Спираль

- Вот мне интересно, когда тебя так доброжелательно полуобняли за плечи а, после, глядя прямо в глаза хлёстко и жёстко ударили в лицо.
- Это подлость?
- Удар ломовой, так били извозчики до революции, горькая и солоноватая юшка на подбородок, в глазах морок и вспышки белых мух.
 – Ещё противный треск во время удара, - так трещит зуб, - когда его тянет дантист.
 – Твердо, упёршись ногами в пол, тянет сильными руками, но зуб корнями держится-держится, и вот постепенно поддаётся. – Вот тогда этот чёртов треск.
– Так подлость это или нет?
- Нет.
 – Скорее превентивная мера.
 – Тактика, внезапно оглушить противника, сбить с ног, добиться тотального доминирования и уж потом всё по обстоятельствам.
- Это ты мне сейчас объясняешь по жизни, или с точки зрения боевого искусства?
- Да пох.
- С любой точки зрения кто сильней, изворотливей тот и прав.

Пётр вздохнул. Вздох его был какой-то нарочитый. Буд-то он собирался дальше и не дышать никогда. Либо собирался нырнуть с бережка в неизвестном месте, нырнуть глубоко, до самого дна.
Яша с неодобрением вскользь царапнул Петра взглядом, собрался что-то сказать, резкое и тяжёлое, но не успел.

Пётр ударил.
Ударил неожиданно и резко. Тяжело и больно как били извозчики до революции. В глазах у Яши заплясали мультики.
Значительно позже, после этой передряги, то, что случилось с ним,  он мысленно окрестил мультиками.
Чёрные круги сменяли ярко оранжевые. Они пролетали сквозь друг друга. Картинка была красивая, реалистичная и объёмная.
Рот наполнился вязкой жижей, с резким вкусом меди.
 Армейскую бляху нагреть на солнце и присунуть в рот – такой именно вкус.

 Яша, медленно раскачиваясь с изумлением, понял, что стоит на четвереньках. Он тряс головой, пытаясь стряхнуть несуществующих мух назойливо снующих у лица.
 Напрасно. Мухи настойчиво жужжали внутри черепной коробки, и так просто их было не прогнать.
Пётр терпеливо ждал.
После решил направить Яшу в нужном направлении, слегка подтолкнул его коленом. Яша послушно завалился набок.
 Пётр прижал лицо Яши ребристой подошвой полуботинка, неторопливо закурил.

- Ты лошара знаешь, за что я тебя бью? - Догадываюсь.

Яша слабо улыбнулся. Скорее попытался улыбнуться. Вышла жалкая гримас. Старый клоун в провинциальном цирке так тянет лыбу в потугах рассмешить публику.
 Но не смешно.
Петру тоже не смешно. Он пристально вгляделся в Яшу.

- Тебя в детстве Нина Петровна не учила -  ****ь чужих жён нельзя?
 – Царство небесное, святая женщина твоя мама была…
- Такой гондон вырос, я поражаюсь.
– Шпилишь жену лучшего друга и ешь, пьёшь со мной.
– Правильней сказать живёшь с моих рук. – Кто тебя с помойки подобрал?
 – В фирму устроил?
– Ты ****ина, даже не плюёшь мне в руки, насрать пытаешься.

Яша тоскливо слушал Петра и думал о том, что с этой секунды его жизнь стремительно изменится, и отнюдь не в лучшую сторону.

- Петя, ты же уже два года с Иринкой не живёшь половой жизнью.

- Не живу. Петя удовлетворённо тряхнул головой убеждаясь – Ирина и эту сторону жизни обсудила с лепшим другом.

- Это не имеет ровно никакого значения. – Она моя жена.

Последняя фраза тяжёлой плитой легла Яше на грудь. Придавила.

Пётр переминался с ноги, на ногу не зная, что делать дальше.
 – Ладно, с Иришкой я сам разберусь. – Тебя чтоб на пороге фирмы и жизни моей не было.

Яша с иронией, лишней в этой ситуации, подумал, что последняя фраза Петра, в части «порога жизни» пафосная и театральная.
 – Всегда имел слабость к театральщине.

…Да, тогда они разошлись относительно мирно. Если не брать в расчёт что нос навсегда стал горбатым вместе перелома. Но это мелочи. Сейчас глядя на Иришку, мирно посапывающую рядом с ним, Яша думал о том, что жизнь удивительная штука. Всё развивается по спирали и возвращается на круги своя. Сколько Ирина с ним вместе? Ровно шесть лет. И ровно полгода у них нет сексуальной жизни.
Яша наклонился к Ирке, нежно поцеловал её в плечо. Задумчиво потрогал нос вместе перелома. Вздохнул. Повернулся к жене спиной и через минуту задышал ровно.