Подруга из прошлого. часть 4

    Очнулась Вера Ивановна только тогда, когда машина, резко затормозив, остановилась около ее калитки.

    - Ну, вот, слава Богу, и доехали! – сказала она и, распрощавшись с водителем, медленно побрела к дому.
 
    Но вездесущая соседка была уже тут как тут, а ее голос в утренней тишине звучал особенно пронзительно:

    - Вера? Вера!
 
    - Господи! И что ж ей не спиться-то? – подумала Вера Ивановна. – Вот чего бы мне меньше всего сейчас хотелось, так это с ней разговаривать.

    - Вера здравствуй! – запыхавшись, затараторила Мария. – А я думаю, ты это или не ты? Уж больно быстро ты обернулась. Не ко всем, что ли ездила? Ну, как там в городе-то? Что дети-то? Как приняли?

    - Хорошо в городе, - нехотя отозвалась Вера Ивановна. - И у детей всё хорошо. И детей я всех видела. И приняли хорошо. А сейчас пойду я. Устала что-то. Потом Мария, потом.

    У Веры Ивановны был такой жалкий вид, что Мария решила больше не донимать ее своими расспросами. А чего спрашивать-то и так все видно.
    Она немного постояла, а потом, сокрушенно вздыхая, отправилась восвояси.

    - Ага, ага! Хорошо, значит в городе-то. И детей всех видела и у них значит всё хорошо. Ну да! Ну да! У них-то может и всё хорошо, а у нее как видно не очень-то. Вот тебе и детки! Да уж! Что тут скажешь! Эх, детки, детки и что ж вы сердца-то нам рвете? Ох, ох, ох!

    А Вера Ивановна, войдя в дом, тяжело опустилась на стул и растерянно огляделась вокруг. Она никак не могла сообразить, что ей нужно сейчас делать, чем заняться? Она точно потерялась и не могла себя найти.
 
    Неизвестно сколько еще времени она так бы просидела, как вдруг в дверь постучали. Прибывая словно в забытьи, она не сразу поняла, откуда доносится этот стук, поэтому ничего не ответила.
    Стук повторился. И, наконец, дверь распахнулась и в комнату тихо вошла очень ухоженная и модно одетая дама. 
 
    - Ну, здравствуй Вера! – поздоровалась вошедшая.

    Вера Ивановна вопросительно уставилась на нее.
 
    - Что не узнала? – улыбнулась дама и в ее голосе прозвучали нотки насмешки. – А я вот сразу тебя узнала. Ты почти такая же, как и была и даже коса все та же.

    Вера Ивановна продолжала, недоумевая смотреть на незнакомку.

   Неужели я так изменилась? – кокетливо спросила дама. - Ну, присмотрись получше.

    И вдруг Вера Ивановна вскрикнула:

    - Аня? Анна это ты? Господи! Неужели это ты?

    Она вскочила и, повинуясь первому порыву, было кинулась к женщине, но вдруг замерла и, отступив назад, опустилась обратно на стул.

    - Аня, как же давно я тебя не видела! Анна, а мне сказали, что ты сильно больна. Как ты себя чувствуешь?

    - Ну, наконец-то узнала, - хмыкнула дама. - Я как видишь, чувствую себя прекрасно!!!

    Женщина небрежно прошлась по комнате, потом сняла с головы широкополую белую шляпу, положила её на стол и села на напротив Веры Ивановны.

    - А ты как поживаешь?

    - Я? Я тоже хорошо поживаю. Вот только что из города от детей приехала.

    - Ну и как там твои дети? Как они поживают?

    - Дети? Хорошо поживают. У них все в порядке…

    Но тут в памяти Веры Ивановны пронеслись все события вчерашнего дня, и она невольно сникла, а потом тихо проговорила:

    - Спасибо тебе конечно подруга, что хотела мне помочь. Спасибо за завещание, только не смогу я его получить. Вот так!

    - Подруга!? - вызывающе расхохоталась дама. - Боже мой! Ты назвала меня подругой??? Ну, хорошо! Пусть будет подруга! Ну, так что случилось? Что такое? Неужели никто из твоих детей не приютил тебя? Ах! Боже мой! Какая жалость. Я же хотела как лучше. Ты, наверное, сильно расстроилась?

    Вера Ивановна сидела, опустив глаза, прячась, от назойливо-сверлящего взгляда Анны, но вдруг сделала глубокий вздох и решительно вскинула голову.
 
    - Мне очень стыдно и больно, но я скажу! Да, я сильно расстроилась. Только я не из-за денег расстроилась. Не нужен мне твой миллион. Я из-за ребят расстроилась. Да ни один из моих детей не согласился взять меня к себе.

    - Ах! Тебе стыдно? Тебе больно??? Тебе больно??? – надрывно прокричала Анна, и резко сорвавшись с места, забегала по комнате. – Господи! Ей больно!!! О-о!!! Как долго я этого ждала! Тебе больно? А мне тогда, думаешь, было не больно? Ты вспомни! Мне тогда тоже было очень больно! Помнишь???
 
    Вера Ивановна вся сжалась.

    - Помню, - тихо ответила она. - Я всю жизнь о тебе помню. Ты права Аня тебе тогда, наверное, тоже было очень больно. Ты прости меня! Знаешь, и ведь Николай о тебе никогда не забывал.

    - Ты Николая не трогай! - понизив голос до шёпота, выдавила Анна. - Николай ни в чём не виноват! Я знаю! Простить? А как я могу тебя простить? Это же ты тогда у нашего преподавателя, то есть у матери Николая на кафедре из стола деньги вытащила. Да? И мне подкинула. Да? Я сначала не поняла, как те деньги оказались в моей сумке, а потом догадалась. Это же ты сделала? А? Ты же тогда одна в аудитории оставалась. Ну, признайся. Подруга!? Что молчишь? Всю жизнь говоришь, помнишь? И я всю жизнь помню! И я ничего не забыла! Не забыла я, как меня тогда из института выгнали. Ну конечно, студентка - воровка!Общественные деньги у своего преподавателя украла. Разве место, таким как я в советском учебном заведении? Не забыла я, как из-за этой кражи чуть уголовное дело в милиции на меня не завели. Очень хорошо помню!

    И женщина с силой хлопнула рукой по столу, отчего Вера Ивановна, ещё больше съежилась, превратившись в маленький комочек, и не смея поднять глаза на подругу, уперлась взглядом в пол.
    А Анна, продолжала источать сгусток злобы, уничтожая объект своей ненависти.

   - Ну что же ты молчишь? – язвительно вскрикнула она. – Ну, скажи, что это неправда. Что это не ты сделала. Молчишь? Нечего сказать? Ведь ты тогда всё моё дальнейшее образование перечеркнула! Эх! Вера, я же доверяла тебе! Ты же была мне подругой. Как мне тогда было обидно! Ох, как мне тогда было больно!

    - Прости меня, если сможешь! –  простонала Вера Ивановна. - Виновата я перед тобой Аня. Ой, как виновата! Нехорошо я тогда поступила.

    - Виновата она! – запрокинув голову назад и подняв руки кверху, загоготала дама. – Нехорошо она поступила! Да ты поступила подло! Понимаешь, подло!!! Ладно, в институте мне воровство подстроила. И из института меня выгнали. Так тебе этого мало показалось. Ты же ещё и мою личную жизнь поломала. Это ведь ты в дом к Николаю те фотографии подкинула. Валютной проституткой меня назвала. Ну, что ж ты на меня не смотришь? Подними голову-то. А подруга! А ведь мы тогда с тобой вместе у того долларового магазина «Берёзка» с иностранцами случайно столкнулись. Мы же тогда просто гуляли. И помниться это ты предложила с ними сфотографироваться. Так что же ты Колиным родителям свои-то фотки не показала? А? Спросишь, откуда я знаю? А ко мне тогда Колин отец приходил. Он и показал те фотографии. Конечно, разве может сын большого партийного работника жениться на валютной проститутке? Да вдобавок и воровке, которая у своей же будущей свекрови -преподавательнице, украла общественные деньги. Ну, что я тогда могла им возразить? Кто мне тогда мог поверить? И всё это сделала ты моя дорогая подруга!!! Как же я тогда тебя ненавидела. О Господи! И как же долго я ждала, чтобы тебе всё это высказать!

    Выплеснув из себя годами копившиеся обвинения, Анна без сил опустилась на стул. Какое-то время обе женщины молчали.

    - И я этого долго ждала, - неожиданно заговорила Вера Ивановна. - Я уже и не думала, что когда-нибудь доведётся перед тобой повиниться. Но вот, слава Богу, хоть на старости лет смогу это сделать. Не хотела я тогда что б тебя из института исключали. Я только хотела, что бы родители Николая от тебя отвернулись. Влюбилась я в него тогда, ой, сильно влюбилась. Мы же вдвоем с ним познакомились. А он возьми и тебя выбери. Завидовала я тебе. Не могла я его тебе отдать. Понимаешь? Не могла! И готова была на всё. И деньги я тебе подкинула и фотографии тоже я. Ох! Только вот большого счастья мне это не принесло. Николай тогда любил тебя. Да и всю жизнь он о тебе помнил. Когда тебя из института выгнали, и дело за кражу хотели завести, он же родителям условия поставил. Если мать заявление не заберет, а отец тебе не поможет то, не смотря ни на что, он на тебе жениться. А если вытащат они тебя, то он обещает от тебя отказаться. Ну, ты же знаешь, как тогда было. Партийная карьера отца. Карьера матери, как преподавателя советского вуза. В общем, Колин отец поднял всё свои связи, и дело на тебя закрыли. А Николай своё слово сдержал. Ох, и плохо ему тогда было. Очень он страдал. А я всё время рядом была. Поддерживала его. Коля же, как раз тогда последний курс заканчивал. Так вот, институт он закончил и диплом получил. Ему и место в аспирантуре уже было готово, но он всё бросил и решил в деревню уехать. Он и мне тогда сказал, что если я с ним поеду, то мы будем вместе, а если нет, то я его никогда больше не увижу. И конечно ради него я институт бросила. Решила, что потом на заочный переведусь. Думала, что поживёт он немного в деревне и в город вернётся. Я и родителей уговорила, что бы отпустили его, чтобы не препятствовали. Ну, они и не препятствовали. Наверное, они и на нашу свадьбу согласились, надеясь, что перебесится он, в город вернётся и со мной разведётся. А пока хоть под моим присмотром будет. Ну, вот так мы с ним и поженились. А вон как вышло-то. Он как сказал, что тут навсегда останется, деревню поднимать будет, так и не отступил от своего слова. Я сначала, пыталась его отговорить, да куда там. А потом детки пошли, и я постепенно уж как-то свыклась с этой деревенской жизнью. Так вот и живу здесь. А Николай поначалу часто тебя вспоминал. Как ты? Что с тобой? Он даже разыскивать тебя ездил. Смотреть, как он переживает и мучается, не было никакой мочи, вот я его в город и отпустила. Думала уж лучше сама его отпущу, чем без моего ведома уедет. Да только не нашёл он тебя. Ты же тогда как в воду канула. С тех пор мы о тебе ничего и не знали. Вот так! И надо же, а вот теперь ты сама меня нашла. Да уж!

    Вера Ивановна замолчала и тяжело вздохнула.

    А Анна, которая закрыв лицо руками, сидела неподвижно вдруг глухо произнесла:

    - Вы про меня ничего не знали, а вот я про вас знала все! Когда всё это случилось, ко мне Колины родители приходили. Отец его тогда сказал, что поможет замять мою кражу. То есть вообще на меня никакого дела не заведут. И про фотографии они тоже забудут. Но за это я должна буду отказаться от их сына и никаких связей с ним никогда не иметь. Ох! Жизнь тогда потеряла для меня всякий смысл. Ну, что я без института, без жилья. Из общежития же меня сразу выгнали. Любимый человек от меня отказался, да ещё и лучшая подруга предала. Где-то в глубине души я надеялась, что Николай всему этому не поверит, что он меня найдёт, что всё ещё будет хорошо. Но разумом я понимала, что после такого родители, безусловно, не захотят марать свою репутацию и ставить под удар карьеру и никогда не разрешат своему сыну жениться на мне. О-о! Я тогда была на грани безумия. Мне было всё равно жить или умереть. Помню, шла я как-то ночью по Невскому проспекту. Куда? Зачем? Я ничего не понимала. Остановилась я на мосту. По реке катались, трамвайчики. Люди веселились, смеялись, а мне было горько, больно и обидно от вопиющей такой несправедливости. И решила я, что жить мне больше незачем, потому что будущего у меня все равно уже нет. Вот думаю, прыгну сейчас в воду и всё кончиться. И не будет больше страданий и душевных мучений. И прыгнула. Но в самый последний момент кто-то схватил меня за руку и втащил обратно на мост. И представляешь, как ни странно, но этот кто-то оказался иностранцем. Он приехал к нам в Ленинград на экскурсию, и со своими друзьями гулял по ночному городу. Когда они втащили меня обратно на мост, я тут же потеряла сознание. А очнулась я уже в больнице. Вот лежу я там и думаю, ну зачем меня спасли? Ведь жизнь мне уже не мила, потому что после больницы мне всё равно некуда пойти. И вдруг приходят ко мне мужчина с женщиной, это были друзья того молодого иностранца. Они-то меня и приютили. А потом приехал он – Майкл. Рассказала я ему свою историю, а он мне предложение сделал. А мне тогда ненависть глаза застилала. Я уже узнала, что вы поженились и в какую-то деревню уехали. Вот думаю, на моем горе ты счастье своё строишь. И не согласилась. Но Майкл не отступил. Как он потом говорил, что влюбился в меня с первого взгляда. В общем, помог он мне выехать сначала в Европу. Ты же помнишь, что евреям тогда разрешили отсюда из страны выезжать. А потом мы уже в Америку перебрались. Родители его очень богатыми людьми оказались. А он единственным наследником был. Конечно, пришлось нам за свою семью побороться. Но, в конце концов, мы поженились. И вот с тех пор я и живу в Америке. И всё бы было хорошо, да только одно мне не давало покоя. Это ты! То как ты со мной тогда поступила, надрывало мне душу. Всю жизнь я об этом помнила и не могла забыть и всю жизнь я не выпускала вас из вида. Я всё о вас знала. О-о! Как мечтала я отомстить тебе. Но одно меня сдерживало – Николай. Ты говоришь, что вы обо мне ничего не знали? Это ты ничего не знала. А Николай знал. Примерно лет пятнадцать назад мы с ним встречались.

    - Как? – вскрикнула Вера Ивановна. – Вы встречались? А он мне об этом ничего не говорил. Почему?

    - Почему? – Анна горько ухмыльнулась. – Думаю, что тревожить тебя не хотел. Жалел он тебя. Он же тогда у меня прощения просил за себя и за тебя…!!! Думаю, что он сам догадался, кто тогда всё это подстроил. Догадался, понял и простил. И ещё он просил тебе зла не делать. Рассказывал о детях. Говорил, что у вас прекрасная семья, что ты хорошая мать. И ещё он сказал, что, не смотря ни на что, ты стала частью его жизни. Что теперь вы одно целое. Вот так Вера!

    - М-м-м! – взвыла Вера Ивановна и, схватившись за голову, стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. – Значит, он всё знал? Ах! Боже мой! И ничего никогда мне не сказал? Да как же так? А я даже и не догадывалась. Господи! Это он с такой тяжестью жил всю жизнь? Ох! Ох!

    - Да, Вера! - хмыкнула Анна. - Выходит, что не мне одной ты боль-то принесла! Я тогда пообещала Николаю, что никакого зла тебе причинять не буду. И обещание своё я сдержала. А теперь его с нами нет. И теперь настал мой час!

    - Ох! Анна! – обреченно покачав головой, вздохнула Вера Ивановна. - Больше чем я уже наказана, наказать ты меня не сможешь. Я уже свыклась с мыслью, что всю жизнь прожила с человеком, который любил другую женщину. А теперь, оказывается, что он считал меня своей половинкой. Господи! Как горько об этом узнавать только сейчас, а ещё тяжелее понимать, что ничего я уже не смогу ему объяснить и повиниться. Ох! А знаешь что больнее всего? Узнать, что считал он меня хорошей матерью. Ошибался он. Выходит, что плохая я мать. Да! Не смогла я воспитать моих детей добрыми, любящими людьми. Ведь не один из них не пожалел меня! Ни один из них не согласился принять меня к себе. Анна, ведь ни один! Я же в глаза им смотрела. А их глаз не видела. Потому что отворачивались они. А это значит, понимали они, что поступают нехорошо, не по-человечески, и всё-таки отказали мне. Понимаешь Аня? Получается, что как мать я им просто не нужна. То есть совсем не нужна!!! Так, что ты Анюта очень-то не переживай. Твоё мщение удалось. Хоть и независимо от тебя, ты же не могла знать, что мои дети так со мной поступят. Но больно мне по самое некуда. Вот так! Так, что можешь со спокойным сердцем ехать обратно к себе в Америку. Зло, которое я тебе тогда причинила, вернулось ко мне сполна. Даже через край.

    И Вера Ивановна тихо заплакала.

   - Да, Вера ты права! – задумчиво проговорила Анна. – Я поеду домой со спокойным и лёгким сердцем. Только не из-за того, что насладилась твоей болью, твоим горем. Не из-за того, что я отомщена. Понимаешь, я ведь всю жизнь тебя ненавидела. Я ведь ехала сюда с одной только целью тебя уничтожить, раздавить. Но вдруг поняла, что не хочу этого. И более того, я поняла, что напрасно тратила столько сил, вынашивая план мести. Зачем? Почему? Ведь я же прожила хорошую жизнь. Я богата. У меня прекрасный муж, который меня очень любит. У меня замечательный сын. У меня даже есть внуки. Так чего мне не хватало? Зачем я терзала себя, и всё время возвращалась в прошлое? Ты знаешь мне сейчас даже страшно становиться, как я могла столько времени держать в душе так много зла? Господи! Прости меня! Вот приехала я, посмотрела на тебя, на то где и как ты живешь, и поняла. Ведь я тебя должна была всю жизнь благодарить! Ведь если бы не ты, то жила бы я сейчас с Николаем в этой деревне. Может быть, конечно, и в Ленинграде, но это всё равно. Ещё не известно как бы сложилась наша жизнь. А так моя жизнь сложилась на редкость удивительно - прекрасно. И я полностью счастлива! Только сейчас я поняла, что ничего в жизни не происходит просто так. Что всё имеет свой смысл. И то, что преподносит нам жизнь нужно понимать и принимать.

    Тут Анна подошла к Вере Ивановне и положила руку ей на плечо.

    - Так что Вера, подруга из моего прошлого, прошу у тебя прощения, за то, что всю жизнь желала тебе зла и держала камень за пазухой. И спасибо тебе за то, что ты резко повернула мою жизнь, которой сейчас я вполне довольна.

    - И тебе спасибо, - слабо отозвалась Вера Ивановна, - что сняла с души моей камень, который тянул меня всю мою жизнь. Теперь, подруга, нам с тобой делить нечего.
 
    Потом немного помолчала и, глядя куда-то вдаль, на распев добавила:

    - Камень с души сняла, а глыба навалилась. И боюсь, что эту тяжесть мне не одолеть, не сдвинуть.

    - А ты Вера не переживай раньше времени, - сказала Анна, надевая на голову свою шляпу. – Жизнь она знает, что делает. Она всё расставит на свои места. Ну, а теперь мне пора. Прощай подруга! А впрочем, кто его знает, может, когда и свидимся.

    И Анна удалилась, так же тихо, как и вошла.
    А Вера Ивановна подошла к дивану и, не раздеваясь, легла. Потом свернулась калачиком и закрыла глаза. Она лежала, неподвижно, погрузившись в свои ведомые только ей одной мысли, и постепенно засыпала.
 

               

    Этим же ранним утром в квартире Ирины раздался оглушительный звонок в дверь.

    - Боже мой! – ужаснулась девушка, увидев на пороге взъерошенного и помятого Игоря с красными от бессонной ночи глазами. - Да что с тобой? Что-нибудь случилось?

    - Случилось! Случилось сестрёнка, случилось, - ответил Игорь и, взглянув на неё, странно усмехнулся. – Ты мне лучше скажи, как ты сегодня спала? Тебя кошмары не мучили? Вообще как ты себя чувствуешь? А? Сердце не ёкает?

    - Да говори ты толком, - испуганно заныла Ира. – При чём тут моё сердце? У тебя такой вид, словно ты всю ночь с кем-то боролся.

    - А я и боролся! Это ты правильно сказала. В самую точку попала. Да я боролся и знаешь с кем? С собой я боролся. А ты как я погляжу, ни о чём не переживаешь. Всё у тебя в порядке. Да? И совесть тебя не беспокоит. Совершила подлость и не мучаешься. Да? Мать в дом не пустила и нисколько в этом не раскаиваешься? А сестрёнка?

    - А это ты о маме!? – насупилась Ира и отвернулась.

    - Да, я о маме! – выкрикнул Игорь. – Я вот всю ночь уснуть не мог. Я даже работать не мог. Пошёл на Невский, хотел чей-нибудь портрет нарисовать и не смог. Понимаешь? Не получилось. Смотрю на человека, а лица не вижу. А вот на твоем лице ни тени раскаянья. Выходит, ты себя прекрасно чувствуешь.

    - Ну, знаешь что! – тоже повысила голос Ирина. - Внешний вид это ещё не показатель! Ты из себя героя-одиночку не строй. Ты что ко мне в душу залезал? Не думай, что только ты один переживаешь! Упрекать он меня пришёл! А сам-то что? Сам-то, почему маму к себе не взял? Задним числом все хороши. Ах, простите меня, ошибочка вышла, сейчас всё исправлю.
 
    - Вот именно, исправлю! – встрепенулся Игорь. – Понимаешь, нам нужно всё исправить. И чем скорее, тем лучше. Сестрёнка, ведь мама-то у нас одна! Понимаешь! И ей сейчас думаю, ой как тяжело.
 
    - А как ты себе это представляешь?

    - Лично я лечу в Москву к нашим! Хочу с ними поговорить. Ты как со мной?
 
   Сказав это, Игорь некоторое время вопросительно смотрел на Ирину, но, не дождавшись ответа, прищурив глаза, презрительно хмыкнул:

    - Ну, что же если не хочешь, то неволить не буду. Ладно, живи и радуйся, а я полетел в Москву!
 
    - Да подожди ты! – остановила его Ирина. – Ты прав, чтобы там ни было, а мама есть мама! Я с тобой! И гори оно всё ясным огнём.

    И уже через несколько часов Ирина и Игорь сидели за круглым столом в московской квартире их сестры Лизы и ждали старшего брата. Вскоре появился Иван.

    - Привет братья и сестры! – весело крикнул он с порога. – А что у вас с лицами? Прямо как на картине «Совет в Филях»! Что случилось? Почему такая срочность?

    - Иван, ты присядь, пожалуйста, - сказала Лиза. – Нам нужно серьёзно поговорить о маме.

    - Ах, вот оно что! - ухмыльнулся Иван, усаживаясь рядом со всеми. – Ну, я примерно так и думал. И я даже больше скажу. Я знаю, кто зачинщик этого разговора. Это не иначе как наш свободный художник!? Что кишка тонка оказалась? А? Ну, я угадал?

    - Да причём тут зачинщик? – заступилась за брата Ирина. – Я тоже считаю, что нам надо что-то делать.

    - И что же вы собираетесь делать? – удивленно вскинул брови Иван. – И вообще о чем собственно речь? Что-то я вас не совсем понимаю.

    - Не притворяйся, пожалуйста! – вскрикнул Игорь. – Ты сам прекрасно понимаешь, что, мы совершили подлость! Мы обидели нашу маму. Да нет, мы её не просто обидели, а мы предали её! И теперь всё это нужно исправить.

    - Ах! Испарить? – сложив руки на груди тонким голоском, пропищал Иван. – Ты что ещё так и не вырос? Ты что в детской песочнице играешь? Сломал чей-то домик и хочешь его исправить? Да нет брат. Это уже взрослые игры. И что сделано-то сделано. И обратного хода нет! Понимаешь? И вообще, что ты собираешься исправлять?

    - Иван, - тихо сказала Лиза, - я тоже считаю, что мы не должны были так поступать с мамой. Не хорошо, не правильно это.
 
    - Ах, вот значит как! – вспылил Иван и, вскочив со стула, отшвырнул его в сторону. – Значит теперь мы все хорошие, теперь мы все правильные стали. А что же вы раньше-то о подлости не говорили? А где же ваша совесть была, когда на всё это подписывались? А? Или, что у вас у всех ум помутился, когда неизвестно откуда на вас свалились эти халявные денежки? Ну, что же вы молчите? Ведь вы все тогда согласились. Повторяю – все!!! Что же вы тогда о маме-то нашей не подумали? И я больше чем уверен, что каждый из вас сразу придумал для мамы хорошую отговорку. Да я даже могу угадать! Ты свободный художник, наверное, придумал, что в твоей квартире будет какая-нибудь мастерская. И конечно там нашей маме места не нашлось. Ты моя младшая сестрёнка, поскольку ты ещё не замужем. Ну, наверное, придумала себе какого-нибудь откуда-то взявшегося жениха. Поэтому приютить нашу маму ты тоже естественно не смогла. Ну, а с тобой Лизавета и вообще всё просто. Ты я так полагаю, прикрылась своими детьми. Ну, скажите, что я не угадал? Ах, молчите? Значит угадал! Вот видите, как хорошо я вас знаю. Так, что же вы хотите исправить? Сказать маме, что вы всё это придумали? Что разыграли её?

    - А хотя бы и так! - огрызнулся Игорь.

    - Да ты понимаешь, что это невозможно! Ты маменькин сынок! Ты же подписал бумаги! Это же бизнес! Понимаешь ли ты это? Это же деньги! И к тому же очень большие деньги! Ты, наверное, столько никогда и не видел-то.

    - Иван, - еле сдерживая слезы, пролепетала Ирина, - но не всё же измеряется в деньгах. Ведь есть ещё и мораль! Есть ещё и человеческие чувства. Должно же быть для нас и что-то святое!?

    - Ах, святое? Значит, теперь вы в святоши хотите записаться? Получается, что я в…, а вы все в шоколаде? Да нет, дорогие мои не получается! Мы все вместе по самые уши в этом самом дерьме!!!

    - Да Иван ты прав! – сказала Лиза. – Мы все виноваты, потому что променяли маму на деньги.

    - Та-ак! – протянул Иван и, взяв стул, опять подсел к столу. - Вы что, действительно все считаете, что мы предали маму и отказались от неё из-за этих денег? Х-м! А скажите вы мне дорогие мои братья и сестры, когда вы в последний раз навещали нашу всеми горячо любимую мамочку? Ну!!! Вспоминайте! Что, не можете вспомнить? Ну, так и понятно! Потому, что это было так давно, что и вспомнить не возможно. Хорошо! Поставим вопрос по-другому. Когда в последний раз вы приглашали нашу маму к себе в гости? Может быть, это вы вспомните? Молчите! Так о каком сегодняшнем предательстве вы говорите? Да, и что-то мне не припомниться, что бы кто-нибудь из вас беспокоился о маме и хотел позаботиться о ней. А ведь она всё это время жила у себя в деревне одна. И никто из вас даже не поинтересовался как она там жила. А может быть, она болела, а может быть, ей нужна была ваша помощь. А? И ведь никому из вас тогда до неё не было никакого дела. Ну, живёт себе там и живет. А у нас своя жизнь, свои проблемы. Так? Так может быть, вы предали и отказались от нашей мамы не сегодня и не вчера, когда она к вам приезжала, а гораздо раньше!!! А? Только не за деньги, а просто так, сами по себе. А?

    - А почему, ты всё время говоришь вы? – разозлился Игорь. – А ты, что лучше нас? Ты, что всё это время о ней заботился?

    - А я и не говорю, что я лучше. Я точно такой же, как и вы…, - ответил Иван и обвёл всех рукой. – Я только хотел разъяснить вам, что предательство произошло уже давно. И что деньги эти совсем не причем. Каждый из нас вычеркнул маму из своей памяти гораздо раньше.

    - Это неправда! - заплакала Ирина. - Я о маме всегда помню! И я люблю её!

    - Ах, моя бедная младшая сестрёнка! – вздохнул Иван и, подойдя к ней, погладил её по голове. – Ну, конечно же, это неправда и мы все всегда о ней помним. И мы все её любим. Только вот что я хочу вам сказать. Я не знаю, откуда взялась эта тётя из Америки, и как ей удалось уговорить маму поехать к нам и проситься остаться жить. Хотя не трудно и догадаться. К примеру, нашёлся какой-нибудь покупатель на её дом, может быть, даже тот самый Сергей Николаевич, пообещал он ей большие деньги и посоветовал переехать к кому-нибудь из нас. А может ещё как, да это собственно и не важно. Я не знаю, почему эта тётя придумала такие условия, да и это тоже не важно. А вот что важно! Мы знали, что мама рано или поздно возможно обратиться к нам с такой просьбой и, мы должны будем ей в этом отказать. За что нам и посулили большие деньги. И мы все четверо честно выполнили эти условия. Все четверо честно отказали ей. А вот теперь мой вопрос. Вот не было бы этой тёти и этих денег, а наша мама действительно заболела бы или просто сама по себе захотела бы переехать к нам жить. Совсем переехать. Кто из вас с радостью взял бы её к себе? Вот ответьте мне на этот вопрос. Ну, что же вы не кричите, не бьете себя кулаками в грудь? Ну? Ты Игорь? Или ты Ира? А может быть ты Лиза? А? Ну, кто? И что бы вы ей тогда ответили? Подумайте! А может быть придумали бы для неё те же самые отговорки? А? Молчите? Вот то-то же!

    - Я не знаю! – вдруг выкрикнул Игорь и, вскочив, заходил вокруг стола. - Честно говоря, я об этом никогда не думал. Я не знаю, как бы я тогда поступил бы, но то, что сейчас мы обошлись с нашей мамой плохо, даже ужасно, теперь я точно понял. И ещё я понял, что был плохим сыном. И вот теперь хочу всё исправить и думаю, что сделать это ещё не поздно!

    - И я так думаю, - поддержала брата Ирина.

    - О Господи! Опять двадцать пять! – взвыл Иван и, подскочив к Игорю, стал усаживать его обратно на стул. - Ну, хорошо! Хорошо! Мы всё исправим! Если  вы так настаиваете, мы всё исправим, только позже! Потом! А сейчас, раз уж мы всё равно выполнили эти условия, то предлагаю, оставить всё как есть. Получим свой миллион, разделим его поровну, а там…!!! Представьте вы все становитесь богатыми! Ты Игорёк, покупаешь себе студию. Иринка открывает свой салон. Ну а Лиза? Впрочем, я уверен, что Лиза найдет, куда вложить свою долю. А потом пройдёт время, годик другой, всё поутихнет, забудется, и мы опять сможем встречаться с нашей мамой. И тогда мы всё ей объясним и попросим у неё прощения. И я уверен, что она нас поймёт и простит. Ну, как вам такой вариант?

    - А как же мама? – вспыхнула Лиза. - Ваня, а как наша мама будет всё это время жить? Ты представляешь себе, что она всё это время будет чувствовать? А что будем чувствовать мы всё это время?

    - Послушай Ваня! – в тон сестре вскрикнула Ирина. - Нет, послушайте все! А вдруг найдется ещё, какая-нибудь богатая тётя, которая за деньги, прикажет нам теперь бросить друг друга. Отказаться и вычеркнуть друг друга их своих жизней. А? Что тогда? Ваня, ты тогда откажешься от нас? А вы все, тогда откажитесь друг от друга? Но вы подумайте, а зачем тогда нам нужны будут эти деньги, когда у нас не будет родных? Никого не будет!

    Иван громко рассмеялся:

    - Ну, ты уж придумаешь тоже! Такое везенье бывает только один раз в жизни!!! Такого счастья, чтобы с неба свались огромные деньжищи, больше никогда не будет. Понимаете вы это или нет? Это просто счастливый случай! Жизнь нам дала шанс! И я думаю нам не нужно вдаваться в моральные тонкости нашего поступка, а ловить свой шанс и не выпускать его из рук. Лично я не собираюсь его упускать.

    - А я, наверное, упущу его! – снова вскочив, громко и твёрдо произнёс Игорь. – Я решил отказаться от этих денег! Это ты правильно сказал, что жизнь нам дала шанс, только я думаю, что этот шанс совсем не деньги, а что-то другое.

    - И я, наверное, тоже откажусь от денег, - опять заплакала Ирина. – Ну, зачем мне нужен свой салон, если я буду знать, какой ценой он куплен. Да гори он ясным пламенем. Я к маме хочу! Я хочу её видеть!

    - Да вы с ума сошли! – взбесился Иван. – От денег они решили отказаться! Да вы представляете, какие это огромные деньги? Да вам за всю вашу жизнь столько не заработать! Нет, ну точно вы все с ума сошли.

   - Боже мой! Ваня да что с тобой? – схватившись за голову, простонала Лиза. - Ванюша ты же наш старший брат! Мы же знали тебя совсем другим. Ты же всегда помогал нам и стоял за нас горой. Ты же был нашей и маминой опорой. Да и папа тобой больше всех гордился. Ваня ты, где потерялся? Где ты растратил самого себя? Неужели это всё деньги? Неужели для тебя деньги стали дороже родной матери? Ты тут всё правильно о нас говорил и даже всё нам объяснил. И я согласна с тобой. Да мы плохие дети. Мы забыли нашу маму. Мы слишком занялись своей жизнью и совсем оставили её. Но я согласна с Игорем и Ириной, что, согласившись на эти условия, мы совершили подлый поступок. Ты подумай, ведь никакие деньги не заменят нам маму и родных братьев и сестёр. И ни за какие деньги нельзя купить любовь своих родных.

    Она встала и подошла к брату.

    - Ваня, ну ладно они, они ещё молодые и у них нет семьи и детей. А у нас-то с тобой есть дети! Вот вчера когда мама ушла, тут же сразу и мои пришли. Дмитрий девчонок с танцевальных занятий привел. Бегают они веселятся, смеются. А я смотрю на них, и мне вдруг так страшно стало. Понимаешь страшно! Вот думаю, только, что я свою маму в дом не пустила. А ведь я же сама такая же мама. А вдруг когда мои девочки вырастут, а я постарею, мне тоже их помощь понадобиться, а они со мной поступят, так же как и я со своей матерью обошлась? А? И так мне плохо и жутко тогда стало, что ты и передать себе не можешь. Ведь правильно говорят, поступай с людьми, так как хочешь, что б они с тобой поступали…

    Лиза глубоко вздохнула, а потом добавила:

    - И еще! Знаешь, есть очень хорошая притча. Правда, я не знаю её дословно, но смысл могу передать. Однажды старый отец пришёл к своему взрослому сыну и попросился на ночлег. Сын не пустил его, сославшись на какие-то там обстоятельства, и выгнал старика на улицу. А на улице шёл сильный дождь. Посмотрел сын в окно на промокшего старика и пожалел его. Выкинул он ему плащ, чтобы тот не совсем промок. А рядом с ним стоял его маленький сын и всё это видел. Ты, почему говорит, он отцу выкинул дедушке целый плащ? Нужно было разорвать его пополам. Зачем удивился тот. А затем, ответил сын, что когда ты станешь совсем стареньким и придешь ко мне проситься на ночлег, я пожалею тебя и выкину тебе вторую половину плаща, что бы ты не совсем промок. Вот так! Иван, а у тебя же тоже сын растёт.

    Лиза замолчала. Ирина тихо всхлипывала, Игорь, опустив голову, стоял у окна. А Иван нахмурился.

    - Ну, ты это…, - кашлянул он, - ты тоже как Ира в какие-то крайности бросаешься. И при чем тут мой сын? И вообще, я же не собираюсь совсем отказываться от мамы. Я же сказал, что всё это в-р-е-м-е-н-н-о! Мы же потом всё ей объясним.

    - Иван! - пискнула Ира. - Ты, что действительно ничего не понял? Ведь вместо того чтобы помочь нашей пожилой маме мы взяли её и выгнали! Понимаешь?

    А Игорь подхватил:

    - Наверное, он думает, что вечно будет молодым и никогда не состарится. Или думает, что ему никогда не потребуется чья-нибудь помощь. В общем так! Я решил и точка! Я отказываюсь от этих денег и еду к маме. Иван, ты назвал меня свободным художником? Правильно! Уж лучше быть без этих денег, но свободным, чем купленным за эти самые деньги. Кстати, мою долю, ты можешь взять себе.

    - И мою тоже! - вскочила Ирина. – Игорь я с тобой!

    - Мою долю тоже забирай, - присоединилась Лиза. – Мне такие деньги не нужны. Я еду с ними.

   Иван хотел что-то возразить, но, осекся, увидев устремлённые на него укоризненно-презрительные взгляды своих родных людей.

    И ему ничего больше не оставалось, как только зло выкрикнуть:

    - Ну и прекрасно!

    И с силой захлопнуть за собой дверь.