Обычное дело

Скомканный маленький кусочек сладко потянулся, зевнул и положил лапку поверх одеялка. Теперь в комнате веяло теплом и уютом, ведь было о ком заботиться, кого любить; ради этой крохотки стоит иногда выходить в магазин, чтобы наполнить припасами холодильник, да и самой можно теперь немного пожевать, ведь если на утро не встанешь, за маленьким некому будет присмотреть, и он умрет. А предавать нельзя, несмотря на то, что тебя предавали.
Так в жизни старушки появился смысл. Она не помнила, когда оставили дети, в какой именно сейчас они стране, не знала, есть ли у нее внуки и сколько им лет; а вдруг чада и внучата устали или болеют, никто не утешит, не испечет обыденных пирожков и не принесет в постель малинового варенья. Бабушка давно проводила подруг на тот свет, в её районе не было ни храма, где можно отдохнуть душой, ни парка, где можно подышать воздухом и отдохнуть телесно. Да и какой парк, на магазин не хватало сил. И когда желудок ссыхался и болел в очередной раз, она наконец понимала необходимость доползти хоть за молоком, ведь если жизнь пока еще дана, нужно жить. А если живешь ты, продолжают на этой земле существовать и ушедшие, ибо память о них благоухает.
Тоска жила в этом доме; огонечек перед лампадкой не загорался много лет, нечем была ее даже заправить. Пыль с иконок вытиралась передничком, страницы старенького, потертого Евангелия, маслянистые и темные, показывали, чем живет старушка. Но у силы всегда есть лимит, необходим постоянный импульс для вдохновения к жизни.
Когда в доме с полки исчезла последняя крошка, страдалица задумалась о голодной смерти. "Если суждено умереть, помру от голода, если нет - что-нибудь меня остановит".
Почти неделю бабушка молилась, лежала в постели или проводила время, глядя в окно, не вкушая ничего, кроме нескольких глоточков воды. Через несколько дней, с кровати встать она уже не могла. По щекам тихо катились слезы, от безысходности, от неверного выбора, от тяжелой судьбы. Жизнь оставляла холодеющее тело, перед глазами мелькали обиды, ссоры и радости, постепенно переходя в галлюцинации. В какой-то момент память вновь стала ясная, тело задышало, хоть беги - энергии, казалось, было через край. Прилив свежести вдохновлял, но к чему, ради чего появилось это все, нет ни цели, ни желаний, ни возможностей что-то менять, существовать дальше. К вечеру странный феномен грозил исчезнуть полностью, и заиграло любопытство: для чего, для чего это все, нужно встать и идти, идти, куда повернет дорога, куда укажут хоть птицы или летящий с дерева лист.
Еле поднявшись с постели, наспех одевшись, бабушка еле-еле вышла на улицу. Чистый и необыкновенный воздух на один момент вскружил голову, чистое и ясное небо манило своей глубиной, вечерний закат ласкал красками и купал в нежности и заботе.
Вдруг что-то налетело на слабую старушку и чуть не уронило ее. Маленькая девочка с ясными синими глазами, испуганно пролепетала простое "простите". В руках она держала котенка с такими же добрыми и синими глазами. Черненький комочек протянул лапку бабушке, и та с улыбкой с ним поздоровалась.
Через полчаса старушка и девочка расстались великим друзьями, и бабушка принесла в дом новое дыхание - котенка.
Девчушка часто стала бывать у новой знакомой, помогать и радовать, вдохновлять, а главное - она подарила надежду.
Через несколько дней в квартире старушки зазвонил телефон, молчавший много лет. На другом конце провода прозвучало:"Здравствуй, мама, как ты?"