Героиня нашего времени. Глава 3

   
начало http://www.proza.ru/2013/01/29/2040


  Дорога слегка утомила пассажирок и  по прибытию к Татке они сразу же отправились на террасу пить новомодный чай для похудения, привезенный Валентином из Италии.  Не привыкшая праздно проводить время,  Ольга от чая благосклонно отказалась и вместо чаепития умчалась  помогать экономке в  подготовке дома к приему гостей. Пышнотелая Елка, вольготно расположившись на установленном на террасе огромном диване, не преминула  обсудить ее уход:
- Ну надо же, какая она счастливая! Почему-то у нашей Ольги  жизнь  - это не маленькая гримаса, а огромная и развеселая улыбка, причем даже тогда, когда по щекам  продолжают бежать слезы!
-  Будешь улыбаться чаще, и к тебе тоже придет успех! – с издевкой, отпарировала ей  Лянка.
- Вот уволит Татка своего повара, а вместе с ним и домоправительницу, а Ольга ей - заменит их   и  все дела будут выполняться быстрее и качественнее. Опыт, как известно,  не пропьешь! –  зачем-то съехидничала Елка.
-  А ты на всякий случай по расспрашивай у нее про опыт. И еще уточни, с чего это вдруг нашей Агриппине засвербело в спину? –  обратилась уже к Татке  вечно флегматичная, находящаяся в последнее время в перманентной депрессии Лянка. Любящая иногда под настроение вставить матерное  словечко, в этот день она не сквернословила, пребывая как всегда в этом своем состоянии, а наоборот – даже тщательнее, чем всегда подбирала, как бы выверяя слова,  не  выходящие за рамки приличия. Но вызывающий тон, с которым она произнесла эту заезженную пословицу, был настолько пронизан ядовитым сарказмом, что Татку  от ее  слов слегка передернуло.
-  Где-то я слыхала, что человек может бесконечно долго смотреть на три вещи: воду, огонь и, как работают другие люди – продолжила  вновь Елка, едва заметив  промелькнувшую на втором этаже Ольгу, и потянулась до хруста в суставах.
 - Без дела жить – только небо коптить, - угодливо под хихикнула ей коварная Лянка, колечком выпустив вверх  изо рта дым от сигареты.
   В их квартете курили только она и Елка. Причем Елка предпочитала курить исключительно дамские сигареты с ментолом, а Лянка – подчеркнуто демонстративно - мужские, и без фильтра.  Курение этих сигарет  ей удовольствия не доставляло, но  время от времени она принципиально истязала себя этой губительной привычкой. На этот раз, глубоко затянувшись, она вдруг решительно отбросила в сторону тлеющий окурок, прищурила один глаз  и глубокомысленно изрекла:
- В жизни  бывают случаи, когда самой тонкой хитростью оказываются простота и откровенность, и этот уникальный случай нам как раз и представился - Татка вопросительно взглянула на подругу, а Елка – с ленивой ухмылкой на губах  продолжила - в лице любимой подруги. 
 Вдоволь насладившись реакцией изумленной Татки, Лянка уселась поудобнее и манерно выкинув вперед, унизанную перстнями с драгоценными камнями руку, страстно подвывая на манер Беллы Ахмадуллиной, начала цитировать четверостишие Игоря Губермана:
- Где страсти, где ярость и ужасы, где рать ополчилась на рать, блажен, в ком достаточно мужества, на дудочке мирно играть.
 Свою пафосную декламацию она закончила так же внезапно, как и начала своим обычным голосом:
– А ведь все верно когда-то написал чудак Губерман про нашу  блаженную Кнопку.
  Картинно выдохнув,  она демонстративно сняла с переносицы очки и, слегка поморщив нос,  перевела взгляд на остолбеневшую от происходящего Татку.
- Мадам! А  чего это вы вдруг замерли? А подавайте-ка нам волховские дары из Италии и потешьте во славу наше воображение!
   В своих заграничных командировках Ковров никогда не забывал про жену и дочь, и от случая к случаю даже баловал  подруг супруги, привозя и им  всевозможные сувенирчики. Из состоявшегося накануне телефонного разговора с Таткой,  Елка с Лянкой были хорошо осведомлены, что привезенные на этот раз  подарки  существеннее и значительнее предыдущих.
    Обрадованная тем, что внимание Лянки переключилось уже на нее, хозяйка вынула из-под стола, стоявшего на веранде, заранее подготовленную дорожную сумку Валентина, и с готовностью вручила ее подругам. Первой заполучив  дорогой кожаный  баул, бесцеремонная Елка мгновенно забыла о существовании Татки, Лянки и Ольги, и судорожно принялась  вынимать из него и вскрывать пакеты. Страстная поклонница новых вещей, она вытряхивала  прямо на пол яркие кофточки, маечки, шарфики и, любуясь своим отражением в большом зеркале, без стеснения прикладывала их к соответствующим местам своего роскошного тела. Неожиданно ее огромные глаза округлились до неимоверных размеров, а, ярко раскрашенные алой помадой губы слегка приоткрылись, обнажив  белоснежный ряд  зубов. Это она обнаружила  два огромных пакета, на которых,  красовались  надписи, сделанные Валькиной рукой: «Елке» и «Лянке». Милые глазу упаковки она разорвала в считанные секунды и обнаружила там две пары женских, укороченных по колено брюк, модных в новом сезоне,  и с восторгом заверещала:
- Кла-а-асс! Шик! Ну,и Валька! Ай, да сукин сын!
  На визг подруги, сидевшая до этого времени безучастно, с закрытыми глазами, Лянка  отреагировала не сразу. Она  лениво развернула голову в сторону оживившейся Елки, высокомерно взглянула на нее, затем безразличным взглядом  осмотрела разбросанные на полу вещи и лишь тогда соизволила сказать:
- И с каких это коврижек Коврову вдруг захотелось побаловать бедноту?
- Что-то не сильно вы, девушки,похожи на бедных родственников. Почему-то мне ранее казалось, что некоторые обладают поболее, чем наш капиталами. Ну, да ладно, беднота, Бог вам судья! Забирай, наконец, свои обновки и оставьте меня с ними в покое – возмущению Татки уже не было предела.
   До этого самого момента, она  спокойно взирала на, устроенный на веранде беспорядок, и молчала, как  могут молчать деликатные, малоразговорчивые люди, каковой по сути она и являлась, но произнесенная  с насмешкой последняя Лянкина фраза  ее буквально вывела  из себя. Татка  знала, что так ее подруга иногда шутит, но, с прискорбием для себя отметила, что в последнее время  ее шутки стали  какими-то вызывающими, с внутренним подтекстом, а вечно плохое настроение уже начинало конкретно действовать на нервы. Она выхватила саквояж из Лянкиных рук и раздраженно вытряхнула из него на пол все оставшиеся  вещи. Вдруг из надорванного пакета вылетел комплект женского белья ярко-красного цвета и небольшая красивая коробка, перевязанная ленточкой розового цвета, на которой значилось:  «Олюшке».   Моментально перебросившись взглядом с Лянкой,проворная Елка, подхватила  за бретельку бюстгальтер, и демонстративно затрясла им, как флагом в воздухе.
- Ну, что вы на меня уставились?! – вскрикнула Татка, как раненная птица, на глядящих на нее с выразительными взглядами подруг.  Женщину всегда раздражали  их кажущиеся ей беспочвенными подозрения. Интуитивно предчувствуя назревающий обвинительный приговор, она вдруг захотела куда-нибудь спрятаться или даже убежать от девчонок, и Татка даже сделала один шаг к двери. Но, разгадав недвусмысленный маневр подруги, расторопная Елка тут же схватила ее за руку и как можно спокойнее произнесла ровным  металлическим голосом:
- Стой! Куда собралась? От себя не убежишь. Научись смотреть правде в глаза. Ты что, не замечаешь, что что-то происходит с Валентином? Твое пренебрежительное отношение к его частным поездкам и непонятным кому подаркам в последнее время все больше и больше удивляет. Ты у нас - слепая? Или изображаешь из себя несмышленыша? Неужели у тебя не осталось даже капельки самолюбия? А может, ты просто боишься  собственного мужа? Так ты только скажи, а мы его быстренько выведем на чистую воду.  Ты ведь знаешь, что это  касается не только тебя, но и всех нас. Не так давно в такой ситуации была я сама, и у меня еще очень и очень свежи воспоминания. 
 
- Я целиком и полностью - на стороне Елки –  с готовностью поддержала ее Лянка,  прикуривая новую папиросу.
    Окинув взглядом притихших в ожидании ее ответа женщин,  Татка отошла от двери, медленно подошла к открытому на террасе окну и задумалась. Ей уже стал понятен весь цирк сегодняшних нападок на Валентина. И виновато в этом было не только женское белье, которое предназначалось не ей. Открытый, сыплющий шутками-прибаутками муж, безусловно, нравился женщинам, затмевая своим остроумием и приятной ухоженной внешностью многих мужчин, но верить в его измену она не хотела. Конечно, занятый в крупном бизнесе, всегда обходительный, внимательный к ней и дочери супруг, в последние годы сильно изменился. Большую часть времени, проводя на работе, он возвращался домой затемно, часто не ужинал, объясняя, что перекусил на деловой встрече и уходил спать в отдельную комнату, иногда даже не поцеловав Татку перед сном. Занимаясь домом, воспитанием дочери, и лично собой, женщина не напрягала  мужа ненужными разговорами, считая, что он и так сильно устает на работе. Еще со времен начала их супружеской жизни отношение к сексу у Валентина  было  спокойным и ровным. Не будучи и ранее половым гигантом, в  последние годы он вообще перестал спать с Таткой. Неосознанно почувствовав в этом собственную вину, какое-то время она еще старалась наладить отношения с мужем в постели путем демонстрирования перед ним сексуального белья, приглашений к совместному просмотру порнографических фильмов, но, наткнувшись с его стороны на непонимание, оставила свои никчемные попытки. Прекратив ставить над собой эксперименты, Татка сразу же засомневалась в верности супруга, и отправилась со своими подозрениями на консультацию к ведущему сексопатологу. Там она неожиданно для себя узнала не совсем утешительные для себя новости. Оказалось,  что у мужчин, как и у женщин, есть свои периоды спада половой активности,   которые по-научному называются «мужской климакс» или «андропауза». У многих  представителей бизнеса, в частности трудоголиков, этот самый климакс наступает рано, а ее разлюбезный Ковров по всем статьям подпадал под разряд этих самых трудоголиков со своей  ранней андропаузой. Получив такое заключение, Татка немного успокоилась и для себя самой сняла обвинение с Валентина в неверности.  Но, то, что в последнее время ей казалось естественным и нормальным, сегодня вдруг предстало перед Таткой совсем в другом ракурсе.
- Вы действительно думаете, что Валентин мне изменяет – резко обернулась побелевшая Татка к подругам.
– И с кем, если это не секрет?  - добавила она в секундном замешательстве.
- А никто и ничего еще не утверждал, и все это - пока наши предположения. Ты просто поинтересуйся у него, кому  он столько шмотья навез на этот раз, тогда может и прояснится что-нибудь, -  виновато отводя  в сторону взгляд, ответила ей обозленная на всех мужчин Лянка,
     Как Татка и предполагала, доказательств у подруги не было.
- Разве это ответ? Ураганы и землетрясения в жизни – явление неизбежное! И катаклизмы иногда случаются даже в нормальной, благополучной  семье, нужно только умело управлять ими. А, если ты  конкретного  ничего сказать не можешь, то нечего было и начинать! – набросилась на Лянку  разгневанная Татка. Ей жутко не нравился этот затеянный подругами разговор, и она уже мечтала  пресечь его тут же на корню.
- Неужели тебе не страшно узнать имя соперницы? –  перебила Таткину гневную  тираду вкрадчивым голосом Елка, широко округляя при этом свои кошачьи глазки.
- Страшно? Не знаю. Может, и страшно! –  ответила  не слишком уверенно растерянная Татка.
- А что же ты тогда интересуешься, если страшно?
- Лучше злая правда, чем жизнь в неведении!
- Ты хорошо подумала, моя курочка?
- Хорошо…
- А если это твоя любимая кума?
- Какая такая кума?
- Ольга!!!
- Ольга??? Не правда! Не сметь! Не смей  даже думать! Это – ложь, ложь, чистой воды ложь!
- Не знаю, не знаю, я свечку не держала…
- Не держала! Но порочишь ее доброе имя…
- Вижу, что не шибко-то тебе приятно слушать правду  про свою лучшую подругу.  Будь на ее месте я,  ты бы меня так не защищала.
- Немедленно прекрати измерять людей по своей гребёнке. Я уже догадываюсь, о чем ты мне можешь поведать дальше, и особо прошу не трудиться. Мне твои сочинения на вольную тему  абсолютно не интересны. Ольга, есть Ольга, а ты, это – ты! И в этом - две большие разницы. И давай  навсегда закроем эту животрепещущую тему, затрагивающую почему-то лишь тебя и Лянку!
- Какая же ты, в конце концов, дура!!! Ведь  твоя разлюбезная кума – настоящая сучка! Эта хваленая скромница умело обвела  всех нас вокруг пальца и воспользовавшись своим положением безутешной вдовы, всецело завладела твоим мужем! А ты за нее еще и глотку дерешь!
- Прекрати! Сию же минуту прекрати, а  то я за себя не ручаюсь!
- Я-то  свое обвинение сниму, а она и Лянкиного мужа окрутит! Кнопке у нас дозволяется все!  Ведь она у нас девочка - пай, маленькая, да удаленькая. С одной стороны влезает в игольное ушко,  с другой – вылезает и никто не замечает, когда это она успевает делать! Ну,все, дорогая,  я, наконец-то, закончила. Ты такой хотела правды? Вот и получай ее всю, горькую, и без остатка! 
     Последнюю фразу Елка буквально прокричала подруге в лицо, и тут же истерично засмеялась. И тут  произошло, то, чего никто и никогда не мог ожидать от   вечно смиреной Татки. Разъяренной львицей женщина подлетела к опешившей от ее реакции Елке,  и с размаху влепила  той одну за другой две звонкие пощечины, отчего последняя, не удержавшись на ногах, рухнула на пол, и, обхватив ладонями  вмиг заалевшие от хлопков  щеки, всхлипнула и, замолчала. В это злосчастное утро  она неожиданно даже для самой себя переступила черту, перечеркнувшую сложившиеся многолетние  отношения подруг. Ведь до сих пор для них Ольга была – святая. Никто  и никогда не говорил о ней плохо, никому в голову не приходила мысль ее обидеть, а уж тем более хоть в чем-то заподозрить.  В последний же  год, после пропажи Ольгиного мужа Олега, на нее даже дышать перестали, а тут, как будто, сорвавшаяся с цепи, Елка  в один миг все разрушила.  Апогей многолетних отношений медленно достигал своей кульминации.
В резко наступившей тишине вдруг прозвучали жидкие аплодисменты. Это уже  вступила на свою тропку войны Лянка. Не взирая на лица, она решилась добить женщин окончательно.
 - Ну  что, разлюбезные мои? Всё ли вы друг с другом выяснили? Всё ли как надо выполнили? Что-то как-то быстренько ваш внутренний междусобойчик перерос во внешний  мордобойчик. Жаль, жаль, что не попалась под руку видеокамера. Вот было б здорово, если бы я засняла для истории замечательное кино, а для его дебютного просмотра пригласила всех знакомых и, конечно же,  главную героиню. Она бы с удовольствием  взглянула на своих бывших подруг, занятых дележом шкуры не ими убитого  медведя.
- Как ты можешь так шутить, Ляна? –  От ее язвительного тона Татка вновь стала похожа на львицу. Как будто готовясь к прыжку, она встала подле Лянки, безмятежно лежащей во время всей этой безобразной сцены на диване, на подобранной с пола и подложенной под голову коробочке с надписью «Оленьке» и с горестью продолжила:
- Для какой такой цели вы с Елкой задумывали весь этот спектакль? И давно ли вы планировали рассорить нас с Ольгой? Неужели, вы всерьез решили, что эти бредни заставят меня  усомниться в праведности кумы?
- А ведь люди, говорють! Мы и подключились, дабы упредить блуд в дальнейшем. Уже  никаких сил не хватает терпеть сие безобразие, происходящее у всего народу  на глазах. Прошлой осенью ваш сосед-генерал видел, как Валентин привозил Ольку на строительство дома посмотреть, да и сегодня, Ковровское авто продолжает частенько маячить у нее во дворе. А она ведь дама -  без мужа. Сарафанное радио ни с того ни с сего не срабатывает. Вот и додумывай сама, может, что и вспомнится, укрывшееся от людского глаза.
 - Ах, вот оно в чем дело! А я-то думала, а оно-то - оказывается. Сама-то ты в этот бред веришь? А я раньше думала, что ты у нас - женщина умная. Увы, увы! Недаром говорится, что беззаботна та мышь, которая только одну лазейку знает. Все это - настоящие сплетни! Ох, и  несчастлива же бабья жизнь, а уж тем более - вдовья. Хорошо еще, что никто из нас не сидел  на вдовьей лавке, а то бы давно узнали, как тяжело управляться самой с двумя детьми, да еще и на одну зарплату. При этом и  каждый встречный поперечный камушек в огород закатывает и обвиняет в несуществующих грехах. Вместо поддержки и защиты Ольги вы  пытаетесь утопить ее во лжи, цепляя на нее всех баранов мужского рода. Эх вы, а еще - подруги!
   Последняя фраза, произнесенная Таткой с откровенной горечью, моментально отрезвила женщин, и они  на некоторое время примолкли.
   Обеспокоенная цветом своих  щек больше, чем сказанным Таткой, Елка демонстративно отвернулась к окну, и принялась обмахиваться  веером, взятым ею предусмотрительно из раскиданных по полу вещей. Получив пощечину, она  не считала себя  виновной  в происшедшем конфликте и тайно готовилась к отмщению.
   В отличие от Елки Лянка развернулась  в сторону Татки и мысленно поаплодировала ее силе духа. Презирая себя за непонятную агрессию, возникшую у нее по отношению к Ольге, она неожиданно для себя предалась размышлениям о том, как бы поступила лично она, узнав от других об измене  собственного супруга с любимой подругой. То, что  ее это бы  удивило, было очевидным, но безоговорочно встать на защиту близкого человека, как Татка, она бы не смогла. Счет в сегодняшнем поединке с Таткой был явно не в пользу подруг, и Лянке стало совестно за свое поведение. Поверив чужим сплетням,  она впервые не удосужилась выяснить правду у самой Ольги и скоропалительно обвинила неизвестно в каких грехах эту праведную женщину.
    Татка же, знавшая свою куму лучше других, была в ней уверена на все сто процентов, и, что бы ей и в дальнейшем не рассказывали  плохого об Ольге, она бы снова подвергла все эти слова сомнениям.  На минуту затихшая обида, вновь захлестнула Татку,  и ей вдруг отчетливо вспомнилось, с каким трудом подругами  в свое время завоевывался  по отношению друг к другу каждый сантиметр близости.