Руки

РУКИ.

Помню: теплые ладони твои с длинными пальцами музыканта складываются в изящную лодочку, плывущую в дурмане терпкого леса по легким волнам мягкого летнего солнца, а я наполняю их душистой земляничной россыпью, прикасаясь не дрожащими от неповторимого волнения пальцами, а порывом обнаженного сердца к волшебству живой плоти рук твоих, то требовательно-упрямых, то упруго-игривых, то размягчено-ласковых, то податливо-отдающихся…
Наши руки смелее и откровеннее нас. Они с нетерпением ищут встречи. Робко знакомятся трепетом нерва кожи своей, стыдясь и ликуя.
Мои зрячие пальцы упиваются изяществом твоей ладони, словно она таила в себе всю прелесть женского тела до их трепетного созерцания, под которым стыдливо обнажилась вершиной гармонии всего земного.
Твои пальцы едва заметно начинают отвечать легким подрагиванием, затем слегка придерживать еще робкое, но уже неугомонное движение, а потом все чаще в настойчивом сплетении забываются…
Кисти рук наливаются упругим теплом все ускоряющегося ритма сердца. Ласка пальцев становится требовательнее. Они увлекают друг друга в неистовое судорожное объятие. Затем плоть их, в сладкой истоме болезненно впившись в покорно отдающийся взрыв радости, на миг замирает. Легкая испарина покрывает ладони. И пальцы, пробуждаясь едва заметным поглаживанием, нехотя выходят из волшебного оцепенения.
А мы в это время делаем вид, что ничего не замечаем, с легкой стыдливостью и завистью в глубокой тайне преклоняясь перед бесстыдным откровением ошалевших от счастья рук, в благодарной и беззащитной доверчивости прижавшихся друг к другу…
Я омываю добрым теплом уюта твоих ладоней лицо свое и тону в их сладком омуте безвозвратно с беспечной благодарностью…
Я пью губами каждый твой ноготок и загадочные линии жизни твоей…
А в зимнюю стынь они гнездятся в моем кармане или согревают грудь мою студеным жаром доверчивой неги.
И  ни перчатки, ни варежки не мешают тебе заряжать теплом мои обнаженные руки…
И, вдруг!.,твои пальцы робкими капельками долгожданной неги начинают стекать с вечерней колючести моих щек, удивляясь непоэтическим объемом шеи, размаху спины, удивленно задерживаясь на легкой полновесности груди, так и не решаясь коснуться тянущихся к твоей нежности налитых возбужденностью сосков мужских.