Маледиктус

Эта история началась в современном мире, 2013 году от рождества Христова. На тот момент жила на свете девушка по имени Анна. Жила Аня в небольшом городке, где все друг друга знали. Но самой же прекрасной чертой своего города девушка считала природу. А природа там была прекрасная. Кругом леса, достаточно сосен. В общем, было где отдохнуть и телом и душой. Семья у Ани была тоже самая обыкновенная. И, как это зачастую бывает, в семье у Ани клеилось не очень. Но все можно сгладить, если очень постараться. Вот и девушка кое как сглаживала ссоры, где могла. Ну или просто безмолвно кричала от боли при разрывании души, когда ситуация шла уж совсем плохо.
Изменилось все в марте. Не без помощи небезызвестного падшего ангела, Свет Несущего, родные Ани преждевременно отошли в мир иной. Хотя, тут вопрос спорный, с его ли именно помощью. Конечно же, Аня была опечалена смертью близких, но не долго. Они были похоронены, отпеты… Все, как положено. Чтобы жить, Анна нашла себе работу – она делала на заказ поделки из дерева. Девушкой она была способной, так что за пару дней научилась резьбе и с каждым днем и разом училась все большему разнообразию техник и совершенствовала навыки. Теперь девушка была вольна в выборе своего пути и начала с того, что ушла из учебного заведения, где училась. Не то, что бы ей не нравилось то, что она там изучала. Нравилось. Но девушке было слишком сложно в этом коллективе, да и в любом в принципе. Еще одна причина – уровень знаний. По мнению девушки, все это можно было самостоятельно выучить по учебникам и интернету. Так и поступила. Учебники отксерила, прежде чем сдать. Контакт с Анастасией, своей однокурсницей, Аня сохранила. У неё то и узнавала новости. Под предлогом «Хочешь, приеду и помогу с домашкой?» приезжала и списывала лекции. В общем, знания девушка получала, а диплом её волновал мало. Живя одна, Аня имела возможность приходить в храм тогда, когда требовала её душа. То есть, девушка там была раза два или три в неделю, а порой и чаще. Теперь, когда никто не упрекал девушку в том, что она «слишком уж ударилась в веру», Аня могла сделать то, что хотела сделать все время, что веровала в Господа – узнать о Господе больше. И, конечно, ничего лучше богословских курсов девушка представить не могла. Она их посещала. Прошло несколько недель со смерти и погребения родных. Только теперь Аня вдруг осознала, что почти не рыдает в истерике, не кричит безмолвно, что она счастлива, а на душе покой и радость. Непонятное счастье, испытанное однажды в феврале, в воскресение на первом осознанном причастии, снова вернулось в её душу и осталось там. Так что, вполне возможно, что уход из жизни близких Ани был не от Люцифера, а от Господа, услышавшего молитвы Ани и не нашедшего иного пути, чтобы помочь ей. Однако, переживания, связанные со смертью близких, все же высвободили и в Ане силы, ставшие её проклятием. Она была всесильна: могла созидать и разрушать, подарить жизнь или смерть, исцелить или наслать болезнь, спасти мир от гибели или уничтожить его окончательно. Аня могла все, кроме одной единственной вещи – умереть. Это означало, что вне зависимости от того, какое применение своим способностям девушка изберет и будет ли верна Господу, в царствие Его вечное попасть ей не суждено. Конечно же, девушка это выяснила достаточно быстро. Но это не сломило её. Ведь, если она не попадет в царствие Божие, то вполне возможно, что Он явит ей свой лик тогда, когда она будет достойна этого. Аня твердо решила, что она должна сделать все возможное, что бы быть достойной однажды узреть лик Божий. Способностям своим девушка довольно быстро нашла применение. Ей были известны помыслы каждого человека, если она желала их узнать. В частности, Анне была известна общая мечта служителей церквушки во главе с Михаилом, их настоятелем. Мечтали они о расширении, а для этого нужны были средства. Но была мечта и чуть меньшего масштаба – новая церковная утварь. С этого Аня и решила начать, чтобы проверить свои способности. Создав необходимые предметы, образ которых считала с мечтаний священников, Аня внимательно осмотрела их, не ошиблась ли она, нет ли брака. К счастью, первый опыт получился достаточно успешным. Утварь из чистого золота и серебра с изящной гравировкой и инкрустацией полудрагоценных и драгоценных камней, пока лишь три предмета, включая и чашу для причастия, получилась на вид скромной, но не лишенной прелести. Завернув эти три предмета в пергамент, девушка принесла их утром в храм. Молитвы не было, свет не горел, лишь лампады. В полумраке никто и не заметил, как Аня в плащике скользнула к алтарю и оставила свертки. Купив для приличия свечи и поставив их всем святым, девушка торопливо покинула храм.
Конечно, разум девушки пошатнулся. Не скованная рамками родительской опеки, Аня стала носить очень легкую одежду из непрозрачной, но достаточно невесомой ткани. Ходила девушка босяком. В прочем, на голеностопах у неё были бисерные браслеты с украшением и бисерными цепочками к каждому пальцу. Это было красиво и скромно, вполне достаточно, что бы стопы не казались голыми, а сама девушка не испытывала бы дискомфорта. Ну не могла она ходить в обуви и нормальной одежде! Что с того? Маленький безобидный шизофреник, который никому не причинял вреда. Иногда поверх этого одевался плащ. Размером он был просто необъятный, но сшит из столь же легкой ткани. Под плащом не видно, обута ли девушка, и под ним можно легко пронести какой-то предмет. В одно из майских воскресений, Аня вновь причащалась. С самого утра она пребывала в трепете и не находила  себе покоя. Пока собиралась в храм, девушка трижды возвращалась к красному углу то проверить лампадку, то очередной раз помолиться, то проверить порядок икон, все ли стоят так, как нужно. В тот день девушку преследовало ощущение того, что что-то не так, что она чем-то огорчила Господа Бога. Не зная, в чем именно дело, Аня металась и проверяла все, в чем могла допустить ошибку. В конечном итоге она покинула жилище и дикой ланью отправилась в храм такой быстрой и летящей походкой, что преодолела путь в трижды быстрее. Вопреки опасениям девушки, служба прошла как обычно. Однако, она права была, Господь правда был огорчен. Причина была в её силе и проклятии, никто в раю не смог снять проклятия и избавить девушку от силы. Множило же печаль то, что никто в раю и не давал ей этого. Откуда же сие? После службы было причастие. В этот раз Аня была в самом конце, так как сердце трепетало еще и от страха, помимо волнения. И не зря. После причастия у девушки сильно закружилась голова, и она была вынуждена покинуть храм и отправиться домой. Как она дошла, девушка не помнила. Как сняла одежду – тоже. Анна упала на диван и провалилась в подобие сна, но сна мучительного. Увидела она силуэт мужчины, сокрытый от взора пламенем и сияющими облаками. Его лица рассмотреть было не возможно, но дорогое по фактуре и скромное по покрою одеяние было видно, ровно как и движения силуэта. И он заговорил с девушкой: «Анна, сердце мое полно скорби о том, что ты не войдешь в царство небесное. Печалит меня и то, что ты нефилим. И потому, забираю я твое имя. И нарекаю тебя Маледиктус. Отныне это имя твое». Девушка преклонила колено, дабы выразить то, что она все поняла. Голосом же она своим не владела, словно не был он дан ей от рождения. Силуэт растаял в воздухе, а Маледиктус поглотила тьма. Но в этой тьме девушка услышала последнее: «Dampnas, vos uzrish Dei, cum Humiliabit tristitia».
Маледиктус проснулась ближе к вечеру. Лишь теперь она поняла, что её тело обнажено. Но за спиной была необычная тяжесть, и девушка рефлекторно обернулась. Она вновь потеряла дар речи, уже от того, каким стало её тело. Тяжесть объяснялась ничем иным, как шестью крыльями. Шесть, с белоснежным оперением, словно излучавшим бледное свечение, они просто были частью её дела. Девушка пошевелила каждым крылом в отдельности, потом всеми, взмахнула крыльями и приподнялась над полом. Крылья были живыми и двигались, она могла летать. Навязывался вопрос: «Как?», ведь грудная клетка не изменилась. Собственные крылья стали еще одним доказательством того, что все в мире создано Господом, ибо с точки зрения эволюции Маледиктус не существует. И кто же она получается теперь? «Homo sapiens» или же «Caelestis angelus separatus»? На первое уже не похоже. Господь создал человека без крыльев. А на второе? Тоже не тянет. Во-первых, у Маледиктус есть плоть и кровь, она живая. А во-вторых, она грешница. Значит, она нечто иное. В разуме всплыло название нефилим. Маледиктус перешла в другую комнату, попутно собирая с подлокотников одежду, и включила компьютер. Пока он включался, девушка оделась. В интернете нашла статью про этот вид: «Nephilim –  люди, которые рождались в результате браков между «сынами Божиими» и «дочерями человеческими» (Бытие 6:2). Сыны Божьи — это ангелы, которые пленились красотой смертных женщин (дочерей человеческих). От этих противоестественных союзов родились могучие существа — нефилимы)». Эта статья могла бы объяснить, почему Маледиктус такая. Но оставалось непонятным, могут ли быть крылья у нефилима. Одно было ясно – Маледиктус ближе всего по своему строению к нефилиму, чем к ангелу и человеку. Рост девушки был действительно выше на 20 см, чем она привыкла себя видеть, и составлял 2 метра. Крылья могли убираться, но сделать это было не просто, нужно учиться. Поэтому, Маледиктус убирала их только тогда, когда шла на прогулку без плаща.
Что же до образа своей жизни, его девушка менять почти не стала. Она так же закупала древесину и делала поделки. Получалось уже гораздо лучше, и платили за это дороже. Все так же Маледиктус посещала богословские курсы, где её так и называли Аней. В прочем, велика ли беда? Вот исповедовалась она теперь в другом храме, где называлась своим настоящим именем – Маледиктус. Пожертвования на храм делала регулярно, но предпочитала не в корзинку на виду у всех красть, а анонимно в ящик для пожертвований. Зато никто не знал, какую сумму она жертвовала. А она была разной. Дать 10 рублей девушка считала стыдным(а порой так и было), ведь люди и беднее её могли дать больше. А дать 500 считала слишком уж пафосно(хотя и эту сумму девушка могла пожертвовать, если заказчик давал ей больше за работу, чем она изначально просила), ведь никто не даст больше. А вообще, много денег девушке и не требовалось. Была она вегетарианкой почти. Не строгой, но предпочитала не есть мяса, молока, яиц, сыра и прочего. А порой и вовсе предпочитала приготовить овсянку, на которую шла 1 столовая ложка сухой каши. При этом, питалась девушка 1 раз в день. При таком рационе, затраты не значительны. Деньги с поделок шли на квартплату, масло для лампады и немного на еду. Остальное отдавалось в храм, так как считалось лишним. Молитвы девушка посещала почти все, воскресную же и вовсе обязательно. Причащалась она там же, где и раньше.


Вот, в один из летних дней на вечерней молитве произошло нечто, что всколыхнуло устоявшийся мерный распорядок жизни Маледиктус. Девушка пришла на молитву, одетая чуть иначе, чем обычно. Прошлая одежда все еще не высохла. В этот раз на девушке была юбка такого покроя, что вполне подошла бы и девушке и юноше. Сверху была рубашка покроя под средний род. Одежда была темной, в готическом стиле, с украшениями из стали. В прочем, достаточно легкая, что бы Маледиктус могла выдержать в ней часа четыре. В сочетании с андрогинным строением тела(Маледиктус умудрилась исправить тело, когда сошла с ума, и груди не имела), чуть резкими чертами лица и короткой стрижкой, сложно было вообще понять, юноша это или девушка. В прочем, шизофреничку, еще гораздо раньше утратившую всякую дифференцировку себя по половому признаку мало заботил этот факт. Она и говорила то порой от лица юноши. Обуви, конечно, не было. Да и не надо. Поверх всего был все тот же плащ. Крылья на этот раз спрятать не удалось. День был с самого начала неудачный. Заказчик не явился. Еще и выяснилось, что с ним случилось несчастье. В общем, Маледиктус не только не продала изделие, но и промаялась три часа в приемном покое, что бы удостовериться, что с тем человеком все в порядке. К счастью, он отделался переломом шеи и через пару недель его выпишут. В общем, все еще переживая за этого человека и еще троих людей, оказавшихся там же в том же месте и, следовательно, тоже в больнице, Маледиктус не сумела спрятать ни одну из пар крыльев. Выкрутилась иначе. Заведя все шесть крыльев вперед и сложив их как щит, девушка надела поверх верхней пары плащ так, что при сведении крыльев спереди плащ полностью её окутывал и скрывал все крылья и её тело. В таком виде девушка и пришла в храм, поставила свечи и молилась, как обычно, ближе к алтарю и центру храма. Народу почти не было, а служба почти не уступала праздничной. Свет лампад и свечей успокоил девушку, вернул ощущение умиротворения. Молитва почти усыпила бдительность, и Маледиктус просто внимала молитве, почти забыв о крыльях. Тем более, что за это время к ним так она привыкла, что крылья ей были не тяжелее, чем руки или ноги. Церковное пение заворожило Маледиктус, и она чуть повела крыльями, раскрыла их и выпрямила. Взмахнув крыльями, девушка на 30 см поднялась от пола, ибо душою она давно уже порхала где-то под потолком, внимая пению. И все бы ничего, никто бы во мраке и не заметил. Вот только на тот момент рядом была маленькая девочка лет пяти. «Ангел» - заворожено прошептала она, и Маледиктус мгновенно опомнилась и, приземлившись, закрылась крыльями и плащом вновь. Поспешно перекрестившись, девушка ретировалась из помещения. «Ни убигай!» - малышка попыталась поймать ангела за крыло, но в её ладошке остались лишь пара белоснежных перьев. Самой же Маледиктус и след простыл. После этого случая, с испуга, девушка мигом научилась еще одному навыку ангельской половины – невидимость. Выбегая из храма, она уже была невидима и неосязаема. Поняв это, домой Маледиктус добралась на крыльях, они быстрее. Дома, тщательно помолившись и приведя мысли и душу в порядок, девушка пришла к выводу, что малышке мало кто поверит. А самой малышке это не повредит, даже наоборот, это могло укрепить её веру, раз она пока не видит разницы между ангелом и нефилимом.
Все сложилось примерно так. В следующий раз Маледиктус пришла в светлом платье, голубом платке на голову и без плаща(то есть, без крыльев). Краем уха она услышала, как малышка рассказывала священнику про видение ангела. Михаил, а именно с ним разговаривала малышка, отнесся к ребенку с вниманием: «Ну расскажи, Наташенька, что ты увидела?». Конечно, верить ребенку сложно. Дети известные выдумщики. Но вдруг? И малышка рассказала: «Это быль мальчик… Квасивый очинь. Он быль одеть в пващ чевный. И в чевную одевду тове. Я снафяла рефыла, фто это чиловек. Но он расквыл крылья…» - девочка не умела считать больше четырех, по этому показала на пальцах количество. На каждой ручке по три пальчика, как у Маледиктус с каждой стороны по три крыла. – «…фтолько вот. И он взлител. Я хотела поймать, но в .уке остались токо… воть» - девочка раскрыла ладошку и показала перышки. Михаил перекрестился сам, перекрестил девочку и постарался прокомментировать. Маледиктус подошла к ребенку и с улыбкой произнесла: «Повезло тебе, ангела коснуться. Я вот все бы на свете отдала, если бы у меня была возможность быть достойной хоть узреть лик ангела». Наташа, конечно, могла бы и узнать в подошедшей девушке свое видение, но этого не случилось. Михаил предложил ребенку пойти к своей маме, или с кем она сегодня пришла в храм, и переключился на беседу с Маледиктус: «Ну что, Анечка? Как твои дела? Вижу, ты стала уже поспокойнее». Девушка улыбнулась: «Да, святой отец, я уже чувствую себя поспокойнее. Богословские курсы пошли на пользу. Я стала лучше понимать суть веры и теперь уверена, что все же верю в Господа». Священник чуть удивился, но не подал виду. Тем не менее, нужно было до конца разобраться с ситуацией. Аня редко приходила просто на службу. Чаще ей действительно нужен был совет. Маледиктус не была другим человеком и так же приходила и вне молебна, если возникали спорные ситуации с собственной верой. Михаил постарался внимательно следить за мимикой собеседницы и спросил: «А ты сомневалась в вере?». Девушка вздохнула и опустила глаза. Странная особенность Маледиктус, она всегда опускала голову и глаза, когда не знала, что ей ответить или, как ей ответить. Но, все же, она дала ответ: «Не то, что бы сомневалась в вере. Уже в то, самое первое, воскресение я твердо поняла, что Господь есть. Но в предпразднество Сретения я усомнилась в собственной вере. Не внушила ли я себе, что Он есть? Действительно ли я верю в Него? Я вспомнила, что еще когда только собиралась придти в храм, меня заинтересовали богословские курсы. Но ведь… Не христианам, наверно, нельзя их посещать…». Мимика девушки в момент речи выражала искренность, но легкую степень смятения. Возможно, Маледиктус все еще с колебалась, вспоминая то время. Ведь по сути, всегда стояла одна проблема – девушка хотела знать больше о том, во что верит. На первой осознанной исповеди первый ответ на вопрос, верит ли она в Бога, был «не знаю». И ответ этот дался ей с трудом, но он  был честным. Михаил упрекнул в этом девушку и повторил вопрос. Испугавшись, Маледиктус ответила «Верю» и, возможно, солгала. Это и беспокоило. Но сейчас она, кажется, уверена. Поэтому, дальнейшая речь была спокойнее: «Но сейчас, святой отец, я твердо знаю, что Он есть, и Господь есть нечто идеальное, непревзойденное и крайне любящее все, что он создал». Девушка улыбалась, говоря эти слова. Да, на этот раз она не лгала. Вот и поговорили. Все осталось так, как сложилось на этот момент. Маледиктус проводила время в молитвах и чтении, посещала курсы, занималась резьбой и изредка оставляла анонимные подарки храму, выполненные в её манере: из дорогих материалов, изящно, но скромно на вид. Девушка была счастлива.



Прошло еще какое-то время. К тому времени лето уже перешло в золотую осень, тепло сменилось прохладой, а гардероб Маледиктус перекрасился из голубых оттенков в синевато-бирюзовые, но остался таким же по фактуре. И опять же, девушка даже не думала обзавестись обувью. К этому времени девушка научилась верховой езде. Воскресение, несомненно, принадлежит Господу. И с этим никто не спорил. День проводился в молитве. Но остальные дни принадлежат человеку. И среди дел своих, которые люди делают, они могли развлекаться. Маледиктус предпочитала верховую езду. А, благодаря способностям, она приобрела красивую вороную кобылицу. Кобылица эта была поселена в сарайчике, купленном у кого-то и переоборудованном под конюшню. Были у Маледиктус и сани с повозкой, где можно вести троих человек. Девушка запрягла свою кобылицу и, одевшись чуть более обыкновенного, отправилась в путь во второй половине субботнего дня. Отправилась она в Москву, где избрала целью своей экскурсии кремль. Но погуляла там Маледиктус не долго. На площади девушка увидела мужчину лет 60 – 66 примерно с достаточно длинными волосами, забранными в хвост, и окладистой бородой. Внешность достаточно обычная и, учитывая тот факт, что он не был знаком Маледиктус, она могла бы не обратить на него никакого внимания. Но он привлек внимание тем, что выглядел очень печальным. Девушка подъехала ближе и незаметно прочла мысли. Действительно, он был опечален. В жизни, вроде бы, все было прекрасно, но ощущение счастья отсутствовало. Маледиктус решила заговорить с ним: «Добрый день. Не желаете ли Вы совершить прогулку в повозке?». Мужчина уже хотел прогнать собеседника, так как был не в том расположении духа, но Маледиктус его опередила: «О нет, не подумайте, что я навязчив. Поездка совершенно ничего Вам не будет стоить, я лишь покажу Вам небольшой, но мирный город. И, если Вы не пожелаете воспользоваться моими услугами для возвращения обратно, я оплачу Вам дорогу. Я бы и не предложила Вам этого, но Вы так печальны». Слова девушки тронули пожилого человека, и он согласился на поездку, узнав лишь только то, куда они поедут. Поехали они просто по Подмосковью. Неспешно добрались до Сергиева-Посада, где Маледиктус вкратце пояснила о Сергиево - Троицкой лавре, как она предстает глазами прихожан. Конечно же, в силу творческих наклонностей гида, описание получилось слегка книжным и изобиловало средствами художественной выразительности. Но, благодаря достаточной приземленности Маледиктус, образы были достаточно понятными для восприятия. Девушка предложила спутнику перекусить, и они посидели в уютной кафешке, где подавали легкий и вкусный салатик и ароматный чай. Этого хватило. За своеобразным ужином мужчина спросил: «Скажи же, наконец, кто ты? Я не знаю ни твоего пола, ни даже имени». Девушка хотела назвать настоящее имя, но вдруг собеседник знает латынь? Его речи и поведение выдавали крайнюю образованность и начитанность. Поэтому, она ответила: «Я просто девушка. Зовут меня Аня. А как мне обращаться к Вам?». Мужчина представился. Звали его Владимир Михайлович. В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что его собеседница христианка, но колеблется порой. Разговор плавно перешел в эту колею, и мужчина постарался дать девушке совет. Совет его был достаточно мудрым и не сложным для понимания. Время шло, и собеседники заказали еще по чашечке чая, дабы продолжить беседу. Маледиктус спросила: «Вы говорите, как духовное лицо. Где Вы учились?». Мужчина рассказал девушке, что учился в Ленинградской духовной академии, и что он действительно духовное лицо, но может ли это помешать общению, если до этого собеседники общались свободно? Девушка ответила, что не может. Мельком собеседник рассказал, что 3 апреля 1969 года он был пострижен в монахи, но каким именем, мужчина не стал говорить. Он объяснил это тем, что начал экскурсию он, как светское лицо, так же хотел бы её и завершить. На том и согласились.
Когда Маледиктус и Владимир Михайлович покинули кафе и продолжили свой путь, уже прошла даже ночь и начиналось ранее, немного прохладное утро. Дальнейшая экскурсия привела их в тот самый небольшой городок, который хотела показать девушка. В особенности же прекрасна была природа. Чистый воздух, приятные пейзажи. Постепенно стало светлеть, начался рассвет. «Уже утро. – отметила девушка, и лицо её приняло чуть обеспокоенное выражение, не теряя нотки счастья. – Сегодня воскресение. Надеюсь, Вы не будете против, если мы зайдем в храм? Хотя бы, на начало молебна. Если Вы торопитесь, мы можем покинуть храм до начала чтения Евангелие, и я отвезу Вас в Москву». Но мужчина лишь улыбнулся: «Нет, Анечка. Напротив, я буду рад составить тебе компанию. Ведь я христианин». На том и сговорились, Маледиктус за три минуты успела сбегать домой, переодеться в платье и шляпку и, спустившись, отвести спутника к храму. Учтиво подав пожилому мужчине руку, помогая ему покинуть повозку, девушка провела его внутрь. Успели к началу молитвы. В этот раз служба получилась особенной по нескольким причинам. Во-первых, сегодня служба велась втроем, что являло собой прекрасное, многогранное звучание молитв. Во-вторых, осенний день был солнечным, и солнце так падало в окна, что вниз ниспадал луч бледного света, в котором дым ладана клубился, подобно силуэтам ангелов. В прочем, взор Маледиктус был яснее, чем у людей. Она знала, что и сами ангелы были здесь и с любопытством смотрели на девушку и её спутника, так как вновь Маледиктус умудрилась провернуть все наполовину без ведома рая. А в-третьих, не смотря на воскресный день, народу собралось от силы человек 10, включая Маледиктус и Владимира. Но все это не помешало дню быть торжественно-прекрасным. Зато на исполнении Символа веры голос девушки был слышен. И впрямь, он был немного низким. Но, благодаря урокам церковного пения, она пела своим голосом, и голос не делался выше и не срывался спонтанно. После службы было причастие, которое не могло быть проигнорировано. Михаил рекомендовал девушке не пропускать это воскресение. Владимир Михайлович тоже в этот день предпочел причастие не пропускать, перед ним же и исповедовался. Маледиктус не хотела подслушивать, но в почти идеальной тишине она слышала исповедь собеседника. Она была поражена, насколько безгрешен он был. Каялся он не столько в грехе, сколько в близости к греху – в печали, что чуть не переросла в уныние, но была развеяна созерцанием природы. Когда же закончилось и причастие, и девушка со спутником собирались уйти, Владимир чуть остановил девушку: «Послушай, ты действительно показала мне прекрасный город. И мне было приятно общение с тобой. Домой я доберусь сам, и денег мне не нужно. Есть ли у тебя ручка и любая икона, которая дорога тебе?» Девушка ответила, что да. На самом деле, это была небольшая икона, 30х50 см,  в металлическом окладе. Это был лик Богородицы, почти всегда возимый с собой в сумке. Сейчас он тоже был с собой. Мужчина попросил икону на минутку и написал на оборотной стороне благословение, и подписал именем, которым был пострижен в монахи. Но он попросил девушку не читать надписи, пока он не покинет города. Мужчина ушел, а Маледиктус еще около получаса побыла в храме на следующей молитве, прижимая лик левою рукою к корпусу. Лишь потом она посмотрела на благословение и имя, что-то внутри дрогнуло. «Кирилл». Маледиктус незаметно скользнула к алтарю и оставила икону там, завернутую в пергамент по ходу. Только металл оклада сменила на платину и добавила инкрустацию. После этого она ретировалась, все еще думая о том, кем же на самом деле может быть мужчина, с которым она вчера встретилась.



Постепенно история ушла в прошлое. Время неминуемо летело вперед. Подаренная икона заняла место среди прочих на стенах храма. Кстати, расширение было запланировано, и под него уже расчистили место. Началась зима. Гардероб девушки снова вернулся к темным, как и в прошлом году. Ткань тоже с прошлого года не стала плотнее. Однажды, в декабре, девушка снова отправилась на прогулку, чего не делала давно, поглощенная вырезанием шкатулки для заказчика. Вот, заказ был завершен, и можно было позволить себе отдохнуть. Маледиктус гуляла в поле за городом, когда нашла странный свиток. Он был не старым на вид, но и не выглядел совсем уж новым. Из любопытства девушка развернула его и решила прочитать, что же содержится в этом свитке. Возможно, нашелся бы и хозяин этого необычного предмета. В нем было некое сообщение на церковно-славянском языке. К счастью, девушка немного могла на нем читать и понимать суть. Но все же, пришлось для прочтения использовать словарики и записи с курсов. Но, чего не сделает человек, ведомый своим любопытством. При переводе выяснилось, что это описание райского сада, каким его создал Господь. Что еще примечательнее, этот свиток являлся, скорее, запиской к самой девушке. Он заканчивался достаточно прозрачным намеком на силу созидания у девушки и прямым разрешением: «Если нашедший сие способен создать сад, то имеет право попытаться». Почему бы и нет? Сила воображения не так уж развита все таки, а посмотреть на легендарный сад – мечта христианина. В свитке же содержалась почти что инструкция, как его создать. Вставал лишь один вопрос: «Где?». Но и он решился случайно, по наитию. В одной заброшенной деревушке неподалеку от места прогулки, откуда сбежали все жители, девушка воссоздала сад. Конечно, на воссоздание ушло больше одного дня. Нужно было точно подогнать размер площади под сад. Кроме того, нужно было позаботиться о том, что бы не вошли сюда те, кому не положено, и могли войти те, кого приведет она. В общем, местность была окружена куполом. Лишь потом девушка воссоздала растения сада по образу и подобию тех, что росли в земном раю. Населен рай был животными. Странно, но тут даже волки получились вегетарианцами, а олени позволяли себя гладить. Но разбираться девушка не стала, так как ошибиться она не могла, и сад соответствовал описанию. Разве что, здесь не было древа познания и древа жизни. Маледиктус посмотрела на сад и увидела, что он прекрасен. И стала она жить там. Вечное лето, чистейшая родниковая вода и деревья, что плодоносили весь год – благодать, дарованная девушке самим Господом, ибо никто более не мог послать ей этот свиток.
К Маледиктус иногда приходили и ангелы. Точнее, ангелы порой просто спускались с тверди небесной и отдыхали в саду. Здесь было достаточно спокойно. Ангелы иногда разговаривали с девушкой, рассказывая ей что-нибудь. И один из них сказал ей, что она увидит у себя Господа. Эта новость была, несомненно, приятной. Однако, ангелы не сказали, когда именно это произойдет. Но это и не главное. Ведь главное, что Маледиктус дождется. И девушка ждала, довела сад до совершенного подобия описанному. Как говорится, внимание к мелочам. Шло время, девушка все чаще занималась созерцанием птичьего полота и стремилась запечатлеть это в дереве. Но ожидание не было столь уж долгим. И Господь пришел к ней, но не один. Пришла вся Пресвятая троица. Как любой человек, даже ожидая визита самого Господа, девушка не была готова принимать его у себя в любую секунду. И гости избрали момент наименьшей готовности для визита. Этим они показали девушке, как несовершенна её вера. Но Маледиктус сумела сориентироваться, сам сад ей в этом помог. Гости пришли к ней и позвали по имени. Девушка мгновенно отозвалась и преклонила колено, когда узрела Их. После этого быстро нашла приятную тень древа и на холме мягкой травы предложила гостям отдых. Сама же в короткий срок собрала сладчайших плодов и принесла кувшин чистой родниковой воды. Этим она заслужила снисходительную улыбку. Но за эту улыбку любой готов удавиться. Гости говорили с девушкой, она же сидела напротив и внимала. Пока длилось общение, Маледиктус сделала набросок с них, что бы вырезать. Зная замысел девушки, гости были почти неподвижны, давая возможность девушке сделать достойный набросок, чтобы можно было м ним работать. Книгу же священного писания девушка изготовила сразу, с помощью способностей. Это был серебряный переплет с кольцами и замочком. Внутри были серебряные пластины-страницы. Но книга была пуста и служила лишь ориентиром размера скульптуры, чтобы по ней просчитать пропорции Пресвятой Троицы. Когда же гости уходили, Господь спросил её: «Книга, что ты вложишь в руки скульптуры, дай мне её». Маледиктус не понимала, зачем могла Господу потребоваться эта часть еще даже не существующей композиции. Но попробуйте найти христианина, который бы воспротивился воле Господа! Вот и наша юная леди не являлась такой. И девушка отдала Господу набросок книги из рук в руки, даже не закрыв её. Книга была открыта в центре, где и вставила девушка последние листы. Провел Господь по страницам кончиками пальцев, и появился на страницах текст. Недостающие же до объема страницы были восполнены. С первой до последней страницы содержали на себе священное писание Евангелие, написанное самим Господом, его рукой, и библию на первых страницах. Ветхий завет, так же от первоисточника. И написаны они были не на греческом, и не на латыни, а на церковно-славянском языке. В переводе писание не нуждалось. Господь вернул девушке книгу, так же из рук в руки, и покинул сад. Когда гости ушли, девушка вновь посмотрела на книгу, теперь имевшую особую ценность, и упала в обморок от пришедшего осознания того, кто дал эту книгу. Вскоре девушка очнулась и приняла решение, что эту книгу лучше иметь всегда при себе. Так  и поступила. В той сумочке, где до этого носила она икону(кстати, не для сбережения, а от нерешительности подарить её храму, так как боялась, что анонимно не получится), ушив её до размера книги, стала Маледиктус носить дар этот.
Скульптуру девушка изготовила из разных пород дерева, одной фактуры, но разного оттенка. И получились они, как живые. Скульптура была в человеческий рост. Одежду девушка изготовила с помощью своих особенных умений из драгоценных металлов: золото, серебро, платина. Одежда имела очень естественный вид, не считая её цвета. Изготовить же сияние над головами Пресвятой Троицы девушка решила из янтаря с платиной. Таким образом, при попадании света на скульптуру сзади, смотрелось действительно похоже на сияние. Вся одежда была с инкрустацией драгоценных и полудрагоценных камней. Они были разного калибра и в целом составляли местами просто цвет одежды. Сияя же при свете солнца или свечей, камни создавали иллюзию того, что это живые создания, излучающие свет. С книги же, где по серебряным страницам золотом был написан текст рукою божию, Маледиктус сделала платиновую копию, где текст написала рукою своею. Цвет текста был черным, надписи делались краской по металлу. Но почерк был красивым, ровным. Все, как нужно. Оригинал девушка решила не помещать в руки скульптуры. Во-первых, изначально это набросок. Для скульптуры девушка изначально планировала взять золото или платину. Возможно, что Господь это знал и желал лишь даровать девушке свою версию писания. В во-вторых, в книге в руках скульптуры текст был на двух страницах, и чтению она не подлежала. Остальные страницы были красиво спаяны так, чтобы было видно, что это страницы, но они бы не распадались. Это творение Маледиктус ночью оставила на пороге храма. Сделано все было быстро, тихо и аккуратно. Наутро не было ни следов машины, ни прочего, что бы выдало принесшего. Просто была найдена скульптурка. Маледиктус пришла в храм только вечером, когда Троицу уже сумели протащить внутрь и устроить неподалеку от алтаря. Девушка поинтересовалась у Михаила: «Скажите, откуда же эта скульптура? О ней ни разу не упоминалось». Священник рассказал, что эта композиция оказалась по пороге храма, а чей дар, не понятно. Девушка отстала, и все стало возвращаться в неспешное русло.
Время шло. Вот уже сменился год 2013 на 2014, и прошло уже с праздника 7 дней. На Рождество девушка праздновала вместе с христианами, внимала праздничной молитве. Праздничные молитвы девушка считала особенными, так как в них было нечто, что радикально отличало их даже по восприятию. Через несколько же дней после праздника  Маледиктус пришла вечером, когда Михаил уже собирался домой. Священник удивился столь позднему визиту и спросил: «Что привело Тебя так поздно? Я уже ухожу». Но девушка оставалась спокойна и доброжелательно улыбалась, отвечала: «Я знаю это, отец Михаил. Но сегодня я бы хотела пригласить Вас к себе. Ведь Вы же сегодня не торопитесь домой?». Последнее прозвучало, как вопрос, но было утверждением. Священник и правда не спешил домой. Он согласился пойти с ней к ней в гости. «Но нам лучше идти пешком, хоть это и не близко. Простите уж мне это, но пешая прогулка для меня предпочтительнее» - произнесла девушка. Михаил согласился идти пешком. Шли они пару часов, неспешно. Вскоре пришли к саду, который за пределами барьера не был виден. Пройти через барьер можно только изнутри. Внутрь можно лишь тогда, когда сама Маледиктус проведет. Ангелов и прочих жителей рая это не касалось. Девушка взяла священника за руку и провела через барьер, которого он не заметил. Теперь же они находились в саду, где было умеренно жаркое лето. Девушка, сияя радостью, тихо предложила: «Снимите Вашу обувь и одежду. Здесь Вы не замерзните, да и ног своих Вы не пораните. Здесь я и живу. Будьте моим гостем». Мужчина снял одежду, оставшись в тонкой рубашке и брюках. И он ощутил, что не смотря на жару, солнце не сжигало, а ласково согревало своими лучами. Михаил снял зимние сапоги и, встав босяком на траву, вновь вспомнил, как приятна её прохлада. Трава здесь была мягкой и приятной. Девушка же с тихим радостным смехом увлекала гостя вглубь сада. В саду его очи она открыла. Теперь, лишь пока он здесь, Михаил мог узреть и ангелов и святых, коснуться их, говорить с ними. Пока здесь никого не было. Но ангелы последнее время были столь частыми гостями, что Маледиктус не сомневалась, что они придут. «Каждое дерево здесь пригодно для питания. Можете есть любые плоды, если будете голодны. – произнесла девушка, проводя своего рода экскурсию по своему дому. – Вода ручьев и родников чиста и прохладна. Пейте. В ней нет яда». Вокруг ходили животные, пели птицы. Каждого вида по паре, чем это сильно вызывало ассоциацию с Ноевым ковчегом. Тут даже нашелся белый тигр с тигрицей. Что было еще удивительнее для гостя, эта парочка была вегетарианцами. В прочем, как и все дикие звери здесь. Девушка все с той же улыбкой продолжала: «Если Вы устали, можете отдохнуть под любым деревом. Крона скроет Вас от жары, а трава достаточно мягка для сна. Поверьте, ни одна тварь здесь не причинит Вам вреда». Михаил провел у девушки всю ночь. Утром она предложила гостю побыть у неё еще какое-то время. Здесь было слишком благодатно, уходить просто не хотелось. Он остался. Весь день Михаил провел у девушки. И ни разу он не разочаровался в своем решении пойти. Мужчина без боязни пил из источников, и вода была сладка на вкус и чиста, как слеза младенца. Прохладою же своею здешняя вода дарила подобие блаженства. Чувствуя голод, мужчина ел плоды деревьев, и они были вкусны и сытны, утоляя голод. Достать же плоды было не столь сложно, ибо ветки были низко настолько, что сорвать плод можно было, лишь немного приподнявшись с травы. Если гость уставал, любое древо могло укрыть его своею кроной, и он отдыхал в их тени. Вечером девушка с Михаилом сидели возле одного из ручьев. На душе было радостно у обоих, и они пели и танцевали. Привлеченные пением и танцами, в сад спустились ангелы, но скрылись в листве и не явили своих ликов. Маледиктус танцевала с Михаилом вальс на траве, когда её слуха достиг приятный мужской голос: «Анна, где ты?». «Я здесь» - отозвалась девушка, прервав танец. Михаил не понял, что произошло, так как не узнал гостей. А Маледиктус узнала их мгновенно. Это был Иисус. Он вел под руку женщину в красивом одеянии с покрытой головой. Это была его мать. «Что же вы? Продолжайте» - снисходительно улыбнулся гость. Но девушка уже оставила партнера по танцам и суетливо постелила на траву в тени древа свой плащ, жестом предложив гостям присесть. Она принесла гостям лучших фруктов и чистой воды набрала в кувшин. И вечер прошел празднично. Михаил и Маледиктус вновь танцевали, ибо разрешено им было. И пела девушка для гостей хвалебную балладу, подобрав слова по ходу. А закончила троекратным: «Sanctus Deus, Sanctus Fortis, Sanctus Immortalis, miserere nobis!». Потом гости ушли. Ночь Михаил провел у девушки, а утром она проводила его обратно в город. Но забыть этот сад и его гостей он не сумел. Правда, понял он, кто это был, лишь спустя несколько дней. В истовой молитве он внимательнее посмотрел на икону Богородицы и вспомнил лицо женщины, что нежно улыбалась, сидя в тенистом саду. Это была она….