Деньги к деньгам

Ну, что ты сделаешь, не везёт бабке Филимонихе. Суббота –  базарный день. Загодя готовилась, лазая по огороду, чуть свет притолкала тележку с немудрёным товаром. Разложила на газету тощенькие пучки зелени, огурцы-переростки, герань в железной банке, свою главную надежду – клубнику разложила по банкам ровно по горлышко, не как у других с верхом. Литр – значит литр, воду с «горкой» тоже не наливают. Оно, конечно, самой бы полакомиться сочной ягодкой или варенье сварить на зиму, да конкуренция – ити её за ногу! Недолгая садовая радость обязана привлечь к её прилавку разборчивого горожанина.
 
Молодые торговки перехватывают покупателя. Как ни старается, трудно тягаться с шустрыми соседками. Вон, Нинка вырядилась, как на приём к начальству, улыбается медово, то одним боком повернётся, то другим - фигуру показывает. Стоит клиенту появиться, она уж зазывает, подмигивает, товар нахваливает, без покупки не отпустит и всё старается довесить до ровного счёта. Зеленцы нарасхват идут, смотришь за пару часов и «отстрелялась»,  побежала довольная в вещевые ряды. Филимониха завистливо проводила везучку  взглядом, вздохнула жалобно и продолжила незадавшуюся с утра «коммерцию», авось к обеду повезёт, когда пойдут те, что долго спят и не торгуются.

Продать товар не  просто, как видится со стороны. В этом деле свои премудрости. Перво-наперво лицо продавца должно быть привлекательным. Вот и старается Филимониха изо всех сил изобразить на выцветшем, сморщенном личике эту привлекательность. Ловит заискивающим взглядом свою удачу, протягивает костлявую руку с кривым огурцом, тычет им, соблазняет незадачливого покупателя из гудящего потока людей. Нет, не идёт товар, хоть ты что!

С горем пополам, но опустела подржавевшая тележка, приятно зашуршали разноцветные бумажки в жадных руках. Спасибо ловкой соседушке, бывшей работнице потребкооперации, подмогла старухе. Уставшая, но довольная «коммерсантка» поспешила домой. Хотя, куда торопиться? Никто её не ждал в старом домишке. Да уж больно охота  пополнить заветную коробочку. Вот придёт, закроется на крючок, в который раз с наслаждением пересчитает накопленное, разгладит смятые бумажки, сложит аккуратно одна к одной, добавит к прежним, снова пересчитает и спрячет сбережения под полок.
 
По дороге зашла в магазин. Посмотрела на  пышные булки белого хлеба, взяла низенький серый, хотела полкило пряников купить, но решила, что и половины хватит: проесть всё можно, а она знает цену копеечке. Ведь копейка – от слова копить. Вот и копит, с деньгами она всем нужна, любой примет. За копейку-то… Хоть копейки давно не в ходу – ничего на них не купишь, всё одно: денежки счёт любят.  Мимо банка просеменила, cклонив голову,ускоряя шаг - смущал плакат во весь фасад с призывом хранить деньги именно здесь. И откуда   пронюхали, что они у неё есть? В их маленьком городишке -  аж, семь банков, один другого выше - самые красивые здания, сплошь новострой, сыто выделяются среди панельных близнецов.  С того раза, когда пропали все сбережения, доверенные государству, наученная горьким опытом, не верит Филимониха этим банкам: поближе положишь – быстрее возьмёшь.

Похлебала бабка супишко, пошамкала пряник с чаем, как спАла жара, айда на улицу. Старушки в разноцветных платочках сидят  в тенёчке, обсуждают последние новости, её позвали. Только  некогда Филимонихе разговоры городить, не опоздать бы к вечернему поезду, в выходной там завсегда народу полно. На вокзале люди туды-сюды, туды-сюды мельтешат, она рядом с входными дверями присиротилась скромненько. Стоит, держит развёрнутую кверху ладонь у самой груди, не протягивает, лишь чуть-чуть вперёд выставляет «лодочкой». Весь её вид убогонько-робкий жалостливую слезу выжимает. Щедро звякнет мелочь или купюра малая скромно ляжет в «лодочку» - растроганная Филимониха истово крестится, всех благ желает, доброго здоровья, счастья, обращаясь к спине или затылку благодетеля. Торопятся все. Редко кто остановится и то затем, чтоб хлопнуть по карманам: « Нет денег, бабушка!». « Ничаво, милай! Дай Бог, чтоб были», - ответит скоренько, а сама уж, присматривается к другим, незнакомым лицам.

Все дни, как дни, только понедельник – никудышный, пустой: на вокзале народу мало, рынок закрыт. По понедельникам Филимониха отправляется к мусорным контейнерам на заднем дворе общежития, чего там только нет после выходных. Вот и в этот раз, подошла крадучись, пока рядом никого и как бы между делом, начала ковырять клюшкой в железном баке. Расслабился, совсем избаловался народ: хорошие вещи выкидывают. Рубаха почти новая - только пуговиц нет,  валенки, в которых ходить, да ходить, если пятки подлатать. Бабуля оценивающе глянула на кастрюлю с подгоревшим дном, сдвинула в сторону, рассыпалась кипа бумаг. Внимание привлёк свёрточек, выпавший из них. Распаковала и глазам не поверила: толстая пачка новеньких купюр перетянута резинкой. Филимонихе и радостно от нежданного счастья и почему-то страшно сделалось, словно ворует и сейчас кто-то схватит за руку, накричит и прогонит, отобрав находку. Сжалась вся, ни живая, ни мёртвая. Не оглядываясь,  словно пьяная, «поплыла» домой. Не помнила, как дошла на ватных ногах.
 
Мышкой юркнула в хату, заперлась, занавески линялые сдвинула. Едва дух перевела, дверь дёрнулась, крючок лязгнул. Батюшки святы, кого принесло? Никак за деньгами? Бабка осторожненько глянула за край занавески. Пужливая стала, прости, господи! Это ж, почтальонка сутулится от тяжёлой сумки. Писем ждать не от кого, газеты-журналы Филимониха не выписывает, но раз в месяц пенсию  получает, не забывают одинокую старушку, знают, что ей денежка нужна. Хорошо- то как! Деньги к деньгам.

Худо-бедно можно прожить на пенсию, ей бы хватило. Только не привыкла Филимониха сидеть без дела. Ей бы находить, подбирать, добывать, запасать, копить, складывать, прятать. Теперь-то, теперь как жить? Веселиться надо – богатой стала, а не спокойно, корявые мысли в голову лезут. Без денег плохо и с ними не совсем хорошо. А пожить ещё хочется!

Смолоду любила Филимониха наряжаться, но замуж поздно вышла, по себе искала – хозяйственного.  Недолгой была семейная жизнь, сбежал муж к другой. Да и скатертью дорога, она не из тех, кто падает духом,  не пропала и без него. В ту пору сватался к ней вдовец – не пошла на чужих детей. Одной спокойней, да и деньги целей будут. Раньше мечта была – дом построить, но передумала тратиться. Зачем одной хоромы? Растранжиришь, и на чёрный день не останется. Давно хотелось одеяло новое, всё никак не соберётся купить, а сейчас можно и одеяло лёгкое, на лебяжьем пуху, и телевизор, да и уголёк прикупить, чтоб не таскать на саночках со склада. Зимой, как барыня будет в тепле кино смотреть.

Извелась, чуть не заболела Филимониха. Ох, заботушка свалилась. Который день дома сидит. А как пойдёшь? Такие деньжищи с собой не возьмёшь, а дома оставишь – душа не на месте. Как пить дать – украдут. Вон, соседка заходит, то помощь предлагает, то угостит и всё о здоровье справляется. Что у неё на уме, кто знает?

С полгода назад в газетных киосках появились шуточные сувениры: пятисотки и тысячные – совсем, как настоящие, продавались задарма или в нагрузку. Откуда бабке знать об игрушках ксерокса, не заглядывала она в места с никчёмным товаром. Не до этого было! В счастливом неведении несколько раз перепрятывала заначку, пока не определила в подходящее место.
 
В ближайший выходной бойко шла торговля у Филимонихи. Начался сезон заготовок. Ягоду, овощи расхватали на ура.  Бабулю не узнать: глаза светятся ласково, хитрая улыбка повисла на лице, не привычно. Филимониха знала  главный секрет: деньги – к деньгам.