Мотыльки

Казалось бы, такая огромная пропасть пролегла между этими двумя людьми. Все резко поменялось после того, как они все сказали друг другу. Он смотрел в те же ее блестящие бирюзовые глаза, которые так любил, но больше не находил в них того особенного света, что замечал раньше. Ему нравилось любоваться каждым ее движением, взмахом ресниц, замечать, как улыбка тянет уголки ее губ вверх, и как вместе с ними смеются ее глаза. Теперь, когда он знал все, интерес пропал. Не было уже той былой загадочности в их отношениях, не было намеков и наводящих слов. Пьяное желание, которое он испытывал каждый раз, находясь рядом с ней, сменилось черствым похмельем и головной болью. Тот свет загадки поблек, а вместе с ним и вся прелесть ее образа.
Она же сгорала. Горела заживо, жалея о сказанном. Теперь он стал недосягаем. Стоя всего в шаге от него, у девушки создавалось чувство, будто бы это не шаг всего лишь, а расстояние, равное миле, равное эпохе по времени, что безвозвратно разделила их и разбросала в разные стороны. Она сама понимала, что рассказав обо всем, лишила себя той волнующей загадки, той тайны, которой раньше могла притягивать. Созданная ею иллюзия рухнула, стоило было сказать, что она к нему чувствует. Пока он не знал, была надежда. Пока он не знал…
Сказать о любви бывает иногда так легко, сложно потом понять, что делать с этой любовью.
Он не захотел девушку с ее любовью, не захотел ее, такую, какая она есть. Он даже не представлял, что ему теперь делать с нею, с ее чувствами, откровенностью. Ему не понравилась та прямолинейность, с которой были произнесены слова, тот взгляд  и честность. Но его это задело…Она не годилась для просто хорошего времяпровождения и для коротких, ни к чему не обязывающих связей тоже. Так для чего же? Он сам понимал, в качестве кого он ей нужен, но в то же время, не было ни единого слова или даже намека на то, что она в нем нуждается. Такая уже совсем взрослая девочка. Парень видел ее гордый взгляд, слышал уверенные слова, чувствовал ее сильную, но в то же время совсем слабую любовь в сочетании с малой долей надежды. Он не мог дать ей всего того, что давал другой. Две любви, две крайности, два совсем разных человека.
Они были,  как два магнита, которые притягивались, но всегда оставались на расстоянии вытянутой руки, не позволяя себе коснуться друг друга. Вечно выпившие, среди громкой музыки и водопадов шампанского они чувствовали себя одним целым, утопая в ночной жизни. Сейчас же тишина пустой квартиры оглушала, делая немыми.
В тот самый момент, когда за ней хлопнула дверь, погибли два счастливых человека.
Как бабочки, летевшие на свет оранжевого огня, кружась в своей пыли загадочности, блистая всеми гранями разноцветных крыльев, которые так легко сгорели, едва ли долетев до пылающих искр.