Независимость - непозволительная роскошь?

                «…наиболее высокого положения
                достигают не слишком способные
                и…судьба осыпает своими дарами
                отнюдь не самых достойных».
                М. Монтень. Опы-ты.

К сожалению, в России честными путями добиваться успеха в жизни всегда было трудно. Внутренний голос временами нашептывал мне: «У тебя же был шанс вытянуть «счастливый билет». Стоило слегка поступиться совестью и взять сына большого начальника к себе в заместители. Высокую цену предлагали за это».
Не могу утверждать, что я был святым, но авторитетом в глазах окружающих дорожил. Согласился на компромисс с по-этапным продвижением претендента по должностям в случае успешной работы. На ультимативное требование о принятии «блатника» сразу в качестве заместителя ответил отказом.

Право выбора поставило перед дилеммой – либо добиться «успеха» в жизни и перестать уважать себя. Либо сохранить совесть не запятнанной. Принятым решением разрушил и собственное материальное благополучие, и дальнейшую карьеру. Но сохранил уважение окружающих, которым по неведомым законам становятся известны любые поступки начальников. Втайне гордился проявленной принципиальностью. Рассчитывал на понимание друзей и домочадцев.

Каково же было потрясение, когда собственный сын, а затем и внук вовсе не восхитились моим поступком. Напротив, осудили донкихотство отца и деда! Каждый по-своему, придерживаясь современных норм морали, объяснил, что я мог бы иметь и что по-терял. Не увидели ничего геройского и разумного в действиях родителя. После состоявшихся бесед почувствовал разочарование. Не мог только понять – в себе или в своих прагматичных наследниках.

В трудные минуты жизни всегда мысленно обращался к отцу, погибшему на войне в год моего рождения. Как он поступил бы в подобном случае?
В семье свято хранилась история о том, что отец, работавший ответственным секретарем газеты «Бакинский рабочий», сразу после начала войны написал резко критическую статью о состоянии дел в Азербайджане. Вскоре его вызвали к руководителю республики.

После выволочки отец направился прямо…в военкомат записываться добровольцем на фронт.
На первый взгляд, положение абсолютно безвыходное. Что один, что другой выбор вел к неизбежной гибели. Уход на войну был, практически, самоубийством – без очков отец мог различать предметы только в 2-3 метрах от себя. В силу должности и по здоровью он имел бронь от военной службы, но добился отправки в действующую армию. Отец погиб весной 1942 года, лишь узнав о том, что у него родился сын.

Роковой выбор был сделан в ту минуту, когда критическая статья засылалась в номер. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что ждет его после публикации. Но позиция борца оказалась дороже жизни, в отличие от тех, кто ради должностных привилегий готов был пресмыкаться перед партийным боссом любого ранга.
Трудно расти сиротой, но гордость за то, что в решительную минуту отец не позволил растоптать человеческое достоинство, как это случалось со многими известными государственными людьми, всегда была примером для подражания. Если бы такие поступки оказывались не единичными акциями, а стали бы достаточно массовым явлением, может быть и не случилась бы трагическая страница в нашей истории.

- А, может быть, отец одобрил бы мое решение? – спрашивал себя я. На душе полегчало. Не запятнал светлую память пусть и не признанного официально героя. Но оставшимся таковым для меня.

В ходе начавшейся перестройки один из знакомых прямо говорил мне, что я честен до идиотизма. И не в качестве похвалы, а предсказывая печальный конец - вымирание, подобно «динозаврам», не сумевшим приспособиться к новым экономическим условиям.
Серьезным недостатком «ископаемого» экземпляра сослуживцы считали требовательность к подчиненным. Он спрашивал с них также строго, как привык относиться к себе. Но, будучи, по их мнению, ближе к «благам цивилизации», должен был быть более снисходительным к ним.
С годами стал понимать -  излишняя принципиальность не всегда достоинство. Тем не менее, бывшие сотрудники нередко благодарили меня за хорошую школу подготовки к реалиям суровой жизни.

Настоящим подтверждением доброго отношения стало спасение от неминуемой гибели в ходе тяжелой болезни.  Руки друзей и соратников, их беспримерные действия буквально вырвали меня из смертельных объятий. Заведующий отделением реанимации считал мое выздоровление необъяснимым с точки зрения медицины. Видимо, и Богу нужны пока «динозавры», чтобы отдельные личности не превращались в скотов!      

Непозволительной «роскошью» в глазах окружающих, а особенно начальников было обостренное чувство собственного достоинства, унаследованное, скорее всего, от отца. Сколько неприятностей возникало из-за права «свое суждение иметь», недозволенное человеку без роду без племени.

Расхожее мнение утверждает, что в советские времена чуть ли не всех поголовно загоняли в комсомол. Меня такой чести не удостоили, как отмечали из-за строптивого поведения. Не вписывался в существующие стандарты. А если бы и предложили, вряд ли получили согласие. С детства не терпел, когда пытались превратить в стадное животное.

И все же в комсомол я вступил. Из корыстных побуждений. В 18 лет, работая помощником машиниста подъемного крана, будучи излишне горячим по характеру, начал, по просьбе коллектива, борьбу против директора предприятия, ущемлявшего права рабочих. От молодого человека в парткоме просто отмахнулись. Ведь я не был даже комсомольцем! Тогда и подал заявление. Наградой стало освобождение зарвавшегося руководителя от работы. Пришло осознание полезности молодежного союза. Не жалел о вступлении в него и в дальнейшем.

Да, в советские времена подобные события случались. За серьезные недостатки в работе человек мог поплатиться своей должностью. Не то сейчас. Совершая провал за провалом, высокопоставленные руководители почти всегда избегают наказания. 

У меня с юных лет и до старости «не гнулись спина и шея». Хотя, если честно, иногда жалел об этом. Но переделать себя не смог. Ох, как мешало это карьере. Там, где другим, более «гибким и покладистым» все доставалось легко и просто, «динозавру» приходилось добиваться тех же результатов неимоверным напряжением сил. Я так и не научился выговаривать «Чего изволите?» и «Как вам угодно?». Начальники ценили трудолюбие, способности, но терпеть не могли независимый характер подчиненного. Он не дерзил, но за правое дело бился до конца. Лишь один руководитель понимал его в полной мере. Хотя тот и сам был белой вороной среди серых подхалимов.

Многие беды в стране раньше, да и сейчас происходят из-за дефицита независимых людей в России. Их протестные настроения в лучшем случае выливаются в кухонные осуждения. По утверждению Салтыкова-Щедрина: «Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли».
Многие самодостаточные люди уезжают из страны, где им не дают возможности реализовать свой потенциал. Они не желают поступиться собственным покоем ради того, чтобы предпринять усилия для отстаивания своих прав, а уж тем более для защиты других людей.
К сожалению, привычка эта уходит корнями в далекое прошлое. Н. И. Костомаров * считает: «Издавна в характере русского народа образовалось такое качество, что если русский человек был недоволен средой, в которой жил, то не собирал своих сил для противодействия, а бежал, искал себе нового отечества. Это качество и было причиной громадной колонизации русского племени».

Поскольку уезжают самые умные, самые предприимчивые (вороватых, избегающих правосудия, исключаем из их числа), то у общества снижается и без того не слишком высокий гражданский потенциал.
Демонстрируя на словах сожаление, наши власти не предпринимают практически никаких усилий для возвращения активных людей, покинувших Россию. Удобно для них, но плохо для государства.

Но вот, что интересно. Лента.ру только что сообщила об очередном триумфе российского ученого, к сожалению, покинувшего страну. «Премию Мильнера Fundamental Physics Prize (FPP) — крупнейшую в мире научную премию — получил выходец из России, сотрудник Принстонского университета Александр Поляков». Это далеко не первый успех наших бывших сограждан. Были и Нобелевская премия, и другие престижные награды. Российские ученые демонстрируют, что за рубежом они достигают успеха быстрее, чем в собственной стране. Несмотря на высокую конкуренцию со стороны местной научной общественности.

А с отечественными капиталистами все происходит с точностью до наоборот. Нередко приходится слышать восхищение успехами отечественных олигархов, сумевших в короткие сроки сколотить огромные состояния. Но стоит нашим «финансовым гениям» попасть за рубеж, их фантастические способности увядают на глазах. Преуспеяние тут же превращается в прозябание и проедание накопленных, а точнее наворованных в России капиталов. Некоторые так поиздержались, что вынуждены на потеху всему миру судиться в Лондоне. Может быть, кто-то готов привести пример успешного ведения дел за рубежом теми, кто привык рез-виться в российской «мутной воде»?

Приведенные факты свидетельствуют – уж наша власть меньше всего заинтересована в построении гражданского общества, несмотря на постоянное жужжание на эту тему. Оно и понятно. Человек с чувством собственного достоинства не станет принимать на веру лживые обещания, которыми нас кормят с утра до вечера, не позволит измываться над собой начальнику любого ранга.

Я испытываю просто физическую боль, когда бываю свидетелем непристойных сцен, связанных с унижением чужого человеческого достоинства. Что мешает уважаемым, заслуженным, вполне состоявшимся людям терпеть возмутительные выходки начальствующих чинов.
К сожалению, те воспринимают проявляемую покорность как поощрение своему разнузданному поведению. Не остановленные в первый раз, в дальнейшем распускаются все больше и больше.

Но любому начальнику не стоит забывать, что когда он устраивает разносы, то уподобляется тем, кто поднимает руку на ребенка. В обоих случаях им не могут дать достойного отпора.
Когда же мы поймем, что человеческое достоинство самый ценный капитал на этом свете? Оно дороже самых высоких должностей. К тому же загоняемое внутрь унижение является разрушительным стрессом для организма.  Будь я на месте генерального директора госкорпорации «Ростехнологии», которого в непозволительно грубой форме публично оборвал бывший президент Д. Медведев, немедленно подал бы в отставку.

Большинство тех, с кем я обсуждал приведенный выше инцидент на совещании в Кремле, самым убедительным аргументом в споре считали тот факт, что из-за чрезмерного, по их представлениям, самомнения я и не достиг сопоставимых высот в своей карьере.
Особо информированные напоминали, что после похожей сцены, я сразу подал заявление об уходе с должности первого заместителя директора крупнейшего издательства. Обвиняли в мальчишестве, задавали вопрос: «Чего же он добился своим поступком? Более того, уверяли, что 99 из 100 смирились бы, проглотили унижение».

Да, если такие поступки происходят как единичный факт, то их можно отнести к желанию потешить собственное самолюбие, покрасоваться перед коллективом. Но когда они станут массовым явлением, то любой начальник задумается прежде, чем унижать людей. Недолго остаться и в полном одиночестве.

По причине острого дефицита подлинно независимых людей на тех публичных совещаниях, которые проводят президент и премьер, не видно, а главное, не слышно голосов авторитетных ученых, крупных руководителей промышленности, знаменитых конструкторов и инженеров.
В советские времена к ним не только прислушивалось высшее руководство страны, но их мнение часто являлось определяющим на решающих направлениях развития страны. Им, а не гламурным звездам присуждались высокие награды, их знала страна, они были примером для подражания. Пока Академию наук СССР возглавляли выдающиеся ученые – такие, как М. Келдыш, А. Александров, она являлась непререкаемым арбитром при принятии судьбоносных государственных решений.

Напомню, что в самые тяжелые времена войны один из грандиозных проектов советского времени – создание ядерного оружия было инициировано письмом лейтенанта Г. Флерова, будущего академика: «Все говорило о том, что ядерные исследования в США засекречены, а это, в свою очередь, означало, что в Америке приступили к серьезным, масштабным работам по созданию ядерного оружия… Я забил тревогу. В декабре 1941 г. написал Курчатову. Направил письмо в Академию наук, а в апреле 1942 г. — И.В. Сталину». И работа по созданию ядерного оружия началась.
 
Теперь же, когда Российскую академию возглавляет мало кому известный, но несменяемый в течение всего либерального периода ставленник Б. Ельцина, авторитет академии стремительно катится вниз, сама она деградирует, влияние ее ничтожно.
Да и нынешние академики не демонстрируют смелой граж-данской позиции. В ответе ректора МГУ корреспонденту Лен-ты.ру буквально ощущаешь «священный трепет» перед высшей властью: «Совет президенту? Разве можно давать совет президенту?».

А вот у И. Сталина, каким бы грозным тираном его не представляли, находились оппоненты, которые осмеливались возражать ему. Да, их было мало, но они были. К примеру, академик П. Капица вел прямой и откровенный разговор с высшим руководством страны. Он следовал завету столь же бесстрашного академика И. Павлова, который в декабре 1934 года сказал ему: «Ведь я только один здесь говорю, что думаю, а вот я умру, вы должны это делать, ведь это так нужно для нашей родины». Скорее всего, прославленный ученый обращался не только к одному П. Капице. Но решился последовать достойному примеру только он. Такие люди заботились об интересах страны, а не о сохранении «собственной шкуры».

С 1934 по 1983 годы академик написал боле 300 писем в Кремль. 50 из них адресовано Сталину, другие – В. Молотову, Г. Маленкову, Н. Хрущеву. Благодаря его вмешательству были спасены математик академик Н. Лузин, физики-теоретики В. Фок, Л. Ландау, И. Обреимов. В последние годы жизни он выступил в защиту физика А. Сахарова и Ю. Орлова.

Вселяет надежду то, что есть еще люди, вроде академика Е. Примакова (бывшего недолгое время премьер-министром России), М. Рахимова (бывшего главы Башкирии), способные открыто критиковать нынешнюю власть. Другое дело, что к ним значительно меньше прислушиваются, чем во времена И. Сталина. Происходит это, скорее всего, от излишней переоценки собственной значимости. Будем надеяться – наше общество со временем сумеет излечить правителей от «звездной» болезни.
О другом независимом человеке, своем предшественнике по Госплану, члене Политбюро Н. Вознесенском пишет Н. Байбаков: «Он без личных амбиций, а строго ради дела мог возразить и Сталину, и Берии». Судьба его, к сожалению, трагична. Сталин неосторожно назвал его своим возможным преемником. После этого он стал жертвой оговора Берии.

Откровением для меня стало признание племянника Н. Вознесенского, с которым мы ведем долгие беседы, будучи соседями по даче. Лев Александрович - непримиримый критик И. Сталина, с некоторым смущением поведал, что его дядя с большим почтением относился к Иосифу Виссарионовичу. Может быть, он знал его лучше, чем те, кто устроил «пляску» на гробах.
Этот парадокс далеко не единичное явление. В книге Д. Бузина, крупного чиновника Госплана СССР «Александр Фадеев. Тайны жизни и смерти» читаем рассуждения его внука – нашего современника: «Дед прожил долгую и непростую жизнь. Конечно, был человеком, над которым довлела эпоха, и ее заблуждения он всецело разделял. Я никогда, войдя в сознательный возраст, и в малой степени не принимал его отношения к Сталину. Для меня «отец народов» был и останется тираном, принесшим стране и народу неисчислимые страдания. Дед же воспринимал «кремлевского горца» как часть собственной судьбы. Я, не живший в то время, не имею морального права судить взгляды своего деда».

Своего деда он не судит. Ну как же родной человек! А Сталина, которого, в отличие от деда, знает только по литературным описаниям, судить готов. Как это напоминает известную реплику советских времен. Романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» я не читал, но содержание его осуждаю. Не уподобляются ли им те, кто не верит своим родственникам, которые с огромным уважением относились к вождю на основе личного общения с ним.
А борзописцам, пытающимся угодить в свое время Н. Хрущеву, а ныне ему подобным, попытками осквернить память не-угодного им человека, верят безоговорочно. Но те же люди после свержения Н. Хрущева или после смерти очередного вождя также смачно полоскали их имена и деяния.

Н. Вознесенский, Н. Байбаков, его коллега по Госплану Д. Бузин, знавшие И. Сталина по делам, чтят его. А люди, которые либо слышали о нем, либо только читали, позволяют не просто иметь свое мнение по этому вопросу, что было бы понятно. Они готовы осуждать не только И. Сталина, но и тех, кто к нему относился более чем уважительно.
Это в голове, во всяком случае моей, не укладывается. Почему человек не имеет права на собственный взгляд по тому или иному вопросу? Воспринимаю подобное явление как волюнтаризм на бытовом уровне, основой которого служит эмоциональное восприятие событий без какого-либо трезвого анализа.

И еще один аспект хочется отметить – ни один из критиков не достигал того положения в обществе, какое занимали люди, от-носившиеся к Сталину с почитанием. Так может быть, «колокольня» тех, кто берется его обвинять, не слишком высока для подобных обличений.
Правда, недавно появился у Сталина критик, сравнимый с ним по должности, но отнюдь не по авторитету. Будучи президентом Д. Медведев осудил покойного за многочисленные жертвы, понесенные страной в ходе проводимой тогда модернизации. Пообещал, что проведет такую же абсолютно гуманными методами. Посмотрим!

Только реальные дела не вызывают уверенности, что Д. Медведев способен и добьется сопоставимых со И. Сталиным результатов. Был бы счастлив ошибиться. Но 4-х летние итоги нахождения на высшем посту не увенчались ни одним запомнившимся достижением. Зато неудачных решений было так много, что президент В. Путин теперь вынужден отменять их ускоренным темпом.

Нехватка независимых людей в России приводит не только к моральному ущербу, но и ко многим материальным потерям. Россия бывала в еще более худших ситуациях, чем сейчас, когда, казалось, нет ни одного шанса на спасение. Но вновь и вновь страна выходила возрожденной из самых безвыходных положений.

Преодолеет она и нынешнюю деградацию. И нужно-то для этого не так уж много. Достаточно каждому человеку проявлять свою независимую позицию везде и во всем, в т. ч. и на выборах, не давать унижать собственное достоинство на своем рабочем месте, не прогибаться под диктатом самого мелкого чиновника, не бояться выражать свое мнение и в том случае, когда оно не совпадает с начальственным. И пусть окружающие считают таких людей явно или по умолчанию «динозаврами». Только растущая армия «динозавров» способна возродить Россию. А иначе вместе с вымирающим видом канет в лету и сама Россия.

*Н. И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М. Книга. 1990. Книга 1.