Пятнадцать здоровых зубов

Чтобы попасть на работу  в бордель, нужно было иметь хотя бы пятнадцать здоровых зубов.
Мередит никогда не слышала об этом негласном правиле, пока ее отец не утонул в реке. Пусть вся улица и не звала его иначе как Забияка Флетчер, но, пока он был жив, в кармане так или иначе оказывалось несколько пенсов на кусок хлеба.
Жизнь без отца казалась Мередит вполне сносной. Жизнь же без хлеба была менее приятной.
- Чтобы попасть на работу  в бордель, нужно иметь пятнадцать здоровых зубов, - заявила мать Мередит одним солнечным апрельским утром, когда их скудные припасы подошли к концу, - Мередит, мы можем умереть с голоду, - добавила она страдальческим голосом, отнимая от груди маленькую Хелен, - нам нужны деньги.
Деньги были нужны всем – матери, младшим братьям и сестрам, пышногрудой миссис Деннингс, заведовавшей местным домом терпимости, пастору их прихода, стряпчему их прихода, гробовщику их прихода.
Старина Крис наотрез отказывался сколачивать гроб по доброте душевной и отец продолжал отравлять существование Мередит даже после своей смерти. Мать перенесла его в самую дальнюю комнату, тщательно накрыв всеми найденными простынями, но тяжелый сладковато-кислый запах проникал всюду. Мередит чувствовала его, когда расплетала волосы перед сном, когда оправляла складки платья, когда пеленала младшую сестру, когда целовала в макушку брата.
Запах витал по комнате и теперь, когда мать принесла ей дешевую индийскую помаду и свою старую пудреницу.
Еще вчера миссис Флетчер назвала бы такие вещи греховными, но так еще вчера в доме была соль.
- Миссис Деннингс увидит, какая ты стала у меня красивая. Она непременно нам поможет, - бормотала мать и расчесывала спутанные волосы Мередит, чье христианское милосердие не подвергалось сомнению.
Наконец, все было готово. Мередит переодели в старое свадебное платье матери и младшие радостно захлопали в ладоши. Кто-то из них краем уха услышал, что уже вечером на столе будет еда, которую, по словам матери «Мередит передадут добрые люди».
Мередит как раз думала о том, что «добрые люди» передадут ей кроме еды.
Неожиданно тяжелый запах, и без того чувствовавший себя в их доме полноправным хозяином, усилился.
- Ох, пойду и проветрю. Совершенно невозможно! – воскликнула мать и кинулась в комнату, где лежал отец. – Мерри, припудри личико!
Мередит медленно подошла к старому зеркалу и внимательно посмотрела на свое красивое бледное лицо. Улыбнулась своими белыми зубами, служившими гарантией сытости ее семьи.
Она плохо помнила, как ее рука сжала пудреницу и поднесла ко рту.
Лишь крики детей и вопли прибежавшей матери вернули Мередит к действительности. Но не к здравомыслию. Она продолжала с остервенением наносить удар за ударом, удар за ударом и словно бы не чувствовала боли.
В конце концов соленый вкус крови во рту отрезвил Мередит.
Она провела дрожащими пальцами по разбитым губам и слегка изогнула рот в подобии улыбки.
У нее было ровно четырнадцать здоровых зубов.