Беспошлинный рассвет Глава V

Глава V
«Известная английская рок-группа    «Урия-Хип»,  о  которой    рассказывала газета,
отметила    десятилетие     своей   концертной   деятельности    выпуском     нового
альбома «Покорение».   Концертное  турне,  в  котором   музыканты    представили
суду своих поклонников музыкальные композиции из нового альбома, продолжается»

Газета «Новости культуры».

Две недели прошло с начала сентября, и Юрка Сёмин  учился, уже позабыв про каникулы. Вся школа с пятого по девятый классы работала в поле на уборке совхозного картофеля и свеклы. Десятые выпускные классы освобождали от всех работ и не трогали, их главной задачей была учеба.

Первого сентября на торжественной общешкольной линейке по случаю начала  нового учебного года, директор школы Алмаз Джанибекович долго и нудно рассказывал прописные истины о необходимости ответственного отношения к учебе, «которая на сегодняшний день, является их главным и единственным смыслом жизни». Его голос  то пропадал, то гремел, заставляя многих поневоле вздрагивать. Учитель физики и ответственный за всю школьную электро-радио-фото аппаратуру в одном лице – всегда взлохмаченный и  глазами навыкате Валентинов Юрий Леонтьевич,   что-то напутал с проводкой, так как по причине торжества, с утра  был в состоянии легкого алкогольного опьянения. Но, при желании Юрка мог поспорить, что степень опьянения была скорее средней, а не легкой.

Каждый раз, когда динамики издавали противный визг, переходящий в шипение и хрипы, или вообще ничего не издавали, директор бросал яростные взгляды на Валентинова. Физик с озадаченным видом бросался к громкоговорителям, что-то там дергал и прижимал, после чего звук на какое-то время восстанавливался. Подобные выходки Валентинова терпели только потому, что несмотря ни на что, он был отличным учителем физики, талантливым радиолюбителем. Вел целую кучу разных кружков и секций, играл практически на всех музыкальных инструментах, побеждая на районных олимпиадах и конкурсах. Кроме этого, Валентинов руководил школьным хором.
Избавившись от такого самородка и незаменимого человека, директор, а вместе с ним школа, много бы потеряли. Была еще одна веская причина, по которой Валентинова не трогали – это его отец, Заслуженный учитель Казахской ССР, ветеран Великой Отечественной войны, кавалер «Ордена Славы» двух степеней   Валентинов Леонтий Михайлович. Он уже был на пенсии, часто болел, поэтому, чтобы не расстраивать старика, руководство школы закрывало глаза на проделки его сына.

Видя, как физик в очередной раз неровной походкой кинулся к динамикам, Юрка вспомнил, как пару-тройку лет назад, когда он был еще пионером, Юрий Леонтьевич прогремел на все село так, что после этого чудом не вылетел из школы.
История случилась в марте месяце в воскресный день. Был праздник по случаю выборов в Верховный Совет Народных депутатов. Юрка с семи часов утра в белой рубашке и красном галстуке стоял в фойе школы у урны для голосования и салютовал по «пионерски» каждому, кто подходил к урне и бросал в нее бюллетень. Он должен был отстоять свою вахту с семи до восьми, потом его  сменял другой пионер. Рядом с урной для голосования, как в таких случаях и положено, на деревянной трибуне, обтянутой красным сатином, стоял гипсовый бюст Владимира Ильича Ленина.

Где-то в половине восьмого в фойе ввалился Валентинов с остекленевшим взглядом, но в белой рубашке в мелкую полоску и строгом однобортном костюме. На шее был аляповатый галстук с огромным узлом. В руках он держал черную кроличью шапку, мокрую от растаявшего снега, со слипшимся мехом. Взяв бюллетень,  физик сфокусировал свой взгляд на урне, и неуверенной походной направился к ней.

И тут Юрка заметил, что гульфик на брюках учителя  расстегнут, а из него торчал длинный край от полы белой рубашки. Одноклассница Юрки, стоявшая в карауле с другой стороны урны, тоже это заметила и, не сдержавшись, прыснула от смеха.

В это время как на грех, в фойе зашел директор школы, который был до такой степени поражен и возмущен этой картиной, что просто остолбенел с открытым ртом у входа. Валентинов кое-как дошел до урны, но бюллетень не пролезал в  прорезь, его нужно было согнуть пополам, что само по себе, учитывая состояние физика, ему было сложно сделать. Остановившись у урны, учитель взял листок в зубы, осторожно  натянул свою шапку на голову Ленина, и стал не спеша сгибать бюллетень. Потом также не спеша, тщательно прицеливаясь, опустил его в урну, и, покачиваясь, медленно пошел по коридору в сторону своего кабинета. Шапку он так и забыл на голове вождя мирового пролетариата, который в таком наряде удивительно походил на деда Мазая из букваря для первоклашек.

 Алмаз Джанибекович визжал так, что дребезжали стекла  витража в кабинете старшей пионервожатой школы.
 В целом, директор был неплохой мужик, отходчивый. Но в моменты гнева мог применить и непедагогические методы воспитания. За глаза  ученики называли директора школы «ебонитовой палочкой». Дело в том, что он тоже, как и Валентинов был физиком, преподавал предмет в 6 - 7 классах. Демонстрируя на практических занятиях по теме «Электризация тел» возможности статического электричества, Алмаз Джанибекович,  с акцентом говорил:
- А тЫпер возьму ебонитовую палочку (он не выговаривал букву «э» - прим. автора)…и потЫру его шАрстяной сучонкой… 
«Сучонкой» он называл суконку.

Как в любой нормальной и здоровой школе, все учителя имели свои  прозвища. Причем  прозвища эти, когда-то раз и точно данные, прикреплялись за учителями на годы, переходя по наследству от одного поколения учеников к другому. Например, учитель биологии, ботаники и зоологии Иван Яковлевич, преподающий в школе уже более тридцати лет, звался «Ивашкой». Его ровесники по возрасту и стажу – учитель географии Мария Петровна - «Маришей», а учитель литературы и русского языка (супруга Леонтия Михайловича и мать Юрия Леонтьевича, а в прошлом директор школы) Любовь Федоровна – «Любашей». Эти прозвища, присвоенные еще во времена, когда в школе начинал учиться Юркин отец, были незамысловаты и безобидны. И хотя, все эти Любаши, Мариши и Ивашки давно состарились, прозвища остались, наглядно демонстрируя связь времен и поколений.

Нынешнее поколение учеников, более оригинальное на выдумки, снабжало педагогов прозвищами за какие-то качества. Например, один из учителей физкультуры Сергей Иванович, относящийся к более молодому поколению педагогов и, обычно, как любой учитель физкультуры, ходивший по школе в спортивном костюме, имел прозвище – «дерни за веревочку». А все потому, что спортивные брюки у него были на завязках, которые он не заправлял внутрь, а выпускал наружу, и они болтались у него спереди.

Учитель трудов, попросту «трудовик», Владимир Иванович был своего рода рекордсменом, потому что имел целых три прозвища – «чё-почём», «тык - впритык» и «казан бас». Причем, первые два варианта прозвищ, он получил  от своих коллег учителей. Владимир Иванович не имел педагогического образования, пришел в школу с производства, поэтому учителя над ним подсмеивались. На педагогических советах школы, рассказывая о своих преподавательских достижениях, он часто повторял: «Я им (ученикам – прим. автора) расскажу чё-почём, и они работают. Покажу им, где нужно тык - впритык». А «казан басом» наградили уже ученики. «Бас» - в переводе с казахского «голова», а «казан» - это большой котел. Владимир Иванович имел большую, крупную голову. За что и получил такое прозвище.

Сейчас, сидя на уроке химии – последнем уроке сегодня и на этой неделе, так как была суббота, Юрка с интересом рассматривал завитушки на шее впереди сидящей Тоньки Налетовой. Пшеничного цвета волосы не были аккуратно собраны или заплетены в косы, как это требовали школьные правила, а свободными волнами спадали по плечам и спине. Ученицам выпускных классов делали поблажки, разрешали такие мелкие шалости,  по крайней мере, не цеплялись к распущенным волосам.

Вдоволь налюбовавшись приятными девичьими изгибами плеч и линией шеи, Юрка заскучал. Учитель химии и биологии, молодая двадцатидвухлетняя   выпускница пединститута прошлого года, голубоглазая брюнетка Надежда Степановна,  увлеченно повествовала о сложных химических формулах.  Надежда была вожделенной мечтой всех молодых и неженатых педагогов-мужчин, впрочем, не только педагогов, но и представителей других профессий, а может и женатых тоже. Виду непродолжительного стажа работы в школе, Надежде Степановне пока не придумали индивидуального прозвища, поэтому она звалась просто – «химичка». Другой учитель  химии проработала в школе уже лет семь, поэтому получила своё постоянное прозвище - «щука» (по причине своей неестественной худобы и «плоскогрудия»).

Хотя, химию Юрка не любил, так как считал этот предмет не нужным в своей будущей жизни, знать его было необходимо хотя бы на четыре балла, чтобы не портить общую картину в аттестате об образовании. Химия – предмет на любителя. Совсем другое дело – учитель, точнее учительница химии.

Давно известно, что увлечь  ученика непопулярным предметом, учитель может только силой своего авторитета или принуждением. Так как пока никакого авторитета у молодой учительницы не было (и уж тем более, силой принуждения она не обладала), она увлекала Юрку  цветом своих глаз.

Сегодня Надежда Степановна была как всегда хороша: в черной, плотно обтягивающей бедра юбке «до колена», туфлях на высоком каблуке, отчего ее точеные ноги казались еще длиннее, и небесно-голубой блузке, гармонирующей с ее глазами. Темные, вьющиеся волосы, были уложены в тугой, строгий «учительский» пучок на голове, но это не портило общей картины. Кабинет химии был оборудован кафедрой и большим столом для опытов и экспериментов, поэтому она стояла, возвышаясь над всем классом, и была видна со всех, даже самых отдаленных уголков, большого кабинета.

На уроках химии Юрка предпочитал сидеть за третьей партой первого ряда, около шкафа, встроенного в стене кабинета. Несмотря на то, что Юрка отличался успехами в учебе, он совсем не числился среди дисциплинированных и прилежных учеников. Учился он хорошо не потому, что долго зубрил, а потому что быстро и легко запоминал. Чего греха таить, нередко он любил и похулиганить, шокируя  учителей неординарными поступками. Хотя, его эти поступки и выходки были  детскими и безобидными. Юрке почти всегда прощали эти шалости, потому что он был один из лучших учеников школы.

В июне, когда Юрка с одноклассниками был в ЛТО,  в одну из ночей они вместе с Альбертом Кручом, выставив аккуратно стекло оконной рамы, забрались в комнату, где спали девчонки. Естественно напугали их до визга. Для этого и лезли. Те в долгу не остались и пожаловались вожатым -   учителям Надежде Степановне и Елене Арсеньевне. В наказание их в воскресенье оставили дежурить, когда весь класс и учителя уехали в районный центр на экскурсию в музей. В отместку, Юрка с Альбертом всем девчонкам без исключения, и учителям тоже, вылили каждой в кровать на матрац по полведра воды, и насовали в обувь лягушек с кузнечиками. Дети!

Вот и сейчас, у него возникла мысль забраться в объемный, встроенный стенной шкаф и там, лежа на наглядных материалах, познавать все сложности предмета. Может, таким образом, химия усвоится лучше. Решил – сделал – Юркин девиз, поэтому он наклонился, сполз со стула, и, забрался внутрь шкафа. Соученики, те, кто заметил эти его телодвижения, с удивлением и улыбками смотрели на него, кто-то рассмеялся. Но все без исключения ждали реакции учителя: кто со страхом, а кто и со злорадством – сейчас, мол, этому умнику достанется.

А вот Надежда Степановна растерялась, замерев на полуслове, она  смотрела  широко раскрытыми глазами, на то место, где только сидел Юрка. Ещё бы! Хороший экзамен на зрелость устроил ей этот худощавый, но рослый и широкоплечий ученик. Иногда, во время уроков, она ловила на себе  внимательный и пристальный взгляд его умных глаз, отчего терялась. И как  повести себя сейчас, после этой выходки? Сорваться на крик? Пригласить директора? Но, несмотря на то, что Надежда Степановна была молодым учителем, педагогом, все-таки, она была неплохим.
- Хорошо, - сказала она спокойным голосом, - а на этот вопрос нам ответит Сёмин. Юра, Вы, конечно, можете не выходить к доске, а ответить с места…из шкафа. Но я бы предпочла, чтобы Вы все-таки вышли.
«Один - один. Ничья»; - подумал Юрка, красный от смущения, выкарабкиваясь из шкафа под довольные смешки одноклассниц и, отряхивая с брюк пыль, которой было в изобилии в шкафу.

***
В понедельник после уроков было очередное заседание комитета комсомола школы. Юрка был членом комитета, поэтому его присутствие было обязательным. На повестке дня было два вопроса: принятие в члены ВЛКСМ  очередных кандидатов  (точнее - не принятие, а предварительный отбор, принимать будут в райкоме комсомола в канун Дня комсомола), а вторым вопросом в повестке значилось обсуждение поступка двух девятиклассников комсомольцев, которых поймали в школьном туалете курящими. Юрка называл эту процедуру – «разбор залётов».

Быстренько прогнав трех восьмиклассников на предмет знания Устава ВЛКСМ, комитетчики, нехотя, приступили ко второму вопросу. Эту процедуру Юрка терпеть не мог. Он не видел за собой морального права, чтобы учить уму разуму своих ровесников и журить их за поступки, которые были личным делом каждого. Ну, курят эти два бедолаги, они и сами знают, что пользы от этого занятия мало, что он мог им объяснить? Вот если бы их разбором занялись взрослые и уважаемые люди, с большим жизненным опытом, которые могли и уши надрать, то пользы от такого обсуждения было гораздо больше…Проняло бы этих «куряк» сильнее и глубже.

 По результатам «разбора залетов» «комитетчики» должны принять какое-то решение, что-то вроде общественного выговора за недостойное поведение этим курильщикам. А за что их презирать? Пожалеть – это можно и нужно…
- Какие будут предложения, ребята? – спросила секретарь комитета  комсомола школы - шустрая девятиклассница Проскуряк Инка. Её выбрали секретарем буквально на прошлом заседании  - первом заседании в этом учебном году. Предыдущий секретарь благополучно весной закончил десятилетку. Теперь Инке надо было как-то заработать авторитет, поэтому она важничала и смешно морщила лоб, думая, что таким образом она наглядно показывает, как мучительно рождаются в ее рыжей головке мысли. И что она вот-вот, сейчас выдаст какую-то гениальную идею.

- Ребята, попрошу активнее, - снова произнесла Проскуряк.
«Вот зануда, не отстанет ведь, - подумал Юрка, - надо что-то предложить». Тут Юрку осенило. Он сделал серьезное лицо и начал:
- Уважаемые коллеги!
«Коллеги» от такого необычного к ним обращения  с удивлением уставились на Юрку. Только Бауржан Кабдушев, из 10 «а» класса, зная Юрку лучше других, в ожидании какого-то фортеля от него,  подмигнул. Видя поддержку, Юрка с воодушевлением продолжил:
- Все мы знаем об убийственном вреде курения. Научно-исследовательскими институтами Министерства здравоохранения СССР в ходе длительных исследований доказано, что капля никотина убивает лошадь, а одна выкуренная сигарета сокращает продолжительность жизни на 15 минут. И что же мы видим, друзья? – тут Юрка вспомнил монолог прораба из фильма Гайдая «Приключения Шурика», - В то время, когда наши космические корабли бороздят бескрайние просторы вселенной, а артистам балета  Большого театра рукоплещут во всех лучших залах мира…
Тут, Проскуряк смекнула: что-то не так и перестала важно кивать головой, подбадривая Юрку.
- Сёмин, ты издеваешься?!
- Ничуть, - и пока его не прервали, Юрка быстро закончил, - в общем, я предлагаю: всем членам комитета комсомола школы скинуться по три копейки. Попросить нашего физика купить на собранные деньги две пачки «Беломора» и заставить этих несчастных курильщиков выкурить их на общешкольной линейке!
- Сёмин…ты…ты!!! – Инка не могла подобрать слов, только беззвучно открывала рот, под смех «комитетчиков», - ты больной! Вот ты кто!!! – наконец, нашлась она, поняв, что после этого случая, авторитет ей ещё очень долго не заработать, и выскочила из кабинета, громко хлопнуть дверью.
- Юрец, а она ведь к директору побежала, - сказал Бауржан, - ладно…будем расходиться, - на правах заместителя секретаря комитета, распорядился он.
- А мы, а с нами что? – два  курильщика были явно обескуражены происшедшим.
- Как что? Не поняли разве?! Бегите в магазин, покупайте, только на свои, папиросы и в пятницу на линейке будете курить до посинения, - сказал не обделенный чувством юмора Кабдушев.

На следующий день с утра Юрку пригласили в кабинет директора. Запыхавшийся, с повязкой дежурного по школе, восьмиклассник нашел его на школьном стадионе, где он уже переоделся в спортивную форму перед уроком физкультуры.
В кабинете у директора, кроме него самого, были: Светлана Анатольевна – классный руководитель Юрки, завуч школы – Людмила Васильевна и Проскуряк Инка. Выслушав в течение десяти минут речь директора о своем недостойном поведении и срыве такого важного мероприятия -  заседания комитета комсомола школы, а потом, извинившись перед Проскуряк, Юрка, в общем-то, легко отделался. Разбор его «залета» состоялся в узком кругу, без педагогического совета и вызова родителей в школу.
Уже в коридоре, догнав Инну у кабинета биологии, Юрка остановил её и еще раз попросил прощения.

Проскуряк, не глядя на него, шмыгала носом, потом, вдруг подняла глаза и, покраснев, сказала:
- Ладно, Юра…я не обижаюсь.
Вчера, после заседания комитета, Бауржан сказал ему по секрету (которому в свою очередь по секрету сказала его сестра – одноклассница Проскуряк), что он нравится Инке. Это было    неожиданно для Юрки. Сам он никогда внимания на неё не обращал. Сейчас, глядя в ее глаза, он вдруг обнаружил, что они у нее зеленые, почти бирюзовые, с чистыми до голубизны белками.

Как позднее узнал Юрка, Инка  не ходила жаловаться к директору. Выскочив из кабинета, она убежала в гардероб, где спрятавшись, проплакала от обиды на него. Вызов  к директору был для нее также неожиданным. И ей, до того как  вызвали Юрку, тоже досталось от директора за то, что она не пришла к нему и не рассказала о случившимся казусе. А «сдал» Юрку один из  курильщиков, которого пригласил к себе директор и стал расспрашивать о результатах заседания комитета.

Когда Юрка вернулся на стадион, одноклассники уже закончили разминку, пробежав несколько кругов по стадиону, и готовились к сдаче зачетов по прыжкам в длину и метанию учебной гранаты. Девушки из класса,  считавшие себя уже взрослыми для такого несерьезного мероприятия, нехотя и с ленцой размахивали руками. Где-то с 7-го класса Юрка стал замечать, что чем взрослее становились его одноклассницы, и чем более округлыми становились их формы, тем меньше становилось их желание посещать уроки физкультуры. За некоторым исключением, конечно, а именно: за исключением тех, кто, как и он любил спорт. А таких в классе было всего две: Будниченко Таня и Кацабина Инна. Вот и сейчас, несмотря на то, что уже весь класс заканчивал разминку, они продолжали упорно нарезать круги по стадиону, готовясь к районным школьным соревнованиям по легкой атлетике. Учитель физкультуры, и одновременно их тренер, Виктор Александрович (сам в прошлом мастер спорта по прыжкам в высоту) знаками показал Юрке, чтобы он присоединился к бегающим девчонкам.  Потом уже вслед крикнул:
- Юра! Десять кругов пробеги в среднем темпе!
Десять кругов вокруг школьного стадиона равнялись примерно 3 километрам. Юркиным «коньком» на всех соревнованиях по легкой атлетике среди школьников было два вида: бег на 5 километров (в прошлом году он выполнил норматив первого взрослого разряда) и прыжки в высоту. Еще он дальше всех забрасывал учебно-тренировочную гранату, но такой  дисциплины в программе соревнования среди школьников не было. Был только норматив  ГТО , который сегодня они и собирались сдавать на уроке.

Юрка закончил пробежку, когда одноклассники приступили к сдаче зачета по метанию гранаты. Каждому давалось по три попытки, в зачёт шел лучший результат. Юрка бросал одним из последних. Тщательно размяв плечи, он взял в руки гранату и ожидал своей очереди. Если кто не помнит, как выглядели эти снаряды, то следует напомнить, что они были полностью деревянные, в металлической рубашке, внешне напоминавшие  немецкие противопехотные осколочные ручные гранаты Stielhandgranaten 24, которые были распространены во времена Второй Мировой войны. Весили 300, 500 и 700 грамм в зависимости от модели. Юноши 10 класса бросали 500-граммовые модели, а девушки 300-граммовые.

 Уже отработавшие упражнение одноклассники Борька Застука и Альберт Круч, стояли в секторе падения гранат, помогали учителю фиксировать результаты. По команде физрука Юрка разбежался и резко, с силой, метнул гранату так, что, как ему показалось, рука чуть не выскочила из плеча и не улетела вслед за ней. Граната благополучно пролетела через  оставшуюся часть стадиона, миновала сектор падения, а также Застуку и Круча, задравших головы и, следивших за ее полетом. После чего, пролетев через дорогу, отделявшую стадион от школьного двора, со страшным грохотом приземлилась на крышу  автобуса, стоявшего у ограды школы, разбудив и напугав задремавшего в нем водителя.
«Чёрт! Да что же за день такой! – чертыхнулся Юрка, - опять залёт». А Виктор Александрович уже  бежал к автобусу, чтобы успокоить водителя и уговорить его не поднимать шума.