Перечитывая старые книги, В прицеле свастика

  Перечитывая старые книги: Игорь Александрович Каберов «В прицеле свастика».

   Сразу хочу Вам сказать – замечательная книга. Написанная доступно и красиво. Книга, интересная как любителям авиации, так и всем, кому небезразлично прошлое нашей страны. Книга, повествующая о людях, которые исполняли свой долг и делали нелёгкую работу – защищали Родину. И отстаивали право на жизнь своих родных, близких, соотечественников, нас с вами в конце-концов. Зачастую – ценой жизни собственной...
   Уже и не помню, когда прочитал «Свастику» впервые. Давно. Понятно, что и возникшие тогда вопросы были, что называется – «детскими». Откуда в 41-м году «фокке-вульфы», и что делают в балтийском небе итальянские «фиаты» и «капрони»? Ответы пришли со временем. «Фоккеры» оказались не «фокке-вульфами», а голландским истребителями Fokker D.XXI, которые были на вооружении финских ВВС. И на «фиатах» G.50 - тоже финны летали. Вот с «капрони» так остались непонятки – может, за CR 42 принимали финские «Гладиаторы», поставленные англичанами во время советско-финской войны. А, вообще, финны (упрямые ребята, нельзя их не уважать)- на чём только не летали. В том числе и на трофейных СБ и «чайках», о чём тоже упоминается в книге. Каберов вместе с другим балтийским асом - Георгием Дмитриевичем Костылёвым «завалили» такой СБ с финским экипажем, а с «чайкой» получился «конфуз» чуть не обернувшийся трагедией: в кабине сбитого ими же И-153, оказался начальник штаба подполковник Бискуп, который чудом остался жив. Не всегда подобные случаи заканчивались лишь потерей матчасти: «Два Яка неожиданно вырвались вперед, и пошли на нас в атаку. «Они атакуют.» - предупредил я Мясникова. «Это же Яки. Наши Яки. Они шутят.» Но ведущий Як не шутил. Он дал очередь по самолету майора Мясникова. Машина вспыхнула и стала падать.» Тяжело терять боевых товарищей, но как тяжело терять их от огня своих же...
   Каберов и Костылёв «реабилитировались» в мае 1942 года, когда свалили двух «мессеров», которые пилотировали асы люфтваффе Лаутеншпагер (31 победа) и Унтерлерхнер (27 побед). Кстати – о победах, вернее - подсчете сбитых. Наверняка ведь и самого Каберова немецкие пилоты засчитали те два раза, когда он посадил «ишачок» на вынужденную, после попытки таранить бомбардировщик, и когда дотянул до аэродрома на побитом «яке». Только, пилот остался жив, да и машины наверняка возвращены в строй. А вот тот «юнкерс», который, несмотря на неудавшийся таран, всё-таки рухнул в болото, где и валялся даже в шестидесятых годах – похоже в зачет не пошёл. И ещё такой момент – Каберов описывает, как отдал добивать своего «подранка» новичку. Игорю Александровичу важен был не личный счёт, а умелые и уверенные в себе бойцы в эскадрилье. И не случайно, видимо, его направили готовить молодых пилотов.
   Перечитывая книгу снова и снова, да ещё повзрослевши – обращаешь внимание на другое.   Например – начиная с предисловия к книге, где говориться о «новом рабочем», который встал к «слесарному верстаку и горячо взялся за непривычное для него дело». А, что собственно делает у верстака заслуженный, опытнейший летчик? Неужели дело в возрасте – 43 года? Нет, не только -  это же 1960 год. Хрущевские «организационные мероприятия » - как тогда именовали сокращение армии в документах того времени. В ходе этих «мероприятий» например из 611-го истребительного полка ПВО уволили в запас и перевели в другие части 30 пилотов из 41. «Реформаторам» конца восьмидесятых и девяностых – было, у кого учиться.
   А как не отметить то упорство, с которым Игорь Александрович прокладывал себе путь в небо... «Нет, сударь, увольте. Не хочу за вас отвечать. У вас диспропорция». «У вас «медвежья лапа». Вас и в пехоту то не возьмут. У вас резко выраженное плоскостопие». Какие вердикты врачей... Мечта сегодняшнего отказника. Только тогда и примером к подражанию были не олигархены или олигофрены, а «летчики... спасавшие челюскинцев»
   А курсантская «мода»? «Ребят с третьего курса, как старослужащих, принято было называть «стариками». Это звучало солидно. Они этим гордились и носили «выцветшие», как бы видавшие виды, а на самом деле выстиранные в хлорке воротники».
   Или, вот ещё - лётчики эскадрильи отправляются получать новые истребители. «21 августа 1941 года, через день после вражеского налета, было объявлено, что мы летим получать новые самолеты». Я так понимаю – в город Горький, на завод №21, где "с конвейера потоком сходили новенькие истребители ЛАГГ 3». Каберов  описывает встречу пилотов с конструктором Семеном Алексеевичем Лавочкиным, который «сообщил нам также, что успешно идет работа по созданию нового истребителя с мотором воздушного охлаждения, по качествам намного превосходящего существующую машину». Вот это интересно. Дело происходит в августе, от силы – начале сентября. Согласно «официальной версии» - первыми оснастили ЛаГГ-3 «воздушником» специалисты ОКБ-301 Гудкова в сентябре 1941года на заводе в Химках. А ОКБ-21 Лавочкина приступило к экспериментам с АШ-82 позже, когда уже встал вопрос о прекращении производства ЛаГГов на 21-м заводе. И первый полёт опытная машина совершила только 21 марта 1942 года. Причем работы велись в крайней спешке. Неужели так долго «запрягали»? Но, не это главное - в одном из цехов сопровождающий лётчиков инженер обращает их внимание на то, кто создает самолеты. «За станками, у верстаков, на конвейере - почти всюду стояли пожилые и молодые женщины. На рабочих местах было много подростков». Ещё раз напомню: это ещё только август-сентябрь  41 года. «Мужчины ушли на фронт, - продолжал инженер. - У нас уже много вдов и сирот…»
   А поклонникам «передовой западной цивилизации» стоит обратить внимание на отзыв лётчиков  об английских «харрикейнах». «На нем было двенадцать пулеметов винтовочного калибра. После наших советских пушек и крупнокалиберных пулеметов мы сочли это недостаточным. Не понравилась нам и бронеспинка. Она представляла собой две расположенные вертикально одна над другой четырехмиллиметровые пластины...  Да ее палкой пробить можно. О нашем недовольстве узнало командование. Чтобы заменить бронеспинки и оружие на «харрикейнах», нам было приказано срочно перелететь в Москву». И уже потом, во время боёв, как резюме: «На боевом истребителе деревянный винт!.. Эх, заграница... Запад хреновый, вас еще учить надо!» Хотя, не в одной технике дело - единственного своего «фокке-вульфа» Каберов одолел на том же ЛаГГе. Понятно, что Игорь Александрович к тому времени был опытнейшим бойцом, но и в кабине «стодевяностого» тогда, наверное, сидел не желторотый юнец, как в конце войны. Да и Пётр Бринько, одержавший 15 побед за два месяца, сражался на «пораженце» И-16.
   Красочно описан воздушный бой над линкором «Марат» 16 сентября 1941года. Но, ни словом не упоминается о трагедии, разыгравшейся 23 сентября, когда корабль был поражен бомбами «юнкерсов», один из которых пилотировал знаменитый Ганс-Ульрих Рудель. Угодившая в носовую часть корабля бомба вызвала детонацию боеприпаса первой башни главного калибра. Она была сброшена взрывом, а огромная, высоченная надстройка и дымовая труба рухнули в воду. Погибли 324человека и в их числе - командир корабля. Изуродованный линкор лег на грунт, но уже в октябре 1941года открыли огонь по врагу третья и четвёртая башни. Вскоре ожила и башня № 2. Корабль сражался до окончания блокады, но в море уже больше никогда не выходил – был переведен в ранг несамоходных учебных, а в 53-ем году разобран на металл. Кстати, ни одного русского линкора не сохранили как память. Как, впрочем – не осталось и ни одного легендарного «новика», «семёрки», броненосца или крейсера довоенной постройки. Сами же рубили себе корни, чтобы потом упасть как высохшее дерево...
   А, если уж дошла речь до «корней», то стоит упомянуть, о встрече Каберова в блокадном Ленинграде с пожилым человеком, который «расстегнул пуговицы своего старенького пальто, распахнул его: «Вот она, старая гвардия то!» Все стоявшие поблизости увидели на пиджаке этого немолодого уже человека Георгиевский крест на полосатой поблекшей ленточке и орден «Знак Почета»». Да-да, существует народная легенда, что с самого "верха" поступило распоряжение, разрешающее носить награды, полученные за бои с «германцами» в Первую мировую. И все в это поверили. Или просто хотели поверить.  Да только распоряжения такого не было... Вроде существовал Проект Постановления СНК СССР, приравнивающий георгиевских кавалеров, получивших кресты в сражениях с кайзеровской армией к кавалерам ордена Славы, и разрешающий ношение колодки с орденской лентой. Но это уже дело весны 44-го, а описываемое Каберовым происходило зимой 41-го. А награды царские носили, и тому есть масса свидетельств. Одна только фотография писателя, драматурга и военного корреспондента Всеволода Вишневского на ступенях рейхстага в мае 45-го с Георгиевским крестом на груди чего стоит. Это тот самый Вишневский – автор сценария фильма «Мы из Кронштадта» и пьесы «Оптимистическая трагедия». Во время Первой мировой войны он был награждён Георгиевским крестом и двумя медалями "За храбрость". Фото, кстати, выглядит ещё более «кошмарным» оттого, что на груди писателя не только крест, но и обе медали с профилем Николая Второго. Какая была возможность соединить цепь преемственности, разорванную в октябре 17-го. Не воспользовались, а жаль...
   Печально, что сейчас мы повторяем эти же ошибки, в очередной раз – в угоду сомнительной сиюминутной выгоде стирая память о людях, благодаря которым и живём...