С Новрузом вас, арийцы и не очень!..

Вчера я спросил у знакомого неоязычника-родновера, будет ли он отмечать праздник Новруз. И получил ответ, что он как исконно русский человек празднует славянский новый год в Ярилин день, приходящийся на весеннее равноденствие 21 марта. А представители прочих неарийских народов в свой новый год пусть себе празднуют что хотят – хоть иудейскую Хануку, хоть христианское Рождество, хоть мусульманский Новруз. Забавно, конечно – можно было бы посмеяться и забыть, но я как-то призадумался. Ведь считать Новруз религиозным праздником мусульман, отмечающих так новый год по своему лунному календарю – не столь уж и редкое заблуждение. Каждый второй из трёх скажет вам, что так оно и есть. А между тем Новруз - что, как не национальный праздник всех истинных арийцев?

Так исторически сложилось, что Новруз стали праздновать в основном иранские и тюркские народы, принявшие ислам. Новруз отмечается как официальное начало нового года в Иране и Афганистане и как государственный праздник – в Индии, Турции, Македонии, Албании, Иракском Курдистане, Синцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Новруз является государственным праздником в бывших республиках СССР – Таджикистане, Узбекистане, Азербайджане, Туркменистане, Кыргызстане и Казахстане. Государственным праздником Новруз объявлен и в национальных республиках России – Татарстане, Башкортостане и Дагестане. 30 сентября 2009 года Новруз был включён ЮНЕСКО в Репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества. А 19 февраля 2010 года Генеральная Ассамблея ООН без голосования, консенсусом приняла резолюцию "Международный день Новруз".

Далее не обошлось без забавных курьёзов. Президент Грузии Михаил Саакашвили, выступая 21 февраля 2010 года в Марнеули перед местными азербайджанцами, поздравил их с "мусульманским" праздником Новруз и объявил его общенациональным праздником Грузии. 19 марта 2013 года президент США Барак Обама по случаю Новруза выступил с обращением к народу Исламской Республики Иран. После приветствия персидским словом "доруд" ("привет") и краткого поздравления Обама долго и нудно разглагольствовал о том, как США озабочены ядерной программой Ирана. А сегодня, 21 марта 2013 года появившийся на Первом канале министр культуры Татарстана Ренат Ибрагимов исполнил татарскую песню, напомнил о происхождении Новруза и посетовал, что в его родной республике многие уже разучились правильно готовить соответствующие праздничные блюда к столу.

Но в традиционном исламе всего два праздника – праздник Поста и праздник Жертвоприношения, Ураза-байрам и Курбан-байрам. А летосчисление мусульмане ведут от Хиджры – переселения пророка Мухаммеда из Мекки в Медину в сентябре 622 года. При халифе Омаре (634-644) исходным для мусульманского лунного календаря было принято 1 число 1 месяца мухаррама – по григорианскому календарю это было 16 июля 622 года. Новруз же, с точки зрения традиционного ислама – праздник однозначно языческий. Поэтому, например, арабами-мусульманами в соседнем с Ираном Ираке Новруз не празднуется, а в Сирии его празднование просто запрещено. В Турции Кемаль Ататюрк в 1925 году празднование Новруза также запретил – поскольку его отмечали только курды, которых этот великий реформатор давил и гнобил. Запрет этот был отменён только в 1991 году, когда между Турцией и Ираком обострились отношения из-за Курдистана.

Кандидат философских наук Айдын Али-заде в статье "Праздник Новруз и исламская доктрина" писал, что Новруз "имеет доисламское происхождение, и его философия, а также обрядность не имеют к исламской религии никакого отношения". "Более того, - подчёркивал он, - исторические корни (языческое и зороастрийское прошлое) и натурфилософская сущность этого праздника находятся в противоречии с Исламом, сущность которого заключается в строгом единобожии и отрицании преклонения перед природными силами". И, в конце статьи: "В заключение необходимо отметить, что все попытки некоторых людей представить Новруз или другие неисламские праздники как мусульманские лишены какой-либо научной или исторической основы. Кроме того, согласно положениям Исламского вероучения, приведённым в данной статье, делать это категорически запрещается. Подобные попытки оказывают негативное воздействие на саму идею универсальности Исламской религии, её всеобщности, глобальности и представляют собой попытки представления этой мировой религии в узких рамках своих национальных и племенных воззрений".

Слово "Новруз" на языках иранской группы индоиранской ветви индоевропейской семьи языков означает "Новый день". Современная наука относит известные нам по Библии расселение народов после всемирного потопа и разделение языков после вавилонского столпотворения к 6 – 5 тысячелетиям до нашей эры. Примерно тогда носители первоначально единого праиндоевропейского языка стали переселяться из Центральной Азии в направлении Европы. В 3 тысячелетии до нашей эры представители одной из индоевропейских ветвей населяли обширную территорию от Южного Приуралья до реки Днестр и от Предкавказья до Среднего Поволжья, образовав там так называемую древнеямную культуру. По-видимому, именно оттуда затем славяне, балты, германцы и кельты пошли на север и запад Европы, греки и албанцы – на Балканы, а романские и италийские племена – на Апеннины.

Из не пошедших в Европу и оставшихся в Азии индоевропейцев тохары заселили Среднюю Азию, армяне – Закавказье, а хетты и лувийцы – Малую Азию. Ещё менее склонные к дальним путешествиям носители языков индоиранской ветви разделились на индоарийскую, дардскую и иранскую группы. Из индоарийцев хинди, урду, бенгали, маратхи, гуджарати, панджаби и другие обосновались в Индии, и только цыгане расселились по всей Европе – собственно, их-то и следует, согласно всем научным данным, считать самыми истинными европейцами-арийцами. Носители языков дардской группы, а это кашмири, шина, кохистани, кховар, калаша, пашаи, тирахи, дамели, гавар, ашкун, прасун, вайгали, кати и другие – поселились в смежных районах на севере Индии и Пакистана и на северо-востоке Афганистана.

Представители же иранской группы языков издревле заселили область Ариана, располагавшуюся примерно на территории нынешнего Ирана, получившую имя от самоназвания этих народов – арья, арии или, если хотите, арийцы. В древности, в период с начала второго тысячелетия до 4 – 3 веков до нашей эры, представителями этих народов были персы, скифы, киммерийцы, мидяне и авесты. Позднее, вплоть до 8 – 9 веков нашей эры ариев представляли персы-пехлеви, парфяне, бактрийцы, согдийцы, хорезмцы, саки и аланы. С того времени до наших дней из ариев остались персы-иранцы, таджики, курды, фарси-дари-кабули, пушту-афганцы, белуджи, гиляны, гурани, ормури, парачи, мазандераны, семнаны, осетины, таты, талыши, ягнобы, хотаны, тумшуки, шугнано-рушаны, ваханы, язгулямы, ишкашимы, муджнаны, йидга и заза. Знали бы наши скинхеды, с какими экзотическими этносами они себя равняют, ведя своё происхождение от арийцев!

Новруз, Новый день – это день, с которого по принятому у многих индоевропейских народов солнечному календарю начинался новый год, у иранских народов с древнейших времён таковым считался день весеннего равноденствия. Согласно иранской мифологии, в этот день был похоронен герой Сиявуш, убитый туранцем Афрасиябом, о чём упоминается в Авесте. Официальное государственное празднование этого дня было установлено во время правления династии Ахеменидов в 6 – 4 веках до нашей эры – тогда это был религиозный праздник зороастризма, и в этот день сатрапы, то есть правители провинций Персидской империи, приносили дары царю-шахиншаху. В письменном виде слово "Новруз" впервые появилось в персидско-таджикских источниках во втором веке нашей эры. Великий персидский поэт Фирдоуси в поэме "Шах-наме" связывает этот праздник с началом царствования шаха Джамшида, третьего или четвёртого правителя из династии Пишдадитов.

Вот в поэме молодой Джамшид, сын Тахмуреса и праправнук первого царя Кеюрмарса, становится царём:

Отважный Джемшид, молодой властелин,
Заветам родителя преданный сын,
Надев золотую корону царей,
Воссел на престол по закону царей.
И царский над ним воссиял ореол,
И каждый почтить властелина пришёл.
Земля отдохнула, раздоры забыв;
Джемшиду и зверь покорился, и див.
И славной людей одарил он судьбой;
Державный престол озарил он собой.

По Фирдоуси, Джамшид царствовал 700 лет,  а первые несколько периодов своего правления, каждый по 50 лет, посвятил важным государственным делам: изготовлению металлических доспехов, ткачеству и шитью одежды из шёлка, льна и меха, разделению подданных на четыре сословия – священников, воинов, земледельцев и ремесленников, привлечению дивов к строительству кирпичных зданий, добыче драгоценных металлов и камней, приготовлению благовоний и лекарств, развитию мореплавания. А, совершив все эти полезные инновации:

И с гордостью вспомнив свершённое им,
Решил вознестись над величьем земным.
Властитель, кого не бывало сильней,
Престол изготовил — весь в блеске камней.
Покорный веленью властителя, бес
Престол небывалый вознёс до небес;
И там, словно солнце небесных высот,
Сиял повелитель прославленный тот.
Сходился народ на его торжество,
Дивился величью царя своего.

Джемшида осыпав алмазным дождём,
Назвали тот радостный день Новым днём.
То день был Хормоз, месяц был — Фервердин.
Забыв о заботах, не помня кручин,
Под говор струны, за ковшами вина,
Вся знать пировала, веселья полна.
И люди тот праздник святой сберегли,
Как память о древних владыках земли.

Новый день, день Хормоз месяца Фервердина – это первый день иранского солнечного календаря, день весеннего равноденствия, приходящийся примерно на 21 марта. В Иране его празднование длится обычно 13 дней, первые 5 из которых посвящаются встрече Новруза и посещению родных и друзей. Девятый день называется Шахрьяран-Новруз – "шахский день", а тринадцатый день – Сенздах-бедар, "тринадцатое вне дома". Перед наступлением Новруза люди должны убраться в домах и вокруг, а также рассчитаться с долгами. На праздничный стол ставятся семь блюд, названия которых начинаются с буквы "С": обязательно сумаляк или сэмени – из пророщенных ростков пшеницы, сюд – молоко, сирке – уксус, сабзи – зелень, сумах, круглые лепёшки из пшеницы, ячменя, проса, кукурузы, фасоли, гороха, чечевицы, кунжута и бобов, сладости – пахлава, шекербура, бадамбура. Вино на столе, согласно исламским традициям, конечно же, не допускается.

Но кое-где празднование Новруза всё ещё сопровождается оставшимися от зороастризма древними языческими обрядами, связанными с культом огня. Так, иногда на стол ставятся предметы, имеющие символическое значение поклонения огню и зарождения жизни – свечи, зеркала и крашеные яйца. Более зажиточные люди в этот день организуют совместные трапезы для малоимущих сограждан. После захода солнца на возвышенных местах празднующие зажигают костры, становятся вокруг них в круг, играют на музыкальных инструментах и поют народные песни. Затем под звуки бубнов проводятся факельные шествия к берегу реки, где люди прыгают через костры и купаются, испрашивая у природных сил обильного урожая, избавления от напастей и несчастий, защиты от злых духов. Вам это ничего не напоминает?

Бытует расхожее мнение, что издревле новый год начинался в день весеннего равноденствия не только у иранских народов, но также и у тех индоевропейских народов, которые заселили Европу. На чём это мнение основано, не совсем понятно, поскольку чётких научных данных на этот счёт нет. Ведь даже для установления Нового дня, Новруза, как мы уже видели, выбирался вовсе не день весеннего равноденствия, а то день гибели героя Сиявуша, то день чествования персидского шаха Джамшида. Но думается, что здесь мы имеем место с нередкой в истории, этнографии и религиоведении ошибочной попыткой обратной экстраполяции сугубо христианских понятий и традиций в более древние, дохристианские, языческие сообщества. Так, нередко этнографы вдруг неожиданно для себя открывают у отсталых племён с примитивной культурой готовую монотеистическую религию – а потом оказывается, что до них с этим племенем уже плотно поработали христианские миссионеры.

Примерно так, видимо, получается и с календарной датой отсчёта нового года. Дело в том, что дата весеннего равноденствия берётся за начало отсчёта как раз в расчётах христианских пасхалий. Согласно постановлению Первого Вселенского собора, Пасха празднуется в первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия. В течение многих столетий умные люди занимались очень непростыми вычислениями пасхалий на годы вперёд, всегда беря за основу именно день весеннего равноденствия. Когда же вдруг возникал праздный схоластический вопрос, от какого дня язычники отсчитывали начало года до Христа, эти умные люди, похоже, не находили ничего умнее, как указать на дату весеннего равноденствия – лишь бы отвязались с такими вопросами.

Так, нам часто говорят, что в Древнем Риме республиканского периода год начинался именно в день весеннего равноденствия 21 марта. Но странно – почему же для начала года выбрали такой вот "не первый" день месяца, посвящённого богу Марсу? Тем более что именно с первого дня месяца в Древнем Риме начинались отсчёты долговых сроков: само слово "календарь" и означает "долговая книжка". "Ой, - поправляются тогда наши оппоненты, - в Древнем Риме год начинался 1 марта, что тоже очень близко к весеннему равноденствию!" Но тогда непонятно, почему в Древнем Риме сатурналии, ежегодные празднества, посвящённые богу Сатурну, проводились не в начале марта, а в конце декабря. "Ой, - опять говорят нам, - сатурналии приурочивались не к весеннему равноденствию, а к зимнему солнцестоянию!" Ну, такие вот аргументы и факты…

На самом деле, как представляется, Юлий Цезарь, утверждая в 45 году до нашей эры новый календарь, просто-напросто оставил прежний день начала нового года – 1 января. Именно к этому дню сатурналии, знаменовавшие окончание прошедшего года, завершались, а со 153 года до нашей эры именно в этот день вступали в должность избранные комициями консулы. И римский папа Григорий VIII, вводя в 1582 году новый уточнённый календарь, для простоты дела так и оставил 1 января первым днём нового года, не посчитав нужным даже чуть-чуть сдвинуть дату – так, чтобы она попала на главный католический праздник Рождества Христова. Какой дурацкой неразберихой кончаются неуклюжие попытки ввести некий новый календарь, отлично показали неудачные последующие опыты внедрения "революционных" календарей во Франции и в России.

Столь же необоснованными оказываются и попытки прицепить к дню весеннего равноденствия так называемый древнеславянский календарь. Вполне очевидно, что славяне, только в 5 веке уже нашей эры ринувшиеся с балтийского побережья на европейский юг, могли только взять уже готовые, действовавшие там календари, привнеся в них разве что свои названия месяцев и дней недели. Проблема была лишь в том, какой календарь принять – римский или византийский? В юлианском календаре летосчисление велось от основания Рима в 753 году до новой эры, в христианизированном римском – от Рождества Христова, то есть от 1 года новой эры, а в византийском – от сотворения мира, то есть от 5508 года до новой эры. В Риме началом года продолжали считать 1 января, а в Византии таковым было установлено 1 сентября.

Но князь Владимир при крещении Руси в 988 году принял поистине соломоново решение. Не желая принимать в давнем споре Рима с Константинополем ни ту, ни другую сторону, но подчёркивая свою независимость, он принял византийское летосчисление – но слегка, на несколько лет, сдвинутое, а дату начала года установил на 1 марта. Попытки на основании этого факта доказать, что у древних славян-язычников год якобы начинался именно 1 марта, наивны и нелепы. Князь Владимир просто взял за начало года кем-то из христианских богословов вычисленный "день сотворения Адама" – пятницу 1 марта 5508 года до новой эры. При Иване III в 1492 году календарь пришлось всё же привести в соответствие с византийским, перенеся начало нового года на 1 сентября – отсюда и пошла нередкая и в наши дни ошибка в один год при датировке событий в истории России. Наконец, при Петре I с 1 января 1700 года летосчисление стали вести с Рождества Христова, новый год праздновать 1 января, а 14 февраля 1918 года в России ввели григорианский календарь.

Но как же тогда быть с Ярилиным днём – разве древние восточные славяне не отмечали новый год в весенний праздник бога солнца Ярилы 21 марта? Вообще говоря, для обоснования такой гипотезы имеются некоторые научные соображения лингвистического характера. В русском языке сохранился индоевропейский корень "яр" – и не только сохранился, но и семантически размножился. Мы говорим "яркое" – имея в виду солнце, или "яровые" – имея в виду "весенние", или "ярый" – имея в виду "возбуждённый". Разве здесь не прослеживается явно ряд аналогий – солнце, весна, пробуждение к жизни? А каково основное, исходное значение индоевропейского корня "яр"? Оно одно и то же и в авестийском слове "яр", и в немецком "Jahr", и в английском "year" – это "год". И есть же в русском языке слово "ярмарка", ежегодный торг – правда, это прямое заимствование немецкого "Jahrmarkt". Но вот у нас в Липецкой области годовалую овцу зовут "ярка", а изделия из её шкуры – "поярковые". Так что и это значение корня "яр" в русском языке осталось. Так разве всё это не сливается воедино в ежегодном праздновании дня древнеславянского бога солнца Ярилы, посвящённом весеннему пробуждению природы?

Ну, лингвистика – вообще-то вещь коварная. Липецкое "поярковый" по-татарски "каракуль", но татарское "яр" по-русски "берег", а русская "гора" по-японски "яма". Тем не менее, всё это можно было бы положить в копилку версии насчёт Ярилы – если бы таковой бог солнца у древних славян в самом деле существовал. Но, как пишет, например, Н.Гальковский, "древние памятники совершенно не упоминают о Яриле". Действительно, нигде в древних источниках, ни в русских, ни в каких-либо других, такое славянское божество ни разу не встречается – ни в "Повести временных лет", ни в "Слове о полку Игореве", ни в русских летописях, ни в европейских или арабских хрониках. Писания про Ярилу нынешних так называемых "независимых" историков, к примеру, В.В.Иванова и В.Н.Топорова, опираются на уже разоблачённые фальсификации П.Древлянского, а про безудержные фантазии В.А.Чудинова и вообще говорить нечего. А вот такой крупный признанный специалист, как В.Я.Пропп, в книге "Русские аграрные праздники" прямо говорит, что нет никаких данных, что Ярило был славянским божеством.

Есть ли смысл всерьёз ссылаться на такой "научный источник", как лирическая пьеса А.Н.Островского "Снегурочка", где Ярило-Солнце прямо объявлен богом? Когда она была опубликована и поставлена на сцене, многие русские историки-профессионалы со смеху катались по полу, держась руками за животики и дрыгая ножками. Под пером маститого русского драматурга весьма гипотетическая славянская богиня любви Лель вдруг сменила пол и занялась исполнением бардовских песен, а реально существовавшее в истории однозначно тюркское племя берендеев в момент ославянилось и переселилось из широких степей в дремучие леса. Впрочем, А.Н.Островский далеко не всё в пьесе сам выдумал – здесь он во многом опирался на второй том "Поэтических воззрений славян на природу" А.Н.Афанасьева.

Этот фундаментальный труд известного собирателя русских заветных сказок вообще мало кому известен и ещё меньше кем внимательно прочитан. А.Ф.Журавлёв в большой работе "Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А.Н.Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу" весьма скептически оценивает попытки Афанасьева этимологически сблизить славянского Ярилу со столь же сомнительными балтскими Яровитом и Руевитом, и уж тем более с греческим Эросом. "Допустимо, пожалуй, предположить, - тонко замечает Журавлёв, - что включение Афанасьевым упоминания о греческом Эросе именно в главу "Ярило" тем самым содержит завуалированный намёк на возможность в его глазах, помимо сопоставления персонажей греческой и славянской мифологии, и этимологического сближения самих их имён". Но откуда же Афанасьев вообще взял своего Ярилу?

Впервые это слово-имя появляется только в 1763 году – в "Увещании жителям города Воронежа об уничтожении ежегодного празднества под названием Ярило" Тихона Задонского. Тихон Задонский (1724 – 1783) – епископ Воронежский и Елецкий, крупнейший русский православный богослов и религиозный просветитель 18 века, канонизированный в лике святителей и почитаемый как чудотворец. Это его "увещание" – по существу единственный достоверный документ, по которому мы вообще можем хоть как-то судить о культе Ярилы, всё остальное – предположения, догадки, домыслы, а то и просто враньё. Детальный анализ этого труда – отдельная тема, а пока я позволю себе просто привести его полный текст.

В прошлый понедельник, то есть в первый сего поста день, узнал я, уже к вечеру, от одного доброго человека, что на поле, близ московских ворот, со всяким бесчинием совершается какой-то праздник, который здешние жители называют «Ярило». Я, желая лучше удостовериться, обподлинно ли так, как мне донесено, сам на то место поехал и увидел, что точно так, как я слышал. Увидел, что множество мужей и жён, старых и молодых, а также малых детей из всего города на то место собралось. Среди этого множества народа некоторых увидел почти бесчувственно пьяными. Между иными ссоры, между иными драки увидел, иных раненых, иных окровавленных усмотрел. Приметил я и пляски пьяных жён со скверными песнями. А посреди всего этого беззаконного торжества безумных людей стоит кабак в палатке, из которого беспрестанно выносят вино и друг друга потчуют и упиваются, а неподалёку от него продаются и всякие съестные вещи.

Вот какой праздник, слушатели, увидел я в христианах, в тех людях, которые троекратным отвержением отреклись от сатаны и всех дел его, и троекратно присягнули служить Христу, записались в воинство Его. Усмотрел я праздник этот в тех людях, которые исповедуют Бога сотворившего небо и землю, устами прославляют имя Святой Троицы, украшаются именем христианским, веру исповедуют, Тайны Святые принимают, чают воскресения мёртвых и жизни будущего века, а может быть, и в храмы Божии на славословие Божие входят, слушают вечерню, утреню и Литургию святую; и не без того, чтобы иногда и страшных Святых Тайн, драгоценнейшего Тела и Крови Христовой причащаются!

И когда? В такое время, в которое по закону Церкви Христовой, общей нашей матери, истинные христиане пост начали. В такое время, в которое не успела Церковь святая отпраздновать праздник святой Пятидесятницы, праздник, установленный в благодарение Господу Богу нашему Иисусу Христу, со Безначальным Его Отцом и Пресвятым Духом, Который, совершив на земле дело спасения нашего, вознёсся на небеса и, умолив Отца Своего Небесного, как и обещал, послал Утешителя Пресвятого Духа на святых учеников и апостолов и на всех верующих во имя Его пресвятое. В такое, говорю, время совершают этот изрядный праздник, в которое всякой христианской душе должно благоговеть!

И кто же празднует так? Христиане, такого славного рода люди, рода Христова люди, род избранный, царственное священство, народ святой, люди обновления (1 Петр 2:9), этот совершают праздник, с таким усердием и горячностью, как в начале моего слова слышали вы, слушатели!

Но, увы, беда! Увы, ослепление! Христиане забыли, что они христиане. Устами Христа исповедуют, а делами отрекаются от Него. Словом прославляют Бога, а бесчинными делами хулят имя Его пресвятое. Я вам самим предлагаю на рассуждение, слушатели! Сами вы рассудите, какой это праздник?! Собираться на пустое место в великом множестве, упиваться бесчувственно, производить пляски, игры бесчинные, возносить крики и вопли богомерзкие, сквернословить друг друга, браниться, ссориться, друг с другом биться, друг друга ранить, друг друга окровавлять, и прочее тому подобное делать, чего слух души целомудренной не может стерпеть!..

Не изобретение ли это дьявола, который ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Петр 5:8)? Не князя ли века сего прелесть эта, которой он помрачает душевные глаза бедных людей, чтобы им не увидеть света истины Христовой (2 Кор 4:4)? Я вам точно говорю и засвидетельствую, что праздник этот — праздник бесовский, и точно смердит идолобесием. Не то же ли и эти люди, новый Израиль, делают, что говорит апостол Павел о людях, вышедших из Египта, ветхом Израиле: Народ сел есть и пить, и встал играть (1 Кор 10:7). Ибо и эти люди сели есть и пить, и упиваться, и встали играть. К тому же, восстали и друг на друга; восстали друг с другом ссориться, друг с другом биться, друг друга ранить, друг друга окровавлять.

Из всех обстоятельств этого праздника видно, что был некий древний идол, прозываемый именем Ярило, который в этих странах почитали, пока ещё не было христианского благочестия. А некоторые этот праздник, как я от здешних старых людей слышу, называют игрищем.

«А давно ли праздник этот начался?» — спрашивал я у тех же стариков. Они мне на то точно сказали, что ещё издавна. А потом добавили, что он из года в год усиливается, и так-де люди его ожидают, как годового торжества. И когда он подойдёт, одеваются празднующие в самое лучшее платье, и понемногу в нём начинают беситься; туда и малые дети с великим усилием у своих отцов и матерей просятся. Начинается он, как те же мне люди объясняют, в среду или четверг по сошествии Святого Духа, и усиливается в следующие дни. А в понедельник, в первый день этого поста, оканчивается, только с великим бесчинием и умножением нечестия, как я сам заметил с сожалением.

Но как бы тот праздник ни назывался, или когда бы ни начинался, или сколько бы дней ни продолжался, однако же, точно я вам объявляю, что сей праздник есть бесовский, смердящий, издает запах идолонеистовства. Потому что праздник христианский состоит в том, чтобы в церковь Божию входить и имя Божие славословить, размышлять о содеянных Божиих благодеяниях и за них сердцем и устами Бога-Благодетеля благодарить. Так и апостол учит, говоря: Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами, и славословиями, и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу, благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа (Еф 5:18—20). А этот праздник что составляет? Бесчинные кличи, пьянства, драки, кровопролития, скверные и разжигающие к блудодеянию пляски скверных женщин, которых апостол всячески беречься повелевает, говоря: Отвергнем дела тьмы и облечёмся в оружия света. Как днём, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти (Рим 13:12—13).

Итак, праздник этот — бесовский праздник. А где праздник бесовский, там приносится бесу жертва, там бес почитается; а где бес почитается, там честь Христова повреждается, там имя Божие хулится (Рим 2:24).

Такое-то от христиан Христу благодарение!? Такое за неизречённые Его благодеяния воздаяние!? Христос за нас не возгнушался образ раба принять, с нами по земле странствовать, алкать, жаждать, трудиться и прочие безгрешные страсти принять. Не отрёкся хуления, укоризны, поношения, оплевания, заушения, раны, поругания, распятие крестное, смерть позорную, тридневное погребение претерпеть. А далее — из мёртвых воскрес и на небеса вознёсся, послал от Отца Небесного нам Утешителя, Духа Святого. За эти Его к нам благодеяния такое от нас воздаётся Ему благодарение!

Воздается вместо послушания ослушание. Вместо чести — бесчестие. Вместо любви — ненависть. Вместо прославления — хула. О, ослепление человеческое! О, бесчувствие! О, ожесточение! Пророк святой Иеремия, видя разорение града Иерусалима и отведённых в плен сынов Израилевых, неутешно плакать принялся, рыдал и искал слёз, говоря: Кто даст голове моей воду и очам моим источник слёз, и буду плакать день и ночь о поражённых дщери народа моего (Иер 9:1)? И ещё: Как потемнело золото, изменилось серебро доброе, рассыпались камни святилища на всех перекрёстках. Сыновья Сиона драгоценные, одетые в чистое золото как сравнялись с глиняными сосудами, изделием рук горшечника (Плач 4:1—2)?

Подобного плача достойны и христиане, новый Израиль, которые такие богопротивные праздники совершают, поскольку и они такое же, даже ещё большее пленение претерпевают. Ибо те телом, а эти душой в плен попадают. А чем душа достойнее и дороже тела, тем и пленение её горше телесного. Ибо пленивший же их — не Навуходоносор, царь Вавилонский, а князь тьмы и власти воздушной, непрестанно ожесточающийся и нападающий на град святой Иерусалим, то есть Церковь святую.

Узы, которыми пленники эти связаны — узы греховные, крепче всякого адаманта, их одна только всемогущая Божия сила может разорвать. Реки Вавилонские — различные излияния страстей, при которых бедные эти пленники сидят и плачут. Повесили они и органы свои, то есть затворили уста к славословию Божию. Пленившие их, видя их в такой беде, насмехаются над ними, говоря: Воспойте нам что-либо из песней Сионских (Пс 136:3). Но как возможно им петь песнь Господню, и песнь дьявольскую? Как можно одними устами и скверные песни, и славословие Божие петь? Ибо не красна похвала, — говорит Писание, — во устах грешника (Сир 15:9). Дщерь Вавилона окаянная есть воля их развращённая, которая зачинает болезни, и рождает детей беззакония (Пс 7:15). Ах, какой горький и плачевный этот плен! Сыновья Сиона драгоценные, одетые в чистое золото, как сравнялись с сосудами глиняными, изделиями рук горшечника? Как потемнело золото, и изменилось серебро доброе, рассыпались камни святилища на всех перекрестках? Кто даст главе моей воду и очам моим источник слёз, и буду плакать день и ночь? Припомни, Господи сынам Едомским, в день Иерусалима говорившим: «Опустошайте, опустошайте до оснований его!» Дочь Вавилона окаянная, пленяющая души наши, отводящая нас от небесного Иерусалима и горнего прекрасного Сиона, коль блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень (Пс 136:7—9)! Господи Милосердный, Творец и Избавитель наш, сострадательный бедам нашим, возврати пленников, души наши, как возвращаешь потоки южным ветром (Пс 125:4)! Вспомни, Господи, что было с нами, призри и посмотри поругание наше! Достояние наше перешло к чужим; противники Твои обладали нами; и нет избавляющего от рук их; рассыпалась радость сердец наших, лики наши обратились в плач, спал венец главы нашей. Горе нам, ибо согрешили! От сего смутилось сердце наше! От сего померкли очи наши (Плач 5:1, 22, 8, 15-17)!

Призри, Господи, с неба, и узри, и посети виноград сей, который насадила десница Твоя! Повредил его лесной и одинокий дикий зверь поел его (Пс 79:14—16). Обрати нас, Господи, к Тебе, и обратимся, и обнови дни наши, как прежде (Плач 5:21).

В сей горести и болезни сердца моего, обращаю слово моё ко всем живущим в городе этом, и с плачем молю: истребите зло сие от среды вашей. Священники! Пастыри словесных овец Христовых! Стражи дома Господня! Ангелы, возвещающие волю Отца Небесного! По своему долгу настойте, умолите, запретите (2 Тим 4:2), пощадите души, порученные вам Пастыреначальником Иисусом Христом, Кровью Его искупленные, за которые вы в день Судный страшному Судии должны отдать ответ. Отвращайте вы их от сего нечестия справа и слева.

Господа командующие, которым от благочестивейшей Монархини поручен меч на устрашение злодеев и нечествующих! Устрашайте мечом сим и пресекайте бесчиние и соблазны людей, противящихся слову истины.

Честные отцы и матери! Всячески удерживайте от этого детей своих, но прежде воспитывайте их в страхе Божием и во всяком наказании, да не будете за них истязаны в день Судный. Господа! Останавливайте дерзость рабов своих. Честною сединой и непорочной жизнью красующиеся граждане! Советуйте благообразным советом. Всех вообще молю: все единодушно старайтесь впредь не допускать эти сонмища нечестия и прочие подобные нехристианские игрища.

Если же закосневшие в злобе и сыновья непокорные будут пред вами оправдываться, что-де это древний обычай, да и в прочих местах то же и тому подобное делают, вы уста таковых таковым ответом заграждайте: что скотское дело — следовать обычаям или предков, или иных каких людей, а каков этот обычай, полезный он или вредный, спасительный или душепагубный, не рассуждать. Ибо скот обыкновенно туда идёт, куда ведут, а не куда надобно идти. Куда одна овца или волк пойдёт, туда за ним и прочие идут, а полезно ли им будет это или нет, не знают и не рассуждают. Человеку же, особенно христианину, естественным разумом одаренному и словом Божиим просвещённому, должно рассуждать и внимать, не что делают, но что надобно делать.

А что надобно делать и от чего отвращаться, всякому естественный и Божий закон показывает, Евангелие святое и, ему следуя, учителя учат. Если без рассуждения всяких обычаев будем держаться, то и имени христианского недостойны будем. Ведь обычай был у предков наших, пока еще свет христианского благочестия не светил, жертву бесам приносить, идолам поклоняться, тварь вместо Творца почитать. Этот обычай и ныне многие не знающие Истинного Бога, хранят, как-то китайцы, японцы, американцы, персияне и прочие. Так должно ли подражать в этом праотцам нашим?

Плохая отговорка в таких случаях: «Прочие делают то и то, почему же и мне не делать?» Что тебе до прочих? Так такому безумцу отвечайте: ты внимай себе и спасению своему, а не на прочих смотри. Прочие, на которых ты ссылаешься, грешат и тем Бога прогневляют, что страшно, так и тебе надобно грешить? Прочие погибают, и тебе надобно погибать?.. Уж это непременно, ибо что прочим за грех следует, то и тебе. За грех уготована геенна, огонь неугасающий, червь неусыпающий, мука никогда не перестающая. И тебе с прочими за грех надобно в погибель ту идти. Вот как нехорошо и душепагубно на других ссылаться в непорядках, и в них им безрассудно подражать!

Так, отражая безрассудных людей безумные извинения, советуйте и молите их, чтобы они от злых обычаев отстали и не делали того, что делается, но делали, что надобно делать, слушали бы пастырей и учителей церковных, которые на этого прежде всего и поставлены. Этому и Святой Дух через апостола повелевает повиноваться: Повинуйтесь, — говорит, — наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая (Евр 13:17).

Наконец и я, недостойный пастырь ваш, увещеваю и молю от обычаев этих злых и душевредных удаляться, и праздник сей бесовский забвению предать, как виновника многих зол. Ибо чем более, как не этим беззаконным и неистовым торжеством, имя Христово хулится? Этим благочестивая христианская вера наша порочится. Ибо противники наши, лютеране, кальвинисты, паписты, видя такое неистовство, правильно нас поносят и говорят: «Вот-де какие у них праздники! Знать такая и вера у них, такое и благочестие!»

Таким праздником бесславится и город сей. Ибо жители прочих российских городов, глядя на такие праздники, праведно говорят: «Вот что у них делается! В Воронеже-де некий празднуют праздник, какого нигде нет, которого называют своим именем Ярило. Ах, что это за праздник у них — Ярило? Знать в честь какого-нибудь из древних идолов празднуют они». Ах, стыдно, более того, ужасно христианам идолу поклоняться!

От такого беззаконного торжества претерпевает укорение и пастырь ваш. «Чего-де он смотрит там? Ведь-де он на то поставлен, чтобы такие нечестия возрастающие отсекать. Знать, он или не знает своего звания, или позабыл, или не радит о нём». Да праведно и говорят то!

Ах, беззаконный праздник! Ах, сонмище нечестивое! Ах, постыдное имя — Ярило!
Мерзкое имя — Ярило!
Гнусное имя — Ярило!
Слуха целомудренного недостойное имя — Ярило!
Диавольское изобретение — Ярило!
Причина столь многих зол — Ярило!
О, никогда бы и не слышать имени того — Ярило!
О, скорее бы и из памяти изгладилось имя то нечестивое — Ярило!

Но да избежим, слушатели, все вообще греха и общего стыда! Разрушьте, молю и прошу, разрушьте сонмище это. Не допускайте впредь беззаконного сего собрания. Загладьте в памяти своей варварское и мерзкое это именование — Ярило. Предайте забвению и праздники эти. Празднуйте Единому Триипостасному Богу, Отцу и Сыну и Святому Духу, в Которого крестились, и на всяком месте прославляйте величествие Его.

А за то, что благость Его доселе такими беззаконными праздниками прогневляли, покайтесь, жалейте и к благоутробию Его с сокрушением сердца и со слезами прибегите. Он, как Отец Многомилостивый, примет вас, кающихся, и оставит вам грехи ваши и помилует по великой Своей милости. Аминь.

Вот такие, понимаете ли, поэтические воззрения славян на природу…