской силе, мне не сберечь свою душу. Псы идут по следу. А я ещё слаб, слаб против их адских мук, кото-рыми они могут наградить мою душу, мне не хватает зёрен, мне не хватает кристаллов.
Пещера, я силён, но без кристаллов я ничто. Их можно украсть, поступить так, как поступали храмовники, когда хотели основать храм. Но кража не для меня, я поклялся их защищать, и они наделили меня силой.
Мне остаётся только бежать, бежать, пока адские твари не решат что пора. Пока не ре-шат…, или я не дерзну остановиться и принять бой.
*   *   *
Идёт дождь, мне зябко, но я впервые хочу почувствовать себя просто человеком, листом на ветру жизни. Магистры не мёрзнут, они не голодают, для нас дом везде. С заклинаниями можно всё, главное знать подходящие.
Мне плохо, по настоящему плохо. Идёт тьма, а впереди высоко, в мокром, продрогшем насквозь небе воют её адские псы.
Мало кто по своей воле принимает сторону тьмы, но за ней идут легионы. Впрочем, если задуматься они идут впереди, потому что тьма просто гонит их на убой.
И никто не в силах противостоять ей в одиночку, ни один герой в седой древность не совершал такого подвига. Да он являлся знаменем и остриём копья нацеленного на тьму, но не более, не более….
Родина. Позади меня родное королевство, те, кто дорог и близок, те, за кого не жалко от-дать жизнь. Смогу ли я решиться на такой шаг без поддержки друзей и соратников. Встану ли я на пути тьмы.
Один, без права на ошибку, без единого шанса всё исправить. Я магистр, а магистры не сдаются никогда и нигде. Мы не пасуем перед трудностями, не бежим с поля боя…. Магистры умирают стоя, но я хочу жить.
Но мало ли что хочу я. Это мой бой, всё предопределено Предвышним, всё в руках его и Белой леди. Герой, избранник, остриё копья. Я. Если бы это было не так, сейчас адские псы не шли бы по моему следу.
А они уже воют, воют высоко в небе. Жизнь не заканчивается со смертью одного че-ловека, нет, она продолжается. Но ему, этому одному, уже всё равно.
Говорят умирать не страшно. Говорят…, говорят, как правило те, кто ни разу не стоял на пороге смерти и не знает о ней ничего. Смерть это не просто потеря тела, это ещё и крах разбившихся о холод её взгляда надежд, несбывшиеся мечты, рухнувшие планы, отложенные когда то до лучших времён.
Смерть красна лишь на миру, когда есть кому оценить твой геройский поступок, есть кому рассказать и запомнить как ты умирал. Да, при свидетелях можно умереть и красиво. Но как решиться встать на пути самой смерти в одиночку? Тьма и ты….
Я. Если не я, то кто же? Я часто задавал себе подобный вопрос и всегда отвечал на него сам. Я! Больше не кому.
Можно принять бой здесь и сейчас, но ад-ские псы ещё не сама тьма, и так мало сил…. Ну, силы, конечно, есть, много, однако не след раскрывать все карты в самом начале военной компании, а она, чует моё сердце, обещает быть долгой.
А посему, будем бежать, далеко и долго, пока не придёт время встретить врага лицом к лицу. Ндрахенголы не в счёт, а псы, что псы, они подождут, ещё не пробил их час.
Магистры не плачут и не склоняют колен, ни перед кем. Мы имеем такое право и такую судьбу, вставать грудью там, где больше неко-му встать. Мы не белые, мы не пушистые, но нам не по пути с тьмой.
Воют адские псы, воют высоко в небе, мне не видно их морд, но я уже не боюсь. Если не я, то кто же!?
Я! Потому что больше некому…
*   *   *
Наступает в жизни каждого момент, когда нет сил, нет сил, терпеть бесправие, злобу и пинки тех, кто выше тебя, тех, кто считает себя мерилом жизни. Они ошибаются… Устают все, даже магистры.
Пришёл и мой черёд. Леденящий душу вой неделями действовал на нервы, выматывал, за-ставляя оглядываться на каждой остановке, каждом привале. Время пришло, пора повер-нуться к смерти лицом и..., нет, не встретить её, рано нам умирать, просто настало то мгновенье когда некуда больше бежать.
Псы, адские псы смерти. Пусть! Они всего лишь собаки, мне ли, магистру, бояться каких-то шавок, взятых в долг тьмой у самой смерти.
Не мне! Я молод, ловок и нагл, я магистр и я переварил магию, полученную от кристаллов в пещере, она стала моей. Я готов встретить смерть.
- По чью душу этот мерзкий вой!?
Я знал ответ, знал, но спросил, надо же с чего-то начать. Они никогда не отвечают, ад-ским псам нет дела до спросившего, они просто атакуют, если считают тебя своей жертвой.
Псы напали. Этот долгий, мучительный бой не был похож ни на что. Два сгустка магической мощи устремились мне навстречу, и дрогнула земля на сотни гряклов окрест.
Иногда, когда некуда бежать, приходит время остановиться, перевести дух, собраться с ним и принять бой, быть может последний в твоей жизни. Это мой бой.
Я больше не слышал их воя, атакуя, псы смерти молчат. Два кулака устремившихся вниз, два сгустка смерти, ринувшиеся из раз-верзшихся небес на меня.
Они не выли, секунды спрессовались в мгновенье, мгновенье между жизнью и смер-тью. Я ждал, широко расставив ноги и уперев руки в бока, классическая поза защиты от со-зданий смерти.
Псы ударили одновременно, на какой-то миг мне показалось, что я чувствую смрад их серного дыхания и вижу слюну, капающую с огромных клыков. Нет, так не бывает, они всего лишь энергия, много, очень много магической энергии с одной задачей – убрать одного зарвавшегося магистра с дороги тьмы.
Хорошему магу не страшна смерть. Можно потерять тело, но не душу, даже низвергнутые боги не имеют такой власти. Но не псы, не адские псы смерти.
Я не боялся, первая атака отбита, впрочем, никто и не надеялся, что будет легко. Первая кровь потекла по щекам из ушей, носа и глаз. Пустяки. Сколько раз мне приходилось утирать кровь и побеждать. Не вспомнить….
Магистр не боится потерять тело, можно прожить и без него, если крепка воля и в избытке сил. Страшно лишиться души, нет, не потерять её совсем, это в воле Предвышнего, а быть низринутым вместе с ней в низкое ничто, в адд. Адские псы способны на это.
Мне не было страшно, воля способна усмирить страх, но сердце всё равно билось испуганным зверьком, гулко и часто ударяясь в сдерживающие его рёбра.
- Собаки!
Всё происходило молча, словно в старом, немом кино. Кино, что это? Мгновенье набора высоты и паденье к цели, длящееся вечность равную мигу. Миг, кажется тридцать первый…, нет, просто единица времени.
Вечность.
Собаки атаковали во второй раз. И вновь вздрогнула вся планета, и закричал воздух. Я продолжал крепко стоять на земле, всё так же уперев руки в бока, лишь ноги по колено вошли в каменистую почву.
Хороший признак. Мне удалось уцелеть дважды, третий для кого-то станет последним, так любил повторять Предвышний. Третий ста-нет последним.
Я знаю, Предвышний никогда не лгал, его слова истина, а посему, все поединки созданий света и тьмы заканчиваются никак не позже. История его чудных странствий не сохранила подробностей, но он был и по-своему любил троицу. Как знать, не с тех ли времён число три стало знаковым.
Третий. Всё закончится прямо сейчас. Псы набирают высоту, устремляюсь к самому солн-цу, но нет, солнце не любит порождения смер-ти. Они молчат, они тоже знают.
Три попытки, всё, что им отпущено вселенским законом, имя которому – Предвышний. Ни один из магов, а история сохранила имена многих, не доживал до треть-ей….
Мне показалось или взорвалась ядерная бомба, (кстати, страшная штука) и земной шар словно раскололся пополам. Псы врезались в меня единым снарядом, испепеляя, расщепляя и вминая в каменистую почву. Поднялась и опустилась земля, лопнула кожа, обнажая брызнувшие горячей кровью мышцы.
Мне кажется или я всё ещё стою на ногах, лишь ветер играет обрывками кожи, нежно пе-ребирая обнажённые рёбра. Боль.
Какая страшная боль! Я смеялся, смеялся и харкал кровью. Мне повезло, моя душа и тело при мне. Плевать, что переломанные кости с рваными мышцами годятся разве что для ана-томического театра, плевать….
Я могу плевать, я ощущаю боль, жуткую боль каждой вопящей о ней клеточкой своего тела. Я существую. Мне хорошо. А псы, адские псы смерти, где они? Их нет.
Ничего, были бы кости, а мясо нарастёт. Да что я, всё просто отлично!
Всё хо-ро-шо…. Осталось не потерять со-знание, подштопать и привести в приличный вид ошмётки тела и айда! Можно вновь гулять по миру. Нельзя…. Пока тьма ждёт его смерти, миру не быть, и …, если не я, то кто же.
Кто же если не я….