Моя апатия

Апатия, о смысле этого слова я узнал много позднее, чем прочувствовал всю её силу на себе. Но, в этот раз, прекрасно осознаю её суть. И, естественно, принимаю. Да, я интроверт, флегматик. Но, как правило, я истинно флегматичный индивид, но не сейчас. Сейчас мне не важно. Мне абсолютно безразлично. Всё, что мог, я сделал, что ещё могу, мне не нужно. Не подумайте ничего плохого, я вижу грядущие цели, и, даже, осознаю задачи, необходимые для их достижения. Даже представляю, что вновь воспряну энтузиазмом, но не сейчас. Я не позволяю себе опустить руки, я слишком самоуверен для этого. Чувство безразличия просто ассимилировалось во мне, но искренне и, пока что, кардинально. Да, есть важные и необходимые для выживания вещи, но остальное – это просто безупречно бренная пустота. За последние месяцы мною были проигнорированы все более-менее важные ситуации, что могли быть упущены из моего круга необходимых мероприятий. Я ни на кого не злюсь. Мне всё равно. Я разочарован. Это предательство было слишком неожиданно.  Оно было столь неадекватно, что я никак не предполагал его. Чувства, что я испытывал к этой девушке, были, видимо, слишком, чистыми и не предусматривали чего-то негативного, ну, по крайней мере, не в тот момент и не в той конкретной ситуации. Я был готов ко всему, я не так наивен, что бы надеяться на вездесущий благоприятный исход, но вот отсутствие рациональности в её действиях я не смог предусмотреть.

Знакомы мы с Виолеттой около года. За это время мы стали практически лучшими друзьями. Я, по возможности, вникал в её проблемы, и старался не погружать в свои, тем не менее, постепенно впуская её в своё личное пространство. Практически до самого инцидента я не позволял себе полностью раскрыть свою зону комфорта для неё, в итоге, она так туда и не попала, что ещё более расстраивает. Ведь какое это чёртово негодование, открыть дверь своей души для человека, который пройдёт мимо неё.

Суть же в том, что свой 28 день рождения я отказывался отмечать практически совсем. Но эта девушка уговорила меня не поступать столь критично. Так случилось, что договорились мы с ней отметить его вместе. Я был искренне рад такому событию, этому случаю провести свой праздник с человеком, к которому испытываю столь тёплые и светлые чувства. Сказать, что я был влюблён в неё? Нет, я скорее был заворожён её, как оказалось, ложной искренностью. Около месяца я планировал мероприятие, даже не знаю, для кого я больше готовил этот день, для себя, или для неё. Хотя, конечно, для неё. Я пытался сделать всё так, что бы ей было максимально комфортно в моём обществе. Словно это был не мой день рождения, а её. Не буду вдаваться в подробности, но я рассчитал каждую мелочь, многие сутки были положены на то, что бы спроектировать прекрасно проведённое время с ней. Конечно, если бы я не родился в этот день, то это можно было бы назвать самым шикарным и романтичным свиданием в моей жизни, даже более того, восхитительнее чем всё то, о чём я когда-либо задумывался. Но я хотел лишь одного, что бы Виолетта провела время максимально приятно в моём обществе, и от этого я был бы просто счастлив.

И вот, приготовления были завершены. Мне стукнуло 28 лет. Я сидел в нанятом лимузине и ждал, когда Виолетта подойдёт к месту встречи. Я не чувствовал никакого подвоха, когда она начала опаздывать. Сорок минут я терпеливо прождал. После решил позвонить. Она скинула трубку. Тогда я написал смс о том, что я жду. В ответ было получено это сообщение: «Ждёшь? Где?». Сердце слегка ёкнуло. Я позвонил ещё несколько раз. Снова сброс. Опять пишу смс о том, что у меня др и я жду возле её дома. Вцепившись в телефон, словно в жизненно важный орган, неизменно ускользающий  из рук, я ждал ответного сообщения. Я повторял про себя: «ну, нет же, да, ну, не может быть, даже думать не хочу». Но одновременно и пропуская мысли подобные: «ну, а чего ты хотел?»

Через 10 минут холодного пота, выступающего по всему телу, раздался пугающий вибрирующий звук. Ответ был такой: «А чего так поздно написал? Я уже с родителями на дачу уехала». Меня обдало холодом. Как? Что? Я же ей не один раз об этом говорил, она, соответственно, всегда соглашалась о встрече. Я, словно пытаясь ухватиться за выскальзывающую из рук нить, написал ещё несколько смс о том, сможет ли она со мной вообще отпраздновать, или мне отмечать одному, но в ответ получил лишь: «потом увидимся». Я не хочу описывать неловкость тех ситуаций, связанных с отменой всего мероприятия, но это было довольно унизительно. Естественно, никакого «потом» не наступило.

Что же произошло? Как так вообще могло случиться? Есть ли в этом логика? Какое объяснение всему? Именно эти вопросы не выходили у меня из головы, следующие три дня. Эти три тяжёлых дня депрессии и полного уныния, от чего я так отвык, и к чему не был готов.

Но, спасибо моему темпераменту, или же чему ещё, но осталась лишь апатия.
И вот я стою, держа за руку очередной безразличный для меня одушевлённый предмет, и  ничего не испытываю. Ничего и ни к кому, как и прошлые три года, что я не знал Виолетту. И, мне кажется, я начинаю понимать, почему я был так счастлив и безмятежен все эти годы. И, улыбнувшись, я проговорил про себя: «Ну, что ж, я вернулся!»