Расщелина Всех Богов Продолжение

Немного  поразмыслив,  я и Шварц, ужом протиснулись в узкий проем, готовый разодрать нас на клочки неровностями своих стен.
Да и мы, не сведущие в том, что происходит вокруг, усваивали науку  неизведанного  по ходу преподносимых уроков, старались не быть друг для друга обузой обузой.

 В короткое мгновение, за которое мы пролетели вход, мне удалось заметить, что выражение лица Шварца  излучало   крайнее изумление на грани плохо скрытого страха.

 – Ни себе фига! – секунду спустя, в свою очередь брякнул и я.

 
 Сталактиты  и сталагмиты перестали кувыркаться и, покоренные, продолжали поражать нас своей загадочностью и величием.
Они как и всегда были исполненные величавой красоты и спокойствия.

  Плавный пасс кистями рук, и спокойствие улетучилось. Мое тело закрутила безумная сила. Голова ползла с позвоночника, наливаясь свинцовой тяжестью.
Своды вокруг меня исчезли, превратившись в сплошное черное пятно, размытое по краю белесой дымкой испарений. Надо было как-то выкарабкиваться из неприятной ситуации.
 Терять сознание в этой пещере – равносильно самоубийству.
 Я напряг свое тело и резко выбросил  правую руку в сторону.
Закрыл глаза и грузно сел прямо на землю.

“Земля!” Приветливая и неподвижная. Незыблемая, величаво спокойная, прекрасная и… жесткая. “Темнота!”
 Приступ оказался таким, что перед глазами пошел снег. Снег вполне натуральный, колючий и косой… с фиолетовыми разводами вдоль струй.

 «как далеко, мы забрались?», « где мы?» –  уже вероятно в самом центре горы.
 Фонари целы. Снаряжение в порядке. Так что же произошло?”
 – Смерть крылом тебя коснулась, – скажет мне  потом Шварц..
 Я не поверил.

 
   Снова подсказки, или страх?
 Эти чертовы мысли о несуществующем призраке выкинут из колеи кого угодно!

   Яркий луч фонаря выхватил из мрака, длинный ряд двухметровой высоты шкафов который тянулся вдоль левой стены, и я испытал в душе нечто среднее между любопытством, парализующим ужасом и желанием поскорее унести ноги.
И было от чего!
       Внутри в светящейся жидкости из идеально прозрачного стекла бесконечными рядами замерли трупы.
 Зеркальное покрытие общей задней стенки создавало ощущение глубины, переполненной неизмеримым количества усопших…



     Мы насчитали двадцать  мертвецов. Девять из двадцати девяти камер  оказались пустыми.
 Помимо трупов, в этих усыпальницах, гробах или саркофагах, до сих пор затрудняюсь в точной классификации, “плавало” еще   много различных частей человеческих тел.

. Очевидно, стекло зеркал обладало кривизной. Волей оптического обмана казалось, что за каждым из трупов выстроился не один десяток кривляющихся копий.
 
  Первую шеренгу подравнивало остекление. При всем при этом, строю явно не доставало армейской выправки.
 Разнообразие поз вызывало впечатление беспорядка.
У  завершивших  свой срок среди живущих установились заметно противоречащее строевому уставу понятие единообразия. В пику различию в позах, глаза мертвецов оставались одинаково распахнутыми.
Я бы сказал, распахнутыми, словно форточки в душный июльский вечер. И это далеко не полное впечатление от мертвого взгляда!
Расширенные черные зрачки остановились посередине глаз, неестественным образом оживляя застывшие маски лиц.
Мы не сразу разобрались в наводящем ужас эффекте назойливости, от которого по живым телам расползалось мерзкое ощущение слежки за всеми перемещениями по залу. Где бы кто ни стоял, глаза призраков смотрели только на него одного...

 – Чего уставился? – Единодушное неосознанное порицание трупам в первые минуты нашего пребывания в пещере Черного дьявола. Независимо от опыта и закалки, поймав на себе пустой взгляд, всякий стремился убраться, подальше от массированного мертвого внимания, не смущаясь заведомо бесперспективным диалогом с потусторонним. Спустя четверть часа мы, попривыкли.
 – Тьфу!
 
- Уползла, по моему эта Черная « Сука»Гад,. Мы кажется  в его гнезде…


 Улетела коротенькая СМСка в институт со сжатым до предела описанием злоключений “охотников” за мразью.

Несколько томительных минут… и четкий успокаивающий сигнал ответа на спутниковом пейджере.

 – Приказано наблюдать, и… обедаем, – сумрачно выдавил из себя Шварц, прочитав встречное послание с экрана пейджера.