Страшная история с прологом, серединой и без конца

(из раннего, детского)

Пролог
Из моргов стали пропадать трупы. После опробования всевозможных средств защиты и охраны, начальство этих заведений пришло к выводу, что наиболее эффективными оказываются обыкновенные ночные дежурства сторожей.

Середина

Жил-был труп. Жил он, как все нормальные трупы, в морге и был чрезвычайным приверженцем чистоты и порядка. Если кому-то это покажется странным, то зря —трупы тоже люди, и им хочется, чтобы их окружал уют.
Впрочем, у нашего трупа стремление к аккуратности было так сильно развито, что он ни о чём другом не думал. Весь смысл его потусторонней жизни сводился к двум вещам: во-первых, кругом всегда должна быть чистота, а во-вторых, всё должно идти согласно установленному распорядку. Кем, когда, а уж тем более, почему был установлен этот самый распорядок, наш труп не анализировал. Ему давно уже и в голову не приходило чего-то там анализировать. Ему давно вообще ничего не приходило в голову. Только над одним он размышлял, лёжа днём на своей полке: почему сторож морга такой нечистоплотный человек? Он постоянно оставлял в комнате с трупами целые горы окурков и разбрасывал по полу шелуху от семечек во время дежурств. Труп после этого каждый раз все приводил в порядок, за что соседи были ему благодарны. Впрочем, он работал не из-за их благодарности, а из потребности собственной души. Самое удивительное, что сторож ничего не замечал. То, что комната каждый раз оказывалась чистой, было для него само собой разумеющимся.
Но наш труп не обижался. Он считал очень нескромным напоминать кому-нибудь о собственной персоне. И не по причине своих редких нравственных качеств, а потому, что твёрдо знал: скромность — это хорошо, это в порядке вещей, а нескромность — плохо. Кроме того, было неизвестно, как отреагирует сторож на просьбу трупа не сорить, а еще лучше -периодически убирать за собой. Вдруг он обидится и уйдёт? Кто же тогда будет охранять беззащитных покойников? Или даже если подыщут взамен другого охранника, неизвестно, будет ли он чистоплотнее первого.
Одним словом, всё шло, как было установлено с самого начала.
Но как-то вечером случилось непредвиденное: сторож принес большую пластмассовую банку разноцветной жевательной резинки. И хотя до этого он никогда не увлекался жвачкой, на этот раз - пережевал всё, что было в подаренной упаковке. К утру комната с трупами была заплёвана с пола до потолка. Трупу пришлось долго возиться с уборкой. Он так устал, что, бросив в мусорное ведро последнюю жвачку, еле добрёл до своей полки и повалился на неё, как мёртвый.
Среди ночи труп открыл глаза и тут же увидал сторожа, читающего книжку при свете настольной лампы и... снова жующего! Как только сладкая резинка теряла вкус, он её выплёвывал и принимался за новую. После очередного плевка труп не выдержал:
- Простите, - вежливо сказал он, - вы не могли бы не плевать на пол? Мне трудно убирать.
- Ладно, - равнодушно буркнул сторож, а потом его волосы встали дыбом. С подозрением взглянув в сторону охраняемых, он почему-то неуверенно спросил:
- Кто это сказал?
- Это я, - ответил труп и сел на полке. — Видите ли, я бы не стал вас беспокоить, но жвачка так трудно отскребается...
- Конечно-конечно, нет проблем! - прошептал сторож, затем отложил книгу, нащупал на полу злополучную жвачку и чуть было не сунул её обратно в рот.
- Что вы делаете? - удивился труп. — Это же вредно!
- Правда, вредно, - согласился сторож и поскрёб жвачкой в затылке. Она тут же прилипла к его волосам.
- Ну вот, - почти рассердился труп, - сделали ещё хуже.
Он слез с полки, подошел к столу, за которым сидел сторож, открыл ящик и нашел ножницы - сторож вырезал ими неприличные картинки из журналов, когда ему надоедали все другие занятия.
- Теперь вы её ни за что не смоете. Бесполезно. Придётся выстригать. Повернитесь-ка.
Лицо сторожа стало бесконечно жалобным:
- А может, всё-таки смоется? Чего вы беспокоитесь?
- Ну, что вы, никакого беспокойства! Поворачивайтесь- поворачивайтесь.
- О-о-о...
- Вот и всё. Всё уже… Хорошо, что жвачка затвердела и не сильно прилипла. Выстригать пришлось совсем чуть-чуть, видите? - труп показал своему собеседнику клок волос. — Сейчас я это выброшу... Э, да тут мусора скопилось!
- Я вынесу! - вдруг охотно вызвался сторож. Он подхватил ведро, почти весело выскочил за дверь и... не вернулся.
То есть, он вернулся, но лишь на следующий вечер. При этом он был невероятно пьян, и с собой у него ещё была какая-то бутылка.
- Эй, трупы! - крикнул он с порога. — Вы живые? Ну-ка, выметайтесь все отсюда, мне дежурить надо!.. Кому говорю?!
- Эх, молодежь… Куда же мы пойдём?- возмутилась какая-то старушка с нижней полки.— Мы так привыкли уже лежать.
- Ах, вы привыкли! – завсхлипывал сторож. — А как мне работать прикажете? Я ж нормальный человек, я вас... боюсь...
Ответом ему была гробовая тишина.
Сторожу стало ещё больше не по себе, и он заревел в голос, как ребёнок.
-Ну, что вы? - ласково попытался утешить его наш труп. — Мы же не сделаем вам ничего плохого. Лежим себе и лежим. Мы тихие. А ходить нам никуда не положено, иначе представляете, какой начнется бардак?
- Не положено…- всхлипнул всё-таки несколько успокоенный сторож. — Не положено! Вам много чего не положено. И говорить со мной вам не положено. Вас положили, вы и лежите. Убирать после меня не надо. Это вам тоже не положено. Пугают нормальных людей!
Повисла неловкая пауза.
- Извините, - тихо и виновато произнёс наш труп, - вы правы. А я... я больше не буду.
Сторож проковылял на своё место, сел за стол, весь сжался, кутаясь в пальто. Посидел в напряжённом молчании, потом сказал:
- Да ладно. Теперь охранять вас и делать вид, что ничего не знаешь, тоже не дело, — он вздохнул. — Надо налаживать контакты. Слышь, чистоплюй? Иди сюда, выпьем вместе.
- Благодарю вас, я не пью. Да и не положено нам, сами знаете.
- Ну?- удивился сторож. — А мне теперь что? Пить среди вас в одиночку? В алкоголика превращаться?
- Идите, - шепнул трупу сосед справа, - а то он опять рассердится и начнет нас выгонять.
Наш труп вздохнул и вышел в круг света, к сторожу. Тот, затаив дыхание, и гораздо внимательнее, чем накануне вечером, осмотрел его с головы до ног, потом перевёл дух.
- А ты, знаешь, ничего сохранился, - попытался он сделать комплимент, - цвет лица только… И запах…
- Запах? - Заволновался труп. — Я этого больше всего боялся! Но что же делать?!
- Водки выпить, - ответил сторож. — Подспиртуешься и запахи подъубьешь.
- Хорошо. — согласился труп, и они выпили.
- За знакомство, - сказал сторож.
- Интересная вещь эта водка, - проговорил труп задумчиво, - мне сейчас так легко на душе стало. Чего я её при жизни не пил?!
- Как же ты жил? – удивился сторож. - Да, брат, это ты сглупил, жизнь насмарку. Хотя… лучше позже, чем никогда. Для той же души опять же. Она у тебя, говоришь, есть, душа-то?
- Есть, наверное, - неуверенно ответил труп, прислушиваясь к себе. — Раз мне на душе легко стало, значит, должна быть. Иначе, где же мне полегчало?
- Может, это сердце?
Труп пожал плечами, потом пощупал себя с левой стороны.
- Нет, не бьётся. Значит, не сердце.
- Значит, всё-таки душа.
- Значит, душа.
- Выпьем за душу.
- Давайте.
Они ещё раз чокнулись.
- Слушай, - продолжил свою философскую мысль сторож, - раз ты Богу душу не отдал, так, может, ты и не умер?
- Умер, - возразил ему труп. — Я точно помню, врач констатировал смерть. Вон и сердце не бьётся. И процесс разложения...
- Только без лишних подробностей, - испугался сторож.
И предположил:
- Может, ты больной, а? Просто такая болезнь, когда сердце не бьётся, и всё прочее...
Труп задумался, потом сказал:
- Нет, потому что если так, то мы все здесь такие больные.
- Все? - удивился сторож. — И что, ни одного всамделишного покойника?
- Я в этом не до конца уверен. Знаете что? Давайте проверим. У вас сейчас с нервами как?
- Сейчас — полный порядок.
- Ладно. Уважаемые трупы! Сядьте, пожалуйста, все, кто может, на своих местах.
Все, как один, дружно поднялись, равнодушно уставившись на ночную трапезу. Сторожу вдруг стало жутко, и он попросил:
- Достаточно, ложитесь. Не утруждайте себя.
Все легли.
- Ну что? - спросил труп.
- Ничего не понимаю, - пробормотал сторож. — Надо выпить.
- Да, надо выпить, - согласился и без того уже захмелевший труп.
Выпили.
- Так, выходит, люди после смерти не умирают, - начал опять сторож.
- Выходит, нет.
- Они, что же, притворяются?
- Выходит, да.
- Зачем?
- Не знаю, положено.
- Пусть так. Но ведь когда-нибудь потом они умирают?
- Если честно, то я не видел.
- Значит, выходит, смерти нет?
- Выходит, нет.
- За бессмертие, - разлил остатки водки сторож.
- За бесссссмерт-тие, - жизнеутверждающе подтвердил труп.
Выпили по последней.
- У меня еще вопрос… доктор , - пьяно выговорил сторож.
- Да-да… спрашивайте, я слушаю… пациент, - ответил труп, цепляя на нос очки без стекол, с незапамятных времен валявшиеся на столе сторожа.
- Ха, профессор, блин! Тебе бы ещё бородку отрастить! Козлиную такую, - физиономия трупа расплылась в довольной улыбке от комплимента.
—Так вот, последний раз последний вопрос: если вы такие все самостоятельные, чего я тут вас сторожу?
- Я отвечу: так положено. Это твоя работа.
- О... Точно! Мне ж за неё деньги платят, и мы сейчас жрём на них водку.
- Ну вот, всё логично.
- Слушай, но вот последний-последний вопрос: а как же вас хоронют?
- Так и хоронют.
- Вам не страшно?
- Нет, а какая разница? Воздуху нам не надо. Воды, еды — тоже, без света—только лучше.
- Но как же вы там, живые?
- Какие мы живые? Мы—покойники.
- Но вы же там, извини за грустную подробность, разлагаетесь?
- Да, судя по могильным останкам.
- А… как же...? - сторож сделал неопределённый жест рукой.
- А фиг его знает! – уверенно ответил труп.
- Да ну? - не поверил сторож.
- Да! - продолжал труп. — И остается – сознание. А также под- и бессознательное. Оно есть Бог. Стало быть, вот путь от человека к божеству: через смерть, смерть физическую.
- Ага, - подхватил сторож. – Я пока человек, а ты, раз ты к Богу уже ближе, - ангел.
- Нет, - в голосе трупа исчезла уверенность. - Мне кажется… ангелы… другие.
- И мне кажется, что ангелы так не… пахнут.
Они помолчали.
- Но парень ты хороший, - сказал сторож.
- Спасибо, - ответил труп. - Вы мне тоже очень понравились.
- Выпить бы теперь.
- Да. Только всё уж выпили.
- Э-эх! - махнул рукой сторож. — Знаешь, я всё-таки уволюсь отсюда.
- Правильно, - равнодушно поддакнул труп. — Чего с покойниками общаться? Не положено...
- И впрямь, ненормально как-то...
- Светает, - встревожился труп,- я на место пойду.
- Иди, мне тоже собираться надо.
Они нерешительно посмотрели друг на друга, потом сторож протянул трупу руку, и тот робко пожал её.
- Ну, бывай.
Когда сторож уже запирал дверь, труп окликнул его.
- Вы... не рассказывайте никому о том, что знаете теперь.
Сторож усмехнулся:
- Не положено, да? Ладно, не волнуйся. Я – ни-ни. Как говорится, могила.
Труп улыбнулся.
- Что ж, прощайте.
- Ага, до встречи.

А конца нету...

1998 г.