Вот и юноша уже!

В восьмом классе.

На торжественной линейке около школы в честь 1-го сентября выяснилось, что наш бывший    7-й «А» разогнали, добавились новенькие ребята, и нас сделали, по-моему, 8-м «В». К сожалению, общего фото восьмого класса  у меня нет,  а жаль, можно было бы что-то вспомнить. Так что и подробно рассказать, наверно, не получится. Хотя у меня осталось такое впечатление, что в восьмом нашем классе образовался дружный ребячий коллектив, где один за всех и все за одного, и я вспоминаю его с большим удовольствием.
В этом восьмом меня ожидала неожиданная встреча с моим знакомым мальчишкой, с которым был в своё время в детском садике, с Колей Токаревым. Причем он меня, хорошо помнил, а я его не очень. Учился он из рук вон плохо и собирался после восьмого класса в слесаря податься. Сидел он за партой вместе с Олегом Бринём, который был еще совсем мальчишкой, почти как из того садика, и в результате они оба толком  не занимались, ну, а на переменках вообще бесились как ребятишки.
С кем я сидел тогда за партой, я и не помню, и вообще теперь буду рассказывать в основном про себя, хотя  моих фотографий за этот период нет. Итак, выпускной класс, и, конечно, не для меня, ведь я в институт собрался поступать,  но всё равно пора, наконец, браться за учёбу. Это нам так тогда говорили, да я и сам  всё это понимал, что это надо, но, увы, от стремления  до исполнения тогда было далеко. Нет, я тогда, конечно, учился, но до настоящего изучения знаний не дошёл. Точные науки у меня были «на четвёрку», а вот всё остальное на троечку.
В нашем дворе тоже была дружная компания мальчишек, и когда Валера Горбенко попал в мой класс, мы с ним быстро подружились «на все сто». Вместе делали уроки, гуляли на улице или занимались каким-либо общим для нас делом. Поскольку в нашей школе училось много ребят с военного городка, над нашей школой взяла шефство  воинская часть, расположенная недалеко от нас. Они притащили к нам списанное имущество, которое я помогал разгружать, и, в частности,   два полевых телефона, у которых надо было покрутить сбоку ручку, чтобы вызвать второй, противоположный телефон, ну помните, как в кино про войну. Я эти телефоны  выпросил во временное пользование, а как вы прекрасно  знаете, нет ничего более постоянного, чем это временное. Мы с Валерой натянули между нашими домами проволоку, подключили телефоны и стали жить с такой вот оперативной связью. Все,
кто к нам приходил, были в восторге от  наших телефонов и, конечно, от общения по ним. Ведь как здорово покрутить ручку, а потом ещё и поболтать можно!
Продолжали мы дружить и с Володей Снегирёвым. Конечно, не так, как раньше, но Вовик не забывал меня, заходил. А тут как-то, он прилетел ко мне, весь такой возбуждённый и говорит, что в магазине « Голубой огонек» продаются некондиционные магнитофонные приставки «Нота-64», и что он договорился с продавщицей, она оставила хорошую приставку, и надо ехать её покупать и стоит она всего 45 руб. Я, дождался когда мама придёт с работы, выпросил у неё деньги и мы с Вовиком поехали и купили «Ноту».  Потом подключили её к нашей, уже ставшей вроде и не нужной радиоле и получился классный по тем временам магнитофон! Мы записали на пробу первую попавшуюся музыку, прокрутили музыку и порадовались достигнутому. «Ура-а-а!» - закричали мы.
Вам это может показаться малозначительным. Подумаешь, приставка ценностью в 45 руб. Но все это не так! Для человека, кроме ценности, есть ещё и значимость! А для меня это значило очень и очень, много. Мне и раньше нравилась эстрадная музыка, а теперь появилась возможность её записывать! И я увлекся музыкой, её прослушиванием, и, в частности, её записью. Это ведь и вид коллекционирования, но только музыкального, который и прослушать так здорово! Хорошую музыку передавали после двенадцати часов вечера. И вот я потихоньку!, чтобы не разбудить маму, записывал. И было так здорово записать хорошую песню, а лучше и две! И тогда я  был счастлив! Видите, сколько восклицательных знаков, и ведь это всё не зря! И это всё останется со мной на всю оставшуюся жизнь.
  Мой любимый дядя Игорь частенько заходил к нам ненадолго в гости, и я ему похвастался своим приобретением приставки и попросил сделать для неё корпус, чтобы из не  закрытой со всех сторон штучки получился симпатичный магнитофон.  Дядя Игорь снял с приставки размеры и на следующий день притащил готовый корпус и думал, что я обрадуюсь сделанному, а я надул губы и сказал: «А где же крышка к этому корпусу?» Тогда уже  дядя Игорь обиделся и отчитал меня за неточности в моей просьбе и рассказал, что для разработки чего-либо составляется техническое задание, согласно которого всё и делается, а то ты заказал машину с педалью «газа», а про то, что должна быть педаль тормоза забыл сказать и что теперь получится? Катастрофа! Крышку к корпусу приставки он потом сделал, но мне было стыдно за свою невнимательность. Вот это всё я запомнил на всю мою жизнь и очень дяде Игорю благодарен.
А мой тогдашний приятель по площадке и соперник по всяческим делам, Сосипатыч, ой!, извиняюсь, то бишь Вова Осипов, углядев мой шедевр звукозаписывающей аппаратуры, тут же поехал и купил такую же приставку. Его отец сделал ему корпус, только не металлический, а из оргстекла, и получилось, конечно, не так красиво, как у меня, ведь мой корпус делал маэстро слесарных наук - дядя Игорь! Вот так вот!      
Ну, а теперь об учёбе моей. Мне тогда захотелось изучать химию, пока что неорганическую, но уже по институтским учебникам, и я попросил такой учебник у нашей «химички» Лидии Яковлевны. Та обрадовалась моему стремлению, и на следующий день учебник был у меня, правда это был не самый «крутой», для настоящих химиков, а учебник по проще, для технических вузов. Я, нахально достал его на первом же после этого уроке, на биологии, и углубился в чтение, ведь мне было очень интересно, что там, и как я его смогу осилить. Ничего страшного там не было,  и я порадовался этому, и даже,         по-моему, засмеялся. Наша «биологичка», наблюдавшая сию картину, решила, что я читаю что-то художественное и  захотела отобрать мою книжку. Подошла, взяла учебник, рассмотрела, что это такое и с большим удивлением уставилась на меня, а я только пожал плечами и показал своим видом, что мол, мне и это очень нравиться.
 Учебник мне, конечно, вернули, правда, с небольшой нотацией, что, мол, химией на химии заниматься и надо. И с этого дня я углубился в его изучение. Там всё было понятно. Вопросы, конечно, тоже возникали, но наша «химичка», Лидия Яковлевна, с большим удовольствием мне помогала. Через пару месяцев я его  осилил. Лидия Яковлевна была в восторге. «Молодец! - говорила она, - Я тебя буду готовить для продолжения учебы в 9,10 классах, в школу, при  Новосибирском академгородке. И я тебе настоящий «химический» учебник принесу», - и принесла. Но тут моя «химическая» прыть поубавилась. Дело в том, что это уже был, по сути дела, учебник по физической химии, но это не так страшно, с физикой я был в ладу. А там хватало высшей математики, с помощью которой и проводились соответствующие доказательства, а это мне было пока не по зубам,  я оставил попытки его освоить и вообще охладел к химии.    
  Ну, раз уж начал о своих увлечениях, расскажу ещё об одном, которое тоже получилось на всю жизнь, которое станет и моим увлечением и, в конце концов,  моей профессией радиоинженера. Итак, с самого начала. Физику в этом году стала вести молодой и симпатичный учитель, а вот как её зовут, никак не могу вспомнить, а как жаль, и как я ей благодарен! Назовем её Любовь Николаевна, это по моим чувствам к ней.       Во-первых, она мне нравилась, как увлечённый своим благородным делом учитель, т.е. человек, учащий нас как надо, по-настоящему и с увлечением учиться, во-вторых доносящий свои знания по своему предмету, по физике, с таким увлечением. И потом это была очень симпатичная во всех смыслах, чудесная женщина. Да, да, не удивляйтесь, я ею самой тоже любовался и восхищался. Конечно, я все мои чувства не показывал, но частенько смотрел на неё влюбленными глазами, не забывая, правда, при этом и прилежно по физике учиться. И многим ребятам из нашего класса, точно  так же, как и мне,  полюбилась Любовь Николаевна! 
Кроме всего прочего, Любовь Николаевна была ещё и радиолюбителем, и старалась и в нас зажечь это очень интересное и полезное увлечение. И я увлёкся, и на всю мою жизнь, и кем бы я ни работал, это всегда было со мной. Ну, а тогда я пошел и записался в радиокружок во дворце культуры имени Баранова и стал постигать премудрости этого дела. Сначала я учился читать электрические схемы, знакомился со всякими разновидностями радиодеталей, будь то сопротивления или конденсаторы, радиолампы или появившиеся тогда транзисторы. Конечно, кое-что я тогда не понимал, но старался во всём этом  разобраться. А когда добивался успеха, то тоже был очень даже счастлив. Ведь всякое созидание -  это прекрасно.
Любовь Николаевна предложила нам на уроке попробовать сделать карманный транзисторный приемник на двух транзисторах. В радиокружке же всё тогда было  на радиолампах, ведь это было  естественно, раньше ведь была эпоха радиоламп, и мне пришлось туда вернуться, о чем я не жалею. Руководитель кружка попался малоразговорчивый, и с неохотой отвечал на мои вопросы, и мне пришлось пойти  в книжный магазин, где мне очень повезло, попалась очень хорошая книга «Энциклопедия юного радиолюбителя», где было всё изложено доступно и понятно, и я шёл из того магазина, пританцовывая от радости. И с тех пор и тот, не совсем подходящий для меня радиокружок, стал мне  не  нужен. Я  по той замечательной книжке  занимался, а мой любимый журнал «Радио» сначала покупал в киоске, а на следующий год его  выписал. В общем, стал создавать дома свою радио лабораторию. Папа по моей просьбе подарил мне на день рожденья  омметр, возможностей которого тут же оказалось очень даже мало, и я выпросил денег у мамы на универсальный прибор радиолюбителя - ампервольтметр, который мог всё, мерил и ток, и напряжения, и сопротивления классно мерил, от Ом до мегаОм.
Наступило воскресенье, и я с самого утра взялся за дело. Первой моей практической работой по той самой энциклопедии был детекторный приемник. Я намотал катушку, подключил конденсатор переменной емкости, и в моём наушнике заиграла музыка. «Ура!» - закричал я и похвастался  достигнутым маме. Мама, ранее смотревшая на все мои старания, как на очередные мои игрушки, уже с уважением посмотрела на меня. Потом, когда я собрал усилитель мощности, да ещё и двухтактный и подключил к динамику, то музыка заиграла уже очень даже громко. Мама подошла ко мне сзади, обняла меня и сказала: «Какой ты молодец! Наконец-то занялся делом». Я, несколько обидевшись, сказал: «А как же моя химия?» Мама посмотрела на частично продырявленные наши половики, и, засмеявшись, ответила, что это тоже очень хорошо.
Кстати, о химии. Поскольку я увлёкся радиолюбительством, мой интерес к химии, как к науке, пропал, тем более, после знакомства с учебником физической химии, а опытами дома я уже давно  не занимался. Наша химичка, Лидия Яковлевна, зная всё это, пыталась меня расшевелить, заставить меня и дальше химией заниматься, но что я мог сделать, если в голове у меня прочно обосновалось радиотехника. И потом ехать куда-то и жить где-то там мне явно не хотелось, ведь там не будет мамы и её вкусных пельменей.   
Ну, а теперь остаётся рассказать о вас, дорогие девушки. Из них мне давно уже нравилась Наташа Власова, помните, я о первом классе рассказывал, а тут её к нам в класс перевели, и она благосклонней на меня смотреть стала. А то я ведь для меня как, если меня привечают, то и у меня сердце тает. И, наверное, не только у меня. Половина, если не больше, наших мальчишек к Наташе тогда были неравнодушны. Я уже к ней домой стал заходить, просто так,  посидеть и поболтать. Но мои увлечения были тогда чисто пионерские, платонические. Мне нравилось, когда мне в ответ на мои чувства мне просто были рады и  улыбались, т. е. нравилось быть немножко влюбленным. Кроме того, мне нравилась и другая наша Наташа, которая была по фамилии Мадзигон, но она жила в военном городке и вроде как была не нашей, «дворцовой» компании. С ней я тоже старался при случае поболтать, и она тоже мне мило улыбалась. Она была приветливой и обаятельной девушкой, и я, когда она отвечала, а вернее, молчала на уроке  физики у доски, старался ей подсказать, а учитель делал вид, что не замечает этого. И все были довольны – и я, раз Ната отвечала, и она, потому что не молчала,  и учитель, потому что двойку за ответ можно было не ставить. И ещё у нас была симпатичная девушка по имени Лариса, а фамилию я её не помню, поскольку мне она не очень нравилась, но остальные ребята были не прочь оказаться рядом с ней, как мои друзья, например, Валера Горбенко и Вова Снегирев, вот посмотрите.
Расскажу я вам ещё и о моей нежданной, негаданной увлеченности, и кем бы вы думали? C Любочкой Худовой, маминой подружкой с её работы, а  ей тогда было лет так тридцать. И вот как всё это  получилось. Маму отправляли в командировку и больше чем на месяц, а кто за мной тут присматривать будет? Ну конечно, Любовь. Вот видите, как звучит здорово! А ведь мы с Любой уже жить вместе оставались, когда мама на курорт ездила. Я искренне обрадовался, когда об этом узнал. Ведь нам обоим тогда понравилось вместе жить-поживать. Мама настряпала традиционные командировочные пельмени для нашего пропитания и уехала.
Я с нетерпением дожидался вечера, когда должна была прийти Люба. Вот и вечер подошел. Звонок в двери, и заходит Люба. Мы, наверное, так обрадовались друг другу, что и обнялись при этом. Потом оба, правда, немножко смутились, и я, по-моему, даже покраснел, но потом завязался разговор, и я начал её  устраивать на жильё, и с радостной улыбкой. Мы потом сели, попили чаю и рассказали наши последние новости, и проболтали даже до часу ночи. Потом спохватились и легли спать. И у меня началась такая интересная жизнь. Уроки я старался сделать до прихода Любы с работы, а потом  находился рядом с Любой. Помогал ей готовить ужин и пропитание на завтра, научился гладить бельё, а то и просто сидел и вел разговоры ни о чем, когда она что-нибудь чинила. В общем, потихоньку мы, в друг друга  немножко  влюбились.
 Раньше я спокойно смотрел на женскую половину человечества, а теперь мне Любочку очень хотелось обнять, прижаться к ней и вообще приласкать её, и ей, по-моему, тоже. Она смотрела на меня уже и не как на какого-то там мальчишку, и ей нравилось смотреть на обнаженное моё тело, когда я раздевался, чтобы лечь спать, и я не торопился это дело заканчивать.  А я тоже с удовольствием поглядывал на её ножки, когда они нечаянно обнажались из-под халата. И мне очень хотелось посмотреть на обнаженную Любочку и я, якобы нечаянно, заглянул как-то в ванну, когда она там мылась, и она не испугалась, когда я заглядывал, как будто ждала этого.   В общем, мы хотели близости друг с другом, но не знали, как начать и с чего начать, а скоро должна была и мама приехать, до этого оставалось два дня, как выяснили мы, получив от мамы телеграмму. Но, увы . . .
Вы, наверное, помните, что когда любовь нежданно-негаданно разрывается, то мужчина пытается найти утешение в ней, в моей тезке, в белоголовке. А тут как раз показывали такой фильм. Вот и я решил попробовать это средство, пошёл и купил её за два восемьдесят семь, и у бабки соленых огурчиков прибрёл. Сел дома за стол, а одному пить и не хочется. А тут как раз Вова Осипов ко мне заглянул, посмотрел на меня и тоже решил попробовать. Ведь раньше нам хоть и доставалось иногда спиртное, но это было так, случайное вино и не наше, а тут мы сами и с усами!  Мы сели налили и выпили. Боже,  какая это была гадость! Да еще и теплая к тому же! Нас передернуло от выпитого, и не помогли даже солёные огурчики. Мы посидели, поболтали и нас в скорости  развезло. Я, чтоб отделаться от водки, предложил Вовику подкинуть эту пол-литру его отцу, что он и сделал. Только потом папочка его долго пытал, что, откуда и почему бутылка и, узнав, что пол-литра моя, успокоился, решив, что это уже не его проблемы.
Ну, а теперь снова о занятиях. Впереди экзамены. Все точные предметы я, в общем- то, знал до твердой четверки, а с гуманитарными науками дело обстояло значительно хуже. Во-первых, это был русский язык. Выучить все правила за прошлые годы  я, естественно, не мог и писать грамотно, больше чем на тройку тоже не получалось. Оставалось - надеется на чудо и на учителя русского языка, Нину Трофимовну, что она хотя бы тройку поможет получить, ведь по точным-то наукам меня ведь даже и хвалили. История,  география и английский язык на экзамен не попадали, и там просматривались четвёрки, конечно, при совместном желании, моём и преподавателей. В общем, можно было жить в надежде, что по русскому языку не дадут помереть. Я, конечно, готовился к экзаменам, и всё получилось, как я и думал. Нина Трофимовна сама подошла ко мне и молча (!) проверила мою работу, исправляя ошибки карандашом, спасибо ей большоё. Но, в общем, всё это оставляло неприятное впечатление и у меня и у неё. Когда нам вручали аттестаты о восьмилетнем образовании, мы с ней не смотрели друг на друга.
Кстати! При вручении аттестатов я попрощался с Колей Токаревым и с Наташей Мадзигон, с которой расставание получилось ну очень трогательно для меня. Ната сказала мне, что наш восьмой класс ей очень понравился и запомнится ей на всю жизнь. А про меня она сказала, что не прочь была со мной подружиться и спросила, что мне подарить на память о ней. Подумав, я попросил её самую любимую её фотографию, а позже Ната мне её передала, вот посмотрите. Теперь, глядя на неё, я и вспоминаю эту милую  девушку.
А подруга жизни моей, Таня Сотникова, о школе вспоминает следующее: «У нас в школе был конкурс на лучшие классы  по всяким разным показателям. Мы победили в этом конкурсе и ездили в Шепетовку, это деревня на Украине, родина Николая Островского. Мы тогда в нашей школе все были "корчагинцы" и Павка Корчагин был для нас образцом правильной жизни. В этот же год мы в школе тайно выпускали в школе стенгазету  "Корсар", заводилой у нас была Таня Петрова, и, когда в конце года решался вопрос, какой класс выиграл (а у нас были одинаковые результаты  ещё с одним классом), мы признались, что это газета наша, это перевесило, и победу присудили нам. И вообще, Таня Петрова была прирождённым лидером». К моему сожалению, я пассивно участвовал в соревновании классов и в эту деревню Шепетовку не ездил, и ничего сюда  добавить не могу.
Ну вот. Экзамены сданы, аттестат за 8 классов с приличными оценками  получен, меня взяли в девятый класс, и жизнь кажется прекрасной! Мама тоже была в приподнятом настроении и решила сделать мне подарок, съездить со мной на море. Мы, посовещавшись, выбрали Анапу. Чтобы хватило денег на поездку, мама продаёт на толкучке свой сверхмодный костюм, купленный  ею в командировке, и мы отправляемся на поезде в путь. Поехали мы по южному пути, и от Петропавловска наш поезд тянет паровоз. Это, конечно, было красиво, за паровозом тянется шлейф дыма, но очень даже грязно от него, приходилось закрывать окна, а иначе все ходили такие, прокопченные от дыма. Сначала я отоспался, а потом, лёжа на верхней полке, смотрел и смотрел в окно, на пробегающие мимо нас станции, вот так незаметно и прошел путь до нашей столицы, города Москвы.
Приехав в город Анапу, мы хотели найти комнату для проживания, но не знали, как, зато на вокзале оказалось уже приличное количество бабок, которые их предлагали. К нам подошла приличного вида бабушка и предложила среднюю квартиру за среднюю, по её словам, цену, и мы сходу согласились. Всё так и было, как она говорила. Дом был в 10 минутах ходьбы от центрального входа на пляж, а остального я не помню, поскольку  всю жизнь был спартанцем. Мы разложили свои вещи, и пошли на пляж, уж очень мне хотелось море посмотреть.
Море было спокойным, теплым и, как говорят, бескрайним до горизонта. Я разделся, и, как сказала потом мама, полетел купаться. Берег тут снижался очень медленно, и теперь я понял, почему этот пляж детским назывался, приходилось довольно долго идти, чтобы поплавать. Поскольку вода была теплая и такая приятная,  купался я очень долго. Потом мне это занятие стало уже  надоедать, не хватало разнообразия и я, посмотрев вокруг, заметил ребят, купающихся в маске с трубкой. А тут как раз мальчишка с маской на берег шел, и я его попросил попробовать то и другое, одел, лег на воду и, осмотревшись, увидел морское царство. «Здорово!» - сказал я и отдал маску.
На второй день нашего пребывания в Анапе мы с утра пошли к врачу. Маме давно хотелось показать меня, а вернее сказать, моё горло, хорошему доктору, чтобы узнать, как меня долечить до конца. Мы пришли на прием к профессору (!), два часа прождали приёма, а результат был для нас обоих  ошеломляющим. Профессор выслушал маму, а когда она сказала, что кроме гланд, мне ещё и аденоиды удалили, обозвал наших врачей идиотами и объяснил, что аденоиды - это своеобразные фильтры для вдыхаемого воздуха, убирающие всякую заразу. А про горло он сказал, что всё нормально, можно и даже нужно есть мороженное. Мы, выслушав о таком лечении, ошарашено молчали. Профессор засмеялся и пояснил, что необходимо горло тоже закаливать, но делать это постепенно, не торопясь и сначала понемногу. Мы вышли из поликлиники, купили мороженое, сели на лавочку и не торопясь его  съели и получилось всё это очень даже вкусно и, наверное, полезно.
Маску с трубкой после моих просьб мне купили, и я был счастлив. Теперь, приходя на море, я был всецело в морской стихии, видел рядом мелькающих рыбешек, проплывающих медуз, но самое интересное сосредоточилось на морском дне: разнообразная трава,  всякие ракушки, крабы и прочая живность. Купался я с утра и до вечера,  правда, с  часу до четырех был обед с тихим часом. Через два дня моя спина, торчащая на солнце,  обгорела до приличной красноты, и вид у меня был живописный, такой вот белый парнишка с красной спиной.
На следующий день мама предложила мне загорать, лёжа на спине. Я демонстративно залез в море, и до обеда осваивал такой способ лежания на воде, и довольно успешно. Но потом  всё время смотреть в небо было скучно, и я вылез на берег. Чтобы мне не заскучать, мама  решила меня познакомить с двумя девчонками, «приписанными» к нашему грибку, причём сделала это очень, как сейчас говорят, контактно. Она попросила этих девчонок не дать мне погибнуть от скуки в связи с моей обгорелой спиной.
Мы познакомились. И тут я уже с интересом оглядел девчонок. Одна, Наташа, была  скромной и почти ровесница мне, вторая, Танечка,  года на два младше меня, но озорная и хохотушка. Меня посадили под грибок, и мы начали разгадывать кроссворды. За этим интересным занятием мы окончательно и познакомились. Мне уже не хотелось бесконечно купаться, и было весело с ними, особенно с веселушкой Танечкой. И, кроме того, Таня чувствовала, что она нравится мне во всех отношениях, ведь вам известная уже Любовь в своё время сделала из меня уже что-то  большее, чем мальчику. Нет, мне не хотелось чего-то совсем плотоядного, но просто приласкать милое мне создание я был не против, а скорее наоборот. И девчата всё это видели, ведь у меня на лице всё и написано было. А тут еще Танечка попросила меня намазать её спинку каким-то кремом, и как приятно было нам обоим . . .
Но всё в этом мире проходит, и отпуск у Таниной мамы вскоре  закончился, и она попросила меня принести после обеда фотоаппарат, чтобы нам запечатлеться у того знаменитого курортного орла, что стоял около набережной. Сказано, сделано. Я принёс фотик, в первый раз Танечка глаза закрыла, а второй снимок с ней получился удачным. Потом Наташа захотела со мной сфотографироваться, но разве можно слона в посудную лавку пускать, я этого орёлика сразу и уронил, потом всё установили на место, но сниматься мы не стали, а то ведь там  крыло уже отвалилось . . .
Таня, здешняя подружка Наташи, уехала, и теперь уже на мне  лежала обязанность по развлечению Наты на этом курорте. К этому времени, чтобы при плавании не обгорала моя спина, я стал купаться в белой футболке. Сначала на меня с некоторым удивлением посматривали, но потом привыкли, и я плавал в своё удовольствие, а Ната сидела на бережку и скучала. Мне стало стыдно за  такое моё поведение, и я пригласил её купаться, но она отказывалась, ссылаясь на то, что совсем не умеет плавать. На пляже под грибком сначала мы сидели как совсем незнакомые люди, но потом разговорились, и всё у нас пошло как надо.
Потом я уговорил Нату, что научиться плавать очень даже просто, и мы отправились в воду. Тут я постарался выложить перед Наташей все мои навыки плаванья. Ната попробовала плавать, но у неё больше получалось на определение «тонуть» и нахлебавшись воды, она  сбежала от меня, показав мне язык. Я вздохнул по поводу несостоявшегося компаньона по изучению этого, ну очень интересного для меня моря и поплыл, куда глаза мои смотрели. Так дальше  и пришлось мне одному  плавать.
Купаясь в маске, я познакомился с такими же, как я, ребятами-аквалангистами, которые подсказали мне, что на другом конце города есть место, где на дне очень даже много травы и всякого вида рыбы. Мне это стало интересно, и я пригласил туда Наташу, ну, и мама моя, конечно, тоже захотела туда пойти. Наташина мама тоже обрадовалась, сказав, что ей дали на полдня выходной, и после обеда мы туда  отправились. Идти пришлось довольно долго и на приличной жаре, и конечно мы прилично  умаялись, и Ната на меня уже посматривала с осуждением. А когда дошли и осмотрелись, то берег оказался очень крутой, и девушки мои и на этот счет тоже поворчали. Мама обязалась не дать Нате утонуть, и они пошли купаться, а я одел маску и нырнул. Какое великолепие открылось мне: всевозможные водоросли, множество всяческих рыб, приличное количество медуз и я тут же пожалел, что здесь фотик мой не может это великолепие снять.  «Как в сказке», - подумал я и попытался проплывающую мимо рыбу за хвост поймать, но она, конечно, уплыла. Наплавался я вдоволь, потом  меня «за хвост» вытаскивали из воды. Всё это, конечно, было здорово, правда, на следующий день мне сообщили, что плавал я около городских стоков. Оттуда и всё это великолепие растительности и рыб, расцветающее на всём на этом.    
Уже подружившиеся, наши с Наташей мамы взяли Нату  в свою компанию. Тем более что моя мама старалась исправить положение из-за моего постоянного купания, и развлекала Наташу, пока я плавал. Когда мы уже собирались домой, моя мама, слегка обняв Наташу, сказала: «А вот и дочка моя, и даже платья у нас одинаковые!»  В общем, у меня от сердца отлегло, обе наших мамочки Нату развлекали, и довольно успешно. Ну, когда я был на суше, то старался все время быть с Натой. А вечерами гуляли по городу мы вместе  ходили в кино, и она первая взяла меня за руку, и нам так ходить-бродить очень даже нравилось.  Мы тогда были счастливы. Но всё хорошее кончается, и Наташин отпуск тоже. Мы обменялись адресами, пообещали писать друг другу, и они уехали, а я ещё долго скучал по моему близкому товарищу, по Нате.
Но вот и мы начали собираться в путь-дорогу. Поскольку овощей и фруктов здесь было очень даже много, мы решили кусочек этого изобилия взять с собой, и, в частности, купить вишни и сварить наше любимое варенье. Так и сделали, купили отличной вишни вместе с ведром и сварили варенье. А хозяйка наша, очень гостеприимная пожилая хохлушка, сварила нам ну очень вкусный борщ, и мы его с бо-ольщим удовольствием съели. На прощанье я сфотографировал её вместе с внуком, а она пригласила нас приезжать в любое время, но, увы, жизнь наша проходит, а нам всё некогда имы к ней так и не заехали.
Обратно мы взяли билеты на прямой до Омска поезд, а в купе с нами ехала вместе со своим отцом молодая, красивая и очень даже супер-пупер девушка, сейчас я объясню почему. Вот представьте ну очень капризную девочку лет пяти в двадцатилетнем теле человека, и получится та самая Леночка. Вот и даже  имя её говорило само за себя. Но что самое удивительное - это, с каким удовольствием её отец исполнял все её прихоти. Вот она лежит на нижней полке, вот на неё села муха. Дак ты её и хлопни! Ан, нет. Тогда слышится Ленин голос: «Папа! Сгони муху!» И ведь папа, с удовольствием встаёт с полки и сгоняет! Обалдеть можно! У нас с мамой эта фраза на долгие годы стала такой вот летучей, которую мы  частенько вспоминали и не удивительно, это же надо так свою дочку избаловать!
Потом, по приезду домой мы с Наташей с полгода переписывались. Но вот эта поистине детская дружба постепенно иссякла, ведь у нас теперь была другая жизнь, и не было общих интересов. Потом я попросил Наташу прислать её теперешнее фото, она долго отказывалась, а потом прислала,  объяснив, что сильно располнела. Мне же это фото очень понравилось, на нем была ну очень симпатичная девушка, хотя и полненькая!
За это лето я заметно вырос и возмужал, превратился из мальчишки в юношу. Сам я этого не замечал, но это сразу заметили мои знакомые девушки, и в частности …, в прочем нет, не буду торопиться, об этом расскажу, когда буду писать про девятый класс.