Как пройти сквозь стену. Часть 8

                78. Комиссия из Москвы.

   Вечером Хлебниковы снова принимали гостей. Мы сделали для тети Нины  все, что смогли. Москвичей приехало четверо. Пришел председатель сельсовета и настоял, чтобы ученые поселились у него, поскольку они лица официальные, а гостиницы в селе нет. «Но сегодня ужин у нас», - сказал Василий. Таня заявила матери, что младшее поколение будет ужинать в летней кухне. «И дядя Валя», - заявил Мишка. Молодец пацан, чуткий. Дело в том, что с москвичами приехал Петр Иванович Заславский, к нашей огромной радости. Мы решили помирить его с Волковым, но постепенно.
 
   Петр Иванович перед ужином позвал меня с Пашкой прогуляться. Мы шли по улице, а профессор выспрашивал нас о роднике. Мы подробно доложили. Услышав о чудесном исцелении Пашкиной ноги, он велел ему разуться и показать. Красноватая нитка шрама была едва заметна. «Чудеса», - сказал профессор, - теперь будет чудом, если мы убедим в этом государственную комиссию». Мы осторожно намекнули Петру Ивановичу об одном общем знакомом, который приехал сюда с той же целью. Проницательный старик прямо спросил: «Уж не Волков ли это?» Мы подтвердили и рассказали о здешних приключениях кладоискателя. Он посмеялся и сказал:

-     Поймите, ребята, я на него зла не держу. Жалкий он какой-то, непутевый.
-     И все-таки не подлец, - решительно сказал Пашка. – К нему дети тянутся. А водой он заниматься не будет.
-     Пусть не боится меня. Я все-таки не изверг какой. Раз уж он исправляться начал…
 
    Видели бы вы лицо Валентина, когда мы ему об этом сказали. Он так повеселел, что на нашей вечеринке в летней кухне спел несколько романсов вполне приятным голосом. А Таня взялась ему подпевать. Славно все получилось. Из дома тоже донеслось пение. Ученые пели под Сашину гитару студенческие песни. Очень забавные, на мой взгляд. Самой смешной оказалась песня о студенте, попавшем на атомную войну. Там есть такой куплет: 
Никто его не пожалеет,
Никто слез горьких не прольет.
И только раннею весною
Сквозь дырку в черепе травинка прорастет.




Стало темнеть, и Валентин засобирался: «Баба Маня будет беспокоиться. Она у меня как мама», - нежно произнес он. Уходя, остановился:                -     Я тут участок земли решил приобрести. Завтра за документами в район поеду.
     Меня осенило:
-     Случайно не там где подвал?
-     Да. Именно там. Место хорошее. Претендентов нет. Ну, пока.
    Ай да Валентин! Если участок будет его, никто не будет мешать ему   раскопать подвал.
               
79. Серьезный разговор
 
 На следующий день ученых повезли на родник. Младшее поколение, то есть мы, прибыли туда пешком и застали взрослых за горячим спором. Иркутяне доказывали уникальность живой воды, а москвичи, настаивали на том, что здесь имеет место самовнушение, коллективный гипноз.
-     Я приехал сюда с приступом радикулита, - сказал Игорь Юрьевич, - а теперь и сплясать могу. Показать?
-     Ну, что вы как маленький? Могло и само пройти.
-     Вы, что угодно думайте, а я лечиться буду только здесь.
 
  Наступило затишье. «Может, им ногу показать?» – шепнул Пашка иркутскому профессору. Тот оживился:
-     Кстати, вот еще пример. Мальчик порезал ногу стеклом здесь, на поляне. А через час рана затянулась, как будто несколько дней лечили. Покажи, Паша. Свидетелей тому несколько.
 
  Приезжие придирчиво осмотрели Пашкину ногу.
-    У парня хорошая свертываемость крови, - заявил недоверчивый москвич, - и здоровье, судя по виду, отличное.
-    Но он еще не знал, что в ямке появилась эта вода! Только промыл рану. Вот тогда они и поняли, что родник снова появился.
 
  Василий встал и решительно вышел на середину:
-    Я человек простой. И вот что я вам скажу. Родник этот неизвестно, сколько веков здесь находится. И все это время лечил людей. Жалко, что только на этом месте. Отойдешь в сторону, вода уже не действует. Даже доктор Черных в самых тяжелых случаях посылал больных сюда. В войну здесь был госпиталь. И сколько тогда раненых было вылечено! Причем быстро. Кстати, должна подъехать внучка доктора Галина. Она привезет его записи. Он так и не добился, чтобы здесь лечебницу открыли.

   Мой отец свидетель тому, что здесь в сорок третьем году был спасен ученый Павлов Аристарх Николаевич. Привезли его из лагеря, считайте, мертвого. Да что я вам доказываю? Попробуйте привезти сюда больного человека и посмотреть, что получится. И еще скажу: надо скорее что-то решать. Узнают люди, что источник снова появился, сюда столько народу повалит – не отобьемся. – Василий шумно выдохнул, видно, не приходилось ему так долго говорить.

-     Разрешите и мне сказать, - встал папа. – Я потомок того самого ученого географа Павлова. В тринадцатом году он был здесь с экспедицией и тогда узнал об этой воде. Он тоже пытался добиться тщательного изучения этой, не побоюсь сказать, живой воды. У нас есть его дневник, где он описывает исцеление прадеда уважаемого Василия Ивановича от трех ножевых ран буквально за ночь. Думаю, в записках доктора это было отражено.

    А вот и Галина Николаевна с Иваном Федоровичем! – сказал с улыбкой папа. –  Сейчас вам будет о чем побеседовать. Бумаги принесли?
-     Конечно, вот записи доктора, а это больничные карты. Прошу только – поосторожнее. Это бесценные материалы.
 
   Москвич-скептик спросил:
-      Юрий Иванович, как вы решились начать поиски раньше официальной экспедиции? Могли ведь и неудачу потерпеть.
    Папа хотел ответить, но его властно остановил дед Иван.
-     Погодь, Иваныч.

-     У меня несколько слов к вам, уважаемые ученые. Один раз из-за каких-то нелюдей родник ушел, – голос деда звучал сурово. – Не допустите этого сейчас. И запомните: он лихим и жадным до денег людям не дается. Я бы не допустил до родника тебя, Иваныч, и двух твоих парней, если бы не понял, что вы корысти не ищете. Если среди вас, уважаемые, есть люди, которые хотят заработать на этом священном роднике, пусть выкинут это из головы или уедут. Лечение должно быть бесплатным! Как и было всегда. Все. Теперь решайте, - закончил он в полной тишине, которая длилась довольно долго. Москвичи переглядывались.
 
   Поднялся, опираясь на свою знаменитую палку, профессор Заславский:
-     Дорогой Иван Федорович. Вы совершенно правы. Мы сделаем все, чтобы источник заработал для людей. – Собравшиеся закивали. – Теперь самое главное: завтра надо непременно собрать в селе общее собрание, пригласить на него районную власть и оповестить население – это вы на себя возьмете, - обратился старик к местному мэру Семенову. - А мы разберемся с документами и подготовимся к собранию.

   Думаю, делать нам здесь больше нечего, вернемся в село. Да! Настоятельно советую попить из источника. У меня с утра покалывало в желудке, а сейчас ничего не чувствую.
      Ученые действительно с удовольствием попили воды – один даже весело сказал «прощай, гастрит!», и уехали, прихватив с собой Галину Николаевну.
 
                80. У сельчан собрание, а у нас лапта.

   Этим же вечером один из москвичей уехал обратно, объяснив такую спешку срочными делами в НИИ. Оказывается, он был в институте администратором, а вовсе не ученым. Мы не стали вникать в подробности.
   
   На следующий день сельчане начали подтягиваться к клубу часа за два до собрания. К назначенному времени собралась большая толпа. Наконец-то мы увидели почти всех жителей села. Приехали люди даже из соседних деревень. Громкие разговоры, вопросы, шутки, взгляды в нашу сторону. Заметно было, что все были рады встрече и заинтригованы предстоящим собранием. Василий, увидев подъезжающий уазик, сказал: « Вот и мои прибыли»
 
   Из машины вылезли, не побоюсь сказать, три богатыря. Высокие и широкие, двое были с бородами. Василий нас познакомил: «Арсений, Павел и Петр». Они осторожно пожали нам руки. Братья были очень похожи: голубоглазые, с рыжеватыми кудрями. Василий, самый младший из них,  выглядел чуть поизящней. Разговорчивость была у них не главной семейной чертой. Они перекинулись парой слов о здоровье, о хозяйстве. Арсений сказал, что сестра Дарья приехать не смогла, водится с внучонком. Безбородый Петр, заметив Мишку, вручил ему деревянный, самодельный свисток, чему тот сильно обрадовался. Он тут же отбежал к своим дружкам и попробовал его. Свист был мощный. Подходящая игрушка для Мишки. Я вспомнил Соловья-разбойника. А Петр довольно улыбнулся.
 
  Приехали важные люди из района. Запарившийся мэр провел их в клуб.  Подошли наши ученые, толпа почтительно их пропустила. Мы еще немного подождали. На крыльцо вышел Семенов: «Давайте потихоньку, не толкайтесь. Ребятишкам там делать нечего». Взрослые прошли в клуб. Мишка все-таки просочился и вскоре, выскочив на крыльцо, сообщил, что там люди друг на друге сидят. И предложил:
-     Пошли в лапту поиграем, а?
   
   Как-то физрук показал нам эту игру, похожую, на бейзбол. Мы тогда не совсем поняли, и редко кто в нее играл. Сейчас подвернулся случай научиться. Почему нет? Почти все ребята, которых не пустили в клуб, отправились на школьный стадион. Составилось две команды. В одной «маткой», так называли капитана, был Макс, в другой Таня, которую  считали хорошим игроком. Оказывается, все здешние школьники играют в лапту на физкультуре, кроме зимы, конечно. Зимой все встают на лыжи.
 
  Два пацана побежали домой за лаптушкам, то есть, битами. Для нашей команды биту принес Мишка. «Проверенная!» - похвастался он. Мы с Пашкой быстро все поняли. Просто начали играть. Такая азартная оказалась игра, вы не поверите! В ней надо и быстро бегать и ловить мяч и уворачиваться от удара мяча, а, главное, метко и сильно бить по мячу и уметь его подкидывать. А смешных моментов сколько! Черта, от которой забивают мяч, называется «нарывучка».

   Наш Мишка особенно смешно и ловко нарывался. Когда он мазал по мячу, то вставал с краю у «нарывучки» и делал вид, что собирается бежать. Он выставлял  ногу за черту, подбрасывающий игрок-соперник кидал в него мячом, Мишка ловко уворачивался, мяч летел мимо, и хитрый мальчишка успевал сбегать. Но один раз ему хорошо попало. Подбрасывающий быстро подобрал мяч, бросил полевому игроку и тот от души засадил его в Мишку. Тот даже взвыл. «Погоди, я тебе тоже…» - пригрозил он и выполнил угрозу, когда команды поменялись. Бегущий игрок упал, и Мишка ловко в него попал, хотя тот всячески извивался на земле. «Получил? А!» - ликовал наш хитрец.

    Мы не замечали времени, так увлеклись. Один раз возникла критическая ситуация. Мы все промахнулись или  отправили мяч недалеко, поэтому не успели сбегать. Таня была уже на другой стороне, ей не давали вернуться. Подающим остался  только Пашка. В первый раз он промахнулся, мы ойкнули от досады. Он не попал по мячу и второй раз. Мишка вдруг вырвался и с диким побежал побежал зигзагами по площадке. «Пусть бежит!– закричал Макс.  Вся надежда была на последний удар.

    Пашка встал крепче, немного подождал, мы все напряглись. Он ударил очень сильно, дальше за всю игру мяч не летал. Вся команда вместе с Пашкой бросились в конец площадки,  навстречу нам бежали Таня и Мишка. Короче, все мы вовремя оказались на месте. «Нет, надо наших научить, здоровская игра», - сказал мне Пашка.
 
   Возле нас вдруг появились болельщики. Собрание в клубе окончилось. Нас стали поддерживать или ругать. Молодые мужики горячились, потом  заменили нас. Вот тут началось! Опытные игроки так далеко подавали мяч, что успевали чуть не шагом до конца площадки и обратно. Свечи встречали руганью, ведь противники обычно ловили такие мячи. Красиво играл уже знакомый нам физрук. Приятно было посмотреть. Игра длилась недолго, у всех дома ждали дела. Прибегали детишки и звали: «Папа, тебя мамка зовет». В общем, все закончилось к всеобщему удовольствию. Мы разошлись: не терпелось узнать, что решили на собрании.
 
   А на собрании решили строить в селе санаторий и турбазу. Конечно, все понимали – это будет сложно. Но когда-то начинать надо?


                81. Мишка и Валентин пропали!

   Братья Василия отужинали и уехали. Занятые люди. Галина Николаевна ночевала в дедовой квартире, а Заславского мы не отпустили к мэру. Он и не сопротивлялся. «В этом доме мой отец останавливался. Если можно, положите меня на том же месте. Место это оказалось Мишкиной комнатой. Он страшно обрадовался, мигом собрался и ушел в летнюю кухню. Понятно, пацан хочет избавиться от родительской опеки, а я сразу подумал, что из кухни легче незаметно улизнуть.
 
   Рано утром я услышал легкий шум и тихий разговор за воротами и понял, что Мишка встретился с Валентином. Ясно - пошли на рыбалку. На часах четыре с минутами. Я снова лег и уснул.
     За завтраком я сказал, что слышал, как Мишка с Волковым ушли на рыбалку. Тетя Нина откликнулась:
-     А мне ничего не сказал. Ну, я ему покажу!
-     Да забыл он наверно, - сказала Таня.
 
   В этот день мы дежурили у родника вместо Олега и Дины. Они собирались сходить в село, побывать в магазине и помыться в бане у Хлебниковых. Вернулись они часов в пять, а мы отправились назад.
 
  У ворот столкнулись с тетей Ниной.
-     Мишка, случайно не у деда? – обеспокоенно спросила она.
-     Нет, не приходил туда.
-     Да где он запропал? К обеду всегда возвращался. А они точно на рыбалку ушли? Таня, посмотри, удочки все на месте?
 
  Таня сбегала в сарай.
-     Спиннинга одного нет и удочки. А еще ведра и лопаты. На рыбалке они.
-     Но так долго! Ладно, подождем.
     В семь часов приехали Василий и папа. Услышав про Мишку, Василий махнул рукой:
-    Придет, куда денется. Баня еще теплая? Пойдем, Иваныч, сполоснемся.
 
  Нас троих хозяйка посадила за ужин, а сама все поглядывала в окно. Таня предложила нам поискать Мишку: «Заодно и прогуляемся»
    Мы отправились к реке, где были в прошлый раз, прошли вдоль туда и обратно, спустились к Мишкиному месту. Никаких рыбаков.
-     Вернулись они, наверно, - высказала Таня. – Как мы с ними разминулись?
 
   Что-то мне не по себе стало. Я предложил сбегать домой, что мы и сделали. Мишка не возвращался. Мать с трудом скрывала тревогу. Василий стал собираться, папа тоже надел куртку. Тетя Нина принесла два фонарика.
 
   Теперь нас было пятеро. У реки мы разделились. У каждой группы был фонарик. В этот раз мы охватили намного большее расстояние. Осматривали  кусты, заглядывали под берег, звали, перезванивались. Никакого отклика. Вернулись на первоначальное место. «Может, позвонить домой?» – предложил Пашка. «Боюсь, - признался Василий, - да она бы сама позвонила. Пошли к дому. Может, догоним их».

   Становилось темно. Мы шли молча. Откуда-то раздавался едва слышный свист. Ребятишки где-то заигрались. Свист стал чуть погромче. «Папа! – вдруг закричала Таня, - это же Мишкин свисток!  Дядя Петя подарил. Помнишь?» «Точно он», - подтвердил я. Мы  пошли быстрее. Вдруг Василий задел что-то ногой, нагнулся. «Спиннинг! – он поднял его, - наш». «А вот удочка! – закричал Пашка. – Они где-то здесь!»

-     Тихо! – сказал папа. – Слушаем. – Свист продолжался, звучал он глухо, как из подземелья. – Они что – под землей?
-     Здесь же этот подвал – большаковский! Неужели туда полезли?  - Пашка рванулся вперед и внезапно у нас на глазах исчез. И сразу же мы услышали:

-     Ой! Я упал в яму! Осторожно здесь, - мы осветили фонариками: Пашка по пояс стоял в свежеевыкопанной яме. Рядом гора земли. Василий вытянул его:
-     Ниче не сломал?
-     Нет, колено немного ушиб. Дядя Вася! Таня! Они там! Их завалило.
-     Мишка! – закричали мы, - Валентин!
 
  Мы услышали ответный свист и невнятные голоса.
-     Парни, живо за лопатами! – мы полетели пулей. Обратно прибежали уже с тетей Ниной. Мужики отбрасывали землю руками, Таня вслушивалась, свисток звучал регулярно.
 
                82. Пленники подвала.

   Василий копал как экскаватор, папа не отставал, и они быстро докопались до деревянных досок, стоящих вертикально. «Это дверь, - сказал Василий, - крепкая. – Эй, вы там?
-     Мы здесь, – услышали мы приглушенный голос Валентина.
-     А Мишка че молчит?
-     Да тут я.
-     Мы сейчас очистим дверь, а вы толкайте.
   
 Тяжелая дверь открылась на треть. Сначала выскользнул Мишка и попал сразу в руки матери, за ним протиснулся Валентин. Все вылезли из выкопанной норы. Уселись возле кучи земли.
-     Ну, рассказывайте, - просто сказал Василий. Ну и выдержка у человека!
-     Пусть попьют сначала, - тетя Аня подала банку молока, которую она прихватила в сенях. Узники подземелья жадно глотали по очереди. Мы ждали.

-     Я сейчас расскажу, - хриплым голосом, начал Валентин. Нам не видно было его лица, но чувствовалась, как он растерян, подавлен и, думаю, ждет наказания. Ведь на сей раз он вовлек в свои дела ребенка. Он прокашлялся:
-     Мы с Мишей собрались на рыбалку. Вчера еще договорились. Пораньше хотели. Вот и пошли. А по дороге я рассказал ему, что купил землю. Мы как раз шли мимо этого участка.
-     Вы купили большаковскую землю? – удивился Василий. – Зачем?

-     Хочу здесь построиться. Хорошее ведь место. А у меня никогда не было своего дома.
-     Но здесь же подвал с убитыми братьями! – не выдержал Пашка.
-     Знаю. Покойников не боюсь, - он замолчал, потом как выдохнул, - мы их нашли.
-     Да, – вмешался Мишка, - там кости торчат! От ног. – Тетя Нина охнула и перекрестилась. – А еще там…
-     Погоди, Миша, - остановил его Волков. – Когда мы проходили мимо, мне пришло в голову копнуть это место.

-     Неправда, это мне пришло в голову! – закричал Мишка. – На себя хочет взять! И не ври, дядя Валя, это я тебя уговорил.
-     Михаил, как ты со старшими? – повысил голос Василий. - Он тебе в отцы годится. Я еще с тобой поговорю!
-     Вот поэтому он и… в общем, это я.
-     Хватит, дальше рассказывайте, Валентин.

                83. Ключ пригодился

-   Мы начали копать. Кроме нас никого здесь не было – четыре утра. Выкопали яму, земля мягкая, без камней. Увидели кости - ступню. Хотели сразу же вылезти, но Миша увидел доски. Эта самая дверь. Мы прочистили и увидели замок. Я сразу понял, какой здесь нужен ключ. Вот он. – Валентин вытащил из кармана ключ, который мы нашли в скале.
-     Был бы ключ, а замок найдется, - сказал Василий. А я снова вспомнил про Буратино.

-     Ключ повернулся легко, мы даже удивились. Дверь, правда, не сразу открылась, пришлось поддевать лопатой. Только мы вошли, не успели осмотреться, как послышался шум, и дверь закрылась, мы бросились к ней. Бесполезно. Поняли, что снаружи осыпалась земля, дверь придавило. Вот все. Кричать было бесполезно.  Лопата осталась за дверью. Мы решили подождать, потом стали звать людей.
 
   Тетя Нина во время рассказа только вздыхала и прижимала к себе Мишку. Потом высказалась:
-     Вы же могли задохнуться, бедные…
-     Вы знаете, до последнего часа не страдали, помещение большое. Только недавно стало труднее дышать.
-     Свистеть когда начали? – спросила Таня.

-     Это я полез в карман за хлебом, и нашел его, сказал Мишка. – Хорошо было слышно?
-     Да уж было! Спасибо скажи сестре, она догадалась.
-     И дяде Пете! Он же подарил свисток.
-     Ему сам спасибо скажешь, - сказал Василий. Так. Собрание закрываем. Завтра придем, все чин чином сделаем. Людей позовем, надо похоронить братьев.

-     Но, там же в подвале ящик, мы на нем сидели! Тяжелый! – Азарт у Мишки от сидения в подвале не пропал. -  Надо сейчас достать, там че-то ценное. Клад, наверно.
-     Остынь. Никто не покушается на него. Теперь все права у Валентина.
 
   Мишка успокоился, но решил все-таки договорить:
-     А то - на че он будет дом строить?
-     Посмотрим завтра. Все. Идем домой. Умотались все. Завтра в девять сюда придем. Надо все делать при свидетелях.
 
   Волков все-таки стоял в нерешительности.
-     Как это все оставить?
-     Не волнуйтесь, - сказала тетя Нина, - наши люди туда не полезут. Если уж до сих пор никто не пытался… - Валентин вздохнул и пошел с нами.
 
                84. Тяжелый день.

  Следующий день был, наверно, самый тяжелый за все мои почти четырнадцать лет. У Тани и Пашки тоже, чего не скажешь о Мишке. Ребенок – что он может чувствовать? О взрослых сказать не могу, они  уже многое пережили.               
 
   Мы встали рано. Василий попросил обойти дома и сообщить жителям  о находке. Волков, папа и Мишка дежурили у подвала. Подозреваю, что Валентин прибежал туда с рассветом.
    Сельчане собрались довольно быстро. Мэр Семенов заявил, что на участке, только что купленном Волковым Валентином Геннадьевичем, найдены останки погибших людей, вероятно, братьев Большаковых. Значит, слухи о том, что они были зарыты в подвале, получили подтверждение.
 
   После  многочисленных вопросов и предположений, приступили к раскопкам. Все происходило в присутствии участкового милиционера Метелкина и понятых. Нас, конечно не допустили. Но Мишка и Валентин стояли в первых рядах. Три мужика убрали верхний слой земли и гнилые деревяшки,  дальше копали осторожно. Постепенно появились кости двух скелетов, на которых местами сохранилась темная кожа и лохмотья одежды. Толпа подступила ближе. Сразу было видно, что тела убитых были брошены как попало. Но  все заметили, что один из них как бы обнял другого. Возможно, он был какое-то время жив. Я подумал, что братьев хотели оставить в подвале, но не смогли открыть крепкий замок. Ключ-то был спрятан. Закопали рядом с дверью. Пашка и Таня согласились со мной.               
 
   Многие сельчане стали отходить назад и увели за собой детей. 
    На траву рядом с подвалом, поставили пару носилок, покрытых простынями и стали осторожно переносить на них кости. Брали их поочередно и складывали скелеты. Сейчас я пишу об этом спокойно, но это было жуткое зрелище. Помню, успокаивал себя тем, что археологи ведь занимаются такой работой и ничего. Когда мы нашли в пещере тело отшельника, мне не было так страшно. Он лежал спокойно, и видно было только лицо. А здесь смерть братьев связана с убийством и, возможно, пытками. Вот что привело всю толпу в ужас. 
 
  Когда оба тела были уложены на носилки, их завернули в простыни. Вид завернутых останков тоже был пугающий. Мы слышали, как люди в толпе рассказывали друг другу о событиях почти столетней давности. В селе сначала стояли колчаковцы, которые забирали у жителей продовольствие и коней для армии. Одна очень старая бабка в толпе шепотом рассказывала, что ее мать, в то время молоденькая, специально мазала лицо сажей и одевалась в старье, чтобы не привлечь внимание колчаковцев. То же делали и другие девушки. Странно, что мы снова встретились с историей Колчака. Ну, почему все это свалилось на этого благородного, преданного своей стране человека? Очень много здесь вопросов. Столько людей пострадало! Жили себе эти братья, разводили коней, никому не мешали. И вот…
 
  Толпа не расходилась. Через два часа на телеге привезли два гроба, спешно сделанных местным плотником. Братьев осторожно уложили туда. В это время уже подъехал священник из Аларской. Началась панихида. После нее все отправились на кладбище. Народу значительно прибавилось. Приехали люди из соседних деревень. Братья Василия и сестра Дарья приехали во время отпевания. Хлебниковы оказались единственными родственниками братьев Большаковых. Столько лет прошло, а уважение к этому роду сохранилось. Они много сделали для Аларской волости: приюты для стариков и детей, школы, храмы – всего не перечислишь. При них село процветало.
   
                85. Ящик из подвала.

   Когда мы возвращались, я тихо спросил у папы: «Разве Хлебниковы не могут претендовать на наследство Большаковых?» Он так же тихо ответил, что Василий уже сказал ему, - они никогда об этом не думали и не рассчитывают на наследство. Слишком уж трагична судьба этой семьи. Пусть лучше кто-нибудь посторонний все получит, что бы там ни нашли в подвале.
 
    С кладбища большая часть собравшихся отправилась по домам помянуть братьев. А у нас еще было неотложное дело, и мы отправились к подвалу, где неотлучно сидели Валентин, Мишка и участковый Метелкин. Василий с братьями вытащили из подвала длинный деревянный ящик. «Доски-то из листвяка, сохранились, - сказал один из них. Решено было открыть ящик во дворе у Хлебниковых. Это было разумно. У Валентина было тревожное лицо, и я его успокоил, сказав, что Хлебниковы не претендуют на находку и, вообще, никогда не рассчитывали на наследство. Ящик, укрытый мешковиной, отвезли на телеге. На вопросы встречных участковый отвечал, что там нашли оружие колчаковцев.               

-     Как в лужу глядел! - так выразился Арсений, когда вскрыли этот ящик. Сверху лежали винтовки старинного образца. Наверно ими еще в японскую войну воевали. Было их пять штук. Рядом в мешочках патроны.
-     Запаслись на всякий случай, да не понадобились, - сказал участковый.
   
 Я решился спросить:
-     Как вы думаете, на чьей стороне они бы воевали?
    Участковый задумался, Хлебниковы переглядывались.
-     Вот уж не знаю, - ответил Метелкин, - с Колчаком они не ушли, с красноармейцами тоже. Трудно сказать…
-     Они за себя воевали, за семьи свои, - сказал Арсений, - не хотели отдавать трудом нажитое неизвестно за что.

-     Тогда большинство мужиков были против советской власти, - добавил Василий. А потом против колхозов. Но, как говорится - против лома нет приема.
-     Ну, это, как сказать, - неопределенно выразился представитель власти Семенов. – Давайте посмотрим, что там еще.
 
  Я видел, как напрягся Валентин, а у меня возникло предчувствие. Мишка пролез впереди всех. Винтовки выложили. Под ними оказалось что-то длинное, завернутое в серую ткань и кожаный мешочек. Сначала посмотрели, что в нем. А там было многолетняя мечта Валентина, его счастье и благополучие – золото. Вернее десять золотых монет.

-     Дядя Валя, – закричал Мишка, - теперь ты построишь дом!
-     Здесь на три дома хватит, - заявил бывалый мэр.
    У Волкова потекли слезы. Он, вытирая их, сказал:
-     Маму сюда привезу… вместе будем.
 
  Тетя Нина заморгала и отвернулась. Она, вообще очень была чувствительной.
-     Смотрим последнее. – Участковый медленно развернул длинный сверток. И тут ахнули все мужики. Милиционер с трудом воздержался от крепкого выражения.               

                86. Офицерская сабля.

    В свертке была сабля, да какая! В красивых, с узорами, ножнах. Участковый вынул саблю, она ярко сверкнула на солнце.
-     Дай-ка, - Арсений взял у Метелкина оружие. – Офицерская.
 
   Мой папа тоже подтвердил это. Пашка прошептал мне: «А вдруг это сабля Колчака?» Да нет, не может она здесь находиться, вряд ли он с ней расставался. Да и побогаче она должна быть, с драгоценными украшениями.
-     Посмотрите – нет там надписи? – попросил я.
-     А ведь есть – гравировка, значит, наградное оружие,– сказал папа, - вот: «Капитану Ковалеву за храбрость. 1904 год». Как она здесь оказалась?
 
   Братья Хлебниковы заговорили между собой, а Василий сказал:
-      Старики наши рассказывали, что у Большаковых был на постое офицер. Да сильно заболел. Его в больницу отвезли, а он попросил братьев саблю его сохранить. Жив будет, заберет. Если не судьба, пусть отправит его семье. Да, видать, помер или не смог. И Большаковы тоже не смогли.
   
    Мэр Семенов с завистью вздохнул:
-    Сабля эта дорого стоит. Были бы деньги, купил бы у тебя.
-    А я не продам. – Волков сказал это решительным голосом. – Попробую найти его родственников. Ведь просил же офицер. Если не найду, сдам в музей.
 
    Валентин сразу вырос в наших глазах, наверно, на километр. Мне внезапно, как всегда, пришла в голову мысль. Я схватил ткань, в которую была завернута сабля, и внимательно стал рассматривать. Пашка и Таня меня поняли и присоединились.

-     Вот, есть! Здесь адрес написан. Тверь, улица Миллионная, дом Ксенофонтова. Ковалевой Софье.   
-     Почти точный адрес, - сказал папа. – Мы попробуем разыскать родственников. Это недалеко от нашего города. Ковалева Софья это, возможно, жена.
-     Или мать, - подсказала тетя Нина.
 
   Василий добавил:
-     Небогатый, видать, офицер был, если в чужом доме жил на квартире.
    Семенов сказал, что клад надо оформлять, что займет немало времени. Насчет сабли он пока сомневается. Вдруг это художественно-историческая ценность?

-     Такие сабли были у всех офицеров, - сказал папа. – Эта  - наградная. Кстати, совсем новая, в бою, наверно, не участвовала. И есть прямое указание, кому ее передать. Надо выполнить завещание капитана Ковалева.