Ода любимому городу

            Я люблю Баку. Но сказать так – значит, ничего не сказать. Я люблю          этот город безгранично, безоглядно и до слез. Люблю болезненной любовью и привязанностью малыша к матери, без которой он беспомощен и теряет опору в жизни.
      Сердце начинает трепетать и биться в другом ритме, как только направляюсь в сторону желанного города. В такие минуты ничто не может омрачить мою радость: ни долгая выматывающая стоянка поезда на таможне, ни почти всегда некорректные и неприятные проверки с обеих сторон границы. Все неважно! Важно, что я еду в город ветров, город огней, город моей любви.
      В самом названии «Баку», в звуках, его составляющих, есть особенный магический код радости. Произнесите вслух или про себя «Баку» и прислушайтесь, как в эти мгновения иначе побежит по венам взволнованная радостью кровь.
     Предвкушение радости от будущей встречи с Баку чувствую с момента, когда начинаю собираться в поездку.
      Радуюсь, когда билет уже в кармане, когда располагаюсь в купе. Когда проводник с умиляющим меня родным акцентом услужливо предлагает «цай» и всю дорогу заботливо опекает не пассажирку, а «ханым».
      Радуюсь, когда по дороге к своей мечте вижу ничем не примечательные внешне железнодорожные станции «Ялама», «Худат» «Хачмаз»…
      А мое ликование от приближения поезда к перрону бакинского вокзала описать просто невозможно. Его поймут лишь влюбленные, много раз испытавшие ожидание встречи. В эти минуты боюсь, что сердце, танцующее и одновременно поющее от радости, не выдержит, выскочит из груди.
      Поезд долго тянется по пригороду, останавливаясь и дергаясь у каждого столба и, наконец, строго по расписанию привозит меня на утреннее свидание с любимым городом.
      Радуюсь огромному вокзальному баннеру с приветствием: ;EZIZ QONAGLAR! BAKI SEHERINE XOSH GELMISINIS! Его содержание на русский могу перевести даже я, плохо знающая родной язык. Но на азербайджанском гостеприимное приветствие звучит особо сладко.
Думаю, такие баннеры есть на вокзалах всех городов, но впервые именно в Баку я обратила на него внимание.
      Бакинский вокзал, в отличие от «ворот» других городов, не утомляет суетой и многолюдностью, а радует, широко раскрывая объятия навстречу прибывшим гостям. Я мысленно отвечаю на утреннюю ласку любимого города словами известной песни: Баки, сабахын хеир!
      Каждый раз, приезжая в Баку, я повторяю про себя это приветствие как утреннюю молитву. Может быть, потому, что приезжаю всегда утром. Или потому, что Баку для меня не просто город. А что-то очень живое, родное, самое любимое.
И, вступив на эту землю, я обнимаю мысленно и всем сердцем любимый Баку, теплых и доброжелательных бакинцев, каждый камушек и каждую травинку большого солнечного города у моря. А потом уже особое настроение и радость не покидают меня ни на миг.
      Радует голос дежурного информатора, одинаково хорошо говорящего на обоих языках в отличие от меня, обделенной этим счастьем. Начинает казаться, что информаторы на вокзалах других городов говорят бесстрастно, бездушно. А в Баку обычное расписание о поездах ласкает слух.
      Радуют круглосуточные таксисты и трудолюбивые грузчики с тележками, наперегонки предлагающие свои услуги.
      Радуют даже менялы, неустанно повторяющие: рус пулу, манат, доллар.
      Радуют дворники, вдохновенно и спозаранку взявшиеся за работу – утром город должен быть чистым.
      Я абсолютно счастлива, и, набирая полную грудь пьянящего бакинского воздуха, еще раз повторяю уже вслух: Баки, сабахын «хеир»!
      Навеки, и еще с детства я влюблена в Баку, хотя банального слова «люблю» в данном случае не хватает, чтобы выразить мои чувства. Любая поездка в этот солнечный город для меня особенный праздник.
      Так было и тогда, когда папа привозил меня в этот город еще ребенком и уделял нашей прогулке целый день или два.
      В те далекие годы не было границ и таможни, и за пять–шесть часов мы спокойно добирались на машине до желанной цели.  А потом пили радость встречи с любимым городом глотками и, смакуя, катались на «фуникулере» и на всех подряд аттракционах в Нагорном парке, гуляли и обедали с папой в ресторане «Дружба», любовались с его открытой террасы городом.
      В Баку многое случилось со мной впервые. Именно там я десятилетняя впервые в жизни увидела чернокожего африканца. Был праздничный день, и почти все столы в ресторане были заняты. Мы сидели за большим столом вдвоем, и с разрешения папы африканца подсадили к нам. Я с трудом подобрала слова на родном языке, чтобы спросить у папы: зачем он посадил этого мужчину с нами? Была уверена: сосед по столику меня не понимает, потому и сменила привычный русский на трудный для меня родной. Папа ответить не успел – наш чернокожий сосед по столику раньше него услышал меня и понял. Как ни странно, он не разозлился, а белоснежно улыбнувшись, спросил у меня на азербайджанском: если хочешь, я уйду, отсяду. Я опустила глаза и заплакала от стыда и неудобства, а папа извинился за меня перед африканцем и, покачав головой, посмотрел на меня укоризненно. Для меня это была высшая мера наказания – никогда я не слышала от папы ни грубого слова, ни повышенного тона в разговоре. Такой осуждающий взгляд – это было большее, когда он был недоволен мной.
      Мы ходили с папой на футбол болеть за «Нефтчи», в театр – смотреть «Лейли и Меджнун», на Набережную – кататься на белом катере.
       Ходили в музеи, бесцельно гуляли по городу, по Набережной, по Торговой. Пили чай в армудиках, отдыхая по дороге в чайхане и в кафе. А на все мои просьбы купить то, что нравилось, папа неизменно отвечал: гурбанды, гызым! А кому я еще что-то куплю? Ты у меня единственная…
     Мне никогда не хотелось уезжать из Баку – ни после однодневного пребывания в этом городе, ни тогда, когда возвращались, проведя там весь отпуск. Заметно портилось настроение.
      – Будет теперь несколько дней надутая ходить, – говорила мама, хорошо меня зная. И была права. По приезде из Баку домой я чувствовала себя так, словно из сказки сразу попала в реальность. Из праздника – в будни.
Всю обратную дорогу я молчала и смотрела в окно. И мир опять из цветного и радужного превращался в черно-белый.
     – Что же мне с тобой делать, джаным? – ласково и озабоченно спрашивал папа, видя мое настроение. – Разве можно в гостях оставаться, не хотеть возвращаться домой? Ты так не любишь наш дом, хотела бы остаться в Баку навсегда?
      – Да, хотела бы… И почему этот наш дом не в Баку?
      – Если бы не была единственным ребенком, сдал бы я тебя в приличный бакинский интернат или оставил у родственников, – шутил со мной папа, – но ты у меня одна, и я жить без тебя не могу. Значит, выхода нет.
      – Почему мы не живем в Баку? – не раз задавала я этот вопрос родителям. – Мы азербайджанцы, значит, должны жить там.
      – Мы живем совсем недалеко от этого города, а ты тоскуешь по нему так, словно мы в Баку из холодного Мурманска приехали. У нас так же солнечно, такое же море, много общего, – пытался успокоить меня папа.
      – Нет, у нас тут все иначе. В Баку даже воздух другой, обнимающий человека. Там и люди другие: они добрее, ласковее, роднее. Они по-другому говорят и шутят, улыбаются. В Баку много цветов и музыки. Там все особенное и лучшее, и даже фрукты вкуснее. Кажется, в этом городе всегда праздник.
       Папа подтрунивал надо мной:
      – Еще скажи, что там солнце другое.
      – Другое. Бакинское солнышко улыбается.
      Родители шутили:
     – Ладно, не переживай. Подрастешь, отдадим тебя замуж за бакинца, если так любишь Баку. А мы уж здесь доживем свой век.

 Дорогие читатели!   Выше   приведен  отрывок из  книги "С добрым утром, Баку  или Когда душа возвращается домой" . Целиком книгу, состоящую из 30 небольших глав вы можете почитать  по сноске

 http://www.proza.ru/2012/05/24/1419