Метель

Метель хлестала город. Подгоняя прохожих и притормаживая машины.
Стегала иголками ледяных снежинок лица  посмевших  выйти на улицу.
Прятала тонкие тропинки и без раздумий покушалась на  широкие дороги.
Метель хозяйничала и властвовала, споро и скоро стеклила  лужи и белила газоны.
Она свирепо наверстывала упущенное календарное время, присвоенное себе в этом году  неуступчивой доселе осенью .
Фары автомобиля  выхватывали мизерные кусочки из непроглядности снежного бурана, ставшего осязаемым пространства города. Люди выглядывали из своих капюшонов  не дальше  задуманного шага. И кто бы  в каком направлении не двигался,  любому из них метель  летела  навстречу. От неё было невозможно отвернуться, и со всех сторон снежинки прицельно били по каждому, отдельно взятому, и по всем скопом.
Мне было, в общем-то, вполне комфортно в своей машине, медленно продвигавшейся в нескончаемой веренице других авто. Я слушал Тома Вэйтса, курил очередную, уже без счёта, сигарету, и даже возмущаться  налипающим на щетки дворников снегом  уже устал, смирившись с тем, что у меня не было ни единого шанса  вырваться ни назад, ни вперед.
У меня не было возможности ускориться или притормозить, мне незачем было сворачивать в сторону ( что, впрочем, означало бы всего лишь попасть в другую вереницу) и совершенно не хотелось останавливаться  на превратившейся в один сплошной сугроб обочине.
Дорога домой. Узкое, по метельному то ли недосмотру, то ли бессилию пока ещё не заметённое  русло в беспросветной белой мгле. Уютный, теплый салон автомобиля, подсвеченный мягким светом приборной панели, магнитолы  и ручек управления.
Умиротворяющая мелодия  и гипнотический голос  Вэйтса.  Накатывающие приступы одиночества, сменяющиеся  надеждой на скорейшее высвобождение из снежного плена,  и самоироничная,  короткая усмешка  по поводу полярности нароставших чувств …
А затем  мне вдруг показалось, что это я лечу сквозь  неподвижную метель, ставшую бесконечным пространством холодных  белых звёзд  в ограниченном круге света…
Я полностью пришёл в себя и вернулся в реальность  уже только дома, с первыми глотками горячего, не по-вечернему крепкого чая. Вспомнил как долго еще длилась эта дорога. Как пробираясь со стоянки домой,  вкусил  остро-студёных  переживаний пешего горожанина, вдыхая вместо воздуха  снег и делая по три  маленьких, но трудных  шага там, где  всегда хватало одного, ранее не замечавшегося.  Как  неистово вытряхивал  нескончаемые сугробы из капюшона, карманов и ботинок перед дверью квартиры.
А когда лег спать и закрыл глаза  - ко мне из темноты памяти  снова летели снежинки. Те самые, из оставленной за дверью метели. Они сменились картинами сна, а утром  я, прищурено улыбаясь, восторгался  искрящимся на солнце белоснежным  полотном  лежащей на городе вчерашней метели  - бывшей пространством, ставшей плоскостью…