Друг гл. 4

Павел

Павел Мурзин был юрист по образованию. Много лет проработал участковым, затем адвокатом, работал в областной адвокатуре. Родом он был из Нижних Серёг, где начинал свою карьеру, затем перебрался жить в областной центр, Екатеринбург, снимая жильё.
В Нижних Серьгах жила  его мама. С ним я познакомилась через свою подругу Таню.
Таня жила в двухкомнатной квартире и одну комнату сдавала. Таким образом, она нашла себе друга и очень этим гордилась. У Тани рос сын Артём, дядя Паша для него стал родным.
Да всё бы ничего, жили бы все втроём в одной квартире( раз уж так получилось, что квартирант стал близким человеком), но вмешалась мама и сестра Тани. Как только они стали жить вместе, Паша перестал платить за квартиру, и родственником этот факт показался вопиющим. Паша был тихим и спокойным на вид человеком с приятным голосом. Вежливый, тактичный, поступил на заочное отделение психологического факультета в Ленинграде, - он внушал доверие. Но это было внешне напускное спокойствие по долгу службы, так сказать. На самом деле, этот человек был коварным, злым и мстительным авантюристом. Недаром говорят, что в тихом омуте черти водятся. Не пьёт, не курит, - чем не находка для женщины.
Таня очень гордилась своим другом, хвасталась перед подружками и роднёй, хотя сама была любительница изрядно выпить, попировать то есть, как она любила говорить. И вот однажды Таня привела его ко мне.  Был теплый июньский вечер. Я никуда не собиралась, покрасила волосы и сидела дома. Вдруг внезапный звонок в дверь, и Таня с Пашей на пороге. Они принесли мороженое. Мне пришлось при них вымыть голову и выйти с полотенцем на голове к гостям на кухню. Как только Паша зашёл на кухню ко мне, глаза его изменились: он увидел прекрасно отделанную кухню( в противовес Таниной кухне эта показалась раем).
  И как только увидел меня с подсыхающимися красивыми волосами, сразу изрёк: «Гений»
Мне навсегда запомнились его слова, его манера вкрадчиво говорить, угодить людям в силу своего положения. Он знал тонкости натуры любой женщины, поскольку у него их много было. Два раза был женат, два раза развёлся. А самое главное, любил об этом повторять про своих двоих жён одно и тоже: насколько глупыми они были обе, такими глупыми, что не разрешили видеться даже с сыном от первой жены и с дочерью от второй.  И теперь женщин у него видимо невидимо, в той же адвокатуре. Но Таня отбивала его от всех, как только могла. Конечно, как такого мужика не держать: и партнёр по бизнесу любому может быть, и отмазаться когда надо поможет, и партнёр по сексу хороший. Нарасхват, да и только.
   Но Паша почему-то запал на меня. Ему нужна была красивая фигура, в этом он видел смысл бытия как мужчины. Нашёлся случай, когда он обратился ко мне: подсчитать проценты по вкладу как опытного бухгалтера. Я всё ему написала на бумаге, сколько он должен получить, какую прибыль по процентам. Диван у меня был разложен в это время, и он с ахами и охами повалил меня прямо на диван. Так мы начали с ним жить и дружить. Таня догадывалась, но ничего не могла поделать уже с этим фактом. Причем, к тому времени Паша жил снова в Нижних Серьгах с мамой ,и был выгнал своей несостоявшейся тёщей и сестрой Татьяны на улицу. Говорят, весь двор смеялся, когда Танин зять его вышвырнул вместе с каким-то ведром и рулонами туалетной бумаги. Вот была потеха. А показалось Нине Николаевне, матери Тани, что он объедает внука Артёма. И понеслись претензии, тем более за квартиру он не платил.  Паша стал ездить хотя бы раз в месяц ко мне да и  с отчётом в адвокатуру.
      Сколько я ни пыталась наладить дружбы на первых порах, Паша не соглашался. Странным был каким-то. Останется ночевать, а утром убежит на автобус домой. Только потом я узнала, что у него там была женщина. Она проходила по делу наследства и делёжки имущества и денег при разводе. Тут-то Пашенька её и поймал и решил не отпускать даже на выходные. Но случилось непоправимое: как адвокат, он не должен быть причастным к делам подзащитного, а это произошло, так как ввязался Паша в драку с её мужем. Его поставили на вид, а позднее, в кризис 2010 года, эта ляпа вылезла, и он лишился работы официальной.
Работал как частный адвокат, но клиентов было немного.  Дружбы со мной, которую он вначале не принял, Паша начал добиваться. Добился: всякий раз, когда он приезжал, мы ходили с ним в город то на выставку, то в драм.театр, то в кино и реже в кафе. Таня знала, что он в городе и бесилась, что не приходит он к ней даже так редко. Ну, правильно, сначала выгнали, потом начали клинья бить, как говорят. Так сзади хомут-то не надевают. А хотелось бы Тане это сделать. Что ей мама? Указ? Сама живёт одиноко, так хоть бы дочери не мешала.
Так мы стали друзьями.

   Два года продолжалась эта дружба.  Затем наступили кризисные времена. И в наших отношениях наступил кризис. Пашу попросили уйти из адвокатуры, он стал выпивать, частной работы не было, да и незарекомендованный себя юрист в небольшом посёлке уже не котировался, и он стал сидеть на сайтах знакомств с целью познакомиться с хорошенькой и богатой женщиной. Была у него ещё одна страсть: танцы и стихи. На танцы они ходили с другом Сашей, приезжали на машине, знакомились, развлекались, в общем, весело проводили время. Таня ко мне приходила редко, да и то денег стрельнуть, как говорится.  От неё я узнала, что наш адвокат занимается отниманием квартир у одиноких женщин, встреченных на танцах. Как-то я ему позвонила и намекнула мимоходом, на что услышала:

- Мы же всё делаем по закону, - тихим голосом промолвил Павел. Значит, правда. Я не знаю, по закону или не по закону, но чуть сама не стала такой жертвой. Как-то позвонил Павел и предложил мне поездку в Египет. Я обалдела, понятно, что за свой счёт, но у меня не было денег, и я отказалась. Кто знает, что стало бы со мной или с моей квартирой. Татьяна лучше знала Павла за годы их совместной жизни и частенько напоминала мне, что он альфонс чистейшей воды. Очень уж завуалировано он себя вёл. Другая его страсть была стихи. Он публиковал их на сайте Фабула и ещё на нескольких сайтах типа Стихи.ру и так далее.
Писал очень много, главная тема его стихов - неустроенная его личная и семейная жизнь.
Эта болезнь графоманства завела его очень далеко. Это настоящая болезнь, да так и вышло. Через некоторое время мой друг попал в психиатрическую больницу. Или это была уловка: как только наступает кризис денежный, Павел собирает зубную щётку, пасту, бельё и сдаётся в больничку. Непонятно здесь как-то было: толи специально он так делал, чтобы спасти себя от голодной жизни, толи это не случайно; но в психушке он лежал несколько раз и в разных местах. Он уже знал всю поднокотную этой его второй жизни и был  спокоен: всё так, как надо, всё идёт путём. И не стыдился такого положения, и где-то даже гордился.
    Я не знаю, как это всё постепенно произошло с человеком, юристом по образованию, и не только; а, главное, психологом. Жизнь дала трещину, эта трещина расходилась с невероятной скоростью, можно было только удивляться.
        Не осталось у Павла друзей, кроме этого Саши, с которым творили чудеса. Не осталось и близких людей вокруг: одна сестра в Ленинграде заболела и умерла, другая вышла замуж за болгарского цыгана. Зоя продала квартиру в Нижних и уехала к нему в Болгарию, но вскоре через год вернулась в Ленинград, заняв квартиру сестры. Свою семью он пустил по ветру: и с сыном десять лет не виделся, и к дочери его не пускают. Остался один как перст. Жадность сгубила человека, только жадность. Был бы подобрее, глядишь, и семья наладилась, и с дочкой контакты были налажены. Пропал человек, начал ходить по свалкам и помойкам. Сначала собирал старую мебель, ремонтировал, продавал, так вот и жил. Затем совсем скатился: стал питаться с помоек, метить свою территорию и так далее. А главное, всё это описывал в стихах: главные его герои – санитары из психушки да бомжи.  Вот так съехала жизнь с рельсов как поезд, у которого машинист либо пьян, либо не в себе.