Один день из жизни Павла Павловича Какашкина

Павел Павлович шел на работу. Он ходил в одно и то же место уже 20 лет, и хоть карьерных высот добиться ему не удалось, он очень гордился своим местом и отчаянно обхаивал всех своих коллег.



- Ишь ты.. Всего два года здесь служит, а уже начальник! Вот в наше время все было не так просто, а сейчас.. Эх.. А эта чего шастает? Тоже мне, проститутка! Знаем, видали, как сюда попасть, секретутка бездарная!

Под такой бубнеж и заканчивался рабочий день Павла. После этого он шел домой и садился в свое старое, продавленное кресло с клетчатой обивкой и принимался читать газету, которую ему подносила жена, толстая морщинистая баба по имени Зина, но муж звал ее Толстой Тыквой.

- Видишь, вона, что происходит в мире! Вот при коммунизме такого не было! Совсем распоясались все! И погода ужасная, а продукты.. Все американское, тьфу ты, пусть сами свое говно жрут!

А потом Зина присаживалась на рядом стоящий диван, и они обсуждали их сына - 19-ти летнего Евгения, который учился в институте, а еще успевал работать.
- Эй, Пашка, видал, он вчера в ванной двадцать минут просидел! Я к нему и так, и сяк, говорю, может плохо тебе? Может помочь, спинку потереть? Он ни в какую, а потом еще и мою картошечку есть отказался. Я, говорю, зачем я ее тогда жарила, чистила. Мучилась, маялась, для тебя, ирода неблагородного! Чтобы ты ее не съел? А он только фыркнул и ушел к себе!
 - Тупой разгильдяй, сколько говорил тебе - не балуй сына, не балуй, вот сама и теперь и живи с таким!
- И поздно уже, аж половина восьмого. И где он только шастает? - Зина брала в обе руки допотопный мобильник и, нацепив очки с толстенными стеклами, набирала номер сына. Звенели назойливые гудки, и раздавался раздраженный и сдавленный голос Жени.
- Что такое, мама?
- Что такое, что такое! Ты меня до смерти довести хочешь! Где тебя только черти носят, уже ночь на дворе, а ты! Мы же беспокоимся! , - верещала Тыковка в трубку.
- Я на работе, мама, потом позвоню.
- Ты всегда нас ненавидел, спиногрыз проклятущий, чтоб пропасть тебе! - повышая голос, орала Зинаида и бросала трубку.

К 10 часам домой возвращался Женя. Он ужинал, ходил в душ, занимался и отдыхал после напряженного дня.
В гостиной бесновались родители.
- Нет, ну ты видела, что этот молокосос сделал? Он сожрал ведро картошки и лишнюю сосиску, а потом положил огурцы в холодильник! , - голосил Павел. Ему вторила жена:
- Ой, дурак, ой, дурак, кого мы вырастили на свою голову! Ну, ничего, потом он поймет все, но будет поздно, а мы ведь говорили! Попомнишь ты наши слова! - обращалась к двери Толстая Тыква.
Женя вздыхал и поворачивался на другой бок.

Павел Павлович шел на работу.