Варежка

    Когда-то, очень давно, ну когда моей Маме для того, чтобы вытереть мне сопли, приходилось нагибаться,....
  И она ещё была…. Ну, в общем, давно!
  Все дети зимой носили варежки. Они (дети), наверное, и сейчас их носят, но я почему-то перестал это замечать, наверное, потому, что я сам давно их уже не ношу.
  Так вот! Варежки носили дети, а вот откуда они (варежки) появлялись, мы не знали. Просто, когда на улице становилось всё белым-бело от снега, в душе появлялось какое-то дикое весёлое озорство и ожидание наконец-то залезть в него -  белый, холодный, податливый.    
  Варежки!
  Да, мои варежки появлялись обычно из маминого шкафа, при  этом происходило целое театральное действие. Сначала меня очень заботливо закутывали во всё тёплое, что-то там постоянно застёгивая и завязывая, после этого обязательно покручивали вокруг оси, придирчиво оглядывая, потом нахлобучивали что-то на голову, опять что-то завязывая. Когда больше не было ничего, что можно было на меня ещё напялить, а сам себе я уже давно напоминал космонавта перед выходом в космос (хотя обзора и подвижности у них, наверное, было больше), мне задавали один и тот же удивительный вопрос:
  - «Тебе не холодно?» И столкнувшись с моим ошалевши-помутневшим от этой жары в тугих и сковывающих  одеждах, да и ещё и в теплом доме взглядом, меня совершенно сбитого с толку таким вопросом, добивали другим:
  - «Ты там не замёрзнешь?» И, словно желая усовершенствовать эту экзекуцию, Мама добавляла:
  - «Может, тебе еще свитер, или спортивки одеть?»
  Всё это взрывало меня изнутри, и я, возмущённый таким откровенным бес пределом, сначала глазами, а потом и очень громкими, протестующими звуками давал довольно-таки мощный сигнал, в принципе означающий, что моему терпению пришел конец. И, в подтверждение этому, я разворачивался и очень решительно пытался шагнуть к двери, туда, где снег и друзья.
  Но!
  Довольно нежно меня разворачивали обратно и, почему-то всегда улыбаясь, Мама говорила:      
  - «А варежки?!»
  Так вот, после фразы «а варежки?!» Мама поворачивалась к шкафу и, развернувшись обратно, уже была с варежками. При этом варежки были одеты на два – три пальца каждой  руки соответственно и прижаты к её щекам, а неописуемая радость и нежность на её лице подтверждали мои самые худшие опасения - варежки её, и она мне их не отдаст!
  Ну, просто когда я такой счастливый отчего-то, я ни за что не отдам!
  Но, о, Мамы! Они все немножко ненормальные. Она присаживалась возле меня и заботливо, естественно, сначала путая левую с правой, надевая не на те пальцы, но, в конце концов, справлялась  с ними.               
  И вот он - я, совершенно оснащённый, придирчиво осмотренный со всех сторон, и слегка хлопнутый ладошкой пониже спины, ну типа, благословленный, топал на выход из дома. Последней и самой ключевой фразой, произносимой мне в спину, было:
  - «И варежки не потеряй!»
  Лёгкое недоумение!
  - мне говорили, что я у них - самое дорогое, а расставаясь со мной, переживают о каких-то варежках. Вот!
  Путь к снегу и ребятам я почему-то не помню, хотя прошёл его не одну сотню раз. Видимо, это происходило очень быстро, либо просто не было так важно, чтобы  остаться в моей памяти.
  А вот паузу перед встречей с «погулять» я помню хорошо.
  Помню этот небольшой период времени в выборе компании из всех присутствующих, этот первый соблазн, когда надо сделать выбор: скатиться с горки с ребятами на санках, или помочь этим девчонкам до лепить «снежную бабу» или что там получится, или присоединиться к  группе так отчаянно ведущих бой снежками в уже полуразвалившейся крепости, или просто залезть по самые уши в этот сугроб или тот? Кстати, тоже выбор, на который нужно время. Поэтому, чтобы его не терять, скорей туда, в гущу событий, общения, смеха и снега, и варежек!
  Да, опять варежки, на каждом. На всех! По две на каждого в начале. В конце - как получится.
  Варежки разные: фабричные, вязанные бабушкой или мамой, разнообразие цветов и рисунков на них, свежие сухие, слегка влажные и уже промокшие насквозь, иногда,  слегка обледеневшие. Некоторые  мамы иногда пришивали варежки к длинной резинке, мы называли её «от трусов», которую, в свою очередь, продевали сквозь рукава самой верхней одежды, чтоб не потерялись. Поэтому варежки делились еще на две категории: с резинкой или без, и парные или не парные, и ещё была особая категория - потерянные! При этом совершенно неважно, это была варежка на твоей или в твоей руке, которую обычно теребишь, вернувшись домой и стоя перед входной дверью, в ожидании «теплых» слов от Мамы, да и от папы тоже! Или та, которая осталась там, где-то в снегу, или внутри снежной бабы, или…. Да фиг его знает, куда они деваются! 
  Бывает, конечно, чудо…
  Ты в ужасе понимаешь, что одной варежки нет, и давно уже  вместе с таким же бедовым товарищем перерыли весь снег во дворе. Надежды практически уже нет, и тут где-то рядом какая-нибудь девочка поднимает руку и громко кричит
  - «Чья варежка?, Чья варежка?»
  И ты, вместе с такими же одноварежниками,  бежишь к ней, и вдруг! Твой товарищ радостно заорёт:
  - «Ура-а!, Моя-я!», потом жизнерадостно напяливает её на красную и замёрзшую руку и пытается отблагодарить девчушку по своему, ну, там, толкнуть в сугроб, или бросить в неё снежком, или просто намылить снегом. А моё настроение от данного события сначала улучшается (повезло же кому-то…), а потом становится ещё хуже – повезло, но не мне!
  У меня даже какая-то ассоциация была, своя, детская. Когда меня надолго оставляли дома одного, мне становилось грустно потому (как мне казалось), что я совершенно один и никому не нужен, наверное, как и та одинокая варежка, лежащая в шкафу, или где-то там - в снегу.
  То есть, получается, варежки - они как люди! Их тоже много. Они живут парами! Они тоже все разные: простые и навороченные, цветные и однотонные, новые и старые, и их также можно отличать друг от друга. У нас с ними даже любовь к теплу и дому одинаковая и такое же неприятие  холода и сырости. А самая главная общая особенность - парность! Отсутствие пары одинаково расстраивает и укорачивает жизнь. И когда пара собрана из людей, простите, варежек разных, - про них, и про нас говорят «не пара!», а это комильфо, которое рано или поздно прекратит существование такой пары.
  Время ношения варежек для меня к сожалению давно закончилось, но, увы, не забылось. Не забылось и то детское отождествление себя с варежкой, которая потерялась и лежит себе где-то в шкафу на полке для потерянных варежек, одиноко занимает место в надежде, что найдётся вторая, и снова будет пара.
  Но зима потихоньку заканчивается, двор уже несколько раз убирали от снега, всё больше разговоров о весне, о тепле, о конце  сезона.
  А к следующей зиме обязательно нашьют и навяжут новых варежек с новыми рисунками и с разными наворотами.
  Надежды одинокой варежки на нахождение её пары, а, следовательно, на новый период совместного бытия в паре, становятся всё призрачнее, и занимать в шкафу чьё-то место до бесконечности невозможно. Рано или поздно "хозяйская рука" определит место варежки в мусоре вместе с другим ненужным хламом...  Как говорят французы: "Такова жизнь"
  И всё равно не гаснет надежда, и верю, что однажды, рядом какая-нибудь девочка, вдруг поднимет руку и громко спросит:
  - «чья варежка?»,
  - и ты вместе с такими же разуверившимися мечтателями прибежишь к ней и.....
радостно закричишь: 
  - «Это моя!, моя!»,
  - а она, Варежка вдруг, подумает про себя:
  - «Ну, вот, и дождалась, Мой!»   
   
 18.02.2013 г.