Как пройти сквозь стену. Часть 7

                Часть7.   70. Сагнинская скала

  На роднике мы пробыли недолго. Все равно помочь ученым не могли, а в селе ждало важное дело. По дороге сюда мы рассказали Саше о Волкове и нашем с ним договоре вместе обследовать скалу. «Ладно, придется его взять, иначе сам полезет и, не дай Бог,  убьется», - решил Саша.

    * Прошлой ночью мне приснился сон именно про Волкова. Запомнился он мне до мелочей. Мы с Пашкой стоим на берегу реки, любуемся. Вдруг из воды выскакивает большая рыба и падает прямо у наших ног. Пашка хватает ее, рыба извивается и выскальзывает на траву. Я ловлю ее, но не удерживаю. Рыба вертится, в руки не дается. Вдруг откуда-то появляется Волков, хватает рыбу, крепко ее держит и смеется. При этом приговаривает: «Моя рыбка, моя!» И такой он счастливый, что мы с Пашкой тоже радуемся. Я утешаю друга: «Ничего, мы другую поймаем». *
 
     Кладоискатель ждал у ворот Хлебниковых. «Ни в какую не заходит, - сказала тетя Нина, - чудной какой-то». Она еще не знает, какой он чудной! Как бы чего не выкинул. Мы поручили Мишке, которого взяли с собой, не спускать с него глаз. «Это, чтоб клад не спер? – понял по-своему пацан. – Не бойтесь, я за ним, как веревочкой привязанный, ходить буду».
 
    Группа наша отправилась. Папа и Саша несли снаряжение, Волков лопату, Пашке доверили палатку. Остальные несли продукты. Неизвестно ведь, сколько времени мы будем по этой скале лазить.
   
 На другой берег мы переправились на лодке, пришлось сплавать два раза. Мы высадились с правой стороны от скалы. Здесь Саша усадил нас и провел строгий инструктаж. Папу он назначил главным по безопасности. Всем остальным любое действие выполнять только по команде. В опасных местах все будет делать только Саша. «Горы легкомыслия не прощают», - сказал он и выразительно взглянул на Волкова, а потом на Мишку, который пробурчал: «А че я-то сразу?»
 
   Скала была отвесной только у реки, а с противоположной стороны  пологая, как обыкновенная сопка, поросшая кустарником и редкими деревьями. Вот эту часть нам и предстояло сначала проверить. Мы расположились у подножия, поставили маленькую палатку. 
 
   После этого Саша сказал:
-     А сейчас – сюрприз! – он взял длинный завернутый в мешковину и обмотанный бечевкой сверток, который нес папа. Мы думали, что там еще одна лопата.                -    Что тут у нас есть? – весело спросил он, медленно разворачивая сверток. И тут мы все вздрогнули от Мишкиного визга: «Металлоискатель!» Вот это да! Мечта каждого мальчишки!

-    Только, - Саша поднял указательный палец, - обращаться с ним осторожно. Я на время попросил. Это понятно? – Мы все в один голос согласились.
-     Слушай сюда, пацаны! – сказал Саша. – Показываю, как им пользоваться.         
 
   Пацанов оказалось шестеро. Папа и Волков тоже с интересом выслушали нашего инструктора. 
-     Теперь пробуйте по очереди.               
    Сначала попробовал папа, потом Пашка, я и Таня. Вдруг Волков, умоляюще глядя на нас, попросил: «А можно мне? Я никогда…»
-     А почему нет? Вы член группы, как вас зовут?
-     Валя…               

   Мишка хохотнул. Старший брат положил руку ему на плечо. Тот затих.
-     Значит, Валентин.
-     Можно без отчества, - быстро сказал Волков.
-     Хорошо. Принимаем. Так? – обратился он к нам. 
-     А я как буду звать – дядя Валя? – спросил Мишка.
-     А почему нет, - ответил Саша, - вы не против, Валентин?
 
  Тот кивнул. Впервые я увидел, как Волков чисто по-человечески смущается. До сих пор мы и не знали, как зовут нашего противника. Что-то жалко его стало. Как живет этот человек? Без родных и друзей, с одной безумной мечтой – найти клад. Я взглянул на Пашку и Таню. Дружок мой ничем не выразил своего отношения к «дяде Вале», а Таня улыбнулась.   

-     Все. Работаем, - сказал наш командир.      

                71. Первые находки.
               
    Первым взял металлоискатель, конечно, он сам. Мы гуськом шли за ним. Вся сопка походила на конус, скала как бы вставлялась в нее со стороны реки и была почти отвесной, верх ее чуть выступал. Саша предложил обойти всю пологую часть горы, идти зигзагами снизу вверх. Хорошо, что на ней почти не было деревьев, только мелкий кустарник. Саша сделал два прохода – пока ничего. Прибор взял папа - тоже пусто.

   Третьим на очереди был Валентин. Сильно волнуясь и ошибаясь, он повел металлоискатель по склону. Саша терпеливо поправлял его, и вскоре Волков успокоился, сосредоточился, руки перестали дрожать. Он уже заканчивал свой проход, когда раздался писк. Волков застыл на месте. Саша попросил его отойти в сторону и  взял лопату. «Можно мне? – попросил хронический кладоискатель, - я умею, я работал на раскопках». Молодец дядя Валя, везде успел! Никто не возражал.
 
   Он действительно умело начал копать. Осторожно, не сильно нажимая на лопату. «А вы у нас специалист! – похвалил наш командир, - смотрите внимательно, пацаны». Лопата звякнула, землекоп напрягся, передал лопату папе и стал дальше рыть руками. Появился край металлического предмета. Наконец Валентин вытащил небольшую жестяную коробку с крышкой, явно самодельную, и вопросительно посмотрел на нас. «Открывайте»,- сказал Саша. Сразу коробка не открылась, Волков прочистил место вокруг крышки и поддел ее ножом. Крышка упала на землю. В коробке что-то блестело – желтое и белое. Мы замерли. Вы тоже? Там были блесны! И еще всякие рыбацкие штучки.
-     Все понятно, - рыбаки спрятали, - сказал Саша. – Вот только когда?
 
    Мы стали перебирать содержимое коробки. Почти все блесны были самодельные, только одна фабричная, аккуратная, с блестящей чешуей. На ней мы разглядели клеймо. Папа хорошенько протер блесну с обратной стороны и удивленно произнес:                -     Ничего себе – тысяча девятьсот сорок первый год!
-     Это что же? Значит, она пролежала здесь… сейчас скажу, – стал подсчитывать Саша.
-     Шестьдесят восемь лет! – выкрикнул Мишка.
-     Умница ты наш! – Саша погладил младшенького по голове.
 
   Я предположил:
-     Наверно кто-то рыбачил перед самой войной, а коробку спрятал здесь, чтобы не таскать каждый раз, а потом ушел на войну и не вернулся.
-    Скорее всего, так и было, иначе коробку бы забрали, - согласился папа.

-    Похоже на это, - сказал Саша, - здесь мужики часто оставляют удилища и припасы, консервы, например. Прячут где-нибудь в заметном месте. Этот человек рассчитывал скоро вернуться. Возможно, это было в самый день начала войны.
    У нас наступило молчание. Мы переваривали услышанное. Пашка начал оглядываться вокруг:                -     А вот пенек, кажется, от березы. Рядом с ямкой. Под березой он и спрятал блесны.
-     А потом ее срубили, - закончил Мишка.

-     Знаете что? Давайте поспрашиваем на селе, кто ушел на фронт в начале войны и не вернулся. –  Таня опередила меня, я хотел предложить то же самое.
-     Так и сделаем, - сказал Саша, - Михаил, собери все в коробку. Аккуратно! Так. Прибор показал, что он работает хорошо. Двигаемся дальше.
 
   Мы продвинулись до половины горы. Пашка, Таня и я тоже прошли с металлоискателем поперек сопки два раза. Не знаю, как они, но я очень устал, наверно, от напряжения и волнения, но, конечно, не признался в этом. Прибор пока молчал. К полудню почти добрались до вершины. Прибор еще два раза сигналил. В первый раз у Пашки. Мы выкопали почти у поверхности алюминиевую  ложку, во второй раз повезло Тане - нашли кованый крюк из толстого прута, на конце была петля. Папа попробовал его на излом и не смог. «Какой крепкий! – удивился он, - сделан добротно».
 
   Саша внимательно его осмотрел.
-    Такие крюки у отца есть, достались от прадеда. – Он задумался, мы тоже. Потом, перебивая друг друга, заговорили:
-     Он здесь не зря! Точно! Его использовали! На скале!
-     Что и требовалось доказать! – засмеялся Саша. – Хотя это только предположение. Успокойтесь пока. Будем проверять.
   
  Мишка успокоиться не мог, он бросился наверх.
-     Да стой ты! – закричал старший брат. - Давайте отдохнем, перекусим.
    А Мишка уже исчез за кустами. «Захочет есть – спустится», - сказал Саша, и мы начали обедать без Мишки. Он появился с криком:

-    Там веревка на скалу спускается! Кто-то уже лазил! – Мишка резво запрыгал к нам, схватил два пирожка и полез обратно:
-    Пойдемте, покажу. – Мы стали взбираться за ним.
 
  На самом верху Волков скромно сказал:
-     Это я… пробовал.
-     Так это вы с веревки сорвались? А мы думали – со скалы.
-     Да… и так удачно упал, прямо на вас. Иначе, не знаю, что было бы…
-     Как же мы вас не заметили?
-     Да я только начал спускаться. А вверх никто не смотрел.
-     А вам не терпелось, - покачал головой папа.
-     Я еще подумал, - если упаду, люди увидят.
-     Ну и рисковый же вы человек! – Саша не то похвалил, не то осудил самодеятельного скалолаза. Все. Пошли. Берем снаряжение.
 
                72. Клад купца Большакова

  На краю скалы мы увидели веревку, привязанную к выступу. Мишка уже вытянул ее. Саша сказал, что камень выбран хорошо, не сдвинешь, а веревка никуда не годится. Он начал раскладывать свое снаряжение. Я, как и другие, никогда такого не видел, разве в кино. Ну, нет у нас высоких гор! Так, холмы. Мы не знали, как все эти предметы называются, но Саша ловко все настроил, свою веревку привязал к тому же камню.

   Во время всей этой подготовки Волков бормотал: «Дурак же я! Надо было привязаться к веревке». Папу наш командир поставил напарником. Он должен был подавать веревку. И вот спуск начался. Саша, перебирая ногами, двигался зигзагами, спускаясь все ниже и проверяя каждую щель. У одной он задержался, посветил фонариком, но ничего не обнаружил. Он спустился ниже и крикнул, что там большая щель, придется повозиться. «Давайте металлоискатель! - крикнул он. Осторожно спускайте, вот здесь, правее». Прибор Саша еще раньше сам привязал к веревке. Он принял металлоискатель и начал работать. Мы затихли. И вдруг снова сигнал!

-     Есть! – закричал Мишка. Мы услышали плеск, в реку полетели камни. Наверно, ими была заложена эта щель. «Что-то есть!» - услышали мы. Несколько минут он возился, наверно, доставал это «что-то». «Никак не идет, разбухло, - прокричал он. - Это мешок». Наконец мы услышали: «Давайте пустой рюкзак!»
 
   Мишка передвинулся на несколько метров влево.
-     Идите сюда, отсюда видно! – Мы присоединились к нему. Саша осторожно складывал в рюкзак предметы, которые доставал из щели. Последним он положил какой-то комок. Мы подняли рюкзак, потом Сашу.
-    Ну, что искатели приключений? Посмотрим, что там спрятано было?
 
  Сначала он вытащил темный скомканный мешок, совсем дряхлый. Он уже расползался.
-     Поэтому я и начал вытаскивать то, что в него было вложено. – Саша достал один за другим два кожаных мешочка и один плоский сверток, тоже из кожи. Он был крепко замотан медной позеленевшей проволокой. Мы решили начать со свертка. В нем оказалась кожаная папка с бумагами. Наш командир начал доставать эти бумаги по одной. Каждую читал и передавал нам. Что же там оказалось? Я перечисляю без подробностей.

1. Права на владение домами в селе Сагна и на станции Аларской
2. Купчая на дом в Иркутске.
3. Документ на двух владельцев маслобойного завода в Аларской.
4. Акции различных предприятий в Сибири.
5. Расписки должников. Двенадцать штук
6. Завещание
 
   Все эти документы принадлежали купцу Иннокентию Степановичу Большакову, старшему брату расстреляных  конезаводчиков. Наверно, они вместе и спрятали свои главные документы, считая, что в скале их не найдут.
-    Не бедные были эти Большаковы, - заметил папа.
-    В те времена в Сибири только ленивый и дурак жили плохо, - сказал Саша.- Здесь все есть для хорошей и даже богатой жизни. Вот предприимчивые люди и богатели. А в семнадцатом году их признали эксплуататорами, начали все отбирать. Пришлось срочно уезжать, даже убегать, спасаться. А у Большакова работники не бедствовали, жили в своих избах. Он даже ясли для их детей сделал, чтобы матери могли спокойно работать. Настоящий хозяин.

-     А как вы думаете, зачем он спрятал документы? – спросил Волков.
-     Наверно, он предполагал, что новая власть ненадолго. Надеялся вернуться. А документы не взял с собой – вдруг потеряются, или при обыске найдут, сами понимаете.
 
  Волков почему-то вздохнул и робко предложил:
-     А давайте посмотрим, что в мешочках…
     Саша улыбнулся, взял мешочки и попробовал на вес.
-     Золота здесь точно нет.
-     Но ведь этот… металлоискатель пищал?
 
  Саша с трудом раскрыл затвердевшие с кожаными ремешками мешочки. В одном оказался большой ключ и завернутые в кусок ткани два георгиевских креста.
-    А он герой был – этот купец! – воскликнул папа. – Интересно, на какой войне?
-    На японской, разумеется, девятьсот четвертого года.
-    Саша, откуда ты это знаешь?
-    Во-первых, он мой дальний родственник, во-вторых, я все-таки историк. Именно он вез с этой войны больного Колчака.
 
   Пашка присвистнул:
-    Интересная у вас родня, прямо жутко!
-    Если ты в своей родне покопаешься, много интересного узнаешь. Вот Женькина семья, какого родича нашла.
-    Вернусь – займусь этим.
   
 Во втором мешочке оказались письма, фотографии. Все это было завернуто в клеенку, поэтому почти не пострадало. Мы занялись снимками.  Один из них был особенный. На нем большая семья, человек двадцать пять. В центре сам купец, рядом жена, вокруг дети, и другие родственники. Саша стал показывать:

-    Вот, рядом с хозяйкой старшая дочь, это она жила в Аларской и молочный завод был ее, достался в приданое. Справа от Большакова его мать, она была из дворянской семьи, а замуж за купца вышла. Это сыновья: старший жил в Иркутске, два младших – здесь, держали небольшой конезавод. Кстати, это они дали лошадей для экспедиции Павлова. Именно их расстреляли здесь в Сагне. А вот двойняшки - девочки. Они умерли маленькими от скарлатины. В квартире у доктора Черных нашли их медицинские карты за девятьсот десятый год. Остальные здесь двоюродные братья и сестры. А вот с краю не узнаете? – Мы вгляделись. Снова наш знакомый Петр Хлебников! Саша продолжил, - Он был двоюродным братом Иннокентия. Совсем еще молодой. Вот в таком мы родстве с Большаковыми.
 
   Письма мы читать пока не стали, там все про семейные дела. Волков отошел в сторону, сел и, как мне показалось, вздыхал. Снова ему не повезло. Оживился он после предложения Саши проверить скалу до конца. А вдруг? Но – опять разочарование. Ничего в ней не оказалось.

   Саше, я думаю, стало жалко этого неудачника, и он предложил отдать ему найденный ключ: «А что? Он, может быть, от какого-нибудь хранилища. Недаром же Большаков его спрятал. Так что дерзайте, Валентин! Думаю, что замок находится в Сагне». Видели бы вы, как у Волкова сверкнули глаза, он как-то выпрямился, даже помолодел. Как любит говорить Пашкин отец: «Человека надо озадачить». Волков положил ключ в нагрудный карман и застегнул на пуговичку. Еще один Буратино! А может эта находка и есть рыба из моего сна?

-     Остальное сдадим Галине Николаевне, - сказал наш командир. - Вот будет рада!
   
                73. Певческий вечер

     Мы уже вечером увидели, как она рада. Приехала сразу после звонка, долго ахала, благодарила нас. Мы скромно кивали на Сашу, он на нас: «Это же вы меня побудили ползать по скале. Я, может, и никогда не собрался бы». Насчет ключа Галина Николаевна махнула рукой: «Пусть ищет, а вы все-таки не упускайте его из виду».
 
  Тетя Нина настаивала, чтобы она переночевала у них.
-    Ну, что вы! У меня же свой дом есть. А вот от ужина твоего, Нина, не откажусь.
    Этот ужин запомнится мне на всю жизнь. Конечно, еда была вкусняцкой! Я никогда, в отличие от Пашки, не был на таком деревенском застолье. Галина Николаевна вдруг сказала:

-     А че сидим? Запевай, Нина! – хозяйка покраснела и начала отнекиваться. – А ты, Танюшка, ну-ка, сядь рядом! Покажем городским, как надо петь. – И она запела низким приятным голосом:
-     По диким степям Забайкалья … - женская часть подхватила, потом и мужики вступили. Песня так слаженно лилась, что и мы с Пашкой стали подтягивать. Мишка смылся в начале песни, шепнув мне: «Я за дядей Валей присмотрю». Правильно. А мы и не подумали – еще влезет куда-нибудь.
 
   А песни продолжались. У тети Нины оказался высокий, хотя и не сильный голос. Галина Николаевна вторила, получалось очень красиво, видно, что не первый раз. Галина Николаевна повернулась к Тане:
-     А что это наша заслуженная певица скромничает? Что ты на смотре пела? Давай, давай! И Таня начала:
   
  Вы, как хотите, но лучше я ничего не слышал и не подозревал, что народная песня так достанет меня, прямо мурашки пошли по телу.
                Ой, да не вечер, да не вечер
                Мне малым-мало спалось,
                Мне малым-мало спалось,
                Ой, да во сне привиделось.
      Вы, как хотите, но лучше я ничего не слышал и не подозревал, что народная песня так достанет меня, прямо мурашки пошли по телу
 Голос у Тани такой был чистый и приятный, а лицо - как будто душа ее открылась! Пашка просто застыл, глаз от Тани не отрывал. К ней присоединился Саша. Вместе у них замечательный дуэт получился. Тетя Нина тихонько вытерла глаза.
 
   После песни Саша бодро воскликнул:
-    А? То-то! Батя, давай нашу!
-    Ладно. Только все вместе, - попросил Василий и торжественно начал:
-     Славное море, священный Байкал,
       Славный корабль омулевая бочка…
 
   Все так дружно грянули, кажется, стены в доме затряслись. Песня звучала как гимн. Я вдруг понял, почему эти люди так любят свою Сибирь. Но это словами не выскажешь, почувствовать надо. Я и не предполагал, как сильно это почувствую, когда мы приедем на Байкал. Но это еще впереди.
 
   У Хлебниковых пение было семейной традицией - вековой. «Да у нас в селе многие поют. Говорят, местность у нас такая, что располагает», - сказала тетя Нина.
     Мы трое проводили Галину Николаевну до больницы. Она пригласила нас зайти в квартиру. Странно, почти пусто, а, кажется, что здесь кто-то постоянно живет. Я высказал это, и Галина Николаевна подтвердила:

-    Дед мой столько добра сделал людям, вот его добрый дух и живет здесь. Так спокойно ночевать у него. Пойду на пенсию, поселюсь здесь.
   
                74. История жизни Валентина Волкова.

  Когда мы возвращались, возле дома нас догнал Мишка.
-     Там дядьке нашему плохо, чудной он какой-то – сидит у реки и плачет. Может, утопиться хочет?
-     Ну, ты уж скажешь! – одернула его Таня. – Покажи, где.
 
  Мишка по дороге рассказал, что он пошел к дому бабы Мани, а оттуда вышел  Волков. Мишка спрятался за забор, пропустил его и двинулся вслед. Тот даже не оглядывался, что-то бормотал, не разобрать. К удивлению Мишки дядя Валя пришел к дому Хлебниковых и сел на лавочку возле ворот. Мишка ждал.               

-     Вы в это время пели, хорошо было слышно, окно-то открыто. Он слушал-слушал, а потом, когда запели, ну, эту песню: «Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда», заревел, как маленький, и побежал к реке. Я за ним. Он сел на бугорок, взялся за голову, так и сидит там.

-     Пошли быстрее! – дернула нас Таня. – Что-то с ним случилось.
-     Че случилось-то? – сказал Мишка. – Принял хорошо, вот и… - Таня его перебила:
-     Все, иди домой! Кому говорю!
-     Да ладно! Раскомандовалась…
   
 Волков и, правда, сидел у реки, скорчившись и закрыв лицо руками. От этого он казался маленьким и несчастным.
    Таня тронула его:
-     Дядя Валя, вам плохо?
   
 Он повернул голову.
-     Плохо мне, Танечка, плохо. – Дальше он говорил сквозь всхлипы. – Песня эта…  а мать сыночка никогда… это же про меня. Я так давно у нее не был. Наверно, похоронила уже… да и жива ли сама?
-     Так в чем же дело? Съездили бы, - я старался говорить мягче. Пашка меня поддержал:
-     Конечно. Надо съездить.

-     Да с чем я поеду, – заговорил он, - кто я такой? Ни работы постоянной, ни семьи, ничего.
-     Но, вы же работали на почте?
-     Какие там деньги? За угол заплатить.
-     А раньше? Кем вы были?

-     Ладно, ребята, я вам расскажу. Сел я в тюрьму за кражу в шестнадцать  лет, за компанию залез в гараж, и угнали мы оттуда машину и еще кое-чего прихватили. Дружки постарше были, один уже сидел. Уговорили взять вину на себя. Тебе, сказали, будет снисхождение как малолетнему. Отсидел, вышел – ни образования, ни профессии. Крутился, как мог. Всегда денег не было. Матери не мог помогать. Отец давно от нас ушел. А я долго на одном месте не задерживался.

    Один раз попал в строительную бригаду к хорошим ребятам, дорогу они вели. Взялись научить меня на бульдозере работать. А за два дня до получения прав, я решил после работы тайком поездить, проверить себя, да и перевернулся на склоне. Бульдозер в речку упал. Сбежал я, стыдно было. Так и шатаюсь по свету.

   Однажды нашел отца. Вот тогда он и рассказал о моем деде Вольфе. Но в первый раз о тайной комнате в имении промолчал. А, когда я приехал во второй раз, он начал рассказывать и не успел. Умер. Вы про это знаете. – Волков успокоился и дальше сообщил, что он вспомнил про документы экспедиции – все-таки он их прочитал, и решил здесь попытать счастья. Только не знал, что мы сюда тоже едем. Он вздохнул:
-     Вот теперь все.

                75. Мы спасаем Валентина.
               
    Мы проводили Волкова до дому. Прямо вечер провожаний у нас получился.
    Назавтра мы собрались пораньше сходить на родник, потом порыбачить с Сашей. Вечером должны приехать москвичи, вот мы и решили угостить их ухой. Папа с Василием занимались хозяйством. Они здорово подружились, оба неугомонные работяги.
 
   У родника все так же. Дед Иван с Иркутом и аспиранты с профессором. Пока никакого народа. Саша предложил иркутянам пойти с нами на рыбалку. Снастей  хватит на всех. Олег отказался: «Из меня рыбак никакой и кое-что закончить надо». Профессор тоже не пошел, ссылаясь на больную спину: «Полечусь здесь водичкой». А Дина неожиданно попросилась с нами, она никогда не была на настоящей рыбалке.
-     А почему – нет? – сказал Саша. – Сестренка моя тоже пойдет. Пойдешь ведь? – обратился он к Тане. Та с готовностью ответила:
-     Конечно. – Мы с Пашкой подмигнули друг другу.
 
  Но не все делается, как загадывается. При входе в село, на нас вихрем налетел Мишка:
-     Там нашего дядю Валю бьют!
     Мы побежали за ним. За чьим-то сараем раздавались громкие голоса, требующие что-то отдать. На них отвечал дяди Валин голос с истерическими нотками: «Я честно выиграл, я умею, сказал же вам…»
 
   Нашу толпу за сараем явно не ожидали. Рядом с Волковым в агрессивных позах стояли два мужика: пожилой - толстый и краснолицый, и, коротко стриженый, накачанный парень, который держал дядю Валю за грудки. Саша строго и спокойно обратился к этим двум нападающим, по виду не местным:

-     Что здесь происходит, граждане? – Волков метнулся к нам.
-     Они говорят, что я их в карты обманул!
-     Какие карты? Где?– еще строже спросил Саша.
 
   Мужики, перебивая друг друга, объяснили, что «этот хмырь» сел с ними в поезде играть в карты и все деньги выиграл.
-     Обобрал до нитки!
-     Я честно играл! – закричал Валентин.

-     Так. Всем молчать. Почему вы решили, что он жульничает? – Мужики переглянулись и уже с меньшей уверенностью сказали, что так удачно невозможно играть.
-     Возможно! Я долго учился, даже чемпионом был.
-     Где это ты был? В тюряге?
-     Неважно где. Я у мастеров выигрывал!
-     Как вы его нашли? – поинтересовался Саша.

-     Он в Аларской вылез, сразу после игры. А добрые люди подсказали, что это мошенник, специально ездит в поездах. Мы на электричке вернулись на эту станцию. Водитель один сказал, что сюда привез этого шулера.
-     Прошу не оскорблять! – возмутился Волков.

-     Вот что, господа, - заговорил после краткого молчания Саша. – Есть способ проверить, кто из вас прав. Предлагаю прямо сейчас взять у него  реванш, если сможете. Мы будем судьями. Погодите, - остановил он возражения мужиков, - мы представимся. Я местный житель Хлебников Александр, аспирант Иркутского университета, это Дина, тоже аспирант. Мы здесь в экспедиции. Эти ребята нам помогают. Ну, что – согласны?
   
  Мужики отошли в сторону, тихо переговорили и согласились.
-     Михаил, - обратился Саша к брату, - в магазине есть игральные карты?
-     Есть.
-     Сбегай и купи. – Он обратился  пострадавшим,- надеюсь, ребенку вы доверяете?
 
   Мужики посмотрели в честные, детские Мишкины глаза и согласились. -Ну, артист!
    Саша протянул Мишке деньги.
-     Одна нога здесь, другая там.
     Наверно, редко кто умел в селе бегать, как Мишка. Через несколько минут вся компания уже сидела на траве.
 
   Главный судья распечатал колоду карт.
-     Во что будем играть?
-     В двадцать одно, - сказали мужики, - как в поезде.
-     Прекрасно. Такое условие: играете три раза. Если этот господин все игры проиграет, отдает все деньги, две игры – отдает две трети, одну – одну треть, а, если ни одной, тогда извините, мужики. Правила упростим. Ставок не делаем, сдавать будете по очереди. Начинайте, - Саша протянул карты толстому мужику: «Следующим будет ваш обидчик». «А я?» - спросил качок. Мишка хихикнул. «Вы, естественно, третьим», - вежливо объяснил главный судья.

   Игра началась. Интересно было наблюдать за игроками. Мужики суетились, подсказывали друг другу, спорили, а наш подзащитный сидел, гордо выпрямившись. Лицо было сосредоточенное и в этот момент даже приобрело благородное выражение. Если я до игры сомневался в невиновности Валентина, то сейчас почувствовал, что он, пожалуй, действительно не виноват. Играл он как-то особенно, красиво. Вот он, оказывается, какой бывает. Я взглянул на спутников. Они явно болели за Волкова. Тоже, наверно, почувствовали, что он прав.
 
  Первую игру он выиграл, посмотрел на нас, улыбнулся: «Ну что, по второй?» Он виртуозно раздал карты. Мы внимательно следили за руками. Его партнеры пошептались и стали играть без разговоров, обдумывая каждый ход. И снова проиграли. Третий партнер взял колоду толстыми волосатыми пальцами, долго перетасовывал и стал сдавать - медленно, сосредоточенно, неуклюже.

  В этот раз Валентин, как мне показалось, заволновался. Он попросил еще одну карту и досадливо поморщился. Потом, явно колеблясь, взял еще одну карту и, тут же воскликнув «ай, дурак!», бросил карты на траву. «Перебор!» - закричали его партнеры и, воодушевившись, предложили играть дальше. Но Саша сразу пресек это:

-     Уговор дороже денег! Валентин, верните им третью часть. Не задерживайте.
     Валентин, отвернувшись от нас, отсчитал деньги, и протянул мужикам.
-     Правильно? – те пересчитали и подтвердили.
-     А сейчас вам надо поторопиться, господа, - сказал Саша, - через пятнадцать минут идет маршрутка до станции. Следующая будет только завтра. Мужики ушли.
 
   Валентин смущенно сказал нам:
-     Надо же – проиграл. Разволновался.
-     Врете вы все, дядя Валя! – возмутился Мишка, - я же видел: у вас было двадцать. Зачем вы последнюю карту взяли? У них-то меньше было.               
     Волков развел руками.
-     Рассеянным я что-то стал.
   
                76. Рыбалка + штосс

    Мишка деловито подобрал карты и неожиданно предложил:
-     А пойдемте с нами на рыбалку!
-     Я? – растерялся Валентин. – Да я никогда…
-     Пойдемте, пойдемте, - сказал и Саша. По дороге он сказал Волкову:
-     Вы, оказывается, игрок, Валентин!

-     А кто не игрок? – неожиданно живо ответил тот. - Каждый во что-нибудь играет. Человек азартен и любит быть победителем.
-     Что-то ваши победы не отразились на вас.
-     Я хронический неудачник, мой дед не передал следующим поколениям свое везение.
-      Но в карты ведь вам везет.

-      Просто у меня была возможность научиться. Но демонстрировать постоянное везение опасно. Сразу начинают подозревать, вот как эти мужики. – А в карты, мальчики и девочки, - обратился он к нам, - играли многие великие люди.
-     Достоевский, например, - поддержала разговор Дина.

-     А Пушкин? Он был фантастически азартен! Но, к несчастью, больше проигрывал. Громадные карточные долги имел.
-     А играл он в очко? – заинтересовался Мишка.

-     Ну что ты, Миша! Это плебейская игра, ее в тюрьме придумали. А во времена Пушкина играли в штосс или, иначе, в фараон. Эта игра несколько веков просуществовала. Вот уж захватывает! Читали у Пушкина про пиковую даму? В картах он знал толк. Только не везло ему, очень уж был горяч. Я в штосс играть умею, научил один… не важно, кто.
 
   Через полчаса мы уже стояли и сидели с удочками на берегу чудесной реки. Сначала все держались рядом, потом Мишка повел дядю Валю на «свое место». Саша стал учить Дину, как обращаться с удочкой, Таня рассказывала нам с Пашкой, как ловить хариуса. Я постоял, послушал немного и отошел в сторону. Хотелось попробовать самому. Нет, вру – побыть одному и позвонить Наде. Она очень обрадовалась, и мне так тепло стало. Обменялись мы новостями, передали приветы.               
 
   Я только сейчас почувствовал, как соскучился по дому, по родным, раньше некогда было об этом подумать.
   Но, хватит, надо и рыбалкой заняться. На всю компанию у нас было три спиннинга, остальным достались простые самодельные удочки. Я был из остальных. Попробовал половить так, как я дома ловил в нашей речке. Сначала на блесну. После нескольких безуспешных закидываний выловил небольшого окуня. Потом – пусто. Я решил пойти вверх по реке. Шел медленно, любовался природой, наслаждался тишиной.

   Но вдруг эта тишина нарушилась. Я услышал оживленный разговор за кустами, у самого берега. Это были Валентин и Мишка, но говорили они вовсе не о рыбалке. Как вы думаете – о чем? О картах! Так вот зачем Мишка увел дядю Валю сюда! Хочет научиться играть в штосс! Они, то спорили, то соглашались друг с другом, причем на равных, будто у них разницы в возрасте не было. Я из их разговора ничего не понял, подошел поближе, тут они меня и вычислили. Выдала меня удочка, которую я нес вертикально. Из кустов выскочил Мишка:

-     Иди к нам! Мы тут…
-     В карты режетесь. – Я заметил, что Валентину стало неловко, и он отвернулся к реке.
-     Да нет! Просто дядя Валя объясняет правила игры.
-     А как на это Саша посмотрит?
     Оживление с Мишкиного лица исчезло только на миг. Он с вызовом заявил:
-     Я, может, хочу за Пушкина отомстить! А че они его…
   
   Я с трудом подавил удивление пополам со смехом.
-     Дело, конечно, благородное. Но мы сюда зачем пришли?
-     Ну, рыбы наловить… да ты, Женя, не переживай. Щас мы вмиг всех обловим. – Мишка вытащил из кармана коробку, открыл и стал что-то перебирать в ней, продолжая ворчать: «А этот, как его - Толстый – он тоже  играл». Волков повернулся к нам: «Толстой, Миша, Лев Толстой».

-     Ой, Мишка! Умора с тобой. Ну, показывай, что у тебя там?
     В коробке оказались кузнечики, живые, но какие-то вялые.
-     Само то!  Щас проверим. – Он взял двух кузнечиков и бросил в реку. – Смотрите. – Кузнечики медленно плыли, и вдруг один из них исчез. Я не успел разглядеть, но был небольшой всплеск.

-     Вот! Думаешь, кто его утащил? Хариус! Здесь они всегда есть. Место такое. Видишь, берег тут навис, а вон там камни на дне. Они возле камней вьются. Только никому! Ну, че, давайте я вам удочки налажу.
 
   Мишка надел кузнечиков на крючки мне и Валентину. Мы закинули. Кузнечики не утонули, они держались на поверхности. Мишка немного отошел от нас и закинул спиннинг. Первым он и поймал. «Какой красавец!» - восхитился Валентин. Хариус и впрямь был превосходный. Чешуя блестела серебром, на спине был очень большой плавник, похожий на красочный веер или парус. У меня заскреблось внутри. Я тоже захотел поймать такого. Вспомнил вдруг рассказ Хемингуэя, где он описывает ловлю форели. Сильно написано.

   Но мне повезло не сразу. Мишка поймал второго красавца, потом Валентин. Он даже побледнел, пока вытаскивал рыбу. Мишка подошел ко мне. Я, молча, следил за приманкой. Неожиданно леску дернуло. «Вытаскивай быстро, но осторожно, а то сорвется, - зашептал Мишка, - рыба эта умная».
 
  Я сумел вытащить своего первого хариуса. Могу, значит! Но гордость загнал подальше, тут есть получше меня рыбаки. Потом у меня пошло по-всякому: и ловил, и срывалась рыба, и ельцы попадались. Я уже не замечал времени. И вдруг Мишка сказал:
-     Все. Кузнечики кончились.
-     А что делать? – растерялся я.
-     Бабочек ловить. Вон видишь – бабочка 

-     Бабочек ловить. Вон видишь – бабочка коричневая? На нее хорошо клюет. – Мы принялись ловить бабочек, всяких. Я вдруг вспомнил свой сон про Мишку-бабочку. А ведь Волков все-таки поймал его. Потянулись они друг к другу.
    А бабочки и, правда, клевая приманка, но и они тоже кончились, наверно, мы их распугали. 
-     Давайте-ка, глянем, че у нас тут, - деловито сказал наш наставник.
   
                77. Уха на сковороде

    Мы насчитали двенадцать хариусов, примерно столько же ельцов, и был еще мой окунь. «Хватит, - сказал Мишка, - дальше хуже ловиться будет. Уху будем делать из ельцов. На сковороде».
    Я решил, что Мишка шутит и стал собираться, Волков тоже. Но шустрый пацан исчез за ближними кустами, и мы вскоре услышали:
-     Идите сюда!
 
   Валентин взял ведро с уловом, мы пошли к Мишке.
-     Вот, все на месте. – Миша вытащил из полиэтиленового мешка сковородку, возрастом лет в сто, ложки, мешочек с сухарями, луковицу и лавровый лист.
-     Жалко, масла нет. Ниче, и так вкусно будет. – Мишка удивительно быстро почистил ельцов, причем без ножа, пальцами. Мы с Валентином развели костер. Я заметил, что он не новичок в этом деле, а на мой вопрос ответил: «Пришлось однажды жить в лесу». Вот человек! Где только его не носило.
   
   Повар наш разложил ельцов на сковороде, подлил воды, нарезал туда лук, посолил. Уха сварилась быстро, в конце он бросил в нее лавровый лист.
    Вы не представляете, какой пошел запах! Это надо быть рядом. «Остальных звать будем?» - спросил я. «Ты че!? Самим не хватит! Вот попробуй». Это было что-то! Мы, сытые, разлеглись на траве. До чего же хорошо здесь: над тобой бездонное небо с маленькими облаками, воздух чистейший, с ароматами луговых цветов и хвои, а рядом убаюкивающая своим журчанием река, за ней сопки с могучими соснами. Я задремал. Кажется, и Мишка с Валентином тоже. Разбудили нас веселые крики:

-     Вот хитрецы! И наловили и сварили и съели!
     Мишка откликнулся:
-     Я, че, гостей голодными должен держать!
-     Правильно, братишка! Мы тоже закусили, только поджарили рыбу на прутьях. У нас  неплохой улов – больше ведра. Давайте-ка собираться. Скоро москвичей привезут.