Яблочко

                ЯБЛОЧКО
Обычный понедельник на флоте, как и во всей армии – политзанятия. Скучно и нудно рассказывает замполит о задачах партии, итоги какие-то подводит, а я дремлю. Да что там дремлю- сплю почти, оперевшись подбородком о ладонь, голову едва удерживаю.  И вдруг резкая боль в правом боку, и, я, чуть не свалившись со стула, руками зажал то место в боку, где аппендицит. Узнав, в чём дело, замполит отправил меня в санчасть, хотя я и отказывался, говорил, что не в первый раз, и так пройдёт, как проходило дома, на гражданке. В санчасти просидел часа два: лечить - не лечат, хотел уйти – прошло уже всё давно.


Не отпустили меня, даже в госпиталь попал, где Герои Хасана и Халхин-Гола лежали когда-то. В одиннадцать часов вечера не стало у меня аппендицита. ….Наркоз был «местный», перед  глазами белая загородка, надо мною никелированный круг с множеством лампочек. Я в этот круг заглядываю, хочу увидеть, что они там делают - плохо видно, круг  тусклый, со времён Хасана и висит, наверное. Доктор, копаясь в моём животе, разговаривает с медсестрой: «Яблочки на базаре дорогущие, не подступишься. » «Да и другое всё дорого, к Новому году цены подняли.» - сестра отвечает. Ну и далее в таком жанре разговор, обычный, бытовой.

 Я, будто бы обидевшись, а ещё, чтобы от дела своего не отвлекался и лишнего чего не отрезал, или, чтобы показать, что со мной всё в порядке, если шучу, доктору заявляю: « Доктор! Я  всё-таки лежу тут, «страдаю», можно сказать , жизнью ранетый в самом начале службы, кожа моя вон как трещит, а вы про яблочки?! » Он помолчал, понял всё, хмыкнул: « Ну ладно! Ты уж нас прости!»


 Потом он показал мне то, что вырезал у меня, сказав: « Вовремя! Ещё бы немного, и было бы хуже!» Отвезли меня в палату, лежу. Наркоз начал отходить - пришла боль. Ни повернуться, ни кашлянуть и не покурить. Соседи: офицеры, мичманы, тихо говорят о семьях, о скором Новом годе. Я молчу, теперь уже не в шутку страдаю. Вспомнил маму, папу, Олю, представил, как далеко Владивосток от Оренбурга, в котором был всего два месяца назад. Даже по карте и то три лаптя, вот занесло так занесло меня!

 Стало ещё хуже, и не только от боли: от одиночества на чужбине, от желания сочувствия, просто стало жаль себя в восемнадцать лет, (со временем это желание проходит). Дремал, не дремал, уже светает за окном. С трудом сел на койке, перетянул полотенцем живот, встал на ноги. Ничего, вполне терпимо. Пошел, опираясь на стенку, в туалет покурить. Дошёл, покурил, со всем остальным проблемы. Поковылял назад.

По пути столовая, народ ложками гремит. Зашёл и я . « Тебе какую диету, матросик?» - спрашивает тётенька в белом высоком колпаке. Про себя думаю: «Что за диета такая?» Чтобы не попасть впросак, говорю: «Лапши половинку, котлету с картошкой, компот и два хлеба.» Всё съел, добрался с трудом до палаты, лёг. Закатывают тележку с кастрюлями, на мою тумбочку ставят тарелку, а там чуть-чуть куриного бульона. Я сестре говорю, что не хочу, что поел уже, в общем спасибо. – «Как поел? Где?» - « В столовую ходил, лапшу, котлеты, компот всё съел.» - « Как ходил? Сам?» - «Сам.»

 Сестра быстро убежала. И вот уже доктор прибыл, лейтенант, который операцию делал. Осмотрел меня, расспросил, как я путешествовал: «Всё у тебя в норме! Ну ты просто молодец! Прямо герой!» И ушёл. Через час опять пришёл, присел на краешек койки, пощупал меня, осмотрел опять, остался доволен. Полез в карман белоснежного халата и протягивает мне……яблочко! « Держи, герой, то самое, на  базаре купил.»

 Волна теплоты захлестнула меня всего тогда, да и сейчас тоже, и так я благодарен тому доктору-лейтенанту до сих пор за то яблочко, что даже через столько лет, беря в руку яблоко, я его вспоминаю. Он ведь и три лаптя по карте тогда убрал, вместо таких далёких родных и любимых людей  поддержал меня, посочувствовал, чуть-чуть доброты своей мне отдал. Родным я ничего не сообщил тогда, после службы только рассказал. Много я потом видел докторов, всякие были, и хорошие, и нехорошие. Дай Бог тебе, лейтенант,  (да ты уже давно, наверное, полковник, или генерал, или на пенсии уже) здоровья, чтобы и дальше людям добро дарить! Оно вечно жить будет!