Цепные псы и бараны

  Рано утром, сев в пригородную электричку и, открывая свой маленький нетбук, я еще не знаю, о чем буду писать всю длинную дорогу. Мысли неспешно оседают в мутной от недосыпа голове. Однако долго мучиться в ожидании судьбоносного озарения не приходится, глаза разгораются, сердце стучит все сильнее, мозги шевелятся и руки берутся за дело. Редко остаются незаконченными заготовки прошлого дня, жизнь каждый день подбрасывает новые сюжеты. Темы всплывают внезапно из обрывков радиопередач, которые я слушаю в пути, из теленовостей, которые смотрю за завтраком, из многочисленной рекламы на дверях подъезда или рекламы в почтовом ящике, из газетных заголовков в киосках, из случайно услышанного разговора в метро, из громогласных объявлений вагонных торговцев, из наблюдений за попутчиками, кассирами, охранниками и контролерами.

   Проходя через турникеты на огороженную высоким забором железнодорожную платформу, возникает желание поговорить об учете и контроле. Как завещал некогда великий вождь — это непременное условие успешного функционирования любого развитого государства. С таким постулатом сложно спорить, но с момента завоевания им власти, это средство превратилось в самоцель, а со временем и в хорошо отлаженное орудие подавления любого проявления личной, экономической, творческой или политической самостоятельности сограждан. Символом и смыслом построенного тоталитарного государства стала лагерная зона, со всех сторон обнесенная сначала железным занавесом, за последние 20 лет превратившимся в выкрашенный веселенькой зеленой краской узорный пристанционный забор, сквозь который вроде все видно, однако без документа или денежки не проскочишь.

   За годы, прошедшие после смены советского строя на нынешний, внешне много чего изменилось, но суть осталась та же, приняв форму авторитарной полицейско-бюрократической диктатуры государственно-корпоративного капитализма. Проявления ее можно встретить на каждом шагу, достаточно вспомнить зачем-то введенные в средних учебных заведениях после теракта в Беслане идиотские паспорта безопасности. Я представляю, как злокозненный боевик, до синевы побрившись, натягивает короткие штанишки, запихивает десантный калаш и гранаты в ранец, обматывается поясом шахида и получает разворот от строгого школьного охранника, не имея столь ценного документа. Впрочем, только этим забота о подрастающем поколении пока и ограничилась. Вообще, как известно, строгость наших законов компенсируется необязательностью их применения. Избирательность их действия регулируется, как правило, простыми товарно-денежными отношениями, красиво именуемые на иностранный манер коррупцией.

   У нас в стране уже малому ребенку известно как разруливать любые проблемы, возникающие на его пути, начиная от доброй старушки у платной карусели. Еще первый демократически избранный мэр столицы незадолго до отставки предлагал ввести в обиход и деловую практику понятие цены вопроса и перевести на самоокупаемость все разрешительно-запретительные инстанции. При нынешних властях начинаешь видеть в этом не только криминальное, но и рациональное зерно. Почти повсеместное наличие интернета и всеохватывающих электронных баз данных по каждому проживающему или въехавшему на территорию страны у компетентных органов, позволяет гораздо проще и быстрее, оплатив в электронном терминале, получить любую справку, квитанцию, регистрацию, нежели подвергаться многочасовому унижению и оскорблению своего достоинства в каждом присутственном месте.

   Следствием проникновения экономики в правовую сферу стало порождение огромного количества материально-заинтересованных сотрудников и их ведомств, а так же немалое количество лиц, оказывающих им силовую поддержку. После некоторого сокращения вооруженных сил, большинство физически развитых дармоедов перекочевало во всевозможные ЧОПы, ВОХРы и прочие законные и не очень вооруженные формирования. Остальные осели во внутренних войсках, ставших основной боевой силой наших Вооруженных Сил, уже много лет не воевавших с настоящим внешним противником, а используемых по определению исключительно для подавления собственного народа. Об их реальном количестве и значении говорит число профессиональных праздников, посвященных различным подразделениям министерства внутренних дел.

   Кормится вся эта цепная свора за счет рядового налогоплательщика и бизнеса. Благие, но пустые призывы не кошмарить его эффектно поддерживаются на местном и федеральном уровне рейдерскими захватами после проплаченных решений районных судов, налоговыми проверками по заказу конкурирующих структур, пиратскими набегами самых различных прихл****елей - пожарников, экологов, санэпидстанций, энергонадзора, коммунальных и правоохранительных служб, вплоть до городских архитекторов, художников, мусорщиков и озеленителей. Законными поводами или официальными постановлениями в таких случаях заморачиваются не часто. За образец берется визит Остапа Бендера в богадельню в поисках двенадцати стульев. Аналогично, многие претензии удается удовлетворить, не прибегая к составлению официальных актов и протоколов. Естественно, за наличный расчет.

   Положение усугубляется реальным отсутствием гражданского контроля из-за пренебрежения общественным мнением, которое должны формировать независимые средства массовой информации. Четвертая власть оказалась полностью подавленна исполнительной, так же как и остальные ее ветви. Несогласные, осмелившиеся на открытый протест, разгоняются, получая физические и моральные оскорбления, попадая в больницы или кутузку. Особо яркие и известные неугодные журналисты и политики все чаще погибают от нападений неизвестных вооруженных лиц. В редких случаях их установления, киллеры оказываются оправданными присяжными, а заказчики всегда остаются вне поля зрения беспристрастного следствия. В итоге, только бюрократическая вертикаль обладает настоящими средствами контроля и регулирует деятельность всего общества, а не суды с прокурорами и не законодатели с народными представителями.

   Отношение к народу как к бездумному стаду хорошо проявляется и на всевозможных культ-массовых мероприятиях, как правило, оснащенных всевозможными загонами и рамками, которые еще никогда ни от одного профессионально спланированного теракта не спасали, несмотря на толпы загонщиков в униформе. Но даже у нашего народа, веками дрессируемого в скотской покорности, иногда прорезается голос, не звучащий в унисон с официальной пропагандой, и на улицы выходят пока не миллионы, но десятки тысяч протестующих. Тогда тут же возникают как из под земли сплоченные ряды до зубов вооруженных блюстителей порядка, готовых в любой момент по вышестоящему приказу тащить и не пущать взбунтовавшееся быдло, применяя химсредства умиротворения, размахивая табельными стимулами демократизации по-русски, гасить и вязать самых активных.

   А пока я, как и многие мои не самые богатые, но неглупые сограждане, ищем и находим лазейки в нарядно выкрашенных заборах или неприступных стенах толстых постановлений и ведомственных инструкций, дабы съэкономить нелишние в условиях экономического кризиса трудовые рубли, а также время и нервы. В крайнем случае, мы всегда готовы по-братски поделиться их частью со строгими и неподкупными контролерами, без квитанции, конечно. Вода, говорят, и камень точит. Теплые, но ритмичные волны разбивают гранитные берега. Народ, как неудержимая и вольная водная стихия, рано или поздно свою щелку всегда найдет. Самые грандиозные плотины и дамбы рушатся из-за трещины и прорыва в одном слабом, сначала малозаметном месте. Тогда стремительный и мощный поток несется, сметая на своем пути все живое. Нашему руководству пора подумать, нужны ли нам такие катастрофические потрясения, или стоит загодя открыть шлюзы, как в эпоху перестройки, что позволило избежать большой крови в 1991 году?