Нарколепсия Драма в двух с половиной действиях

Действующие лица:
Миша Кратер, вольнодумец и больной нарколепсией;
Княжна фон Мохер-Зарух, особа, приближённая к Мише;
Баал-Зебуб, практикущий астролог и оккультист высшей категории;
Никанор, столяр-краснодеревщик, из простых;
Груня Штольная, певичка из трахтира “ВосторгЪ”;
Некто Фрэггер, похож на немца;
Салядовы, муж и жена, с двумя детьми;
Михрюта, пацан на побегушках;
Пан Орфигназий Перпендуум, польский врач и учёный широкого масштаба;
Стакката, ручная пантера Кратера;
Яков, попугай-ара Кратера;
Ещё некоторое количество никому не известных и не могущих быть таковыми личностей.

<Действие Первое>

<Летняя резиденция Миши Кратера в Переславском уезде. Тёплый августовский вечер. Сад около большого дома с террасой. Беседка. Присутствуют: Миша, княжна, Груня, Баал-Зебуб. Ожидается приезд Салядовых.>

Миша Кратер (лёжа без сил с ногами на скамье): Господи! Как же ж мытарно! Избави Бог каждого!
Княжна фон Мохер-Зарух (закатывая томно глаза): И не говорите! И не говорите! Ах!
Груня Штольная (что-то отвлечённо напевает): Ля-ля-ля…
Баал-Зебуб (с заморским акцентом, возможно, напускным): Гаспадин Микхаил, вот уже трэтий дэн маего пребывания у вас, а я всё никхак нэ могу взят в толк, что же у вас балит! Это нэвероятна! Вы утвэрждаете, что вы, дэскат, страдаете от нэизлечимой балэзни, но это нэ ест правда! Ваши энергапатоки и биаритмика савершенна нормальны. Кхлянусь окхом Гора!
Миша Кратер: Воистину, мой дорогой друг! Я обречён на муки Аида!
Княжна фон Мохер-Зарух (обращаясь к Баал-Зебубу): О, могучий жрец Зенд-Авесты! Кому как не тебе, сыну Востока, знать тайные знаки богов, коими отмечены избранные рода человеческого? Твоё мистическое зрение должно открыть тебе и всем нам природу хвори, насланной Ахурамаздой на этого безропотного, покорного агнца! <”Агнец” приподнимается на скамье, опираясь на один локоть, и смирённо поглощает виноградные гроздья, запивая их коллекционным вином.> Познав всю тяжесть возложенного на него бремени, ты, о великий, преклонишься пред всевидящим оком Неизречённого и восхвалишь Его мудрость и чистоту в торжественной молитве!
<Княжна, шумно выдохнув, откидывается на атласные подушки, вздымая облака пыли. Баал-Зебуб насмешливо оглядывает её худое тело, завернутое в парчовый траур декаданса, и поглаживает острую длинную вьющуюся бородёнку. Он находится в позе лотоса.>
Миша Кратер: Я в изнеможении. Я постоянно борюсь с собственным противодействием. Уважаемый Баал-Зебуб, вы знакомы с Ницше?
Баал-Зебуб (неторопливо): Лична нэт.
Груня Штольная (во всю мочь лёгких): О-оой! Караууууул! Шмель! Маменькиииии!..
Миша Кратер (резко вскакивая, что совершенно для него непостижимо): Ду-у-урра!
<Отвешивает Штольной затрещину. Она обиженно вскакивает и убегает с всхлипами.>
Княжна фон Мохер-Зарух и Баал-Зебуб: Ха-ха-ха-ха-ха!
Миша Кратер (снова беспомощно падая на скамью): Вы слышите, как журчат, переливаясь, сказочные фонтаны в глубине сада? Они заставляют почувствовать меня вновь живым.
Княжна фон Мохер-Зарух: Божественно! Они напоминают мне лучшие образцы флорентийских палаццо!
Миша Кратер (меняя позу поудобнее, руки под голову): Я хочу вам, дорогие мои, немного поведать подробности моего недуга. Ему были подвержены почти все гении и поэты всех времён и народов. Сам Леонардо да Винчи страдал “божественной болезнью”, как её называют аптекари и доценты. Старина Лео мог целый день-деньской провести в полуобморочном состоянии, буквально валясь с ног, а к ночи прийти в отличное самочувствие и продолжить свои естествоиспытания.
Княжна фон Мохер-Зарух (надкусывая с хрустом яблоко): Чудесно! Превосходно!
Баал-Зебуб: У срэднэвекхового филосафа Авиценны праявилис падобные симптомы после его знакомства с “Метафизикой” Аристотеля.

Миша Кратер: Мало того, Данте Алигьери, я не сомневаюсь, лицезрел удивительные пейзажи Преисподней, находясь именно в таком состоянии телесной слабости, в котором пребывает и ваш покорный слуга каждый Божий день.

Баал-Зебуб (бормоча себе под нос, одновременно доставая что-то из закутов своего персидского хилата): Кроф, пот и трут фсе балезни перетрут.

<Баал-Зебуб вдруг с шипением скрывается в облаке фиолетового мускусного дыма. Миша Кратер и княжна смотрят на то место, где он только что сидел.>
Миша Кратер: Вот дела! А откуда он вообще взялся, этот чародей в чалме и с синей бородой? Уж не приснился ли он мне сейчас?
Княжна фон Мохер-Зарух: Кто?
<Оба смотрят друг на друга около двух третей минуты, потом Миша предлагает ещё покурить опиума. Вдруг появляется взъерошенный Михрюта с красным от возбуждения лицом.>
Михрюта: Едут, едут! Э-ээх!..
Княжна фон Мохер-Зарух: Что такое? Кто ещё там едет?
Михрюта (вращая шальными глазами): Господа, гости дорогие!
Миша Кратер: А-аа, Салядовы. Прибыли, значит. <Переворачивается на другой бок.> Смотрите, там, в небе – это птица или дракон?
<Все смотрят в небо. Потом похожий на бесёнка вихрастый и неопрятный Михрюта с хохотом убегает, показав княжне дулю. На западе, в стране Гесперии, полыхают киноварью последние догорающие ткани неба.>
Княжна фон Мохер-Зарух (втянув в себя ещё порцию дурманящего дыма): Я чувствую себя туманностью Андромеды.
Миша Кратер: О, какая боль! Какая боль!..

* * *

<Действие Второе>,
в котором раскрываются прежние вопросы и ставятся новые ответы

^Сцена Первая^, I

<Там же, но теперь – внутри дома, в гостиной. Поздний летний вечер, послеобеденное время (по старому стилю). Присутствуют: Миша, княжна, Груня, Михрюта, чета Салядовых без детей, заглядывает дворник Хавроний.>

Миша Кратер (лёжа на восточном топчане): О-оох! Дурно как! В животе свербит!
Салядов-муж (сочувственно): Э-ээ-мм-м… ещё настоечки, Миша?
Миша Кратер: Ой, фу, не! Нельзя мне, никак нельзя!
<Груня садится за гранд-рояль в алькове гостиной залы и начинает исполнять неизвестные фантазии Чайковского, она сбивается, путается в клавишах и потом уже просто импровизирует и даже распевает какие-то залихвацко-кабацкие мелодии.>
Груня Штольная: Не лезь ко мне, верзила!
Я девка хоть куда!
Ножом тебе я в спину
И с милым на юга! Да-да!
<Все присутствующие морщатся, оскорблённые в лучших чувствах, княжня фыркает, а Михрюта подбегает к Штольной и бьёт её медным ковшом по затылку. Груня падает со стула, тут же вскакивает и гонится за юрким Михрютой, погоня сопровождается отчаянной бранью.>
Миша Кратер: Далеко пойдёт. <посасывает сигару>
Жена Салядова: Так вы соизволили очнуться, Михаил?
Княжна фон Мохер-Зарух: А он и не спал.
Миша Кратер: Называйте меня просто Мишей.
<Миша Кратер одет в японское кимоно с вышитыми журавлями на фоне бирюзового неба и в турецкие тапочки с загнутыми носами. Салядов в строгой вечернейпаре из английского твида, у него лихо загнутые усики и сверкающий монокль.>
Салядов-муж: Друзья, мы с Танечкой недавно путешествовали в Египет и Абиссинию. Представьте себе, были даже в усыпальницах фараонов. Там холодно и мрачно, повсюду шакалоголовые статуи стражников.
Жена Салядова (любуясь мужниными усиками): Истинно так!
Миша Кратер (надменно жмурясь): Эка невидаль.
Салядов-муж: Привезли оттуда несколько нефритовых скарабеев. Нам сказали, что они могут быть прокляты, но такая редкость! Что вы! А в Абиссинии ездили на сафари с англичанами. Вы когда-нибудь видели африканских слонов на воле?
Княжна фон Мохер-Зарух (зевая более чем демонстративно): Расскажите же нам что-нибудь стоящее, Миша! Вы так много всего знаете.
<Салядовы замолкают и тупят взоры пристыженно.>
Миша Кратер: Хм-м… <ложится поудобнее на топчане> Кхм-мм… Э-ээ…
<Это продолжается минуту.>
Миша Кратер (поднимает вверх указующий перст): Знаете ли вы, мои драгоценные слушатели, о народных поверьях славян, к которым мы с вами непосредственно относимся? О злых духах и демонах, о мертвецах, встающих из могил, которых так боятся и русские, и украинцы, и сербы, и болгары, и чехи, и румыны?
Салядов-муж (оживляется): Как же, как же, знакомы. У меня был один знакомый чех…
Миша Кратер (тычет указательным пальцем куда-то в потолок): Вот, я об этом и говорю. Упыри, волкудлаки, привидения. Существует достаточно много документально зааргументированных свидетельств очевидцев о появлении в деревнях и сёлах этой ползучей мерзости. Как вы думаете, почему именно у нашего народа это стало больной темой?
Княжна фон Мохер-Зарух: Ой, даже не знаю, Миша.
Салядова-жена: Это, наверное, неправильный взгляд на загробную жизнь…
Миша Кратер: Эврика! Вот оно! Вы ухватили мысль, моя дорогая собеседница! Гадкие покойники не могут принять посмертное существование в том виде, в каком они себе его воображают при жизни, они не видят истинное существование вне тела, потому всеми силами пытаются вернуть себе утраченную плоть и вернуться в мир “живых”, даже ценой убийства собственных родичей.
Салядов-муж: Ох, пробирает прям!
Миша Кратер: Приведу даже известнейший случай вампиризма, зафиксированный в Сербии, в XVIII веке. Жертвой демона оказался крестьянин Арнольд Паоле, на военной службе он повстречал неупокоённого мертвеца, через какое-то время сам погиб и переродился в отвратительную сущность, терроризировавшую всю деревню. Люди заболевали странной болезнью и умирали после встречи с ним.

Княжна фон Мохер-Зарух: Жуть! Вы настоящий декадент!
Миша Кратер (сделав бесстрастное лицо): Да. А при эксгумации этой твари, бывшей некогда Арнольдом Паоле, свидетели наблюдали следующее: “тело повернуто на бок, челюсти широко раскрыты, а синие губы смочены свежей кровью, которая стекает тонкой струйкой с уголков рта...” Кожа у упыря отслоилась, под ней оказалась новая, молочно-белая, как у младенца.
<Княжна фон Мохер-Зарух в который раз закатывает свои глаза и ахает. Салядовы возбуждённо слушают.>
Миша Кратер (чувствуя себя центром мира): Ещё типичный случай – жуткая история крестьянина Йожефа Сцерулы, жившего в XVII веке в Венгрии и умершего от чахотки…
<Речь Миши обрывается появлением Груни с перекошенным лицом. Платье её порвано в клочья.>
Груня Штольная: Я задушила проклятого выродка!
<Молчание. Голос княжны из ниоткуда.>
Княжна фон Мохер-Зарух: Ах ты курва! Нашего Михрюту!
<Вдруг из-за китайской ширмы выходит очень высокий господин очень странного вида, в напудренном парике и с выдающимся носом на белом, как мел, лице. В одной руке у него элегантная шпага, в другой – мушкет. За ним волочится по полу мантия цвета бургундского вина, её конец бережно поддерживает некое человекоподобное существо, похожее на механического лягушонка в ливрее и тоже в парике. Долговязый господин целится и стреляет прямо в Груню Штольную. Она падает, сражённая наповал. Все приходят в страшное замешательство, Салядова-жена в обмороке.>

Сцена Вторая, заключительная

<Всё происходит там же, присутствуют те же лица.>

Миша Кратер: Чёрт знает что! Немедленно объяснитесь!
Долговязыйгосподин в парике: Шдрафстфуйте, дамы и господа! Меня шофут барон Карл Альбрехт фрайхерр Фрэггер, мошно прошто целлофать мне руку при фштречче. Я предштафляю общестфо Летуччефо Голлантса, перфый заммештитель ефо превошходительштфа фюрера Филлиппа фан дерр Деккена. Наш орденн заннимается преимушестфенно фсефозмошными нелепостями и оказиями. Только што фы были швидеттелями наглядной деятельности нашшего обшестфа.
Княжна фон Мохер-Зарух (всё ещё в оторопи): Браво… Настоящая нелепица… Но зачем было убивать Груню?.. Ах, да… Это же бессмыслица… М-мм…
Фрайхерр Фрэггер: Софершенно ферно!
Миша Кратер (чешет нос): Позвольте, сударь, но что теперь делать с телом? Кто его уберёт? Даже и Хаврония звать неудобно…
Фрайхерр Фрэггер: Элементарно, герр Краттер! Уно моменто! <оборачивается к своему диковинному пажу> Шнелля! Шнелля! Риндвих! Арбиттен!
<Лягушонок, издавая странные механические звуки, скворчанье и постукивание, нескладно бежит к трупу Штольной, неожиданно цепко хватает её и перекидывает через плечо и несётся куда-то прочь из гостиной, слышно, как металлически бряцают его лапки о ступени лестницы. Слышно и как бьётся голова, руки и ноги трупа о каменные ступени, ведь лягушонок очень маленького роста. Фрайхерр Фрэггер садится тем временем в широкое кресло около камина и достаёт из камзола странный оптический прибор, который одевает на один глаз на манер монокля. Салядов-муж смотрит на этого персонажа с нескрываемым любопытством.>
Фрайхерр Фрэггер: Штоббы лутше фиддеть, мой другх.
Салядов-муж: Но кто вы? Кто вы, в конце концов, такой, чёрт вас побери?
Фрайхерр Фрэггер: Я всефо лишь персонаш эттой причутлифой пьессы, майн либбе. Што нашша шизнь – игра! А мы ф ней кто?
<Салядов-муж отворачивается в негодовании, берёт за руку Салядову-жену и уводит её из зала. Миша Кратер задумчиво смотрит им вслед. Княжна фон Мохер-Зарух оцепенело смотрит на чудаковатого гостя, как кролик на удава.>
Миша Кратер: Ну и ну! Психика некоторых особей человеческого вида совсем не способна выдерживать самые безобидные проявления мира фантазмагорий! Каково!
Фрайхерр Фрэггер: А фы, майн либбер фрунд, очень хорошо дершиттесь, люббо-доррого посмотреть!
Миша Кратер (вяло отмахивается): Да что там, я привычный. У меня нарколепсия. <Фрэггер делает одобряюще-понимающий кивок головой.> Так вы говорите, что ваш орден, как его, Летучего Голландца, занимается опытным исследованием и разработкой всяких неожиданных ситуаций, совпадений и прочего такого-этакого?
Фрайхерр Фрэггер: Йа, верт Краттер.
<Миша Кратер молчит и, видимо, что-то соображает некоторое время.>
Миша Кратер: Тогда вы можете подстроить так, что все жители планеты Земля вдруг впадут в кому, а потом разом проснутся, каждый в чужом теле – других людей, животных, насекомых, растений? Это будет очень стоящий опыт для культуры и философии землян в целом.

Княжна фон Мохер-Зарух (выходит из гипнотического состояния): Михаил, вы неподражаемы.
Фрайхерр Фрэггер (подкручивая свой оптический аппарат): Ну, майн либбе, для эттофо потребуецца коллосальные затраты шредстф из нашшего бюджетта. Уфы, мой другх! Пока мы к таким свершениям не способны!
<Фрэггер переводит взгляд на княжну, зачарованно следящую за ним блестящими чёрными очами. Он делает любезный вид и что-то извлекает из кармана. Это – маленькая изящная шкатулка. Княжна закатывает чёрные очи в предвкушении.>
Фрайхерр Фрэггер: О, шоне фрау, этто фам! Bella! Фам этто пойдёт!
<Барон открывает шкатулку, оттуда выпрыгивает какое-то механическое существо, похожее на длинноногого инсекта, оно расправляет прозрачные крылышки и с жужжаньем шестерёнок перелетает на плечо княжны. Насекомое ежесекундно подёргивается и издаёт серию свистящих и вибрирующих тоненьких звуков. Княжна вне себя от омерзения скидывает искусственную тварь на пол и топчет её ногами.>
Фрайхерр Фрэггер: О, хо-хо-хо, какая потеха! Ха-ха-ха! Чудно!
Княжна фон Мохер-Зарух (высокомерно): Очень смешно.
Миша Кратер: Любезный гость мой, не будем же отвлекаться по мелочам. Я уверен, что вы можете прочитать мои мысли. Можете, ведь так? Вы ведь телепат? Значит, вы уже знаете, какую каверзу я задумал. Сделаете?
Фрайхерр Фрэггер (хитро прищурив левый глаз): Лехко! Фуаля!
<Тут из дверного проёма гостиной воинственно выходит, ступая мягкими когтистыми лапами, чёрная пантера Кратера по имени Стакката. Её жёлтые горящие глаза неотрывно смотрят на высокого немца в кресле. В зубах у неё зажаты останки пажа-лягушонка. Стакката рычит и молниеносно прыгает на герр Фрэггера, происходит неравная схватка, и куски таинственного господина разлетаются по всей зале. Тут становится ясно любому зрячему, что Фрайхерр Фрэггер был сделан из пластмассы, какая используется при изготовлении манекенов. Миша Кратер в очередном приступе умопомрачения откидывается на топчане.>
Миша Кратер: Острый дамасский ятаган и секир-башка! Фрайхерр Фрэггер опять оказался не тем, за кого себя выдавал! Кровавые призраки Марса!
Княжна фон Мохер-Зарух: Я так и знала, что это подставная личность, у него на лице было написано, что он манекен, стоящий за китайскойширмой. Дурацкий клоун, вот он кто!
Миша Кратер (поглаживая ленивой изнеженной рукой ласкающуюся Стаккату): Дорогая моя, я вновь ощущаю себя разбитым корытом, дрейфующим в океане мучений! Давай ещё кальяна?..
Дворник Хавроний (заглядывает в гостиную, хриплым утробным баритоном): Не вели губить, вели слово молвить, барин! Там в фонтан-то твой камень лунный угодил, всё этак разворотил, хоть стой, хоть падай. Надо б мне… это самое… м-даа… у вас выпить-то чего осталось, старика попотчевать?

Эпилог

Что хотите, то и воротите. Вот и всё тут.