Сырая тяжесть сапога

          
 
 На встрече с геологами я нагрузил ветерана с полувековым стажем:
  - Есть такая история: лет семьдесят назад геологи спрятали золото на байкальских островах. Но тайна не осталась тайной. По сей день искатели приключений роют лопатами землю, ищут то, не зная что. Видимо, не там роют. И все они дальние. Почему-то местные старожилы не участвуют в поисках. Это сказка или быль?
  - Я не слышал твоей истории, - ответил он. - А подобных историй десятки. Люди «открывают золотые жилы» в пещерах, в горах, на берегах. Вообще-то на Байкале много где «золотит». Но для добычи нужны большие, промышленные масштабы…

                ***

В 1960-1980 годах государство вложило в геологию три годовых госбюджета. Наша геологическая школа котировалась в мире очень высоко. Но так было когда-то… А потом грянули 90-е, и чем дальше – тем хуже. «Что за дурная привычка ломать уже созданное? Присоединили к геологам водников, лесников, экологов и этот винегрет обозвали Комитетом природных ресурсов, - написал в «Полевом дневнике» геолог Александр Гусев. - Страна сырьевая. И зачем же губить собственную базовую отрасль? Рубить сук, на котором сидишь?»
  Далее он пишет: «Ведётся варварская отработка рудных месторождений. Отрабатываются богатые руды, а средние и бедные остаются в недрах. А в советское время все запасы подлежали выемке из недр. Все. В противном случае ты – государственный преступник».
  Нынче крупный бизнес получает лицензию на право пользования месторождением, но не бежит сломя голову осваивать его. То, что находится в недрах – это активы предприятия. Ещё где-то глубоко, но уже активы. Под них можно взять кредит, их можно заложить, т.е. вести полную хозяйственную деятельность, не прикасаясь к ним. Надо ли касаться, спешить с их добычей? Пусть лежат в недрах на здоровье. Скажем, Озёрное месторождение должно было заработать на полную катушку ещё четыре года назад, но до сих пор не заработало. В этих землях покоятся и стратегические металлы – уран, молибден, бериллий. Но, кажется, до них никому нет дела. Почему? Во-первых, из-за пробелов в законодательстве недропользователь имеет все возможности для маневров по затягиванию работ. Во-вторых, громоздкая система государственного лицензирования тормозит любую инициативу: от подачи заявки до получения лицензии проходят годы. В-третьих, геология и добыча ископаемых - это длинные деньги, а бизнес любит короткие. Кто же захочет вкладываться, чтобы заработать не раньше, чем лет через пять? К той поре, очевидно, созреет новый царь с новыми идеями и заберёт себе всё. В-четвёртых, лицензии даются в том числе и на недоизученные территории. Значит, они и не будут до конца изучены. Бизнес не хочет изучать, а государство не может. Вот нефть и газ – другое дело, быстрый оборот. Но и они добываются так же, как руды – варварски. И что? Навести порядок с действующими лицензиями или бездумно раздать оставшиеся участки недр?

                ***

Баек, небылиц и анекдотов в геологической среде не меньше, чем в среде журналистской. Кто же они - геологи? Профессия, конечно, не из лёгких. Но не героизирую, это нормальная мужская работа. И руки их растут оттуда, откуда положено. В быту они непритязательны. В тайге чувствуют себя вполне комфортно, по-хозяйски. Взамоотношения предельно открытые, без «политесов», чинопочитание и лизоблюдство не в почёте. В большинстве своём порядочны, в беде человека не оставят. Плутов раскусят сразу, не уживутся они в племени. Откровенным трутням и тем, кто умеет съесть кусок хлеба в одиночку, тихо от товарищей, там тоже не место. Сама обстановка требует быть сильным.
   Возможно, нет более широких характером людей, чем геологи. Широта – она от ежедневного общения с Природой. Тайга настежь открывает нутро человека.
   Да, работа не для белоручек. Часто до баз, до таборов, до лагерей добираются на вертолётах, на вездеходах или вьючным способом по горным тропам, скальникам, болотам, гарям. Тащат груз и на лошадях, и на себе. В лесу бывает всякое. Люди попадают под наводнения, под пожары и ливни, теряют еду, нарываются на медведей. Иной раз от усталости чувствуют лишь сырую тяжесть сапога, и больше ничего. Но это проходит. «А ты ел несолёный рис?» - спросили у меня. Нет, бог миловал. Ясно, не геолог.
  Поделюсь еще одним моим наблюдением. На территорию экспедиции въезжает парочка грузовых машин, битком набитых геологами. Все грязные, бородатые, в замызганных энцефалитках и стоптанных сапогах. Восторженными криками их встречают соплеменники, вернувшиеся за несколько дней до этого. Они уже в чистой одежде и побритые. Мужики тепло обнимаются. Полгода не виделись, работая в самых разных уголках региона, а тут собрались все до кучи. Чего только не наслушаешься. «Мне досталась нынче студентка. И вышел к нам в маршруте медведь. Естественно, мы рванули от него. Моя девка пулей взлетела на тонкоствольную берёзу. Деревце не вынесло перегрузок, задрожало и, когда зверь с ним поравнялся, треснуло. Своими глазами видел, как студентка свалилась на спину медведя. Тот не привык к такому обращению, запаниковал, с испугу наломал дров, смылся в бурелом. В общем, все живы…». «Ну, таёжники, если сразу о медведях – это надолго. Любимая тема, ничего не поделаешь».
 
                ***

 Персонаж Джека Лондона старик Таруотер наткнулся на жилу совершенно фантастическим образом: копнул лопатой под кустом, вырвал куст, тряхнул им и с него, будто картошка, посыпались золотые самородки. А как на самом деле открываются месторождения? По-разному. Иногда помогает случай. Холоднинское, рассказывают геологи, «сверкнуло»  в часы лесного пожара. Кстати, это вторая в мире жила по запасам цинка после австралийской. Но вопрос освоения остаётся открытым – здесь центральная экологическая зона Байкала. Богатств вокруг озера много, но достать их сложно с учётом всех экологических требований. Кто-то ставит вопрос конкретно: добывать цинк и свинец (читай – и молибден, и уран) или развивать туризм?
  С одной стороны, есть проверенный экономический принцип: активы должны работать, а не лежать без движения. С другой, Байкал – дело тонкое, с ним надо бережно, деликатно, взвешенно, комплексно. Придуманы и «стерильные» технологии. Но в руках варваров любая технология несёт гибель для будущего. Варварская горнодобыча и «массовый туризм» способны загубить лучшую в мире воду. Пока ещё лучшую…