Про Test

 Комедия в четырех с половиной действиях.

 Действие первое (вступительное): история одной мечты.

 Здравствуйте! Меня зовут Сева и сейчас в моей жизни происходит нечто очень странное и немного неприятное, но я чувствую, что это важно. И не только для меня. Но обо всём по порядку.

 Всё началось полтора месяца назад. Хотя нет, всё началось гораздо раньше: с самого детства я мечтал оставить след в истории, стать знаменитым. Я знаю, это было, наверно, у всех, но у меня это было как-то по-особенному. Я чувствовал, что должен это сделать, причём тянуло меня всегда к искусству. Вот только незадача - у меня ни с чем не получалось: ни с пением, ни с рисованием, ни с музыкальными инструментами, фигурой и лицом не вышел, так что про танцы и актерское можно было забыть. Да и изъясняюсь я не очень и с рифмой не дружу - в поэты тоже путь был мой заказан. А писать, вот, с самого детства не любил и сочинять тоже, я вообще считаю всех писателей просто банальными выдумщиками и лентяями. И больными даже, ведь как можно писать всю жизнь такие огромные романы, под которые люди засыпают, и придумывать небылицы всякие, как будто заняться нечем больше? Вот поэты - другое дело. Так, ладно, я отвлекся.

 Итак, лет до пятнадцати, пока я не оставил эту затею, мне казалось, что я криворукий неуч и бездарность с короткими пальцами, которому медведь наступил на ухо, да к тому же и на горло, видимо, а так же излучающий не фотогеничность с застенчивостью и с хорошим жирком. К тому же ненавидящий писателей и их труд как таковой и неспособный писать стихи. Печальная картина, не правда ли? И не скажу, что я не старался, ведь куда я только не ходил, я поучаствовал, наверное, во всех существующих творческих кружках, везде старался и не лентяйничал. И фантазия вроде была... Но как-то не складывалось. Фатально ни с чем. Я нигде не задерживался более чем на полгода.

 Поэтому в пятнадцать я забросил свои попытки осуществить детские мечты и сосредоточился на настоящем: на учебе и последующей карьере. Я сам поступил на бюджет в один престижный московский ВУЗ на факультет, связанный с информатикой. Слава Богу, что хоть мозги у меня есть. Но, похоже, я променял талант на них.

 Я переехал в Москву, поселился в общаге, и спокойно отучился полтора года, немного подрабатывая по специальности. О своей мечте я и думать забыл (чувство неудовлетворенности осталось, но я привык к нему). До одного случая.

 Этот случай и произошел полтора месяца назад. Это был конец января, мы в общаге по традиции отмечали закрытие зимней сессии. Помимо моих одногруппников в ту ночь с нами праздновали мой бывший одноклассник Тима Сахаров, который поступил на экономический на платку, на самом деле парень неплохой, мы раньше очень близко общались (сейчас уже поменьше, времени не хватает, наверно), но он тихий очень, аморфный, хотя его и прорывает временами, и там ещё был новоиспеченный сосед по двушке (так как мой бывший сосед забил на учебу, отчислился и уехал домой), которого я правда знал всего месяц, но собщались мы тесно. Его звали Леша Увалов. Он был постарше, но тоже учился на втором курсе, правда на юридическом. Он это объяснял тем, что учился во ВГИКе, но его оттуда выгнали, поэтому он волшебным образом поступил сюда. Леша - классный парень, он энергичный, всегда чем-то занимается, только проскакивают иногда у него его сельские замашки. Ну, тестостерон играет всеми цветами радуги, это раздражает временами, но всё равно в нём есть что-то особенное. Харизма что ли...

 Нас в комнате было человек двенадцать, мы веселились, пели под гитару и, конечно, пили (какая же студенческая вечеринка без веселого хмеля? Только если скучная). И, конечно, после алкоголя тянет на поговорить, все вдруг становятся философами, политиками, ораторами. Вот и в нашей лихой компании завязались высокоинтеллектуальные разговоры: совсем недавно, полтора месяца назад, прошли выборы в Государственную Думу РФ, вызвавшие огромный резонанс в обществе, в том числе и в студенческом, и всех эта тема, несомненно, волновала, как прочем и сотни тысяч других людей. Все тут же переоделись в политических философов и экспертов и на внеочередном заседании самых здравомыслящих и адекватных людей абсолютным большинством постановили, что выборы не лигитимны, сфальсифицированы, и вообще все там вруны, дураки и жулики, и страна катится в никуда.

 После таких горячих обсуждений я и Леша пошли остудиться и покурить. С нами дышать прекрасным воздухом общажной лестницы, смешанным с дымом, вызвался Тима, он не курил, а просто вышел за компанию (в комнате душновато было очень, я вам скажу).

 Мы стояли и курили. Накидались мы к тому моменту уже знатно, так что стояли не очень прочно.

 - Пипец, что творится!

 - И не говори, совсем офигели там!

 - Ну да...

 Тема ещё не давала нам покоя, но пыл уже почти спал. Нависло тяжелое холодное молчание, когда Леша неожиданно предложил:

 - Слушай, Народников...

 - Лех, меня бесит, когда ты меня так называешь!

 - А, да, прости. Короче, Сев, давай кино снимем?

 - Какое кино?

 - Я не знаю ещё. Я же во ВГИКе на режиссерском учился - жажда деятельности осталась. Давай снимем!

 - Ох, блин, Лех... А вообще давай, чё бы нет?

 - Зашибись!

 - Погодь, а о чем снимать-то будем?

 - А хрен его знает! Да это не важно, потом решим.

 - Ребят, а давайте я с вами буду? Я люблю кино, - Тим напомнил о своём существовании.

 - А давай!, - ответил Леша, - Вот нас уже трое - можно начинать фильм делать.

 Я удивился:

 - Это типа нас троих хватит для фильма? Да ты гонишь?

 - Неее, всё нормально ребят, всё найдем. Сначала фильм спроектируем, а потом актеров будем звать и всякое такое.

 - А у нас точно получится?, - спросил Тим.

 - Не ссыте, всё путем будет. Я всё устрою! Ну так вы за, ребят?

 Мы с Тимом в один голос согласились.

 - Вот и отлично! Пойдем обмоем это событие. Это будет офигительный фильм!

 - Не знаю, почему, но я тебе верю, - сказал я. Алкоголь давал о себе знать.

 - Это потому что я знаю, что и как для этого делать, - объяснил Леша.

 - Клево, - запинаясь, говорил Тим, - А когда мы начнем, а?

 - Завтра. Я пока подумаю, что нужно. Как что решится, мы тебя позовем, окей?

 - Ага.

 Честно говоря, это последнее, что я помню отчетливо. Дальше начинаются плавающая дымка и провалы. Помню только, что тосты потом кричали за фильм, за режиссеров и тому подобное. Погуляли знатно, в общем.

 Утро для меня наступило очень поздно: во-первых, всё же начались каникулы, а во-вторых, мне нужно было проспаться после вчерашнего. Когда я проснулся, Леша сидел за столом и что-то писал.

 - Проснулась, спящая красавица?, - ехидно спросил он.

 - Иди ты знаешь куда? И так башка болит...

 - Знаю куда. За камерой - у одногруппника бывшего старая была, не нужная. Она рабочая, только её собрать надо и деталей для крепления нет вроде, но ничего, прорвемся.

 - Подожди, куда ты???, - я был сильно удивлен.

 - Ну за камерой. Только не говори, что ты забыл наш вчерашний разговор.

 - Нет, я помню, просто..., - я не знал как сказать, что я думал, что была просто пьяная шутка.

 - Просто думал, что я не серьезно? Думаешь, я слова не ветер бросаю?!

 - Эй, остынь. Не проснулся я ещё просто, - выкрутился я.

 - А, ну ладно. Я, короче, поехал, буду вечером.

 - Ок.

 - И позвони Тиму, пускай завтра приезжает, будем фильм начинать делать.

 Так вот и началась очень интересная история, которая и подвела меня в то место, где я стою сейчас. Но всему своё время.

 Я на самом деле не думал, что Леша серьезно, что мы даже начнем этим заниматься. Обычно же просто зажжемся с пьяну, наобещаем друг другу, а на утро забудем или поймем, что бред всё это. А тут совсем наоборот вышло. Тим тоже удивился, но потом обрадовался, сказал, что завтра приедет обязательно. И я тоже зажегся - это способ осуществить ту детскую мечту, реализовать себя и оставить след в истории! Я, конечно, до этого пытался снимать фильмы, но они все были корявые, да и был я один. А тут нас трое, и Леха шарит в этой теме. Авось и выйдет что-то стоящее, думал я.

 На следующий день мы втроем сидели в гараже, который мы с Лешей взяли в бесплатную аренду у моего бывшего соседа, и осматривали камеру.

 - Ух, какая она. А мы прям на неё снимать будем?, - Тим с детским любопытством осматривал профессиональную средних размеров камеру.

 - Представь себе, - ответил Леша, - Так, тут нужно крепление сделать. Просверлишь?

 - Эмм... А я не умею...

 Леша был в полном недоумении.

  - Ладно, я сам. Просто подержи.

 Пока Леша с Тимом совершенствовали систему креплений, я латал откуда-то взятую Лешей старую рельсовую установку для камеры.

 - А нам же пленка нужна будет, да?, - Тиму было скучновато, он жаждал общения.

 - Она цифровая, черт возьми!

 - Ой...

 Когда все технические работы с камерой были закончены, мы начали обсуждать будущий фильм. Для начала мы поделили обязанности и определили материально-техническую базу (имеющуюся и примерно необходимую). Итак: Леша принес камеру и отвечал за операторскую работу (помимо сцен, где он играет сам), Тим давал основные деньги (благо у него их было навалом, на самом деле) и отвечал за свет, я же отвечал за монтаж и эффекты, благодаря своему ноутбуку. Все втроем мы были и актерами, и режиссерами, и костюмерами, и реквизиторами, и гримерами, и кадровиками. Все на равных условиях.

 Помимо этого нам оказался жизненно необходим прожектор, а так же кабели и программное обеспечение.

 Решив организационные и некоторые технические вопросы, мы приступили к обсуждению самого фильма. Только сейчас я понял, как глупо это оставлять на потом.

 - Давайте начнем обсуждать самое интересное и самое важное в нашем фильме - сценарий, - начал Леша, - Но, для начала, давайте подумаем какой фильм вы хотите снять, каким вы его видите?

 - Ну..., - первым начал я, -Я бы хотел снять что-нибудь необычное и стоящее. Я хочу сделать что-то новое и запоминающееся. Как-то так. А ты, Лех?

 - Ты сказал правильные слова, Сев, - задумчиво сказал он, - То, что нужно для хорошего фильма. Но я хочу снять нечто большее, я хочу сделать сенсацию, шокировать людей. Что-то грандиозное!

 В тот момент у него реально горели глаза. Мы на несколько секунд застыли под впечатлением от Лешиной энергетики.

 - А ты что хочешь снять, молчун?, - Леша ехидно посмотрел на Тима.

 - Я?, - Тим был в небольшом замешательстве, - Даже знаю... Фильм.

 - Ну ясен пень, что фильм! Какой? Важно знать и понимать, что мы хотим. Только тогда у нас всё получится, понимаешь?

 - Да, понимаю, - он задумался ещё на немного, - Я хочу, чтобы он был прикольный, чтобы его можно было смотреть. Ну с попкорном типа.

 - Так, хорошо, - Леша взялся обобщить наши желания, - Мы хотим снять стоящий необычный фильм, шокирующий публику, но который можно было бы расслабленно смотреть. Правильно я понимаю?

 - Да, - ответил я, - Только это не сходится как-то: шок и расслабленность...

 - Ага, я вижу...

 Мы все пригорюнились.

 - А может я поменяю тогда свои пожелания?, - робко предложил Тим, видя, что мы попали в тупик.

 - Нет, Тим, не надо. Ты ведь хочешь именно такой фильм, значит мы таким его и сделаем. Нужно подумать просто, - честно сказал я.

 - Хорошо.

 - Да, Тим, не отказывайся от своих желаний. Не будь мягкотелым, борись и отстаивай свою позицию, - вставил свои пять копеек Леша.

 Меня вдруг осенило:

 - А может нам что-нибудь с юмором снять? Комедию или что-то типа того?

 - Гениально!, - воскликнул Леша, - Это то, что нам нужно. Сатира! Это идеально. Можно шокировать, но подать это в забавной форме. Ты - голова, Народников.

 - Увалов!

 - Ладно, концепцию мы придумали, теперь нужен сценарий. Вперед, ребята!
 Мы начали думать, предлагать идеи, фантазировать. Где-то через час, когда мы уже дошли до трехполого человека, работающего в полиции, и говорящих пончиков, покупающих квартиру, Леша произнес:

 - Брейк, ребята. Я вижу, мы все устали уже. Основы мы определили, и техникой позанимались - это уже отлично. А сценарий потом придет. Давайте, вот, мы все подумаем неделю, а потом опять встретимся и посмотрим, что напридумывали. Заодно пока технические вопросы доделаем. Все помнят, что кому делать?

 - Да.

 - Ну тогда все свободны, и через неделю здесь же. Это будет нашей студией, договорились?

 - Конечно.

 - "Garaged" пускай она называется, - неожиданно предложил Тим на выходе.

 - А пускай. Так и будет, - сказали я и Леша.

 Через неделю мы встретились. Я как раз вернулся из дома, а Леха и не уезжал никуда. Не было Тима, потому что он улетел на юга и ещё не вернулся. К слову, стоящих идей у него не появилось.

 Правда, благодаря его финансам и Лешиным способностям мы решили все технические вопросы и были готовы к съемкам. С программами я тоже разобрался и уже поигрался с ними.

 Встретившись, мы поняли, что готовых идей у нас так и не появилось. Только наброски. Оно и не удивительно: писателя среди нас не было, а просто так придумать сценарий не очень-то легко, на самом деле.

 В итоге, посидев и подумав ещё пару часов, мы с Лешей пришли к одной идее, которую мы и взяли за основу. В ней сочетались все пожелания создателей и она была многообещающей, оставалось только сделать из неё конфетку.

 Вообще, у нас была просто идея снять про молодых революционеров и их жизнь: и шок, и смех, и интерес. Она была сыровата, но мы надеялись, что она доварится уже в процессе съемок импровизациями и помощью других людей. На том и порешили. Названия пока не было, как и сценария в письменном виде, мы просто накидали несколько идей сцен и приправили это щепоткой сюжета, поставив на медленный огонь наших съемок, ожидая его полного приготовления.

 Начинать снимать и подбирать людей без Тимы мы не захотели и стали ждать его возвращения, благо он прилетал через два дня. Я был весь в предвкушении съемок и кастинга. Леша тоже был заметно нацелен на нашу творческую работу.

 Сразу же после прилета к нам приехал загорелый Тим и мы ему презентовали проект нашего сценария. Он немного погрустнел, что это было сделано без него, но он ему, в принципе, понравился. Только он немного напрягся из-за того, что тема скользковатая, и спросил, не опасно ли это. Мы его успокоили и сказали, что палку перегибать не будем, просто революционеры - это классный образ. Да и вообще мы снимаем почти комедию, и кто нам что сделает, мы же не известны совсем. Тим прислушался к нам и успокоился. Только попросил поменьше намеков на власть и побольше телочек.

 - Ну уж с телочками - это всё в твоих руках!, - засмеялся Леша, - Послезавтра на учебу - расскажем нашим, организуем кастинг, я пропиарю всё. А завтра можно в город поехать, планы поснимать, это пригодится потом.

 - О, кастинг! Круто!, - Тим искренне радовался.

 - А куда поедем?, - спросил я.

 - Посмотрим. Сначала в центр, а потом как пойдет уже.

 - Ну хорошо.

 - Так, значит, встречаемся на Охотном завтра в одиннадцать.

 - А чего так рано?, - напрягся Тим.

 - Там народу меньше, и солнце хорошее должно быть.

 - А, ну ладно. Постараюсь не проспать.

 Вот и началась серьезная работа. Недели две мы просто катались по городу и окрестностям, заходили в кафешки, снимали прохожих, улицы, здания, природу. Просто баловались, пробовали аппаратуру, тренировались, дурачились перед камерой.

 Распиарив среди универа и друзей нашу идею, мы установили время и место кастинга. Конечно же на нашей студии. Мы примерно набросали роли, но ещё не были ни в ком уверены. Договорились, что если будет кто-то офигенный, но в роль не попадет, то уже под него придумаем кого-нибудь. Людей было не очень много, но я ожидал, что будет ещё меньше. В основном, мы просили всех импровизировать, а сценарий пока не раскрывали. Мы всех прослушали, посовещались и решением совета студии (Увалов А., Народников В., Сахаров Т.) постановили о приеме на должности актеров шесть человек и на должность супервайзера одного (девушка совсем не умела играть, но так хотела участвовать, что мы не смогли ей отказать). Гонорар был минимальный, но для всех это было скорее развлечение, новый опыт, чем способ заработать.

 Мы остались довольны кастингом. Были подвижки в сценарии благодаря импровизациям актеров. Сценарий ещё дорабатывался, теперь уже всей съемочной группой. Февраль подходил к концу, поэтому было решено начать основные съемки 1 марта, в знак весны, поэтому ещё неделю мы репетировали и доделывали сценарий.

 На самом деле, мне не верилось. Я думал, что это невозможно, однако это было правдой: я снимал фильм! И даже полупрофессиональный. Я был очень горд собой и ждал уже того момента, когда его начнут смотреть другие люди и будут знать, что это сделал я. Но и самих съемок я ждал не меньше, это было очень волнительно.

 Мы установили график. Дней, когда могли сниматься все было мало, но это нам не мешало. Я и Леша снимали каждый день, у Тима были дела, поэтому он был не всегда на съемочной площадке.

 Для начала мы взяли простенькие короткие сцены, которые уже были набросаны. Отсняв их, мы хотели их сплести в одно целое и доснять до логически победного конца.

 Первую неделю работа шла неплохо. Да, были трудности, недопонимания, режиссерский гнев, маленькие обиды. Но это были мелочи, всё шло очень хорошо. Мы шли по плану, нам и всей команде нравилось то, что мы делаем. Мы постоянно шутили. Это было очень круто!

 Мы с Лешей были почти круглосуточно вовлечены в работу, постоянно что-то придумывали, руководили, меняли, смотрели отснятый материал. Леха вообще чувствовал себя как рыба в воде. А я ловил умопомрачительный кайф.

 Но вот Тим как-то отстранился от нас. Ему тоже было клево, но почему-то не так явно как нам. Возможно, потому что его часто не было, может он просто подустал. Не знаю. Но он начал немного выпадать из нашего режиссерского центра, а потом и вовсе заболел. Заболел не смертельно, но две недели ему пришлось провести в больнице и ещё дома полежать немного.

 Приостанавливать процесс мы, конечно, не стали, продолжили снимать как и раньше. Особой потери в лице Тима мы не обнаружили, потому что его основных денег нам прекрасно хватало, а на площадке он особой пользы не приносил, обязанности свои исполнял не очень хорошо, большинство его советов и желаний были глупы и бессмыслены. Может быть, поэтому он начал отстраняться.

 Но это не главное. Главное, что работа шла на удивление хорошо. Все строили гигантские планы и возлагали гигантские надежды на нашу творческую работу.

 Постепенно Леша начал в процессе корректировать наш так называемый сценарий. Мы стали снимать смелее, мы начали жестить. На площадке иногда творился хаос. Мне это даже нравилось, мы же импровизировали, меняли на ходу, а это круто, ведь получается что-то необычное.

 После своих экспериментов Леша заявил мне, что он пересмотрел наш сценарий, у него есть вариант покруче и он попробует это развить. Рассказывать подробнее он отказался, мотивировав это тем, что я сам скоро увижу. Я ему доверился. Всё же он умел убеждать, да и опыта в этом у него было больше.

 Мы пересняли несколько ранних сцен. Актеры пока тоже ничего не знали. Леша молчал, но по тому, что и как мы переделывали можно было сказать, что всё будет на грани, немного цинично. Как ни странно, но нам это понравилось, и мы с интересом ждали раскрытия всех карт.

 Наконец, в один из съемочных дней Леша принес на площадку маску Путина. Мы были очень удивлены, хотя этого стоило от него ожидать. Тогда он нам вкратце объяснил смысл его новой идеи. Он заключался в истории группы революционеров, которые решают сделать переворот, и волею случая у них получается захватить Владимира Владимировича и они заставляют его уйти, а он оставляет власть им. Детали будут дорабатываться в процессе, как обычно.

 После того как он озвучил новый сценарий, на площадке воцарилась тишина. Это было очень смело и неожиданно. Именно это мне и понравилось, поэтому я сказал: "Давай попробуем!". Постепенно все согласились с новой идей, хотя и с некоторой опаской. Но Леша всех успокоил:

 - Не бойтесь! Чего боятся здесь?! Это просто искусство, просто выдумка. Никто ничего нам не сделает. Просто расслабьтесь и получайте удовольствие.

 Мы так и поступили. С этого момента мы снимали по новому сценарию и съемки получили новый оттенок чего-то нового и очень классного.

 Загоревшись новой идеей, мы позабыли про Тима, который неожиданно пришел на съемки. Про новый сценарий он, конечно, не знал. Мы ему говорили о происходящем в общих чертах, не более. В последних разговорах он, кстати, намекал на то, что у него есть какое-то конструктивное предложение. Но мы с Лешей как-то его не серьезно воспринимали.

 Мы были удивлены. Никто особо не обрадовался, и мы приступили к работе. Тут-то и началась самая заварушка.

 Мы как раз снимали сцену с Путиным, не самую безобидную к слову. Увидев происходящее перед камерами, Тим побледнел, и у него отвисла челюсть. Он быстро подошел к нам. Его лицо было очень напряжено, немного дергался левый глаз.

 - Пойдем поговорим, - тихо и, сдерживая себя, произнес он.

 - Тссс. Погодь, сейчас доснимем, - довольно раздраженным шепотом ответил ему Леша.

 - Нет, мы пойдем сейчас!, - почти прокричал Тим, - Стоп! Эй, на площадке! Стоп!

 - Ты чего творишь?!, - недоумевал Леха.

 - Тим, что с тобой? Успокойся, пожалуйста, - попросил я его.

 - Пошли!, - кратко и на взводе сказал Тим.

 Мы вышли на улицу. Съемочная группа недоумевала от всего происходящего. Я тоже. Чего случилось-то? Ну поменяли мы сценарий без его ведома? Ну, блин, мелочь какая-то. Он же крутой. Пускай прочитает его, он должен ему понравиться. Чего психовать-то так? Извинимся перед ним, и всё. Всё равно он особо не делает ничего. Да, он создатель. Поэтому я и хочу ему объяснить всё, а не просто послать, как, боюсь, это может сделать Леха. Ладно, сейчас узнаем всё.

 Мы расположились у лавочки, чтобы нас не видели актеры. Леша закурил. Я внимательно ждал.

 - С какого ты нам съемки срываешь, а?!, - первым не выдержал Леша.

 - Тим, давай только без истерик ладно?, - по-доброму сказал я, - Просто спокойно объясни, что слу...

 - Какого хрена вы творите?!, - истерично закричал Тим, - Кто вам позволил такое творить?! Вы охренели совсем?!

 Он дико жестикулировал, лицо его перекосилось. Он был явно недоволен и обижен.

 Мы переглянулись с Лехой. Дело пахло жареным. Тим был настроен серьезно.

 Я знал, что будет дальше: дальше будет грандиозный скандал и я буду в центре него. Мне было не приятно поведение Тима, но я чувствовал свою ответственность за это. Хотя он и явно как всегда преувеличивал и чего-то недопонимал.

 Сейчас должно произойти что-то. Так я и оказался здесь. На этом самом месте, в это самое время. Буря была уже здесь и она была готова сбить меня с ног.

 Действие второе (конфликтное): боль, грусть, расчлененка.

 Светит высокомерное мартовское солнце, расплавляя прочно обосновавшийся грязный снег, который своими слезами отчаянно начинает заливать улицы. Под этим далеким светилом на окраине столицы в самодельном, почти исчезнувшем гаражном кооперативе около лавочки стоят три друга: русый хорошо сложенный чуть выше среднего Алексей Увалов, наделенный от природы резкими чертами лица и грубоватым голосом, среднего роста худой с довольно умным лицом шатен Всеволод Народников, который, как Вы помните, в первом действии рассказывал нам предысторию всего того, что мы увидим сейчас; а так же третий главный герой и возмутитель спокойствия невысокий щуплый темноволосый Тим Сахаров, на вид казавшийся ещё подростком. Итак, не буду задерживать Вас долгими отступлениями, возвратимся к яркому разговору трех друзей-режиссеров:

 - Какого хрена вообще происходит?!, - тонкий крик Тима пронзает только установившуюся тишину, - Зачем вы всё поменяли?! Кто вам позволил?! Почему мне вообще ничего не сказали?!

 Пока барабанные перепонки Севы и Леши пытаются привыкнуть к таким децибелам и таким частотам, и парни не могут подобрать слов, Тим уже начинает захлебываться слюной. Это уже не просто обида и недовольство, это уже истерика какая-то.

 - Что вы навертели тут?!, - не унимался Тим, - Нет! Верните всё обратно! Нужно было меня спросить! Я что, пустое место для вас, да?! Просто мешок денежный?! Сняли какую-то хе...

 - Заткнись уже!, - перебивает его Леша, - Ты задолбал орать! Нормально разговаривать вообще не умеешь? Короче, слушай, истеричка: быстро бери в себя руки и начинай говорить адекватно. Я не собираюсь тебя слушать, если это будет продолжаться в том же духе!

 Тим и Леша встречаются злобными полными ненависти взглядами. Сева нервно докуривает, не встревая пока.

 - Хорошо, - отчетливо агрессивно продолжает Тим, - Мне вообще ни разу не нравится то, что происходит. То, что вы без моего ведома взяли и изменили сценарий. Тем более на такое говно.

 - Так, всё, - Леша начинает терять самообладание, - МЫ изменили сценарий потому, что посчитали это нужным и целесообразным. Тем более ТЫ особой пользы не приносил. Ведь, если бы ты хоть немного разбирался в киноискусстве, то понял бы, что новый сценарий в сто раз лучше и интереснее. Понятно?

 - Так, подождите-ка, - с нездоровым любопытством интересуется Тим, - То есть именно МЫ? Ладно этот больной, но ты-то куда, Сева?!

 - Ты за словами-то следи!, - Леша накаляется до предела.

 - Блин, Тим, - неуверенно начинает Сева, ему стало его жалко, - Я же не знал, что ты так отреагируешь. Я не хотел ничего такого, думал тебе понравится новая идея. На самом деле, мне не очень понравилась идея снимать по-новому без твоего ведома, но так уж получилось. Извини, Тим... Я правда не хотел ничего такого.

 - Так, значит, мой БЫВШИЙ лучший друг был против, но не помешал этому моральному уроду, который вести себя прилично не умеет, творить анархию?!

 - Всё, ты меня окончательно достал!, - Леша свирепеет и выпускает наружу своих демонов, - Гребаный нытик, прекращай меня оскорблять! Ты сам-то делать ничего не умеешь: снимаешь отстойно, предложить кроме говна какого-то ничего не можешь, даже свет фигово ставишь! От тебя пользы никакой! Просто тряпочная никчемная мебель! Поэтому ты здесь никто, понял меня?

 - Ах, так, да?, - лицо Тима от злости перекашивается настолько, что кажется, будто он сейчас полезет в рукопашку, или хотя бы одним взглядом разорвет Лешу на куски, - Да ты вообще сельский, хрен знает откуда понаехавший! Ещё мне тут порядки свои строит. Ты совсем офигел, Сев, скажи ему?

 На Севу тут же обращаются  два пристальных взгляда. Они с нетерпением ожидают от растерявшегося Севы нужных им слов, причем каждому свои.

 - Тим, мы просто не хотели терять время, но...

 - Всё понятно, можешь не продолжать, - произносит Тим, заметно мрачнея.

 Неожиданная тишина режет слух. Леша ехидно улыбается, Сева понурил взгляд вниз.

 - Итак, - Тим, собравший последние силы в кулак, нарушает несправедливое безмолвие, - Как полноправный создатель фильма, я требую прекращения съемок, и разрешаю их возобновление, только если они будут проходить по прежнему сценарию. Поймите, я это делаю не потому, что я бешусь из-за того, что вы меня ни во что не ставите. Нет, это лишь малая часть, я переживу. Вы что, не понимаете, что это очень опасный сценарий?! Он слишком провокационный. Нам это с рук не сойдет. Вы же знаете, что происходит. Если, это увидят в интернете, то нам точно беда! Я не хочу рисковать своим будущим! На безобидный сценарий по такой скользкой теме я ещё был согласен. И то мне вся эта затея казалась не очень хорошей. Но такое... Сев, ну ты же адекватный, ну посмотри, что происходит. Я тебе добра хочу. Это правда опасно. Тебе же, как и мне, ни к чему проблемы, верно ведь?

 - Неужели это так опасно?, - недоумевает Сева, - Тема опасная, конечно, но... Хотя, ты прав: от них можно ожидать чего угодно. Путин всё же на экране. Может это и правда не самая лучшая затея...

 Сева крепко призадумывается. Тим с надеждой смотрит на него, он ищет в нем поддержки. Выслушавший всё и успокаивающийся сигаретой Леша вдумчиво и рассудительно произносит:

 - Я прекрасно понимаю, что это может быть опасно. В наши дни можно получить за что угодно, я знаю. Но я тут проводил исследование, и знаете что? В России нет ни одного большого фильма, который бы шел в кинотеатрах, и в котором бы хоть как-то участвовал персонаж президента. Не просто как случайный минутный гость. И не показывающийся только с самой прекрасной стороны. Представляете, нет?! Это же уму не постижимо! В Америке полным полно фильмов про президентов: и боевиков и комедий. Один Лесли Нильсен чего стоит. А у нас? Ни одного! А ведь тема злободневная. И по-любому хотят снять. Не дают. Были нормальные адекватные фильмы оппозиционного характера. Но их мало, и их не пускают. Это же беспредел! Ни одна русская компания не берется это снимать и показывать. А такого быть не должно. И если я это увидел это, то считаю своим долгом это исправить. МЫ должны это исправить, понимаете? Нам никто не запретит. Тем более, если получится говно - ну и что, мы хотя бы попробовали. А если нас заметят, пускай и начнут прессовать, зато мы получим отклик. Мы точно получим отклик, ведь в стране что-то невообразимое творится, все на ушах! Если, что нам помогут, нас защитят. Народ не глупый, это власть бывает глупа. Мы должны это показать, мы должны об этом рассказать людям, пусть даже так. Мы просто обязаны...

 Это была очень сильная речь, от неё веяло энергией, в ней были душа и смысл. Харизма Леши не оставляет равнодушными Тима и Севу: Тим просто завис с открытым ртом, а Сева, не отрываясь, смотрит на оратора, внимая каждому слову.

 "Я бы пошел за ним хоть баррикады, честно слово", - проносится в Севиной голове.

 - Ну так, вы со мной? Сев, пойми, это во благо народа, во благо страны. Это наш долг.

 - Нет, нет! Я пас! Сев, одумайся, это слишком опасно. Я не хочу потом трястись от каждого шороха и прятаться. И тебе этого не желаю. Забудь про это. Это в твоих же интересах.

 - Ну так что? Выбирай, Сева.

 Сердцебиение Народникова учащается до ритмов лютого дабстепа, он очень волнуется. С одной стороны, старый друг детства, которого не хочется расстраивать, а с другой - человек, каких раньше он не встречал. С одной стороны собственные интересы и безопасность, а с другой - возможность принести пользу своему народу, стать кем-то, помочь своей стране разобраться. Голова Севы идет кругом, мысли слишком быстро летают, тело немеет, проступает пот. К такому жизнь его не готовила.

 Внезапно его мысли проясняются, и всё становится на свои места. Он сделал выбор.

 - Прости, Тим, но я буду продолжать снимать этот фильм по Лешиному сценарию. Забить на это было бы слишком эгоистично по отношению к народу. Я хочу приносить пользу. Пускай так.

 Его взгляд излучает осмысленность и целеустремленность, он уверен в своём решении. Теперь его не переубедить. Леша одобрительно кивает. Тима же накрывает очередная волна истерики:

 - Зашибись! Просто замечательно! Лучше и не придумаешь! Ну и снимайте дальше вашу галиматью. Я ухожу! Мне это надоело! Фигней занимаетесь какой-то! Всё, без меня дальше! С меня хватит! Я вас пытался спасти, но теперь это уже ВАШИ проблемы. Забудьте о моём участии в фильме: вырезайте меня отовсюду, понятно? И держитесь от меня подальше!

 - Да без проблем, - с язвительной ухмылкой произносит Леша.

 - Ну, Тим, не начинай, - устало и не весело просит Сева.

 - Ха! А ты чего думал? Я тут шутки шучу? Нет. Я серьезно. Всё, я с вами больше не знаком.

 - Ой, оно и к лучшему, - уверенно и с энтузиазмом комментирует Леша, - Спокойнее будет.

 - Ну как знаешь, - почти безразлично говорит Сева.

 - Да, кстати, - неожиданно вспоминает уже собравшийся уходить Тим и напоследок громко хлопает дверью, - Верните мне мои деньги.

 Это требование всерьез задело парней.

 - Ладно, забирай свои ненаглядные из фонда, - угрюмо отвечает Леша.

 - Нет, я хочу все!, - опять взводится Тим, - Все, что я вложил в эту аферу!

 - А ты не охренел ли случаем, мальчик?, - Леша злится, - Пустые - пожалуйста забирай, но как ты остальные хочешь вернуть? Нам, что продавать всё?!

 - Да мне плевать!

 - Послушай, Тим, - в спор встревает Сева, - Ну мы же все вместе на общие деньги всё покупали. Все вместе. Ты сам их давал. Если хочешь уйти, то пожалуйста, просто забираешь свою часть из фонда. Но то, что мы купили вместе уже стало имуществом студии, а не твоим. Это не справедливо, Тим.

 - Я полностью подтверждаю его слова с юридической точки зрения, - Леша поддерживает Севу.

 Глаза Тима снова наливаются кровью.

 - Да пошли вы все! Всё, забираю наличку и больше вас видеть не хочу! Надоели! Оба! Сами разбирайтесь со своим дерьмом! Я пытался вас спасти. Прощайте, козлы!

 На этой мажорной ноте он быстро удаляется прочь от гаражей.

 - И катись, трус! Когда за деньгами-то придешь, истеричечка наша?

 В ответ Леша получает лишь Тимин средний палец, маячащий вдалеке.

 - Завтра придет, не переживай, - задумчиво говорит ему Сева.

 - Эх, финансов, конечно, теперь будет поменьше, нужно будет с актерами поговорить, объяснить им всё, я думаю, они поймут всё. Тяжко будет, но мы справимся, я уверен. У тебя как с наличкой?

 - Ну так, есть немного, - без особого участия отвечает Сева.

 - Это хорошо. Мы поясочки затянем и нормально всё будет, - Леша мечтательно улыбается.

 - А у нас точно всё получится?

 - Всё же от нас самих зависит, Сев. Если будем стараться, то получится в лучшем виде. Нужно жить этой идеей.

 - Да, ты мне глаза открыл. Неужели всё так запущено?, - заметно, что Сева находится немного в себе.

 - Всё так и есть, - с горечью отвечает Леша, - Ладно, не грузись сильно. Пойдём за работу!

 - Пошли, - оживляется Сева.

 И они быстрым шагом направляются обратно в свою импровизированную студию продолжать снимать свой шедевр, несмотря на потерю бойца.

 Действие третье (объемное): в котором всё будет на так просто.

 Леша и Сева невозмутимо продолжали съемки, которые затянулись в силу внешних обстоятельств, таких как сложный сценарий и шаткое материальное положение. Снег уже давно стаял, и на улице радовало глаз теплое майское солнце.

 В планах было к маю всё уже и доснять и заниматься монтажом, эффектами и звуком, но май уже разгорался во всю, а съемки были сделаны только процентов на девяносто. Май был с одной стороны не очень хорошим временем для съемок, ведь всем хотелось гулять и ничего не делать под таким солнцем, но с другой стороны запах лета пробудил в людях нечто такое, что оставаться равнодушным к их святому делу в период открытых протестов никто не мог.

 Они даже ездили снимать на митинги. Вообще у них получалось неплохо. По-краней мере, от того сценария никто не отказался, и материал получался добротный. Съемочная группа ещё сохранила энтузиазм и фантазию в работе. Хотя всё было не так гладко, всё было сложнее, чем они думали.

 Но эти трудности только закаляли дух людей на площадке. Кстати, стоит рассказать о них по-подробнее.

 Итак, двое героев нам уже известны. Помимо них, как известно, на площадке обитают ещё семь человек: шесть актеров и супервайзер Глаша. Права играть в таком проекте посчастливилось достичь Сергею Похроменко (как оказалось, общему знакомому Тима, Леши и Севы, только что закончившему универ и работающему в местной газете, умеющему красиво и правдоподобно говорить, идеально подходящему для роли революционера), Илье Яшкину (одногруппнику Севы, который был хорош собой и тоже был революционером), Оксане Нарусовой (блондинке средней симпотичности и высокой блондинистости, которая была знакомой Тима и играет девушку Ильи, между ними, кстати завязался и настоящий роман), Алексу Удалому (который был как-то знаком с Лешей, был быдловатого вида, но от которого веяло добротной харизмой и для которого нашлась подходящая роль в стане революционеров), Жене Чирковой ( невысокой светлой хорошенькой девушке с очень неженского факультета, играющей революционерку) и Диме Косолапову (неизвестно откуда взявшемуся низенькому парню из Питера, которому была отведена роль помощника Владимира Владимировича, который будет искать его и логово революционеров). Так же по сценарию Леша играет Путина и одновременно журналиста, который про это всё пронюхал, а Сева - одного из революционеров.

 А Глаша... Глаша - просто умничка, которая как белка в колесе носится по площадке и значимо помогает съемкам. Её все любят, потому что она очень милая, и так и зовут её 'Супервайзер Глаша'.

 Все на уровне делали свою работу, все получали удовольствие, пускай уже и меньшее, так как съемки всё же выматывают. О деньгах почти не вспоминали.

 Фильм получался таким, каким они хотели его видеть: новым, интересным, шокирующим, на гране цинизма и с изюминкой в виде специфического тонкого юмора. "Это должно быть суперской вещью", - сидело в голове каждого члена съемочной группы, несмотря на осознание того, что всё же получить профессиональное качество не получится.

 На календаре светилось шестое мая, съемки шли во всю. Сегодня снова гаражные. Гараж был довольно большой - это сильно спасало. Стены были нежно обклеены обоями, на полу стелился ворсистый ковер, пространство было обставлено простенькой и скудненькой мебелью, создавая то нужное впечатление подпольности и революционной романтики. Не хватало окна, но этот недостаток компенсировался съемками в общажной комнате Леши и Севы или хорошим светом. Но сегодня это было не особо нужно: сегодня снимают одну из важнейших сцен, и для неё легкий полумрак подходил как нельзя лучше. Сегодня снимают монолог Владимира Владимировича в исполнении Алексея Увалова.

 На главной стене красуется кирпичная декорация (в запасе имелись так же деревянная и офисная). Человек в костюме и маске Путина сидит на стуле, а напротив него, превратившись в одушевленное внимание, стоят революционеры.

 Итак, камера, мотор! Сейчас режиссерские функции выполняет Сева (по сценарию в этой сцене он не участвует - он разбирается с Дмитрием). Леша начинает свой монолог-исповедь, рассказ и раскаяние о содеянном. Революционеры слушают, временами выкрикивая проклятья и выражая серьезное недовольство по поводу услышанных ими фактов, заставляя президента стыдиться и каяться ещё больше. Актеры вживаются в образы. Все остальные, затаив дыхание, наблюдают за сценой.

 Неожиданно Сева кричит:

 - Стоп! Не верю, Лех!

 Тот недовольно смотрит на него сквозь маску:

 - Я репетировал вчера два часа! Что не так?!

 - Сначала будь уверен в себе, будь уверен, что ты всё делал правильно, и только на середине сделай паузу небольшую, типа осознал всё, и только после этого начинай каяться. И более правдоподобно кайся.

 - Ладно, понял. Сейчас попробуем.

 - Отлично! Ребят, больше недоумения.

 - Хорошо!

 - Поехали! Камера, мотор!

 - Сейчас, погодь, - Леша останавливает Севу, - Глаш, принеси воды, пожалуйста.
 Отсняв с энного дубля краеугольную сцену и крупный план Леши с его отречением, группа делает небольшой перерыв после быстро снятой на улице в сквере недалеко от студии сцены, с участием Оксаны и Ильи, которые настояли на присутствии любовной линии. Кто-то ушел в гараж, кто-то остался кушать прямо на лавочке, громко обсуждая что-то. Леша с Севой уходят за сигаретами.

 Вернувшись, они обнаруживают, что оставленная без присмотра камера валяется в грязи.

 - Что произошло?!, - в бешенстве орет Леша.

 Сидящая поодаль компания актеров резко оборачивается:

 - Ты о чём?

 - Вот об этом!, - Леша тычет в упавшую камеру, - Кто это сделал?!

 - Ух, ё..., - ребята только что увидели, что произошло, - Мы не знаем, честно.

 В своих показаниях они единодушны и честны.

 Выругавшись, Леша поднимает камеру и зовет Глашу с тряпкой.

 - Может вы кого видели, кто-нибудь проходил может быть?, - интересуется Сева.

 - Никого мы не видели. Просто сидели здесь и фильм обсуждали, всё.

 - Может её ветром опрокинуло, - делает предположение Дима.

 - Не могло её ветром сдуть, - агрессивно бросает Леша, оттирающий от грязи камеру, - Она ещё и на камни упала, блин.

 - Нормально всё с ней?, - с испугом спрашивает Сева.

 - Внешне не пострадала вроде, а внутренне - пока фиг знает.

 - Прости, Леш, не доглядели мы. Но никого не было - это точно. Может и, правда, сама упала...

 Доделав очистительные и проверочные работы, хозяин камеры обращается к столпившимся во круг членам съемочной группы:

 - Какого хрена вы это допустили?!, - всё же не получается у него сдержать себя в руках, - Вас с камерой на десять минут оставили! Что, так сложно было посмотреть за ней?! Да вы даже не увидели, что она упала! Это же уму непостижимо просто! Нахрена я вас брал?!

 Эти сгоряча брошенные слова сильно задевают группу. Они начинают возмущаться, выкрикивая по одному:

 - Да ты сам задолбал уже!

 - Только и указываешь нам!

 - Да кто ты такой?!

 - За людей нас не считаешь!

 - Мы и так за бесплатно, считай, снимаемся!

 - А нам ещё и по башке настучат потом за это!

 Все актеры были злы. Только Сева и Глаша сохраняют ошеломленный нейтралитет. Леша тоже никак не мог этого ожидать, о таком предательстве он не подозревал, поэтому сейчас в голове у него нет ни мыслей, ни аргументов.

 Пока Леша виснет, а обиженные актеры готовят новый ожесточенный удар, выровнять ситуацию пытается Сева:

 - Тише, тише, ребят. Не кричите.

 - Да как тут не кричать?!

 - Я вообще отказываюсь больше в этом участвовать!

 Это гром среди ясного неба для всех. Вся съемочная группа с ужасом смотрит на произнесшего это табу Сергея. Даже "свои" в непонятках, что уж говорить о Леше, у которого сильно екнуло сердце после таких слов. Все ждут комментария, который не заставляет себя долго ждать:

 - Тим был прав - это опасно. Вы что, не видите, что происходит?! Прямо сейчас! Нет, я отказываюсь. Мы как раз говорили об этом на перерыве. И ваши доводы меня не убеждают. Это не тот путь. Я ухожу. Как-нибудь и без меня протяните. Незаменимых нет. А лучше это и совсем провалится - спокойнее же будет. Ладно, прощайте, приятно было поработать.

 Он пожимает всем руки и быстро уходит, не получив не единого слова в ответ.

 - Сережа... Я не верю. Только не он..., - доносится от актеров.

 - Пускай идет, ему виднее, - нарушает воцарившуюся грусть Леша, - Я вообще здесь никого не держу. Может быть, кто-нибудь ещё хочет уйти?

 На удивление все уверенно отрицательно покачивают головами. Напряженные до предела Леша и Сева наконец немного расслабляются.

 - Хорошо. Простите меня за моё поведение, я буду стараться вести себя лучше, - Леша переступает себя. Всё ради конечной цели.

 - Ладно, только ролью тирана не заигрывайся, и всё ок будет, - появляются даже улыбки.

 - Ну ты понимаешь, сложно работать в такой атмосфере...

 - Понимаю, сам волнуюсь очень сильно, но такого не будет больше. Мы уже на финишной прямой. Совсем чуть-чуть осталось.

 Ссора закончилась. Конфликт исчерпан с минимальными потерями в лице Сергея, уход которого уже совсем скоро забудется, но не прямо сейчас:

 - Леш, - спрашивает его Сева, - А как мы сейчас без Сережи снимать будем?

 - Разберемся. В принципе, за работу он поблагодарил, значит полностью его вырезать не обязательно. Просто скажем, что он и взаправду ушел. Думаю так.

 - Неплохо вроде.

 - Ладно, ребят, - задумчиво обращается Леша, - Я думаю, на сегодня достаточно, тем более праздники на носу, так что я вас отпускаю вас до одиннадцатого числа. Такой мини-отпуск, чтобы мы все отдохнули, разобрались в себе и с новыми силами закончили наш грандиозный проект! Договорились?

 Получив утвердительный ответ, Леша забирает камеру, и все расходятся по домам. Очередной съемочный день официально закрыт.
 Вечером того же дня в общаге сидящий за компом и работающий над фильмом Сева спрашивает лежащего на своей кровати и о чём-то крепко призадумавшегося Лешу:

 - Слушай...

 - А, чего?

 - Тебе не кажется, что что-то начинает идти не так?

 - В смысле?, - Леша ещё отошел от своего мысленного анабиоза и не врубался.

 - Я про наш фильм. Как-то в последнее время нас неудачи преследуют. Ладно там Тим ушел, забыли уже. И потом полтора месяца всё отлично было. А сейчас...?

 - Ты про Серого что ли?

 - И не только. Понимаешь, не только.

 - А что ещё?

 - Ну смотри: Сережа - раз, камера - два, с группой посрались - три, на компе я вирус поймал, помнишь - четыре, с мероприятия нас выгнали - четыре, гараж протек недавно - пять. И это не мелочи, Лех.

 - Сев, ипохондрией не занимайся. Мало ли что происходит. Сейчас всем сложно. Мы уже на финишной прямой считай. Давай, не раскисай!

 - А ты уже забыл, как наши актеры недавно поругались между собой? Я думал, что это уже конец всему. У них постоянно что-то враждебное проскакивает.

 - Ну с кем не бывает. Сев, что ты как ребенок? Всё идеального ищешь. А ведь нет его - это жизнь.

 - Ну не знаю, Лех, странно всё это как-то...

 - Всё ок будет, не волнуйся. Снимем мы всё.

 - Ну ладно.

 Съемки возобновляются в срок. Больше ушедших нет. Все с ядреным энтузиазмом, который был в начале, продолжают снимать. Скорее уже заканчивают. Осталось буквально пара съемочных дней, что при переводе на обычные составляет примерно десять. Готовая картина уже маячит и манит всех. Скоро, уже совсем скоро...

 За время съемок наши режиссеры стали не частыми гостями в универе. Но пятнадцатого мая они оба приходят в учебное заведение, под страхом отчисления, и с намерением получить допуска к экзаменам. Уже давно было пора с этим разобраться.

 В универе многие знали про их фильм и с нетерпением ждали его. Даже один преподаватель заинтересовался и поставил автомат заранее. К ним постоянно кто-нибудь подходил и спрашивал о чём-нибудь (чаще о фильме, конечно).

 Неожиданно к ним подходит сам Тим Сахаров. Первый. Сильно удивившись, они здороваются с ним:

 - Здравствуй, Тим. Какими судьбами к нам?

 - Привет. Да так, просто решил узнать как у вас дела? А то не виделись давно.

 Леша еле сдерживается, чтобы не выпалить что-нибудь колкое.

 - Нормально, Тим, - добродушно отвечает Сева, - Учиться, вот, пришли. Ты как сам?

 - Я отлично. На работу устроился, деньги хорошие получаю.

 - Да? И куда же, можно узнать?, - так проявляется нездоровое Лешино любопытство.

 - Да, неважно. Просто хорошее место. А фильм как ваш? Всё снимаете?

 - Да, снимаем, конечно, - отвечает Леша.

 - Заканчиваем уже, - поддерживает его Сева.

 - Ясно..., - Тим кусает губу, - Может, вы всё же одумаетесь, а? Я же не ради себя прошу!

 - Ну мы же уже закончили почти! Теперь уже поздно останавливаться, - произносит Сева, раздосадованный возвращением прежних разговоров Тима.

 - Нам пара сцен осталась всего и монтаж, - хвастается Леша.

 - Ну ребят, как знаете. Я попробовал хотя бы. И не один раз даже. Ладно, прощайте!

 Тим снова уходит. Но на этот раз какой-то загадочно задумчивый и напряженный.

 - Интересно, чего это он?, - спрашивает у Леши Сева.

 - Да плевать. Не бери в голову, - все ответы Леши обычно очень просты.

 Ребята расходятся по своим делам.

 Вечером того же дня они сидят в своей самодельной студии. Поработав с деталями, они принимаются сладко мечтать:

 - Ух, я как представлю, что за фильм у нас получается, у меня аж мурашки бегут повсюду!, - говорит Сева, вдохновенно уставившись в потолок.
 Леша улыбается в ответ.

 - Черт возьми, это была гениальная идея, Лех!, - не унимается Сева, вскакивающий со своего рабочего места за ноутбуком, - Это будет фурор! А если даже и не будет, то мы всё равно очень славно поработали.

 - Золотые слова, Сева, - Леша постоянно занят своими мыслями о фильме.

 - Мне уже так не терпится доснять всё, чтоб потом конфетку слепить!

 - Ну, монтаж - это, наверно, второе по важности дело, после сценария. Потерпи, осталось чуток.

 - Я знаю, - Сева на секунду призадумывается, - У нас же выйдет всё как надо? Ты друзьям своим рассказал, чтоб они его посмотрели потом, попиарили?

 - Конечно, - Леша окончательно отвлекается от своих мыслей, - О чём речь? Они тоже с нетерпением ждут. Уже ходят разные слухи, так что, я думаю, какой-никакой, но успех нам обеспечен. Представляешь, нас по телику покажут может быть! Или на радио, да хоть в газету. Какой резонанс-то будет!

 - Может наш фильм и на какой-нибудь фестиваль возьмут. Может даже за границу...

 - Да, скорее именно туда.

 - Скорей бы...!

 Ребята решают заночевать прямо в студии, благо условия позволяют(сейчас время теплое, а за время съемок сюда было натаскано подушек, разного размера, и пледов).

 Неожиданно перед сном Сева вспоминает что-то важное:

 - Лех!

 - У?, - нечленораздельно отвечает уже успевший вырубиться, Леша.

 - Слушай, а что у нас с замком случилось?

 - Не понял.

 - Ну, я когда его отпирал сегодня, он расшатанный был какой-то весь, открылся сразу же, только я ключ вставил.

 - Ну и что?

 - Такое чувство, будто кто-то в нем ковырялся. Надо бы его поменять от греха подальше.

 - Ой, блин, кому мы нужны? Бомжи небось фигней страдают. Ладно, поменяем. Спи давай лучше, завтра на учебу.

 - Да, хорошо. Спокойной ночи.

 Через минуту оба уже сопят и предаются волшебным исполняющим мечты сновидениям.

 На следующий день Леша и Сева возвращаются после учебы в гараж, чтобы сменить замок. К их изумлению они наблюдают такую картину: вместо их поодаль стоящего от остальных гаража-студии теперь находится пепелище. Просто обгоревшие обломки. И больше ничего.

 - ТВОЮ МАТЬ!, - хватается за голову Леша, - ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!

 Сева, сдерживая порывы своей души, стиснув зубы, опускает голову. Он не может поверить.

 Пока Леша отчаянно пинает щебень и соседние деревья, постоянно изрыгая проклятия и ругательства, Сева пытается хоть что-то найти в обгоревших обломках. Но ничего не находит.

 - Ничего! Черт возьми, ничего!, - самообладание покидает и его, - И ноут там же был! Ёшкин кот! Вообще никаких следов!

 - Ааар!, - уже от бессилия рычит Леша, - А камера???

 - Вообще ничего! Даже останков техники нет, понимаешь?! Ничегошеньки, блин!

 - Да что же это...!

 Герои немного переводят дух.

 - Думаешь, бомжи?, - спрашивает Сева.

 - Да плевать уже. Всё равно ничего нет...

 - Технику вынесли, по-любому, сволочи! Давай может заяву напишем в полицию?

 - Да какая заява?! Во-первых, они всё равно ни хрена не найдут! А во-вторых, этого гаража уже не должно было быть по документам! Его не существует, в принципе!

 - Черт! И, конечно, никто ничего не видел. Как всегда.

 - Полный пипец!

 Сева вздыхает.

 - И что мы будем делать?, - спрашивает он.

 - Ммм, - Леша судорожно собирается с мыслями, - Значит так. Там всё сгорело?

 - Всё! Там ноут со всеми съемками был!

 - А у нас осталось что-нибудь? Ты же вроде копировал куда-то всё?

 - Точно! Да, да! Я вчера на жесткий диск всё перезалил. Вот он, у меня с собой.

 - Ну слава Богу! Так, дальше. Камера... С камерой я разберусь. Что ещё?

 - Оборудование.

 - Попробую у друзей взять погонять не надолго.

 - Декорации, реквизит.

 - Это мелочи, сейчас переделаем сценарий немного. Будем снимать на улице или у нас. Придумаем как обыграть.

 - Но там же...

 - Я знаю, - перебивает Леша, - Но у меня есть идея: в концовке после отречения Путина, они окажутся как бы в раю. В солнечный день на природе снимем. Короче, со сценарием разберемся.

 - Хорошо, - Сева вновь обретает уже потерянную было уверенность в будущем их фильма, - Нужно ещё группу оповестить.

 - Да! Сейчас будем обзванивать, чтобы приехали сегодня. Это очень срочно и важно.

 - Лех, - осеняет Севу, - А я понял кто это сделал.

 - И?, - Леша выражает полнейшую заинтересованность.

 - Это Тим. Неспроста он вчера терся вокруг нас, сволочь.

 - Ах, он козел! Ну он своё получит! Сейчас с актерами поговорим, а потом за него примемся. Ах, он гадина! Ладно, звони давай всем.
 Через два часа вся съемочная группа в полном составе сидит в одном из центральных сквером Москвы.

 - Что случилось? Почему так срочно?, - это были основные вопросы ещё не посвященных в курс дела.
 Леша встает в центр:

 - Дорогие друзья! Сегодня произошло несчастье: кто-то, по-видимому, наш бывший соратник, поджег нашу студию. Ничего не уцелело. У нас сейчас нет ни камеры, ни оборудования, ни декораций с реквизитом, ни полностью нашего помещения.

 - А кто это сделал?

 - Наверно, Тим, - отвечает Сева.

 - Так, подождите!, - до группы доходит главный смысл, - То есть у нас больше нет ничего, верно?

 - Верно, но...

 - То есть мы не сможем закончить фильм?

 - Сможем, нам просто...

 - Да плевать уже на фильм! Ты понимаешь, что происходит?! Новости смотрел? Они и за нас принялись! Это пипец!

 - Успокойтесь, всё нормально. Мы всё доснимем.

 - Нам уже сегодня угрожали ненавязчиво, просили прекратить съемки. А теперь ещё и студию сожгли! Ничего не нормально, Леш! Ты понимаешь?

 - Я всё понимаю, и...

 - Нам отчетливо дают понять, что наш фильм опасен. В первую очередь для нас!

 - Вы что, хотите отказаться от участия?

 В ответ Леша получает лишь неловкое молчание.

 - Вы, что серьезно, ребят?!, - идея отказа от идеи даже и не думала приходить в голову Севы.

 - Ну а что ещё делать...?, - группа сама подавлена.

 - А я знаю, что делать!, - громко заявляет только что закуривший Леша, - Я вам сейчас расскажу.

 - Ну давай, - скептически соглашается выслушать группа.

 - Наверно, вы приходили пробоваться в наш фильм с разными целями: прославиться, занять время, попрактиковаться. Но, когда вы уже прошли прослушивание и стали одной командой, у вас, а точнее у нас, появилась единая цель. Великая цель! Я уверен на сто процентов, что вы не знаете много российских художественных фильмов о президенте или хотя бы его персонажем в главных ролях. Дай бог вы знаете один-два. Понимаете, к чему я клоню? Власть боится таких фильмов, она боится выставляться напоказ, она боится лишних мыслей и фантазий режиссеров. Она хочет только диктовать по новостям то, что хочет. И больше ей ничего не надо! Остальное она отвергает. Она не хочет, чтобы люди лишний раз думали о ней. Особенно не в идеальном смысле. А это неправильно! Неправильно! Сейчас происходят сильнейшие социальные потрясения, они должны отражаться в культуре, особенно в массовой! Но этого не происходит - значит что-то не так, значит нужно что-то менять! Понимаете? Я это знаю, и теперь вы это знаете. А раз мы знаем это, наш долг перед Родиной, перед Народом - исправить это. Насколько это в наших силах. Фильмы оппозиционного содержания должны быть на экранах! Люди должны видеть ситуацию с разных сторон! Такие фильмы должны хотя бы сниматься. И мы это делаем. Мы даем Народу надежду на справедливость. Такие фильмы полезны, ведь не бывает ничего идеального, особенно власти. Власть должна учиться на таких фильмах, а не уничтожать их! Мы должны дать глоток свежего воздуха. Если мы начнем - за нами потянутся другие, более профессиональные. Тогда мы восстановим равновесие культурное. А потом уже и остальные сами начнут восстанавливаться. И мы ведь уже почти доделали наше Великое дело! Да, нам мешают, да - угрожают. Но мы не можем предать Народ! Мы можем предать себя, друзей, но не будущее! Это уже не в наших личных интересах, а в глобальных. Мы теперь несем ответственность перед Народом. Мы не должы бояться - нас защитит сам Народ. Ведь мы делаем для него, для его будущего. И нашего тоже. Понимаете? Мы ДОЛЖНЫ. И у нас нет другого выхода. По-крайней мере, я его не вижу. Нам уже поздно сдаваться. Время не ждет, страна и так катится в никуда, мы должны успеть спасти её. Спасти себя. Спасти наш Народ. Теперь вы со мной?

 Его речь, полная патриотизма и задевающая какую-то маленькую жилку глубоко в душе, от которой по телу бегут мурашки, искренняя и импульсивная, приправленная отменной Лешиной харизмой и оставляющая безоружной любого скептика, который только что её выслушал, добивается поставленной задачи: все дружно соглашаются бороться до конца, несмотря ни на что и принимаются за обсуждения последующих действий.

 Закончив уже поздним вечером, Сева и Леша берутся выполнять свое обещание:

 - Давай Сев, звони этому недоразвитому.

 - Отключен.

 - Вот сука! Знаешь, где он живет?

 - Знаю. Слушай, а ты уверен, что...

 - Он сжег наше имущество, он уничтожил нашу студию, он, в конце концов, нас кинул и послал, верно?

 - Ты прав, поехали. Нужно ему объяснить некоторые вещи.

 - Если его не будет дома, то будем у инста ждать.

 - Согласен, поехали, навестим динамо.

 - Я думаю, он нам завидовал просто.

 - Это очень может быть. Тим - он такой: злопамятная истеричка с комплексами.

 - А куда мы идем?

 - Он тут недалеко живет - пешком быстрее.

 - Понял. Ох, он получит сейчас - и за прошлое, и за настоящее, и за будущее в придачу, сопляк самодовольный!

  Так и не найдя Тима ни дома, ни в институте, и даже не получив внятного варианта местоположения от его друзей, ребята решили сконцентрироваться на работе и почти забыли о планах вендетты бывшему партнеру. Леша, как и сказал, взял камеру и оборудование на две недели у друзей по бывшему универу. Сева наладил свой старый ноут. Актеры, зарядившиеся идейной речью и происходящем вокруг, работали отлично. Съемки завершились по новому плану первого июня - точно в срок. Но праздновать было рано, ведь ещё был монтаж, звук и эффекты.

 Благодаря поздней сессии Сева и Леша совместными усилиями, почти не отрываясь от работы, сделали весь фильм за десять дней.

 Премьерный просмотр для своих был назначен на вечер одиннадцатого июня две тысячи двенадцатого года. Волшебным образом найдя проектор, восемь человек устроились в общажной комнате режиссеров. Все очень волновались.

 После просмотра на смену волнения пришло некоторое удовлетворение - фильм не был полным говном. Особую роль тут конечно сыграли режиссерское мастерство Леши и техническое Севы. И актеры, к слову, тоже были хороши.

 Такой локальный успех был закреплен отправлением фильма, получившего название: "Путин и собранные камни", в сеть, а также его рассылкой по смыслящим знакомым Леши, которые были не последние людям в искусстве.

 Теперь после отправки вся группа сидит около компьютера и с волнением ожидает какой-либо реакции на их творение. Первыми реагируют Лешины "эксперты" - они дают положительные отзывы на их часовой фильм, он им кажется интересным, необычным и несущим в себе мощный заряд подтекста и правильного смысла, который так необходим сегодня. Кто-то его назвал и правда "свежим глотком воздуха, несмотря на недостаток бюджета и многочисленные помарки и недостатки". Ребята понимают, что попали в точку, зацепили за больное. В подтверждение этому в интернете у фильма появляются множество просмотров и противоречивых комментариев: как говорится от любви до ненависти. Положительных и солидарных больше, чем негативных и осуждающих. Съемочная группа не верит своим глазам: просмотры начинают накручиваться со страшной силой, знающие люди хорошо оценивают их работу, в обществе начинает зарождаться ажиотаж по поводу их фильма. В блогерской и микроблогерской сферах начинается полемика вокруг "Путина и собранных камней". Это успех! Это фурор! Это то, чего они хотели, но ждали с большой опаской.

 После пятичасового пристального мониторинга интернета и электронных СМИ группа победно выдыхает и отправляется в бар праздновать свой грандиозный и заслуженный успех.

 Там они пьют, веселятся, вспоминают съемки и делятся своими впечатлениями о происходящем. О будущем никто не говорит и не думает - сейчас это не важно. Сейчас они наслаждаются успехом, сейчас они хватают звезды, и эмоции их рисуются всей палитрой человеческих эмоций. Неповторимое наисильнейшее чувство.

 Досидев до глубокой ночи, все разъезжаются по домам, максимально довольные и чрезвычайно гордые собой.

 - О-фи-геть! У нас всё получилось! Да ещё как! Это unbelievable какой-то!, - почти кричит Сева входя в свою комнату, пьяный то ли от успеха, то ли от изрядной доли алкоголя.

 - Это ещё что! Завтра про нас и в телике скажут. По-любому!, - говорит ему светящийся как алмаз Леша, - Может по центральным даже..!

 - Это было круто! Это было самое лучшее, что я сделал в своей жизни! Я наконец-то выполнил свою мечту. Теперь меня запомнят!

 - Да, мы сделали то, что должны были сделать. И сделали это просто умопомрачительно! Мы самые офигенные в этом мире!, - Леша, которого обычно не брал сильно обычный алкоголь, тоже пьян, - Ты чувствуешь это?

 - Да! Да! Ещё как! Мы, мать твою, лучшие! Мы крутые режиссеры! О нас говорят! Наш фильм обсуждают! Я сейчас кончу просто!

 - Только не при мне, хорошо?, - улыбается Леша, - Всё, наша миссия выполнена - можно и передохнуть.

 Он прямо в одежде падает на кровать.

 - А мы ещё будем снимать что-нибудь? Мне дико понравилось?, - Сева уже давно принял горизонтальное положение.

 - Посмотрим, Сев. Отдохнем, закроем сессию, и посмотрим.

 - Нельзя же, наверно, просто так останавливаться?

 - Ты прав - нельзя.

 - Ух, ё! Рассвет уже. Пипец!

 - Ха-ха-ха! Так и должны праздноваться такие успехи: засыпая на рассвете.

 Через некоторое время, поговорив о всякой несусветной чепухе, они засыпают под растекающимися лучами солнца богатырским сном, с чувством отлично выполненного долга и улыбкой на лице.

 Действие четвертое (абсурдное): в поисках правды и справедливости.

 Относительным утром следующего дня к крепко спящим с бодуна молодым режиссерам уже нашумевшего непрофессионального фильма Всеволоду Народникову и Алексею Увалову в общежитие ворвался ОМОН, скрутил не успевших придти в себя парней, забрал компьютер и увез в машине без окон в отдел полиции.

 Ребята слишком поздно поняли, что именно происходит - их фильм получил максимальный резонанс, раз им заинтересовалось государство. Сева был зол на Лешу, ведь тот обещал, что такого не случится, но в душе он понимал, что сам этого хотел, ведь это тоже успех. Они добились своего.
 Попав в местный изолятор временного задержания, они обнаружили чудом оказавшийся у их сокамерника мобильный телефон и, улучив момент, позвонили нужным людям:

 - Але! Звони всем нашим! Да, это Леха. Нас забрали в ментуру! Да! Пиши всем, куда угодно. И спрячь копию фильма. Я не знаю, что сейчас будет и куда нас отправят, так что ищите нас! Всё, давай!

 Этот счастливый случай очень помог им в дальнейшем.

 Просидев в местном ИВЗ пару часов без объяснения причин задержания, хотя этого и не требовалось, так чисто для галочки, их снова посадили в очень "уютную" машинку и повезли куда-то дальше. По времени и направлению движения, а потом уже по открывшемуся им виду при выходе из грузовичка можно было с уверенностью сказать, что местом назначения был центр.

 Их снова кидают в ИВЗ, только на этот раз вместо одного провинившегося и одного бомжа, там находилось приличное количество народа. Там было не протолкнуться. Люди были совершенно разных слоев. Люди кричали, просили банальной еды и медицинской помощи, но представители правопорядка были глухи к их мольбам. Когда в ход пошли оскорбления, полиционеры рассердились и немного пригрозили: сначала на том же языке, а потом и физически.

 Тогда Сева и Леша узнали о происходящих в данный момент беспорядках и митингах в центре Москвы. Рассказав свою историю, парни получили большой респект от манифестантов, а некоторые из задержанных оказывается даже смотрели их фильм.

 Через пару часов людей из камеры стали забирать по одному на допросы. Изолятор пустел. К вечеру, ребята остались практически одни. Их осталось всего человек пятнадцать. Правда, периодически к ним привозили новых провинившихся.

 Голодные и злые они ждали своей участи. По рассказам случайных сокармеников они поняли, что сейчас на улицах творится полная жесть. С ними находился и парень с пробитой головой, которую задержанные пытались замотать собственными силами, и случайные прохожие, и даже постоянно теряющая сознание девушка. Это был полный хаос. Слава Богу, их забрали.

 Оставшись практически в одиночестве, у Севы и Леши сложилось полное впечатление, что их оставили "на сладкое", и им не несдобровать. Так и вышло.

 Их по одному забрал человек в форме, повел по длинным коридорам и посадил в кабинет, закрыв дверь. В кабинете были только стол, два привинченных стула с обеих сторон и лампа. Окон не было. Ручки на двери тоже.

 Первым очутился в этой комнате Сева. Просидев минуту в одиночестве и даже не думая сбежать, он услышал звук отпирающейся двери. В кабинет быстро зашел вошел невысокий, но достаточно крупный темноволосый человек в форме, держа в руках стопку бумаг. Дверь резко захлопнулась и заперлась.

 Человек элегантно подкурил сигарету спичками, вытащенными из кармана, раскрыл папку и начал говорить грубым черствым голосом:

 - Так, Всеволод Иванович Народников, верно?

 - Да, - очень апатично ответил Сева. Ему уже даже не хотелось ничего знать. "А что? Тут и так всё ясно, давай уже быстрее, дядя!".

 - Вы обвиняетесь по статьям: двести восьмидесятой часть два Уголовного Кодекса Российской Федерации - публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности; сто двадцать девятой  Гражданского Кодекса Российской Федерации часть два и часть три - клевета в публичном выступлении и обвинение в совершении тяжких и особо тяжких преступлений; а так же по статье сто пятьдесят второй Гражданского Кодекса Российской Федерации - защита чести, достоинства и деловой репутации. Вам светит пять лет лишения свободы и примерно миллионный штраф. Я тут вам подготовил бумаги - напишите чистосердечное признание, и суд облегчит Вашу участь.

 Словосочетание "пять лет" прочно засели в голову Севы. Всё серьезно. Он с презрением посмотрел на бумаги. "Нет. Живым я не дамся".

 - Я не собираюсь ничего подписывать. Вину свою я не признаю. Это просто фильм - художественное произведение. И я хочу адвоката и человеческих условий.

 - Ясно. Хорошо. Я Вас прекрасно понял. До свидания!

 Так и не представившийся человек быстро встал со своего стула, собрал бумаги и спешно направился к выходу.

 - Подождите, а меня куда?

 - Посидите пока здесь, потом вам всё объяснят.

 Человек ушел. Сева остался ждать. А ему больше ничего и не оставалось в принципе.

 Неожиданно в кабинет зашли несколько шкафчиков два на два и начали с чувством и молча избивать Севу. Закончив своё дело, они отнесли молодого режиссера обратно в "обезьянник". Через пару минут таким же образом доставили и Лешу. Они остались лежать, издавая стоны, в кругу таких же жертв и пытаться смотреть сны, хотя это у них никак не получалось.

 Утром история с дядечкой и кабинетом повторилась точь-в-точь. Тело, покрытое ссадинами и синяками, дико болело. Писали только кровью. Но они и не думали сдаваться. Теперь это уже было дело принципа.

 Уже наступил день. Им дали какой-то странной, непригодной для употребления еды, но которая была, конечно, всё равно съедена.

 - Тим небось не выдержал бы, - в никуда говорил сдавленным голосом, корчившийся на полу, Сева.

 - Да. Он бы сдался сразу. И нас бы ещё сдал, - вздыхая, отвечал Леша.

 - Интересно, что с остальными?

 - Да, хрен его знает. Надеюсь, у них дела получше, чем у нас.

 В этот момент пришла так им необходимая помощь, о которой они перестали и думать: они услышали какие-то крики вперемешку с их фамилиями. Они закричали в ответ.

 К ним прорвался оператор одного канала в сопровождении Глаши:

 - Нашли! Как вы?

 - О, Глашечка, родная! Хреново мы!

 - Короче, всё будет норм, про вас говорят, вам помогут!

 Это было последнее, что она успела сказать - резким движением сотрудники полиции вымели съемочную группу, чудом прорвавшуюся к ребятам, из здания.

 А Глаша им очень помогла: она оповестила всех друзей и знакомых, написала во все оппозиционные группы и каналы, даже нашла их. Как итог: о Севе и Леше говорили, их поддерживали как обычные граждане, так и деятели культуры и политики. Информация просочилась в новости, вызвав общественный резонанс, ещё больший, чем сам их фильм, за который они и отдувались. Тема была на языке. Её обсуждали в юридических, культурных и политических программах. Организовывались митинги, акции в поддержку парней. Юристы предлагали свою бесплатную помощь. История даже вылилась в иностранные средства массовой информации. Фильм, который уже почти невозможно было найти на просторах русского интернета, широко смотрелся и обсуждался на Западе.

 Ребят не оставили одних. Благодаря информационному давлению их дело стало публичным, что значительно упростило им жизнь.

 Их перевели в СИЗО. Жизнь была не сахар, но избиения почти прекратились, а сокамерники очень уважали парней за их деятельность. Парням было очень трудно, но спасали посылки, которые присылали добрые люди. Хоть с куревом всё было более менее нормально.

 В камерах было грязно, кормили плохо. Единственной радостью были редкие прогулки. Свиданий им не разрешали. Каждый день их допрашивали. Ничего подписывать больше не предлагали, били меньше.

 Вскоре начались суды. Их адвокаты посоветовали сразу особо не напрягаться по гражданским делам - ведь там они проиграют скорее всего, а платить больше не очень привлекательный вариант. Нужно сосредоточиться на обвинении в экстремизме, ведь если сесть на пять лет, уже будет плевать про штрафы.

 Через месяц они практически без боя сдали статью сто пятьдесят вторую и получили в обязательство удалить фильм и выплатить по пятьсот тысяч рублей каждый в адрес некоего Путина В.В., который так и не явился на заседания.

 Чуть позже с боем удалив часть третью из статьи сто двадцать девятой и получив всего по двести сорок часов общественных работ, они закрыли и второе гражданское дело в их адрес. Причем на последнем заседании, на котором выносился приговор, они своими глазами увидели президента. Он сидел на последнем ряду в окружении охраны и улыбался. Решением суда, видимо он был доволен, хотя явно хотел большего. Стать врагами президента, противостоять ему, быть с ним по сути на равных - это было незабываемо. Парни даже сохранили копии приговора на память.

 Но если появления Путина они ожидали, то следующих гостей они не ждали совсем. Точнее забыли ждать.

 Во время битв за справедливость по самому нелепому обвинению в их адрес, в качестве свидетелей государственного обвинения выступали (кто бы вы думали?) Тим и Дима Косолапов!

 Впервые их увидев, парни еле сдерживали себя. Это было неслыханное предательство: люди с которыми ты бок о бок работал почти полгода (с Тимом, конечно, история немного другая) запросто берут и предают тебя, копая тебе могилу, под пристальным взором судьи и репортеров! Это возмутительно!

 Но это факт. Они на той стороне. И даже дело не в их присутствии в суде, не в их выступлениях в качестве свидетелей, а дело в их словах и поведении. Они несли полную чепуху, клеветали, придумывали небылицы про съемки фильма. У ребят просто волосы вставали дыбом и дико чесались кулаки, когда они слышали этот бред сумасшедшего. А когда Тим и Дима просто сидели в зале суда, а особенно после их речей и заявлений, они держались так благородно, так надменно, что любой бы аристократ позавидовал бы. И всегда тихонько перешептывались и ехидно улыбались, смотря на сидящих за решеткой их бывших соратников и друзей.

 Самое печальное - это то, что они выступали как основные свидетели, поэтому присутствовали почти на каждом заседании, провоцируя Севу и Лешу.
 Сначала они ненавидели Тима и Диму, ненавидели всем сердцем, хотели даже убить, когда всё закончится. Или избить хотя бы до полусмерти. Их ехидные взгляды и улыбки не давали парням покоя. Они хотели во что бы то ни стало достать их и восстановить справедливость. Но со временем они успокоились. Они поняли, что они просто крысы, и всегда ими были. А Тим просто им завидовал и ревновал Севу к Леше. Всего навсего. Злость прошла:

 - Слушай, - Сева обратился к Леше на одном из последних заседаний, -  А может, ну их нахрен двоих? Зачем из-за двух придурков мучиться, а?

 - Ты прав. Жизнь всё равно сама его накажет. Он же подлиза, а таким потом всё воздается.

 - Они могут высоко забраться, но всё равно упадут, больно упадут. Особенно такие трусы как Тим.

 - Это точно. Мне даже их жалко. И от Димы я не ожидал, если честно такого.

 - Эх, да плевать уже. Всё покажет время. Но то что им будет не легко - это точно. Не знаю, когда, но будет. А они и не думают об этом. Они вообще мало о чем думают кроме своего эгоизма. Поэтому мне их жаль.

 Больше эта тема между ними не поднималась.

 Тем временем, их дела шли очень даже неплохо: грамотные адвокаты, путаные показания предателей, поддержка деятелей культуры и, конечно, очень нужные свидетельские показания актеров.

 К слову о них: все актеры были живы, здоровы и свободны, они отделались небольшими штрафами и были главными активистами организованного ими движения "Свободу узникам творческой мысли!" в поддержку ребят. Их помощь была значима и ощутима, хотя в их стане происходили разлад и перетягивание одеяла на себя, но это не особо важно.

 К последнему заседанию с вынесением приговора стало ясно, что скорее всего свободе Леши и Севы ничего не угрожает. В этом были уверены почти все эксперты. А особенно это было заметно по злющему лицу главного прокурора.

 Нет, в этот раз взятки не имели место быть - дело слишком афишированное, на судье слишком большая ответственность, государство осторожничает, риск не оправдан.

 Вынесение приговора было назначено на последний рабочий день декабря. Ребята в душе очень сильно лелеяли надежду встретить новый год с родными и друзьями, а главное - на свободе. Они очень устали за те полгода, что провели в СИЗО.

 Наконец, наступил этот знаменательнейший для многих людей день. Это решение уже кассационной инстанции, последней судебной инстанции. Сейчас всё решится. Дальше идти некуда, только если в европейские суды, а это гиблая затея - всё равно решения Российского суда никто уже не изменит.

 Конвой приводит и сажает Севу и Лешу за уже привычную им решетку на холодную скамейку. Ребята очень волнуются и ищут знакомые теплые лица в зале, которые их поддерживают.

 А сделать это непросто - зал полон людей. Многочисленные репортеры, которых пока не выгнали, свидетели, эксперты, юристы, прокурор, приставы, конвой, и просто какие-то зеваки, все. Все здесь. Не хватает одного самого главного человека, но ребята не сомневаются, что он появится. В зале присутствуют их адвокаты, которые уже успели сделать себе имя во время этого процесса, и группа поддержки в лице актеров и незаменимой Глаши.

 Ну и, конечно, в зале на первых рядах сидят и привычно ехидничают Тим и Дима. Как всегда о чём-то перешептываются и поглядывают в сторону судебной камеры. Тим потирает руки, по нему видно, что он весь в предвкушении расправы над парнями. Ему даже не приходит в голову и малюсенькая мысль, что что-то может пойти не так, как он задумал. Ну что ж, посмотрим.

 В зал заходит судья. Шоу начинается! Правда сегодня не будет словесных перепалок представителей сторон, не будет потоков лжи свидетелей, не будет стука молотком судьи и скрупулезного записывания всего этого безумства секретарем. Сегодня будет сухое подведение итогов. Вынесение приговора публичное, а это только добавляет пикантности моменту.

 Десятки камер снимают ребят, зал и судью. Никаких интервью до решения. Судья объявляет о начале заседания и готовится начать зачитывать приговор. Все затихают и затаивают своё дыхание. Вот оно - главное решение этого года и в жизни Леши и Севы.

 Судья начинает зачитывать. Фотографов попросили не щелкать вспышками. Парни сидят на иголках. Репортеры стремительно записывают всё в свои блокноты. В помещении слишком душно, и, я думаю, набралось бы уже целое ведро пота, стекающего со лбов присутствующих, если собрать со всех. Накал безумный.

 В какие-то моменты зачитывания можно было подумать, что приговор обвинительный и парням крышка. При характерных словах и интонациях судьи лица обвинителей и предателей светлели и появлялась легонькая ухмылочка.

 Это сильное испытание - слушать свою судьбу. Полтора часа на таких нервах, которые мало кто когда-либо испытывал. Надежда то рушилась, то возрождалась из пепла. Никто пока ничего не мог предположить.

 И вот она - кульминация. Все замирают. Взгляды всех присутствующих направляются на судью. Сева опускает голову и скрещивает пальцы. Леша закрывает глаза. Тим с вожделением смотрит на судью.

 Барабанная дробь...

 - ...Оправдать...

 Из Севиных легких раздается радостный стон, у Леши глаза на мокром месте. В зале слышны чьи-то радостные крики и даже свист. Однако, контрастные им возгласы про несправедливость и расстроенные, а местами и озлобленные лица стараются заглушить сторонников выигравшей стороны. Судья просит всех успокоиться. Какие-то телевизионщики под шумок начинают снимать весь этот воцарившийся хаос.

 Обнявшись и расцеловавшись, переполненные чувствами Сева и Леша, ещё не до конца осознавшие, что сейчас произошло, начинают искать в зале своих, чтобы поблагодарить их и поздравить с победой. Неожиданно их взгляды встречаются с взглядами Тима и Димы, взглядами полными недоумения. Они тоже не понимают, что произошло. Всё не могло пойти не так, просто не могло! Тима даже злит, что они так радуются и светятся от счастья, ведь им нельзя.

 Но парням уже всё равно на Тима и Диму, они с благодарностью кивают адвокатам, сидящим с огроменными улыбками, находят актеров и Глашу, которые готовы взлететь в космос на одной радости и энтузиазме. Они улыбаются друг другу, показывают большие пальцы, подмигивают и шлют воздушные поцелуи. Победа!

 Судья и приставы восстанавливают порядок, приговор дочитывается, хотя его уже почти никто не слушает - кто от радости оглох, а кто безысходно сокрушается, зажав уши руками. Парней выпускают на свободу в зале суда.

 Неповторимое чувство легкости, значимости и справедливости, вперемешку со вспышками фотокамер и разными по назначению возгласами и вопросами, ведет их к полной свободе. Сейчас им всё равно: они хотят вдохнуть свободный морозный воздух, спокойно выкурить сигаретку и встретиться со всеми родными, друзьями и всеми теми, кто их не бросил в беде. А на носу же ещё новый год, подарки... Им сейчас не до интервью.

 Парни гордо покидают зал, однако  задерживаются, дабы узреть резко появившийся источник горькой истеричной страсти. Ну конечно же, очаг громких неконтролируемых криков - это Тим.

 - Стойте! Да что же это творится?! Вы что не видите, это же преступники! Их нельзя выпускать на свободу! Они кровожадны! Они же меня убьют! Они уже грозились! Вы что ничего не видите?! Спасите меня! Они меня достанут! Требую программу защиты свидетелей! Им нельзя на свободу! Посадите их обратно! Я требую!!!

 Судья призывает Тима к порядку, окружающие пытаются его успокоить. Всё тщетно. Ребята, улыбаясь, выходят из зала. Краем уха они слышат:

 - ...Они вам заплатили, да? Я всё знаю! Этих подлых людей нельзя выпускать на свободу!...

 - А Тим совсем не изменился, - смеется Леша.

 - Да его уже ничего не изменит, - говорит Сева, - Всё равно он такой забавный временами. Мне будет его не хватать. Интересно, что с ним будет?

 - Кто же знает? Мне уже не особо интересно. Жизнь покажет.

 - Ладно, жизнь покажет. Карму он, конечно, себе подпортил. Но это уже его дело. Прощай, Тим!

 Сева оборачивается в сторону зала заседания и машет рукой.

 - Вот и попрощались, - снова смеется Леша.

 Сева улыбается ему в ответ.

 Выходя через судебные коридоры на улицу, они видят в безлюдном коридоре сидящего человека, запрокинувшего одну ногу на другую, с до боли знакомым лицом, одетого в черный балахон, который скрывал тенью часть лица. Этот человек при виде Севы и Леши поднимает голову, смотрит на них своими глубокими сереющими голубыми глазами и уважительно кивает в знак победы ребят.

 Ребята проходят мимо. Сева резко оборачивается, чтобы рассмотреть того загадочного незнакомца, но там уже никого нет.

 Парни выходят на улицу и отбиваются от назойливых микрофонов и телекамер.

 - Слушай, ты думаешь, это ОН сидел?, - спрашивает Сева у Леши.

 - Кто? Где?

 - Ну там на лавочке, перед выходом прям.

 - Да нет, не он. Тебе, наверное, показалось просто.

 - Ага... Показалось, - задумчиво отвечает Сева и начинает осторожно мечтательно улыбаться, как будто он что-то понял.

 - О, Глаша!, - радостно обращается Леша к спускающейся бегом по лестнице и пробивающейся сквозь телевизионщиков их бывшему белокурому супервайзеру.

 - Да, да, ребят! Пойдём за мной, только быстро, - она крепко обнимает их, быстро берет под руки и ведет куда-то в сторону, - Сейчас нормально поговорим, отпразднуем! Ох, как же я рада вас видеть, ребята!

 - И мы тебя!

 - Ох, Глашенька, что бы мы без тебя делали?, - говорит, светящийся Сева.

 И они, широко и неподкупно улыбаясь, садятся все вместе в машину и уезжают прочь от этой суматохи.

 - Всё позади, - сейчас для ребят нет роднее человека, чем она, её эмоции, которых им так не хватало, питают их обоих.

 Но особенней её лучезарная улыбка и голубейшие глаза, звонкий смех и такая теплая забота действуют на Севу.

 "Всё позади".

 Действие пятое (заключительное): слово автора.

 Вам, наверное, хочется узнать, что же произошло дальше? К Вашей радости у меня есть несколько новостей.

 Сева, заплатив штраф при помощи "Свободу узникам творческой мысли" и отработав к весне свои часы, не пожелал более оставаться в этой стране (его и Лешу отчислили из института, кстати) и отправился, с помощью безудержной энергии и связей Глаши, жить в Японию. Он учит язык и готовится поступать в университет. На удивление его там хорошо приняли и знали его историю. Севе там нравится. Он выполнил свою мечту и теперь хочет жить спокойно, хотя прошлое вспоминает с доброй улыбкой и ноткой ностальгии. (По секрету скажу, что поговаривают о том, что Глаша к нему скоро переедет, и что он живет у её родственников, однако это только слухи, я точно не знаю).

 Леша же после отработки продолжил жить в прежнем ключе, посвятив жизнь оппозиции, противостоящей нынешней власти. Это было логичным решением, вытекающим из направленности фильма и тем, что он пережил. Его умение убеждать и организаторские способности очень пригодились в таком занятии, и теперь он один из виднейших деятелей оппозиционной направленности, где его сразу очень тепло приняли.

 Актерская труппа заплатила штраф и сейчас почти в полном составе поддерживает Лешу в его деятельности, являясь ярыми активистами.

 Сергей спокойно учится и работает в уже своей газете.

 Так, про Глашу я уже сказал. Что-то ещё было...

 Ах, да! Чуть не забыл про Тима и Диму.

 Дмитрий, как ни странно, тоже стал активистом, только с противоположной стороны от остальных актеров. Он иногда мелькает по телевизору.

 А Тим очень сильно расстроился исходом дела, даже слишком сильно: он вообще пропал на неделю, вроде как в запой ушёл. Против него хотели заводить дело по поводу лжесвидетельствования, однако это всё так и затихло на стадии разговоров. Но Тиму этого хватило. Как и его бывшие соратники по фильму, он тоже потерял по сути всё, ему тоже ничего хорошего не светит в дальнейшем. Только ребята смогли найти в себе силы продолжить и бороться, а Тим, который больше не числится в своём институте, кажется, потерял всякую надежду и опустил руки. Сейчас о его местонахождении ничего не известно. Возможно, его забрали спецслужбы, но кому он нужен? Кому нужны крысы и неудачники?

 Вот так и закончилась история о том, как троица молодых парней решила снять любительский фильм оппозиционной направленности, который, к слову, запрещен у нас в стране, и его до сих пор нельзя найти в русскоязычном интернете (он хранится в очень надежном месте, я думаю, вы уже догадались у кого), и который выиграл награду за малобюджетное кино на одном из кинофестивалей в Норвегии и был просмотрен миллион раз за рубежом, хотя на самом деле это был отвратительный фильм, я успел его посмотреть, но его раскрутили сами власти, так громко возбудив против молодых режиссеров уголовное дело.

 Но закончилась лишь моя история, лишь какой-то самый малюсенький её кусочек, ведь время всё так же непрерывно течет дальше, история продолжается, жизнь не стоит на месте.

 Конец.

 P.S. Знаете, это ведь комедия, но мне почему-то совсем не весело, и, мне кажется, я понимаю почему. А Вы?