Мертвые не говорят плохо

Мертвые не говорят плохо.
Несколько лет назад они поженились. Молодая семья, мало чем отличающая от сотен подобных по всему миру. Муж - Сергей работал на простой, не самой низкооплачиваемой работе, никогда не мечтая о золотых горах, но и не позволяя себе кануть в пучину безденежья. Жена – Вероника закончила психологический факультет, но после свадьбы напрочь забыла о профессии, оберегая плод своего чрев. Трехлетний Ян купался в родительской любви, был счастливым ребенком.
Сергей много работал, чтобы прокормить семью. Приходя домой глубоко затемно, ужинал, смотрел новости, и пусть с небольшой охотой, чувствуя усталость, с теплотой разговаривал с молодой женой. Шли дни, месяцы, плавно перерастая в годы, а семейную идиллию лишь изредка нарушали скандалы. Вероника несколько раз вместе с детьми и платьями отправлялась в родительский дом, чтобы пожаловаться маме на несносного мужа. Он в то же самое время приглашал домой закадычного друга, с которым всегда можно было напиться с горя, реже от радости.
 На праздники или в выходные их родители навещали детей и внуков. Сергей жаловался теще на несносную, необоснованную обидчивость и гордость избранницы, а хозяйка дома свекру на не изживаемую манеру мужа говорить несносные гадости во время даже самых пустяковых ссор. Таков уж был их характер! Они давно разглядели недостатки друг друга, но не соответствие абсолютному идеалу так и не разрубило брачные узы.
Вечер девятого февраля выдался на удивление теплый. Капель взращивала сосульки. В Субботу он как всегда пришел рано, чтобы поиграть с сыном, уделить время жене, которая больше радовалась, когда благоверный уделяет время малышу, а не ей самой. Не от того, что она не хотела с ним общаться. Просто любовь к чаду скрепляла их еще больше, чем друг к другу.
Ужин пах шафраном и корицей. Белая посуда смотрелась по-праздничному, маленький Ян сладко посапывал в кроватке. Они сидели напротив, немного улыбаясь, будто были влюбленными подростками, а не семейной парой. Вероника встала из-за стола, чтобы принести следующее блюдо. Домашние, обтягивающие лосины делали ее фигуру более соблазнительной.
- Ты как всегда прекрасно выглядишь! – сказал Сергей слегка охрипшим то ли от простуды, то ли от возбуждения голосом.
- Спасибо, - она изящно перегнулась через плечо, и игриво посмотрела на мужа.
- Как провела день, родная?
- Не знаю… как всегда, - в голосе появились грустные нотки.
- Ты чем-то расстроена?
- Нет, совсем нет, - она подала кушанье и присела на свое место.
- Я же вижу, когда ты расстроена. Расскажи, малыш, в чем дело?
Она не хотела его беспокоить, и некоторое время пыталась отмалчиваться, но распознав так свойственное ему раздражение - готовила слова, чтобы ответ звучал как можно мягче.
- Я так давно сижу с Яном, что и забыла как город выглядит… - почувствовав, что реплика становиться похожа на претензию она замолчала. Вероника всем была довольна: своей жизнью, мужем, ролью домохозяйки. – Просто, я хочу куда-нибудь сходить с подругами.
- Да, конечно, завтра сходи, я днем с Яном посижу, - ответил Сергей, и с чувством удовлетворения, что решил проблему, принялся продолжать ужин.
- Они собираются вечером... Я хочу пойти! – заранее вытащив из чулана души упрямство, заявила Вероника.
- Хорошо, но часов в девять будь дома.
- Они только встречаются в девять, - от ласковой жены не осталось и следа.
- В таком случае тебе там делать нечего!
- Почему?
- Во-первых, замужняя женщина не должна шляться где-либо без мужа, во-вторых, Ян привык засыпать, когда ты рядом, в-третьих, что можно делать вечером такое, что днем нельзя? Водку жрать, да сниматься?!
Эти слова сильно обидели Веронику. Разве она хоть когда-нибудь дала повод усомниться в верности? Разве ее кто-нибудь видел пьяной?
- Я себя нормально веду.
- Ну да, вокруг будет Содом и Гоморра, а у тебя филиал Ватикана! С некоторыми твоими подругами в бордель зайти стыдно! Давай не будем об этом! – он почти кричал.
- Я ведь себя нормально веду.
- Так может мне в сауну со шлюхами пойти, а там быть цитаделью воздержания?!
- Ну и иди! И я! – страсти потихоньку накалялись.
- Тоже в сауну?! Нет уж! Это ты не ходи! Или захотелось в проститутку поиграть!? Так давай в секс-шопе костюм купим, поиграем!
Вероника вскочила из-за стола. Ян проснулся и громко заплакал. Скандал продолжался еще минут пятнадцать. Все прошлые обиды вспомнились моментально, и вот вместо любящей пары посередине комнаты стояли непримиримые враги.
Она молча оделась, и вместе с сыном направилась в такси, чтобы переночевать у родителей. Он выпил грамм триста водки. И лег спать.
Этой ночью Вероника много думала о нем, волновалась - не натворит ли муж что-нибудь от расстройства, хотела позвонить и сказать, что не держит на него зла, и хочет, чтобы все снова было хорошо, но гордость не позволяла. Делать нечего – нужно ждать утра.
Сергею было стыдно за свои слова. С твердым намерением извиниться и купить цветы, или какую-нибудь безделушку он заснул, выкурив перед этим несколько сигарет прямо в кровати.
Утро было приятным и солнечным. Вероника открыла квартиру, держа одной огромный пакет с продуктами, чтобы приготовить его любимое блюдо – пасту с морепродуктами, а в другой сына.
- Серёжа, милый, мы дома! – она кричала настолько тепло и лучисто, насколько это возможно. Может он ушел куда-то, или вчера расстроился, много выпил и теперь спит?
Пакет перекочевал на кухню, Ян в детскую, а Вероника в спальню. Она бросила взгляд – и, действительно, муж спал мертвецким сном. «Бедняжка, не буду будить!», - подумала она.
Утро пахло ежевичным джемом, свежим багетом из соседней пекарни и молотым кофе. Любовно водрузив на поднос еще теплый хлеб, джем и большую чашку кофе, она направилась в спальню. Возле чашки лежал листок бумаги с нарисованным красной ручкой сердечком. «Проснется – и сразу поймет, что все хорошо!», - представляла Ника, предвкушая радостный поцелуй. Дверь спальни немного скрипнула, но Сергей даже не шелохнулся.
- Любимый, просыпайся! Любимый! – сладостно растягивая гласные, распевала она. Но любимый спал. Она нагнулась, чтобы поцеловать его. Вся нежность сердца уходила во влажные губы. Сергей был холоден, мертвецки холоден.
Душераздирающий крик и звон посуды возвестили о несчастии. Утро все так же пахло свежим хлебом, джемом и кофе. Этот запах, вместе с чувством вины будет вечно ее преследовать.
Его лицо совсем не исказила смерть, мужчина остался точно таким, как был. Блуждающая, немного грустная улыбка застыла до тех пор, пока не сгниют губы. Она смотрела и не могла поверить, что десять-двенадцать часов назад собирала вещи, не хотела его видеть, злилась, кричала, обижалась, хотела уйти навсегда, но навсегда ушел он. Что муж думал в последние минуты жизни, что чувствовал? Если бы не нетерпимость, гордость - он бы умер счастливым… или не умер вовсе?! Он чувствовал недомогание, боль в груди, тошноту, но принял это все за симптомы стресса? А если бы она была рядом, если бы не скандал, то смерти можно было избежать!? Вызвать врачей, принять лекарства, сделать хоть что-нибудь! Как бы то ни было, Вероника чувствовала, что муж не просто трагически скончался в молодом возрасте, а был убит, убит ей, убит изощренно и жестоко. Она не всадила в него нож, не выстрелила, не отравила – вид казни был куда ужасней. Она убила его страданиями в чистом виде. Может, он не хотел жить, и умер поэтому? Подобные мысли роились в голове Ники. Ей хотелось умереть, немедленно последовать за мужем, как теперь можно жить?! Самое ужасное – то, что, несмотря на мучения существования, освободиться не представлялось возможным.
«Я оставила Яна без отца, разве могу оставить еще и без матери! Что я скажу, когда он вырастет?!» - она кричала и плакала, пыталась растолкать Сергея, будто тот просто заснул. Он был непривычно тяжелым. Голова болталась из стороны в сторону. Ника припала к его груди, рыдания не прекращались долго, маленький Ян тоже плакал, чувствую что-то неладное.