Ангелы. часть 9

               
                Группа – «Север»

Игнатьевский, «Гоголь» - Гоголев Владислав и «Череп» - Черепанов Илья, быстро нашли обозначенный адрес и Игнатьевский открыл  квартиру в обыкновенной «Хрущевке» имеющимся у него ключом. Квартира ни чем не отличалась от соседних. Обычная трёхкомнатная  малогабаритка, с небольшим балкончиком и совмещённым санузлом. Полированный стол и старые, но имеющие ещё довольно бодрый вид два кресла и диван, внушали уверенность и спокойствие застойных семидесятых. Телевизор «Горизонт» обещал цветные фильмы при весьма тусклых и размазанных картинках, но пара венских стульев, смотрелись на всём этом фоне дико и нелепо, но всё же общего впечатления не портили. Пока командир осматривал сказки наяву в холодильнике с символическим названием  «Мир», Илья вынул из трёхстворчатого шифоньера и разложил  на столе не виданную до селе ни кем  винтовку неизвестного, для непосвящённых, образца и не обращая ни какого внимания на то, что там был ещё целый арсенал различных устройств для наиболее быстрого отнятия жизни, стал тут же раскладывать её и чистить, гладя словно любимую женщину. Вы только посмотрите, нет, вы только гляньте хоть одним глазком на это чудо, приговаривал он, гладя и смазывая винтовку с огромнейшим оптическим прицелом и таким же большим  глушителем. В этот момент для него не существовало ни кого и ни чего на всём белом свете, кроме его горячо любимого оружия. А Влад в тот момент уже сидел в соседней комнате за столом и с горящими глазами, восхищённо оглядывал технику, которая лежала прямо на полу в различных красивых заграничных коробках. О том, что он сейчас видел перед собой, мог только мечтать любой оперативник, а то, что он сейчас владелец такого богатства распирало его грудь от счастья. С такой техникой, проговорил с улыбкой Влад, показывая на этот «Клондайк» командиру, мы можем не выходя из дома, проследить за любым, даже самым охраняемым человеком. А так же узнать все его тайны, не спрашивая его самого, потому как всё что он не произнесёт, мы услышим тут же. Сказка, её Богу сказка, проговорил он любуясь «натюрмортом», сложив на груди руки . Игнатьевский  тем временем нашёл в одном из ящиков когда-то модной венгерской стенки папку, в которой и была вся документация по операции со всеми подробностями и фигурантами. Прочитав несколько строк, он присвистнул от удивления. Ребята, все ко мне, произнёс он изменившимся голосом. Вот, пожалуйста, полюбуйтесь, с кем нам предстоит «бодаться» и он выложил на стол три фотографии московских «небожителей». Стоит, пожалуй, начать вот с этого и Игнатьевский взял крайнею справа фотографию, положив её перед собой. Так, что мы на него имеем? И стал  читать служебный материал на данного товарища.  Вроде ни чем не примечательный товарищ, да и ерархическое положение, статус не ахти какой. А вот, поди ж ты, попал в поле зрения генерала, проговорил Игнатьевский.  Да уж, не зря, наверное. Генерал просто так не станет заводить дело на кого попало, значит рыльце в пушку. А что, вот это и позволяет ему, может быть, проворачивать всякие тёмные делишки. Вроде и не высоко сидит, а друзей-то наверное «высоких» имеет, проговорил Илья. Ну что же, если это так, то мы его выведем на чистую воду, будь спокоен товарищ  генерал, поддержал его «гоголь». На том и остановимся, подвёл итог командир. С этого и начнём. А всё же про их дела почитайте, обратился он к обоим и сунул  первый лист ориентировки. Ну, как? Впечатляет? Спросил Игнатьевский, глядя на них, когда была прочитана первая страница. А что командир,  мы должны  испугаться? Спросил его Илья, так это ты совсем напрасно. Бандит он и есть бандит, какого ранга или статуса он не имеет. А как наш незабвенный Глеб Жеглов говорил – вор должен сидеть в тюрьме, я сказал! Так что ты нас не очень-то и удивил. Да и предполагали мы это. Не стоит  проверять  командир нас на «форму номер восемь». Работа есть работа, а такая ещё интересней. Значиться так, по Жегловски начал командир, завтракаем, чем Бог послал, и на адрес, машину поведёшь ты, и он отдал ключи от машины и документы Илье. Оружие не брать, аппаратуру тоже, проводим рекогносцировку на местности, определяем первостепенную задачу и начинаем работать. Всё. Время пошло.


                Группа  «ЦЕНТР»    

Алексей едва открыл папку с накопившимися делами за выходные дни, как раздался звонок по внутреннему телефону. Звонил Михалыч. Алексей не мало удивился, из Михалыча клещами не вытянешь о его делах, а уж приглашения в свой кабинет и вовсе не дождёшься, а тут зайди, да ещё – пожалуйста, да ещё и срочно. Он решительно закрыл папку с делами и быстрым шагом направился в противоположное крыло здания, где находился кабинет мэра. Да и кабинетом-то это помещение назвать сложно – небольшой и при чём старый Т-образный стол с пятью стульями. Такой же старый диван  в углу сейф – и всё. Ему постоянно говорят, что бы он «осовременил» свой кабинет, да куда там, он и слушать ни кого не желает. Приходят, говорит, ко мне люди, просто так заходить вряд ли кто будет, а значит, по делу пришёл человек. А к начальству вы сами знаете, как ходить и так сердце молотит, а тут ещё я его своим кабинетом пристращаю – человек и вовсе обомрёт. Нет уж, пришёл ко мне такой ходок, значит должен чувствовать, что я такой же, как он сам, должен доверять мне, как обыкновенному человеку, а не пугаться ковров там разных, дубовых столов, да стульев резных и диванов кожаных. А вы мне «осовременить». Вот придёте на моё место, тогда и делайте всё, что вам в голову взбредёт, а меня учить не надо – я и сам с усами. Вот такую теорию подвёл под свой кабинет Михалыч. А  Алексей, тот его знает лучше других и потому ни когда не влезает к нему со всякого рода учениями и предложениями. Если тот сказал нет, то значит это и есть – НЕТ, и ни что другое. Такой уж он Михалыч и перевоспитывать, а тем паче – убеждать  в чём – то,  дело прямо скажем,  безнадёжное.  Когда  Алексей зашёл в кабинет Михалыча, там уже были генерал и командир группы «Центр», капитан Крылов. Михалыч возбуждённо ходил по кабинету и прикуривал сигарету от уже выкуренной. Это означало, что он был в крайней степени  возбуждения – Алексей изучил его, как самого себя. Нет, ты только представь Алёша, начал он возмущённо, ещё только входившему в кабинет Алексею. Как только ему такое могло придти в голову. Подожди Михалыч, давай всё по порядку, остановил его Алексей и взяв за руку забрал у него сигарету, усадив за стол. Вчера вечером у меня телефон чуть не расплавился от звонков, а сегодня - ты видел, сколько у «дома правительства» народа? Так вот, это всё ко мне. А всё по чему? Да по тому, что этот Гасанов совсем обнаглел. Кто такой этот Гасанов? Ты толком можешь объяснить – что здесь происходит, опять спокойно прервал того Алексей. Михалыч замолчал беря себя в руки и через минуту начал говорить уже более спокойно и доходчиво. Гасанов, Алексей, это директор, де юрэ,  и фактически - владелец центрального рынка. В своё время, мой предшественник на волне всяческих «прихватизаций» «отдал»  ему в аренду, сроком на пятьдесят лет землю, на которой находится центральный рынок. Я по началу не обращал на это ни какого внимания, ну, владеет и пусть себе на здоровье владеет, тем более, что ни чего нехорошего с его стороны не происходило. Но, не обращал внимания я, судя по всему - напрасно. Этот Гасанов, что б ему(...), постепенно повышал и повышал плату за аренду торговых мест, при чём, повышал он как-то очень уж своеобразно, в конце концов, рынок становился чисто этническим – теперь торговали там сплошь его земляки и многочисленная родня. Нет, вы не подумайте, что я как-то против какой-либо нации, нет. Но когда бабулька, принёсшая на рынок сумочку с зеленью, выросшей на её огородике и обихоженной её же руками, не может попасть на рынок, что бы продать себе на хлеб эту зелень, то это переходит все допустимые границы. Мало того! Владельцами других рынков оказываются его сватья и братья. Ну, каково? А вчера, в воскресение, на рынки города не смогли попасть ни одно сельское предприятие,, ни одно фермерское хозяйство области, то такое я могу назвать только лишь  - ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДИВЕРСИЕЙ! Что скажете, уважаемые господа-товарищи на это? Все сидели и молчали.  Всем было понятно, что это не самоличное решение Гасанова. Вполне возможно, что его принудили к этому и все догадывались, откуда «ноги растут» у этого «демарша» и что нужно, как-то ответить на вызов. А то, что это не иначе как вызов, ни кто не сомневался. Именно так и сказал генерал, обозначив этот политический поступок. Скорее всего, поддержал его Алексей, «они» запустили пробный шар, испытывая нас на прочность. Но ответить нужно так, что бы они поняли, что взялись напрасно за это дело. Хотя вполне возможно, что и выбора-то у них самих не было. Я и такое допускаю. Значит, этот лучик невидимый запущен откуда–то из центра и вполне возможно, что ищет он наше слабое звено, что бы ударить в следующий раз уже основательно именно по этому месту и свалить нас окончательно и бесповоротно. Ты прав Алексей, встав, заговорил генерал. Это именно то, о чём ты сказал. Это именно поиск наших слабых мест и эта «проверка» ведётся  из «центра». Они начинают нас опережать, а это крайне опасно. Да и быть в роли догоняющего, всегда не выгодно. Значит нужно нанести удар такой силы, что бы, во всяком случае, здесь, в области и городе, они уже ни когда не смогли оправиться. Все замолчали, каждый обдумывал слова сказанные генералом, каждый понимал, на сколько серьёзно усугубилась ситуация, и что пока, именно пока – один ноль в пользу противника.