Как я стал уважаемым человеком
Дело было в командировке. Добирался я в славный чувашский город Канаш из Украины. Пересадку с поезда на поезд сделал в не менее славном городе Москве. Прошу запомнить - из Украины следовал. Если будете читать дальше, поймёте, насколько существенно это обстоятельство.
В Украине, или, как тогда принято было говорить "на Украине", работал я на машиностроительном заводе начальником бюро,в Канаш меня послали ускорить отправку металлических столиков и тумбочек для нового цеха. Оргостнастку для рабочих мест, выражаясь "по-научному".
Завечерело, покрепчал мороз..Пассажиры на перроне московского вокзала замучились ёжиться от холода. Но вот,наконец, подали долгожданный состав. Садисты-проводники, слегка поиздевавшись над многострадальным народом, открыли двери вагонов и впустили пассажиров в тепло. Я расположился в пока ещё пустом четырёхместном купе. С кем на этот раз сведёт меня судьба - какими попутчиками порадует на пол-суток предстоящего совместного пути?
И вот вошли они, мои попутчики.
Сразу видно - попутчики что надо! В меховых унтах, добротных полушубках, а один даже в шапке из росомахи! Лет по тридцати – тридцати пяти. Сибиряки, наверное.
Располагались деловито, вели себя уверенно, занимали места согласно купленных билетов. Немногословными фразами перекидывались между собой , из коих понял я, что ребята эти - строители БАМа, возвращаются из отпуска на работу. Продолжать БАМ строить. Деньги зарабатывать. Из Ленинграда возвращаются.
Вспомнилась песня, постоянно звучавшая в то время по радио и ТВ:
Слышишь время гудит БАМ!
На просторах крутых БАМ!
И большая тайга покоряется нам.
Слышишь время гудит БАМ!
На просторах крутых БАМ!
Этот колокол наших сердец молодых"
На что немолодая моя возмущалась, бывало:
-Как они уже уБАМкались со своим БАМом!
И щёлкала выключателем. И благодатная тишина наступала..
Поезд тронулся, неторопливо покатил по привокзальным путям прочь из Москвы, а ребята-попутчики, застелив стол газетой, стали соображать нехитрый дорожный ужин.
Буханка хлеба, три банки рыбных консервов. Стандарт, в общем. Понятное дело - из отпуска едут. Поистратились.
А вот и гранёные пустые стаканы заняли своё законное место, возвышаясь над синими этикетками, коими украшены были плоские серебристые консервные баночки. Нужно заметить - неплохие были консервы "Кильки в томатном соусе". Шпроты для немущих. Универсальный, всем доступный закусон. Может быть, даже боле доступный, чем всенародно любимые плавленные сырки..
- Ну, чё, Валера, доставай, - сказал один из попутчиков, которого звали Виктором.
Валера вытащил из кармана полушубка, повешенного над полкой, бутылку водки, купленную, видимо, в Москве. Виктор ловко, наработанными движениями раскупорил , стал разливать булькающее, прозрачное по стаканам.
-Будешь? - спросил у меня Валера.
-Буду.
Содержимое бутылки было разлито поровну на четверых. Выпили, стали закусывать хлебом, на который, как драгоценность, выкладывали капающие постным оранжевым маринадом кильки.
-Бамовцы? - спросил я, чтобы начать разговор.
Ответ был утвердительным, но немногословным: рты у мужиков были заняты, они
закусывали, ели с аппетитом. Проголодались, видимо, скитаясь по привокзальным московским улицам в ожидании поезда.
-Ну и как там у вас? На БАМе? Так, как в газетах пишут? Так, как в песнях поют? Или врёт пресса?
-Бывает, что и врёт, но, в основном, неплохо у нас там . Снабжение хорошее, заработки приличные.
-Ну, Гена, давай вторую. - распорядился Виктор. - Глаза его посоловели, щёки порозовели.
Третий попутчик, Гена, тоже достал из своего полушубка бутылку водки. Виктор стал разливать. Когда очередь дошла до моего стакана, рука его дрогнула и он опять спросил:
-Будешь?
В интонации, с которой был задан вопрос, звучала надежда на отказ.
-Буду, - опять ответил я, кивнув для убедительности.
Виктор с плохо скрытой досадой в глазах плеснул и в мой стакан. Представил я, как он он матерится в душе: "Вот свела судьба с прихл****елем. Самим-то пить почти нечего, а тут ещё этот...."
В отличие от попутчиков, я предвидел ближайшее будущее. Захотелось засмеяться, но сдержался, только улыбнулся мысленно. Почти незаметно.
Поезд набрал ход, За окнами было черным-черно, только нам не было никакого дела до того, что там за окнами: мы, облизываясь, заканчивали кильку в томатном соусе.
Закусывали.
Вот уже пустые, вылизанные кусочками хлеба баночки выброшены в мусорный ящик. Незначительная пайка горячительного, принятого вовнутрь, грела как-то слабовато, кайф начинал выветриваться.
"Пора", - подумалось.
Попросил я Виктора привстать с нижней полки, нагнулся над своей объёмистой дорожной сумкой и вытащил на свет буханку хлеба. Не спеша положил на стол. молча Попутчики с напускным равнодушием наблюдали за моими действиями. А я решил исполнить роль этакого джина. Чародея Хоттабыча. Только не сразу, а постепенно.
После буханки извлёк литровую банку...Нет, не того, о чём подумали. Извлёк литровую банку томат-пасты, которая, впрочем, не произвела большого впечатления на героев-бамовцев, несмотря на чудесный помидорный цвет её содержимого.
. Достал и водрузил на столик поллитровую банку с янтарного цвета....Опять не то.... В банке была "жарена олія" - душистое подсолнечное маслло. В Украине такое бьют не из сырых, а специально поджаренных подсолнечных семечек. Для заправки овощных салатов. Я припас её для добавления в томатную пасту. А паста была, между прочим, херсонского производства.Что такое томат-паста херсонского производства, "копенгагены" этого продукта знают. Чудесная паста. Красивая, глаз радует, свежими помидорами пахнет.
А если ещё размешать с ароматной жареной олийкой - ох и смакота!
Впрочем, Гена, и Валера, а особенно Виктор, наблюдая мои пассы, как-то не проявляли восторга. В самом деле: что взять с меня,бедного родственника? А я сделал следующий шаг - достал нечто, завёрнутое в чистую белоснежную ткань. Выложил на стол, развернул.
Это было сало. Не кусок, и не шмат, а "скромненький", такой, площадью с пол-вагонного столика рулончик сальца. Помните, в начале повествования я подчеркнул, что из Украины еду. Сало было настоящее украинское, "хозяйское". Выбирал я его лично сам на рынке в день отъезда.Чтобы посвежее было. То, что "свежиной" называют. Это если свинью закололи вечером, сало, ещё тёплое, тут же пересыпали крупной солью, а утром его, полупрозрачное, продают. Слышал от врачей, что холестерина в таком сале нет..
Раскрыл походный складной нож, стал резать мякоть этого закусочного, или, по-украински, "їстiвного", сала, стараясь, пластать так нежно,, чтобы на каждом отрезанном куске сохранилась коричнево-жёлтая шкурка. Шкурка - штука козырная, она усиливает аромат, что ценится гурманами и знатоками украинского "їстiвного" сала.
Чтобы была помягче, понежнее, тушу заколотой хрюшки на некоторое время обкладывают одеялами и другими подобными теплохранителями , смоченными в кипятке да ещё и поливают кипятком, чтобы распарить. Затем "смалят", - обжигают пламенем.Очень важно, чтобы шкурка была запечена с особым умением, чтобы слегка лопнула от жара, но не пригорела. А аппетитный аромат достигается, когда тушу заколотого кабана "смалят" не варварской паяльной лампой, а натуральной соломой. И не просто соломой, а соломкой гороховой. Гороховую солому специально для этого случая и берегут. Когда "смалят", характерные дразнящие запахи разносятся по всем соседским дворам, и люди, втягивая ноздрями тронутый дымком воздух, спрашивают : "А у кого цэ свиню смалять?"
Именно такое сало купил я в дорогу. Острый нож мой отрезал от "рулона" бело-розовые пластины с нежными мясными прослойками - так называемой "прорiсттю". "Прорicть" в "їcтiвном" сале - важнейший элемент, не менее важный, чем запеченная гороховой соломой шкурка. Сало без "прорiсти" - это сало более низкого сорта, потому и стоит дешевле. Сало без мясных прослоек годится разве что на зажарку.
Продавщицы на рынке в мясных рядах так и зазывают покупателей: "Сало! Пiдходьтэ, люды добрi? Куштуйтэ (пробуйте)! Запэченэ, з прорicтю, гороховою соломкою смалэнэ, пiдходьтэ, куштуйтэ, купуйтэ (покупайте)".
Готовясь к командировке, ходил я по рынку, "куштувал". Выбирал. Объяснял:
-В Россию еду. Мне для России нужно.
Опытные женщины-продавцы понимали, что мне нужно, Знали, каким салом можно удивить россиян.
-Iдiть оно до Клавкы, в нэї cьогоднi є такэ, як вам трэба.
Подходил я к прилавку "до Клавки" и находил, что хотел: не очень толстое, с
запеченной шкуркой. с мясными прослоечками, что перламутрово отливали радугой под лезвием острого ножа.Нежненькое - с животика хрюшки, "почэрэвина" - с сисечкой : "цыцьковэ". Такие вот куски считаются самыми лакомыми: с сисечкой, с прористью, с ароматной нежной шкуркой. И полупрозрачное, не набравшее ещё мутноватой восковой белизны. Хотя, и потерявшее
прозрачность, тоже очень даже ничего.
Скромный коллективный ужин из килечки, понятное дело, не произвёл должного воздействия на могучие организмы бамовцев, и они, завороженно наблюдали за моими действиями, сглатывая, как я предполагал, слюнки.
А вот и хлеб порезан, вот он намазан томатной пастой с пахучей (запашной) "олией", нарезано, пахнущее лучше ветчины, сало.
Скромненько так приглашаю:
-Угощайтесь, ребята, пожалуйста.
Ребята не отказываются вежливо, сдерживая "души прекрасные порывы", жуют, интересуются: это, мол, и есть то самое, настоящее хохляцкое сало? Изумляются, головами покачивают. Кушают, конечно, с аппетитом, сало с сопутствующими томат-пастой и «духмяной» олией им очень нравится, но только повисла в купе какая-то недоговорённость, какая-тосмутная - отсутствия логического завершения сложившейся ситуации.
Вижу - время пришло.
Час настал.Мой Звёздный Час!
Долгожданный момент.Момент Истины.
Решающая минута. Минута Славы!.
-Ой, мужики, - восклицаю. Я ж забыл совсем! Ну-ка Виктор, привстань, пожалуйста.
Виктор вторично пересаживается напротив меня к Гене и Валере, а я снова поднимаю
свою нижнюю полку, наклоняюсь над дорожной сумкой-самобранкой и достаю....
Достаю трёхлитровую банку, заполненную под самый верх, под самую пластмассовую крышку. В банке той - субстанция слёзной прозрачности, она искрится звёздами в свете купейных лампочек, поражает бриллиантовой чистотой.
В купе раздаётся хохот - смеются Гена, Валера и Виктор - жалкой мелочёвкой видится моим собутыльникам недавнее ретро с двумя пузыря московской водяры, что трепетной рукой, контролируя каждую каплю, разливал Виктор в наши гранёные стаканы.
Вздох восторга. У попутчиков моих - просветлённые, улыбающиеся лица. Особенно у Виктора.
-Да ты ж теперь!.... Да ты ж теперь - подбирает он нужные слова, - да ты ж теперь - у в а ж а е м ы й т ы н а ш ч е л о в е к!
- Да чего уж, - скромненько так отвечаю, довольный произведённым эффектом,, - чего уж там.
В трёхлитровой банке была самогонка. Самогонка не простая, а приготовленная из варенья-ассорти. С-месяц назад у меня в подвале рухнула полка с вареньем. Банки разбились. В рубиновых и янтарных лужах безобразные и страшноватые осколки битого стекла смешались с ягодами крыжовника, клубники, малины, с грушами, алычой и смородиной. Всё растекалось по серо-чёрному цементному полу.
Досадуя, ругая себя за недосмотр по укреплению полок, собрал я веничком да совочком пропавшее добро в эмалированный бак и понёс было к мусорным ящикам, но, выходя из подвала, столкнулся с соседом Владимиром Ивановичем, специалистом на все руки - он мог хоть на гармошке сыграть, хоть на балалайке, мог и картину маслом написать. Водил Владимир Иванович все виды транспорта- от мотоцикла до большого автобуса. Когда я с ним познакомился, трудился он каменщиком на стройке, а как начали побаливать ноги, перешёл в кинотеатр, куда взяли его киномехаником. Он и это мог.
Давно уж нет Владимира Ивановича Сильченко на Белом Свете. Заболел, умер. Пусть эти будут ему небольшим памятником.
Услышав о моём горе, Владимир Иванович блеснул добрыми умными глазами, воскликнул:
-Не знаешь, что делать? Дурным будешь, если выбросишь.
-А что ты посоветуешь?
-Перегони!
-И что? Что-то получится?
Владимир Иванович, оттопырил нижнюю губу, поднял большой палец- жест, который расшифровывать не надо - он понятен каждому:
-Вот такой шмыгер получится.
Для обозначения самогонки в в Украине существует много народных терминов: "самопал", "чимиргес", "самодрай", "КВН- (коньяк, выгнанный ночью)", "чад" - всех с налёта и не припомнишь. "Шмыгер" - один из наиболее ходовых.
Взяв бак с испорченными вареньями за ручки, вдвоём понесли мы его не к мусорке, а к Владимиру Ивановичу домой. Добавили сахара, заправили дрожжами, укутали одеялами и поставили возле батареи парового отопления. На следующий день, когда бражка "заиграла", когда ароматы фруктов и ягод заполнили квартиру Владимира Ивановича, поняли мы, что на выходе из змеевика должно получиться что-то очень и очень замечательное. Так оно и вышло. Ни до, ни после не встречался мне напиток приятнее этого. Выпьешь рюмочку – как будто огоньком чуть-чуть обожгло и ягодками запахло. Даже закусывать не хочется.
Известное дело - ассорти всегда вкуснее монопродукта. К тому же, чтоб не портить уникальное изделие, чтобы не наступить на горло песне, решили не брать напиток слабее 50 градусов.
Вот какой шмыгер-чимиргес-самопал "выкатил" я своим попутчикам – героическим строителям БАМа, которых каждый день восхваляла пресса, песни о ком наперегонки сочиняли поэты и композиторы конца 70-х годов.И которые поступили так по-джентльменски, не пожалели для меня, незнакомого бедного попутчика, последнего стакана водки, последнего хвостика кильки, последней капли томатного соуса.
Вечер в купе, под стук колёс, понятное дело, состоялся. Пили, закусывали, нахваливали пойло и закусь, обсуждали всякие темы: о БАМе, о политике, о космосе, об НЛО,об охотничьем и боевом оружии, о женщинах, разумеется. Как-никак четыре мужика собрались,
как тут не поговорить "о бабах". Даже о любви говорили, что в мужских компаниях обсуждать не принято. Только в данном конкретном случае, дамский ягодный компонент самогонки повлиял, что ли? Даже такой химеры, как любовь, коснулись.
Когда ненадолго выходили из купе, пассажиры , что курили в коридоре, поглядывали на нас с интересом и светлой завистью.
-Плюнь ты на свой завод, на свою командировку, - предлагали новые мои друзья. - Поехали с нами! Заработаешь приличные деньги. Поехали!
"Огненная вода", между тем, хоть и пилась по потребности и с удовольствием, но уменьшалась в банке как-то не очень стремительно: всё-таки 50 градусов, да и две бутылки московской водяры, выпитые для разминки, давали себя знать. Закусь в виде закусочного їстiвного сала - тоже продукт калорийный. Много за один присест не съешь. Все были сыты, пьяны наслаждались общением.
Проснулся, когда рассвело. Заснеженная Россия, искрясь и морозно дымясь, проносилась за окнами. Чувашская Автономная Советская Социалистическая Республика разворачивалась во всей красе. Люди на перронах пытались торговать горячей картошкой и сувенирными лаптями золотисто-лыкового цвета.
На столе в голубела-зеленела на три четверти опустошённая банка алкогольного нектара. Амброзия в виде сала красовалась на столике. Не осилили мы до конца ни "нектара", ни "амброзии"..
Скоро Канаш. Пункт назначения. Мне сходить, решать задачи в интересах родного завода. В далёкой отсюда Украине должны вступить в строй новые рабочие места, оснащённые чувашскими пристаночными столиками и тумбочками. Чтобы было куда класть украинским токарям-станочникам инструмент и прятать от начальника цеха "тормозки" с припасёнными к обеду чекушками шмыгера.
Попутчики мои - Гена и Валера лежали пластом. Рука Валеры свисала с верхней полки и покачивалась в такт раскачиванию вагона.. А вот Виктор не спал. Он сидел и заворожено смотрел на бутыль с напитком и на свой стакан, наполовину не допитый.
Собираясь на выход, я завернул в ткань материковый рулон сала, оставив на столике нарезанное, но не удостоенное быть съеденным из-за повального пресыщения, сало. Когда заворачивал в полотенце бутыль, Виктор встрепенулся и протянул свой пустой стакан:
-М-м-м-!
Наполнил до самых краёв так, что воздушные пузырьки на срезе стакана ожерельем окружили "горку" .Эти пузырьки под стенкой стакана, или "намысто" свидетельствуют о доброкачественности "шмыгера". Виктор попытался выпить, но не получилось
Глоток, второй, - и всё. Третий не пошёл. Поперхнулся, закашлялся.Он её - туда, а она - обратно. Даже в нос попала отвергнутая водка. Отказывался организм Виктора принимать отраву, Знал меру организм. Ставил организм заслон излишеству.
Такое состояние человека у нас в Украине называется "ПЭРЭНЭДОПЫВ" (перенедопил) – когда выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотелось. Именно в таком затруднительном состоянии (скрутном становище) оказался Виктор. Прокашлявшись, вытерев железнодорожным полотенцем сопельки из носа, вытерев слёзы из глаз, пытался Виктор растолкать своих друзей, поочерёдно поднося им стакан с "чимиргесом":
-Гена, проснись, выпей! - наклонялся Виктор к Гене.
-Д-д--ну! - отмахивался Гена.
-Валера, выпей! - отводя болтающуюся Валерину руку в сторону, тревожил Виктор Валеру.
-Ид-д-д-ди- ты...нна..ххх-хр-хр. Хр-хр - отвечал Валера.
Волнения Виктора были понятны. Уходит "уважаемый человек", закрывается пещера Али-Бабы, заканчивается непродолжительный алкогольный "коммунизм"..Как сон, как утренний туман.
....
А до места назначения трястись ещё да трястись Суток трое. Или четверо.
Трезвым, как стекло?
Как дурак - трезвым?
Без заправки ?
А заправка – вот она, уплывает….!
Поезд, замедлив ход, подкрадывался к канашскому вокзалу, я уже выставил из в коридор сумку. У Гены и Валеры так и не хватило сил встать и попрощаться.
. Дабы сказку сделать былью, сжалился над Виктором и оставил ему бутыль с неосвоенной "украинской чачей"..
К командировке я подготовился основательно: в сумке моей предусмотрительно были замотаны в полотенца и ехали со мной ещё две такие же полные трёхлитровые банки. Стратегический запас - безотказное внутринародное дипломатическое средство.
Да и лишний груз был мне ни к чему.
Здравствуй, незнакомый город Канаш! Прощайте, добрые мои попутчики-бамовцы!
Пейте украинский "шмыгер", закусывайте украинским салом! На здоровье!
Заколачивайте на строительстве Байкало-Амурской железнодорожной Магистрали хоть и длинную но праведную трудовую деньгу! Детишкам на молочишко!
- "Нужно пить в меру!
- Сказал Джавахарлал Неру"
- продекламировал я Виктору шуточную прибаутку времён расцвета советско-индийской дружбы 50-х годов.
Виктор снисходительно улыбнулся. Эта, лежащая на поверхности очевидная мудрость, пить в меру,- была не для Виктора.
Командировочное задание в Канаше я выполнил успешно, чему немало способствовал мой запас "украинского национального продукта".
Лишним грузом на обратном пути отягощён не был.
*****
*****
Свидетельство о публикации №213031800689
садятся две женщины лет 30-35, я предлагаю за знакомство, отказываются и по украински с западным акцентом, типа не пойму))) ( я специально еще и диалекты за 6 лет изучал- любознательный блин)поливают грязью всех москалей и меня в частности. Жму плечами в душе
выпиваю 100 гр и заваливаюсь на полку, и тут вваливается бригада украинцев с запада, нефтяников ( по специфическим словечкам распознаны были), и тут я начинаю дико ржать в душе, понимая, что заснуть смогут только люди специфичных профессий (дизелисты, нефтяники, танкисты и т.д.). Всю рабочую вахту, выпить и поскандалить ни-ни, а в дороге начинаются мужицкие разборки. Эта поездка не была исключением, всю ночь бурогозили, на утро по хмурым лицам понял. Достав бутылочку произнес тост-за пьяниц москалей и трезвенников украинцев))) Глаза метали молнии ....
Альберт Бондарчук 03.08.2015 21:38 Заявить о нарушении